Анализ последней главы василий теркин. Василий Теркин – анализ произведения

Замысел создания произведения о неунывающем бойце Васе Тёркине возник у Твардовского ещё во время финской кампании, когда он был военным корреспондентом. В редакции газеты «На страже Родины» решили создать комикс о бойце, а Твардовскому было поручено вступительное слово, в котором определится характер героя и манера общения с читателем. Стихотворение «Вася Тёркин» было напечатано в 1940 г, а затем появилась книжка «Вася Тёркин на фронте».

Весной 1941 г. были написаны первые главы поэмы «Василий Тёркин» и напечатаны в газете «Красноармейская правда» в четырёх сентябрьских номерах 1942 г. В том же году эти главы вышли отдельной книгой. В последующие три года поэма многократно перерабатывалась, в неё добавлялись новые главы. Последнюю главу Твардовский написал летом 1945 г.

Литературное направление и жанр

Поэма относится к литературному направлению реализма, описывает типичного героя в типичных обстоятельствах. Не зря в одной из глав появляется второй Тёркин, который уверен, что книга о нём, да и в каждом взводе есть свой Тёркин.

Сам Твардовский определил жанр произведения как «книга про бойца без начала и конца». Это очень точная характеристика особенностей лиро-эпического жанра поэмы, основанная на целях поэта.

Он решил «писать не поэму, повесть или роман в стихах», потому что отказался от последовательно развивающегося сюжета. Многожанровую природу произведения, которое довольно формально относят к жанру поэмы, Твардовский осознавал и определял в нём наличие следующих жанров: лирика, публицистика, песня, поучение, анекдот, присказка, разговор по душам, реплика к случаю. Твардовский ещё не упомянул былину и сказку, влияние которой особенно чувствуется в главах «Солдат и смерть», «От автора», «Два солдата».

Из литературных предшественников поэмы можно указать народные поэмы Некрасова и «Евгения Онегина» Пушкина, в котором автор – товарищ главного героя, взявшийся описать его жизнь. Если «Евгений Онегин» - энциклопедия русской жизни, то «Василий Тёркин» - энциклопедия военной жизни, жизни народа на войне и во время войны. Даже «Война и мир» Толстого созвучна «Василию Тёркину». Приметы героической эпопеи в повести – всестороннее изображение войны (бой, быт, фронт и тыл, подвиги и награды, жизнь и смерть). Кроме того, «Василий Тёркин» - хроника, которую можно писать «без начала и конца, без особого сюжета».

Тема, основная мысль и композиция

Поэма об обычном бойце Василии Тёркине, пехотинце, прошедшем всю войну и дошедшем до Берлина. Тёркин пережил все военные тяготы, трижды был ранен и однажды чуть не умер, мёрз и голодал, отступал и шёл в атаку, но не проявлял малодушия и был душой своего взвода, роты, батальона. Твардовскому недаром писали письма воины-бойцы, рассказывая, что Тёркин был именно в их взводе. Тема Великой Отечественной – жизнь на войне простого бойца, народа и всей Родины.

Основная мысль стихотворения в святости и праведности боя за жизнь и свободу родной земли. Эта идея многократно повторяется рефреном в нескольких главах. В этой праведной борьбе на фронте и в тылу, в тяжёлое время, очень нужен такой неунывающий Тёркин, а каждый боец должен искать в себе этот источник оптимизма и надежды, а также героизма.

В поэме отдельные главы слабо связаны между собой по сюжету, даже не во всех есть главный герой, а в некоторых Василий Тёркин играет эпизодическую роль. Как говорил сам Твардовский, это «стихи, а всё понятно». Таки образом, эпичность достигается благодаря широкому изображению жизни человека на войне, повествованию простым и доступным языком. Лирические элементы поэмы традиционны. Это главы «От автора», в которых автор описывает своё отношение к войне, к герою и к произведению. Есть в поэме и пейзажи, и лирические отступления, и внутренние монологи, раскрывающие душу героев, и рассуждения героев и автора.

Предмет изображения в каждой главе свой. Поскольку Твардовский писал свои главы прямо в военной обстановке, то они хронологически соответствуют течению войны (отступление – наступление – победное движение на Запад). В то же время главы раскрывают хронику жизни на войне главного героя. «На привале» - о том, как Тёркин попал в свою часть. «Перед боем» - о выходе Тёркина из окружения. «Переправа» - о неучтённом подвиге героя, переплывшего реку. «Тёркин ранен» - о ранении Тёркина в руку и спасении его танкистами. «Поединок» - о рукопашной с немцем. «Кто стрелял?» - о подвиге Тёркина, сбившего из винтовки самолёт. «Генерал» - о вручении Тёркину награды. «Бой в болоте» - о многодневном взятии населённого пункта «Борки». «В наступлении» - о том, как Тёркин повёл в наступление взвод после смерти командира. «Смерть и воин» - о тяжёлом ранении Тёркина в ногу. «По дороге на Берлин» - о движении Тёркина от западной границы до Германии.

Хотя поэма в целом не имеет завершённого сюжета, каждая из 30 глав закончена сюжетно и композиционно. Твардовский стремился в каждой высказаться до конца и заботился о тех читателях, которые не доживут до следующей главы. Отдельные главы близки то к героической балладе, то к лирическим стихам, то к сюжетным стихотворениям.

Герои и образы

В центре повествования – Василий Тёркин, крестьянин из-под Смоленска, начавший воевать рядовым в пехоте, но за время войны совершивший героические поступки, награждённый орденом. Тёркин – воплощение всего русского народа, русского характера, неунывающий оптимист, притерпевшийся к тяготам военного быта, шутник и балагур, но сентиментальный парень. Тёркин не забывает поддержать и помочь, но и совершает подвиги. Он боится смерти и имеет недостатки. Герой символизирует каждого человека, весь народ-победитель.

Подобно фольклорному, сказочному герою или богатырю, Тёркин защищён от гибели, пуля или бомба по нему ещё не нашлась. Герой остаётся невредим «под огнём косым, трёхслойным, под навесным и прямым». Ранения, даже тяжёлые, заживают на герое легко. А уж в тех случаях, когда боец лежит, истекая кровью, на помощь приходят боевые товарищи, потому что самая святая и чистая дружба – военная. Так происходит, когда Тёркин ранен в руку и его подбирают танкисты («Тёркин ранен»), когда Тёркин ранен в ногу после наступления и спасён похоронной командой («Смерть и воин»).

Во второй главе «От автора» Твардовский опровергает слухи о гибели своего героя как несостоятельные и несуразные: «Неподвержен Тёркин смерти, коль войне не вышел срок». Здесь же Твардовский описывает Тёркина, с одной стороны, как литературного героя, который переживёт самого автора, с другой – как типичного и обычного русского человека, который изведал всё худое, терял родимый край, при этом не только не унывал, но и подбадривал остальных. Тяготы может пережить только тот, кому «нипочём труды и муки, горечь бедствий и потерь».

В этой главе, написанной в переломное время войны, Твардовский делает фамилию Тёркина говорящей. Это не просто тёрка, острое слово и шутка. Тёркин повторяет два девиза: «Не унывай» и «Перетерпим, перетрём». На этих двух китах народного характера покоится победа русского народа.

Ещё одна причина непобедимости Тёркина – его богатырская природа. Тёркин – богатырь не сказочный, а былинный. Это не фантастический герой, а человек, чьё призвание – защита родной Русской земли, которую он прошёл пешком. Твардовский перечисляет все черты такого бойца-богатыря, которые часто противоположны: простой, опасающийся в бою, но весёлый, твёрдый и гордый, серьёзный и потешный, ко всему привыкший, святой и грешный.

Определение «русский чудо-человек» не делает героя сказочным или волшебным. Наоборот, Твардовский каждого читателя превращает в своего героя и богатыря.
Несколько глав «От автора» и глава «О себе» посвящены автору, который не выпячивает себя, признавая первенство в поэме Тёркина. Автор – только земляк героя, впрочем, их судьбы похожи.

Поэма как энциклопедия жизни народа-освободителя изображает разные народные типы. Это командир, который, зайдя в отступлении домой, не спал ни с женой, ни один, а рубил дрова, стараясь ей помочь. Героями показаны спасшие Тёркина танкисты, которые потом, в другой главе, дарят Тёркину гармонь убитого командира, фольклорные дед и баба, сначала провожавшие отступающие войска, а потом встречавшие при наступлении.

Твардовский подчёркивает и выделяет подвиг русской женщины, находящейся в тылу. Она привечает не только своего мужа, но и его товарищей-бойцов, она провожает на войну сына или мужа, пишет ему письма и даже смиряет свой плохой характер, чтобы радовать мужа на фронте. Автор кланяется и «доброй женщине простой», и матери-солдатке, которая, воплощая всех матерей, получает награду за страдания в виде материального добра (лошадка с подводой, перина, домашняя утварь, коровка, овечка). Девчонки для героев – воспоминание о мирной жизни, которую все вынуждены были оставить. Быть рядом с девушкой, хороша она собой или нет, – награда для воина. Именно девушкам Тёркин стремится показать свою воображаемую медаль, именно безвестной санитарке, которая подарила ему шапку при перевязке, он обязан спасением.

Ни одной фамилии, кроме Тёркина, не упомянуто в поэме. И это неспроста, если герои – всякий и каждый. Немного также сказано о врагах. Они показаны как бы общим планом. Подробно прописан только немец, с которым Тёркин сражался врукопашную. В нём, как и в других немецких врагах, подчёркиваются сытость, холёность, размеренность и точность, забота о здоровье. Но эти, в общем, положительные качества вызывают омерзение и отвращение, как чесночный запах изо рта. Другие вскользь упомянутые немцы достойны только насмешек и жалости, но не страха или благоговения.

Героями поэмы становятся даже предметы – постоянные спутники солдата в войне: шинель, оду которой поёт Твардовский, гармонь и кисет, баня, вода и пища.

Художественное своеобразие

Изображая фольклорного добра молодца, Твардовский использует фольклорные сюжеты. В главе «Два солдата» улавливается сюжет сказки «Суп из топора». В главе «Солдат и Смерть» - сюжет сказки о солдате и чёрте. Твардовский использует пословицы и поговорки: лишь бы дети были здоровы, пушки к бою едут задом, делу время – час потехе. Кроме того, строки многих народных и авторских песен вошли в текст: «Три танкиста», «Москва майская», «По долинам и по взгорьям», «Походная песня» Пушкина .

Многие выражения поэмы стали афоризмами: «Бой идёт святой и правый, смертный бой не ради славы, ради жизни на земле», «Мне не надо, братцы, ордена», «У войны короткий путь, у любви – далёкий».

Почти в каждой главе трагическое и смешное перемежаются, как и лирические и эпические отрывки. Но несколько глав более смешные, чем грустные: «В бане», «О награде». Рассказ идёт то от имени автора, то от имени Тёркина, не меняется только точка зрения на войну, на своих и врагов.

Строфы, размер и рифмовка

Почти вся поэма написана разговорным четырёхстопным хореем, передающим шаг пехотинца. Находкой Твардовского стали строфы с разным количеством строк (от двух до десяти). Твардовский завершал строфу вместе с каждой отдельной мыслью. Рифмовка в пределах строфы разнообразная: неупорядоченно чередуется смежная и перекрёстная. Некоторые строки могут не иметь рифмы или рифмоваться по три строки.

Сами рифмы часто неточные, ассонансные или диссонансные. Всё это разнообразие рифмовок и строф служит одной цели – приблизить речь к разговорной, сделать стихи понятными и живыми. С этой же целью Твардовский отдаёт предпочтение простой бытовой лексике, просторечным выражениям и грамматическим конструкциям (использование предлога про вместо о). Он говорит просто даже о патетическом, речь его героя и автора подобны и просты.

«Василий Теркин»

Поэма А.Т. Твардовского «Василий Теркин» открывается образом воды. Это своеобразный художественный прием, помогающий автору сразу же ввести читателя в круг ценностей и реалий суровой эпохи начала сороковых годов. Не с героики, не с патетичный строк, а с описания скупых деталей военного быта начинает автор свое повествование. И читатель понимает, что героизмом уже является умение приспособиться к трудной походной жизни. И здесь, как считает Твардовский, помимо воды и еды (колоритных горячих щей, которые кажутся лирическому герою на фронте самой лучшей и здоровой пищей), необходимо кое-что еще, без чего не выжить в суровых испытаниях войны. И этим лекарством от страха и уныния, от горечи утрат и поражений становится шутка, прибаутка, присказка - юмор, которым так богат русский фольклор.

Так возникает в поэме образ простого солдата Василия Теркина, человека душевного, легкого на подъем, весельчака и хорошего рассказчика, который умеет скрасить своим оптимистическим отношением к жизни тяготы военных испытаний.

После небольшого вступления «От автора» в поэме следует глава «На привале». Она также лишена батальных сцен, и эта особенность еще раз подчеркивает, что А.Т. Твардовского интересует прежде всего не ход военных действий, а описание жизни человека на войне, его проблем и переживаний, умения в пограничных, безвыходных, казалось бы, положениях оставаться человеком.

Война в поэме становится мерилом порядочности, благородства, ответственности за будущее других людей (родных, близких, соотечественников). В эпоху консолидации народных сил эти качества становятся необходимыми для каждого бойца.

Глава «На привале» открывается и перемежается разговорами солдат. Подобная диалогичность придает сюжету непринужденный характер, показывает доверительность в отношениях между бойцами. Однако из отдельных деталей в разговоре складывается обобщенный образ военного поколения. «Я вторую, брат, войну На веку воюю», - говорит один из солдат, обращаясь с просьбой о добавке каши. И читатель благодаря данной фразе буквально представляет себе этого бойца, человека уже немолодого, прошедшего суровую жизненную школу. Одна война постучалась в его двери еще в юности, а теперь вот пришлось второй раз взяться за оружие.

Художественный стиль А.Т. Твардовского отличается афористичностью, емкостью, лаконизмом. Образ «второй войны на веку» обладает философской глубиной: и без того короткая жизнь человека, которая по сравнению с вечностью, с нашей историей ничтожна мала, трагически необратима, оказывается омрачена чередой трагических событий и, по сути, и состоит практически из одних трудностей и лишений. И вот в такой тяжелой обстановке общей усталости и переживаний весельчак и балагур Василий Теркин начинает рассказ о «сабантуе». Это своеобразный праздник души, когда солдат радуется тому, что не погиб под бомбежкой, и душевный подъем, который помогает герою не бежать с поля боя, увидев фашистские танки. А.Т. Твардовский подчеркивает, что герой его поэмы

Самый обыкновенный человек с непримечательной внешностью. Он не ищет славы, но отличается завидным жизнелюбием: «Курит, ест и пьет со смаком На позиции любой».

В главе «Перед боем» А.Т. Твардовский рисует картину отступления на восток, когда наши войска выходили из окружения, «покидая пленный край». По дороге командир отряда, попавшего в окружение, решает заглянуть в родную деревню. Благодаря этому сюжетному ходу тема отступления конкретизируется, воспринимается не обобщенно, а через призму переживаний отдельного человека. Командир вместе с отрядом вынужден на оккупированной врагом территории тайком пробираться в родную хату. С горьким чувством садится он к столу, рубит ночью дровишки для семьи, а на рассвете покидает дом, понимая, что скоро в него могут войти фашисты.

Одной из наиболее ярких и запоминающихся в поэме является глава «Переправа». А.Т. Твардовский рисует в ней один из эпизодов войны, подчеркивает богатые традиции славных подвигов русских воинов - защитников родной земли: «Тем путем идут суровым, Что и двести лет назад Проходил с ружьем кремневым русский труженик-солдат».

Переправа - тяжелое испытание силы, выносливости. Мужества. Символами этого испытания является и рев воды, и жухлый лед. И чужая ночь, и неподступный лес, «берег правый, как стена». Все эти образы природного мира оказываются враждебными по отношению к человеку. А.Т. Твардовский в поэме не приукрашивает действительность, не скрывает жертв и неудач, а изображает военные действия и потери во всей ужасающей и трагической правде: «Люди теплые, живые Шли на дно, на дно, на дно...». Повтор усиливает глубину переживаемой автором трагедии, показывает масштабы «кровавого следа». Горечь потерь усиливает картина, где изображаются мертвые лица, на которых не тает снег. Этот фрагмент поэмы не лишен натурализма. Далее автор упоминает о том, что погибшим еще выписывается паек, а написанные ими старые письма идут по почте домой. Эти детали также подчеркивают невос-полнимость утраты. Масштабы трагедии укрупняются при помощи топонимики: «Из Рязани, из Казани, Из Сибири, из Москвы - Спят бойцы. Свое сказали И уже навек правы».

В главе «Переправа» Василий Теркин чудом остается жив да и еще приносит радостную весть о том, что первый взвод, успевший переправиться на правый берег, жив.

Глава заканчивается емким и лаконичным обобщением: «Бой идет святой и правый. Смертный бой не ради славы, ради жизни на земле».

Тема ответственности за судьбу России развивается и в следующей главе «О войне». А.Т. Твардовский подчеркивает, что жертвы во время войны неизбежны, но приносятся они ради общей победы, поэтому солдат должен забыть на время о себе: главное - решать боевую задачу, выполнить свой долг перед родиной, перед детьми.

Антигуманистический характер войны подчеркивается писателем в главе «Теркин ранен», которая открывается картиной «изувеченной земли», пахнущей не людским дымком жилья, а орудийным дымом. Но нещадная стужа военных зим воспринимается автором как подмога: русский мужик привык к снегу, холоду, ведь он воюет на родной земле, а вот для захватчиков мороз становится тяжелым испытанием. Если сюжет этой главы, в которой герой получает ранение, динамичен, насыщен художественными деталями и постоянно держит читателя в напряжении, то глава «О награде» открывается контрастным по настроению оптимистическим монологом: Василий Теркин мечтает об отпуске, хочет очутиться в родной деревне, но Смоленщина занята врагом. В финале главы повтор «Смертный бой не ради славы, - ради жизни на земле» возвращает героя из мечты в суровую реальность.

В главе «Два солдата» переосмысливается известный сказочный сюжет о том, как солдат суп из топора сварил. Василий Теркин ночует в крестьянской избе, точит старику-хозяину пилу, чинит часы, а потом уговаривает хозяйку сделать яичницу с салом.

Спокойные, насыщенные юмором главы чередуются в поэме с воссозданием самых тяжелых, трагических страниц военной летописи.

В главе «Поединок» описывается рукопашный бой. Сперва читатель видит, что немец физически сильнее Теркина. Однако находчивый Василий не унывает. И вот уже «немец красной юшкой Разукрашен, как яйцо». Сравнение это в поэме передает дух русских народных пасхальных традиций. Автор тем самым показывает, что на стороне Теркина святая правда и поэтому он победит. А.Т. Твардовский вновь обращается к далеким, но незабываемым страницам истории («Как на древнем поле боя, Грудь на грудь, что щит на щит, - Вместо тысяч бьются двое, Словно схватка все решит»). Контраст множественного и единичного в этой главе показывает, что судьба победы в годину военных испытаний зависит от действий каждого бойца.

На войне самые обычные сцены мирной жизни кажутся сказочными, обрастают мечтами. Ностальгией по малой родине пронизаны строки главы «О себе». Герой свято хранит в душе мир утерянного детства: лес, куда ходил с друзьями за орехами, глобус в школе, разговоры с земляками и, конечно, образ матери.

Завершает поэму глава «От автора», в которой поэт говорит о том, что посвящает книгу памяти павших бойцов и всем друзьям поры военной. А.Т. Твардовский признается, что «Василий Теркин» в годину нелегких испытаний помогал не только читателям, но и самому автору, придавая его жизни смысл и отраду.

"Василий Теркин" - чудо полного растворения
поэта в стихии народного языка.
Б. Пастернак 1

А. Ахматова в свое время не случайно назвала поэму Твардовского "легкими солдатскими стишками". Они действительно поразительно легки, легко запоминаются, легко читаются, вроде бы легко, до самого донышка ("да и есть ли оно", - можно нередко услышать) понимаются... Что ж... Твардовский не Мандельштам, но он не лучше и не хуже, - он другой поэт, не менее значимый и талантливый по чувству языка, хотя и других его пластов. Стих Твардовского лишь создает впечатление необыкновенной и вроде бы вовсе не стихотворной естественности и выразительности разговорной речи. Твардовский сам говорит о своей поэме:

Вот стихи, а все понятно, Все на русском языке...

Самые высокие темы раскрываются в поэме обычными, не "возвышенными" словами, не "поэтизмами". Причем простые, будничные слова не только не снижают пафоса, но придают стиху особую теплоту и естественность. В этом Твардовский сродни А.П. Чехову. Простота стиха Твардовского кажущаяся, она не примитивна, она умная и лукавая, позволяет естественно говорить об очень сложных явлениях, тончайших душевных переживаниях, очень верно и глубоко передавать различные психологические состояния: от юмора до трагического пафоса. Твардовский не прибегает к словотворчеству, он поворачивает перед читателем слово новыми гранями, открывая новые смыслы и связи. У Твардовского нет никакой цветистости стиля, мало даже сравнений.

Поэма Твардовского написана четырехстопным хореем, традиционным в русской литературе, известным со времен А.С. Пушкина. В "Василии Теркине" этот размер варьируется, иначе поэма звучала бы монотонно. Варьируется рифма - то женская, то мужская; строфы чаще состоят из четырех строк, но количество стихов-строк в них тоже варьируется на протяжении поэмы. Например, в главе "Переправа" встречаются строфы и в два стиха, и в три, и в четыре, и в пять, и более:

- Молодец, - сказал полковник. - Молодец! Спасибо, брат. И с улыбкою неробкой Говорит тогда боец: - А еще нельзя ли стопку, Потому как молодец? Посмотрел полковник строго, Покосился на бойца. - Молодец, а будет много - Сразу две. - Так два ж конца...

Проста и бесхитростна рифма Твардовского. Такие рифмы обычно считаются невыразительными, но в стихах Твардовского они выглядят неожиданно и впечатляюще. Рифма в пределах одной главы может быть и смежная (когда рифмуются соседние строки: аабб ):

А уж следом за огнем Встанем, ноги разомнем. Что там есть, перекалечим, Переправу обеспечим...

и перекрестная (когда рифмуются первая и третья, вторая и четвертая строки: абаб ):

Подхватили, обвязали, Дали валенки с ноги. Пригрозили, приказали - Можешь, нет ли, а беги.

Охватные (или опоясывающие, когда рифмуются первая и четвертая, вторая и третья строфы) практически не используются Твардовским как менее характерные для живой, "естественной" речи.

Иногда (довольно редко) в четырехстрочных строфах со смежной рифмой Твардовский не рифмует первую и третью строки, пропуская рифму:

Шутки, слухи в этом духе Автор слышит не впервой. Правда правдой остается, А молва себе - молвой.

Этим приемом, частым в народном стихосложении, достигается еще большее разнообразие "простого" стиха о "простом", обыкновенном, рядовом солдате Василии Теркине.

Иногда смысл четверостишия подкрепляется и усиливается пятым стихом (строкой):

Всюду надписи, отметки, Стрелки, вывески, значки, Кольца проволочной сетки, Загородки, дверцы, клетки - Все нарочно для тоски...

Трудные дороги войны рисуются еще более сложной конструкцией строфы:

Эти строки и страницы - Дней и верст особый счет, Как от западной границы До своей родной столицы, И от той родной столицы Вспять до западной границы, А от западной границы Вплоть до вражеской столицы Мы свой делали поход.

Возникает "подвижная", "текучая" строфика (А.В. Македонов) и соответствующий ей синтаксис. Достижения в области поэтического синтаксиса сам Твардовский относил к наиболее интересным своим новациям 2 .

В ритмическом отношении "простой" стих Твардовского также разнообразен. Например, в передаче солдатской пляски под гармонь (глава "Гармонь"):

Подает за шуткой шутку: - Эх, жаль, что нету стуку, Эх, друг, Кабы стук, Кабы вдруг - Мощеный круг! Кабы валенки отбросить, Подковаться на каблук, Припечатать так, чтоб сразу Каблуку тому - каюк!

В книге сливаются различные речевые потоки: литературная речь и просторечие, народно-поэтическая и ораторская лексика. Твардовский варьирует размеры строф от одного до шестнадцати стихов, часто использует переносы, подчиняя движение стиха разговорным интонациям. Текст включает многочисленные живые диалоги. Основной стихотворный размер поэмы - четырехстопный хорей.

Выбор художественных средств в поэме обусловлен тем, что в ней изображается народный герой на войне. Отсюда и ее народный, преимущественно разговорный язык:

• язык поэмы свидетельствует о ее близости к произведениям устного народного творчества. Элементы частушки, пословицы, поговорки и прибаутки, часто перефразированные, чрезвычайно многочисленны в поэме: "Будем живы - не помрем"; "Делу время - час забаве"; "Тут не скажешь: я не я, ничего не знаю, не докажешь, что твоя нынче хата с краю"; "Ничего, с земли не сгонят, дальше фронта не пошлют"; "У войны короткий путь, у любви далекий"; "Города сдают солдаты, генералы их берут";

• в поэме множество уменьшительных слов, характерных для устной народной поэзии ("голубочек", "сыночек", "дружок", "соколик" и т.п.), постоянных эпитетов ("земля сырая", "година горькая", "дорога постылая", "край чужой" и др.), слов и выражений из устного народного творчества ("жив-здоров", "встрепенулся ясный сокол"; "хвать-похвать"; "тем же ладом, тем же складом, только стежкою иной" и др.);

• поэт мастерски имитирует народную песню: Заведет, задует сивая Лихая борода: Ты куда, моя красивая, Куда идешь, куда.
• для поэмы характерны идиоматические выражения и непереводимые обороты речи ("сказать по чести", "ударит в пот и дрожь", "парень хоть куда", "ясно до точки", "шут с тобой");

• в поэме преобладают короткие, простые предложения, с отсутствием связок. Эту структуру разговорной речи автор сохраняет и в диалогах, которых очень много в поэме. Диалоги придают поэме живой драматический характер, они рисуют воинский быт, дают портретные характеристики;

• для поэтического языка Твардовского характерен лаконизм, что достигается перефразировкой или усечением таких фраз, которые бытуют как поговорки или устоявшиеся штампы: Как ни в чем - Василий Теркин, Как ни в чем - старик-солдат.

Чтобы достичь высокой степени обобщенности в образе главного героя, автор создаёт целую систему рифм, используемых по отношению к его имени и фамилии. Твардовский изобретательно использует рифмы, которые характеризуют как обстоятельства армейского быта, так и эмоциональное состояние героя (Теркин — горькой, махорки, поговорки, на взгорке, в гимнастерке, коркой, в каптерке и т.д.). Однако наиболее ответственной в книге является рифма «Василий — Россия», несколько раз повторенная в тексте. Тем самым подчеркнуто, что герой представительствует за весь народ и является своеобразным воплощением богатырства русского народа. Теркин, ни много ни мало, — это «герой-народ». И здесь важно подчеркнуть не столько собирательный образ героя, сколько его сопричастность общему народному делу: борьбе с общим врагом. Врагом страшным и опасным.

Глава начинается с противопоставления: Тёркин противопоставлен немцу

Немец был силён и ловок,

Ладно скроен, крепко сшит…

Сытый, бритый, бережёный,

Дармовым добром кормлённый…

Теркин вступает в единоборство с сильным, физически превосходящим его противником:

Теркин знал, что в этой схватке

Он слабей: не те харчи.

Автор умышленно подчёркивает, что его герой слабее, показывая тем самым не столько превосходство в физической силе одного отдельно взятого немца над одним отдельно взятым русским солдатом, сколько превосходство объединённых сил Европы, попавшей под пяту гитлеровской Германии, над только что созданной промышленностью молодой Советской Республики. Огромные промышленные комплексы, питаемые мощнейшими нефте-угленосными бассейнами всей Европы, бросили вызов только-только встающей на ноги, едва окрепшей советской металлургии.

Однако Тёркин не уклоняется от поединка, он вступает в неравную схватку, как и вся его страна, ведёт тяжелейшие бои с «непобедимой» до этого армией вермахта. А для борьбы, и особенно для победы нужно разбудить в себе дремлющие силы, какие-то скрытые резервы. И совсем не случайно здесь обращение автора к былинному эпосу:

Как на древнем поле боя,

Грудь на грудь, что щит на щит, —

Вместо тысяч бьются двое,

Словно схватка всё решит.

С одной стороны, Твардовский выделяет и укрупняет эпизод битвы, обращая взгляд читателя в глубь веков, к далёким корням древнейших побед, и, кажется, находит источник силы: биться нужно так, «словно схватка всё решит».

С другой стороны былинная торжественность сцены уравновешивается щедро рассыпанными «технологическими» подробностями тёркинской смекалки и самой просторечивой лексикой, использованной в главе («хрястнул немца промеж глаз», «в санки сунул», «с испугу... дал леща» и т.п.). Тем самым эпизод поединка, не утрачивая символического смыслового потенциала, «заземляется», бой приобретает характер отчаянной драки.

А «драка - драка не игрушка!», здесь выкладываться Тёркину приходится по-полной, до конца, используя не только свою силу и ловкость. Понимая, что силы не равны, Тёркин подстёгивает себя ненавистью к врагу. Он не просто ненавидит незваного пришельца на свою землю, он его люто ненавидит некой звериной ненавистью:

И глядят в глаза друг другу:
Зверю - зверь и враг - врагу.

Твардовский даёт максимально чёткий и ёмкий образ противника, усиливая клокотание ненависти у своего героя:

Вот он — в полвершке — противник.

Носом к носу. Теснота.

До чего же он противный —

Дух у немца изо рта.

Злобно Теркин сплюнул кровью.

Ну и запах! Валит с ног.

Ах ты, сволочь, для здоровья,

Не иначе, жрёшь чеснок!

Ты куда спешил — к хозяйке?

Матка, млеко? Матка, яйки?

Оказать решил нам честь?

Подавай! А кто ты есть,

Кто ты есть, что к нашей бабке

Заявился на порог,

Не спросясь, не скинув шапки

И не вытерши сапог?

Со старухой сладить в силе?

Подавай! Нет, кто ты есть,

Что должны тебе в России

Подавать мы пить и есть?

Не калека ли убогий,

Или добрый человек —

Заблудился

По дороге,

Попросился

На ночлег?

Добрым людям люди рады.

Нет, ты сам себе силен.

Ты наводишь

Свой порядок.

Ты приходишь —

Твой закон.

Чей ты сын и чей отец.

Человек по всем приметам,—

Человек ты? Нет. Подлец!

И постоянно распаляя себя этой ненавистью, Тёркин вдруг становится сильнее: теперь он действительно «держит фронт» за всю Россию, как мудро подметил автор. Кто, как не он, отомстит теперь за страдания этой старухи, чьей-то матери, между прочим, обиженной этим поганым завоевателем? За страдания сотен тысяч стариков и старух, детей и матерей? Кому, как не ему, «русскому труженику солдату» дать отпор всей бесчеловечной машине зла, созданной для уничтожения гуманизма, любого воспоминания о человеколюбии, милосердии и т. д.

Не калека ли убогий,

Или добрый человек —

Заблудился

По дороге,

Попросился

На ночлег?

Добрым людям люди рады.

Другой - бесконечно человеконенавистнический, вероломный:

Ты наводишь

Свой порядок.

Ты приходишь —

Твой закон.

Твардовский, как никто, понимает и чувствует, будто два вселенских начала, - Добро и Зло, - сцепились насмерть в этой схватке, поэтому всю главу держит читателя в напряжении. Зло тотальное, беспредельное, абсолютное, несущее человечеству новый «мировой порядок», несовместимый с жизнью миллионов людей, уничтожающий идеи развития, прогресса и гуманизма на корню.

Что же противостоит этому злу, что лежит на другой чаше весов? Правда! Святая русская правда, уходящая своими корнями в вековую глубь былинных богатырей, и черпающая там из неиссякаемого полноводного источника животворящую силу для борьбы за свои святыни. Недаром на Руси говорится: «Не в силе бог, а в правде».

А правда в том, что Человек никогда не будет попирать права другого человека, и именно она, эта правда, переламывает ход поединка. «Кто ты есть?» - спрашивает автор устами своего героя, кто наделил тебя правом распоряжаться на чужой земле? И отвечает:

Кто ж ты есть? Мне толку нету,

Чей ты сын и чей отец.

Человек по всем приметам,—

Человек ты? Нет. Подлец! -

Анализ поэмы А.Т. Твардовского «Василий Тёркин»

Поэма «Василий Тёркин» А.Твардовского заняла выдающееся место в истории советской поэзии. Поэт впервые прочувствовал необходимость и действенность поэтического слова в выполнении общенародных задач. «Книга про бойца», - пишет Твардовский, - каково бы ни было её собственно литературное значение, в годы войны была для меня истинным счастьем: она дала мне ощущение очевидной полезности моего труда…».

Своеобразие жизненного материала и творческого замысла, условий написания и бытования поэмы «Василий Тёркин» определили жанровые её особенности, композицию и сюжет. Ведущим началом в «Книге про бойца» является судьба родины и её народа. Поэт не только воспроизводит картину исторической борьбы нашего народа за свободу родины, но раскрывает в конкретных событиях и характерах – это главное достоинство поэмы.

Тёркин – только один из конкретных носителей поэтической идеи произведения. Замысел поэмы, идея, воплощённая в ней, гораздо шире, чем содержание образа Тёркина. В Тёркине Твардовский раскрывает те основные положительные качества русского народа, которые обеспечили победу над врагом. Для раскрытия главной идеи было необходимо широкое отражение больших исторических событий. В соответствии с этой задачей изменялся в процессе работы и сам образ Тёркина, приобретая всё более широкий смысл.

В процессе работы над поэмой Твардовский боялся размельчить большой замысел, чтобы не свести «книгу к какой-то частной истории», не лишить её «всеобщности» содержания. Автор говорит, что на войне нельзя прожить «без правды сущей, правды, прямо в душу бьющей». Показать «правду сущую» - это значило раскрыть правду, «как бы ни была горька» она, об одном из самых трудных и ответственных этапов борьбы нашего народа за свободу и независимость родины, это значило передать, с одной стороны, великую историческую правду о победе социализма над фашизмом, а с другой – показать главного двигателя этой исторической победы – советского человека. Для того чтобы выполнить эту большую сложную задачу, Твардовский нашёл оригинальное решение вопроса о сюжете и композиции поэмы, подсказанное самой жизнью.

Твардовский поставил перед собой задачу правдиво раскрыть основой смысл и особенности войны и одновременно воплотить в образах конкретное свойство нашего народа, ярко проявившееся в этой битве . Целостность произведения достигается благодаря органическому единству и взаимообусловленности изображения хода войны и развития главного героя. Поэтический образ родины, проходящий через всю поэму, раскрывается по-разному, в соответствии с особенностями того или иного периода войны, что даёт возможность ощутить живую историю развития событий.

В поэме «Василий Тёркин» показано развитие Отечественной войны – от периода отступления наших войск на восток и до победоносного шествия Советской Армии по Европе.

Действие поэмы начинается примерно со второго года войны, когда враг был разбит под Москвой и в основном приостановлен по всему фронту. Главной задачей, которую ставил перед собой Твардовский, работая над поэмой, было не только запечатлеть исторические события в большом эпическом произведении, но и помочь советским людям на войне, как-то облегчить преодоление трудностей. Поэтому он большое значение придавал шутке, фронтовой по басенке, присказке. Появление героя должно было быть «радостным» и настраивать читателя на восприятие поэмы как произведения глубоко оптимистического. Суровость, трудность фронтовой жизни, по замыслу автора, должна сразу же смягчиться в поэме «шуткой самой немудрой».

В главе «Перед боем» поэт показывает, как советские люди поняли глубину опасности, которая угрожает нашей стране, какие черты характера проявил советский человек и, что явилось главным стимулом в жестокой борьбе народа с врагом. Воины преодолевали трудности и лишения, пробирались к фронту, веря в силу и могущество советской родины. Отсюда и глубочайшая уверенность в том, что:

Срок придёт, назад вернёмся,

Что отдали – всё вернём .

С реалистической силой Твардовский рисует картину разорения родной земли, беспорядочного отступления наших войск, тяжёлые думы и переживания остающихся в неволе советских людей. С болью рассказывает поэт о худых, голодных, потерявших связь и часть солдатах, пробирающихся на восток. Обобщает этот период войны, поэт со всей прямотой и мужеством делает глубоко правдивый вывод:

То была печаль большая,

Как брели мы на восток .

Эта правдивость как определяющая черта поэтического повествования на протяжении всей поэмы делает произведения Твардовского исключительно ценным и с точки зрения историко-познавательной.

Вторая глава имеет задачу раскрыть духовный и моральный облик главного героя поэмы Василия Тёркина, который ярко проявится в следующей главе – «Переправа». Главным мотивом первой и частично второй части поэмы является горькое чувство нависшей над родиной опасности и осознание необходимости мобилизации всех духовных и физических сил советских людей на борьбу.

И бойцу за тем порогом

Предстояла путь-дорога

На родную сторону

Прямиком через войну .

Первая часть поэмы, написанная до декабря 1942 года, то есть до того, когда наши войска приостановили войска противника по всему фронту, правдиво отражает напряжённость битвы именно первого этапа войны, процесс укрепления единства народа, осознания ответственности, которая легла на его плечи. В главах «О себе» и «Бой в болоте» передана высшая напряжённость борьбы. Время действия 1942-1943 годы, то есть период всемирно-исторических боёв под Сталинградом. В главе «О себе», своеобразном лирическом монологе, обращённом к родине, от имени советского человека высказывается вера в то, что час окончательной победы «не за горами», и выражается решимость «вернуть» родину. Если в предшествующих главах победа над врагом была как бы потенциальной –

Будем живы – не помрём.

Срок придёт, назад вернёмся,

Что отдали – всё вернём .

Здесь уже победа вырисовывается как реальное и близкое дело.

Делая символом великого подвига не битву под Сталинградом, а смертельно трудные бои за некую безвестную деревушку, Твардовский снова и снова проводит мысль о том, что и героические дела, и тяжести и невзгоды проявляются везде одинаково – и в «малом» и в «большом». Принципу типизации в изображении человека соответствует принцип типизации в обрисовке обстоятельств. Как образ простого, непритязательного солдата становится в поэме воплощением народных качеств, так и этот «незначительный» эпизод постепенно перерастает в символическую картину великой исторической битвы, положившей начало новому этапу войны.

Третья часть поэмы уже целиком освящена победоносному наступлению Советской Армии. Прошло то время, когда Красная Армия отбивалась от вражеских войск под Москвой и Ленинградом, под Грозным и Сталинградом. Теперь уже наши войска громили врага в центре Германии.

В поэтическом вступлении в последней части поэмы Твардовский так характеризует этот новый этап войны и тем самым определяет пафос всех заключительных глав произведения:

Вся она – от Подмосковья

И от Волжского верховья

До Днепра и Заднепровья –

Вдаль на запад сторона, -

Прежде, отданная с кровью,

Кровью вновь возвращена.

Праздник близок, мать Россия,

Оберни на Запад взгляд:

Далеко ушёл Василий,

Вася Тёркин, твой солдат .

Лейтмотивом поэмы становится мысль о великой исторической миссии советского народа в освобождении не только своей родины, но и народов других стран от фашизма. В третьей части поэмы нашли глубокое поэтическое отражение значительнейшие исторические события последнего этапа войны, начиная с битвы на Днепре и кончая победоносным движением Советской Армии к вражеской столице (главы «На Днепре» и «По Дороге на Берлин»). В структуре поэмы эти главы играют роль своеобразной кульминационной развязки всех событий.

Главная мысль поэмы усиливается рефреном проходящим через всё произведение и определяющим его пафос:

Бой идёт святой и правый,

Смертный бой не ради славы,

Ради жизни на земле .

Образ Тёркина – это подлинно реалистически образ, воплощающий лучшее качество Советского народа. Но многие черты сближают его, безусловно, с героями фольклора. Образ солдата в русском народном творчестве имеет ряд определённых устойчивых черт: выносливость, терпение, всепобеждающий юмор, находчивость; солдат обязательно мастер на все руки – умелец. Глубокое знание народного творчества помогло поэту лучше понять качества советского воина, которые он и воплотил в образе Тёркина.

Твардовский рисует Тёркина не просто как воина. Это мастер-«ухарь», умелец. Таким он предстаёт, например, в главе «Два солдата», когда Тёркин чинит старикам часы и точит пилу

Осмотрев часы детально, -

Всё ж часы, а не пила, -

Мастер тихо и печально

Посвистел:

Плохи дела… -

Но куда-то шильцем сунул,

Что-то высмотрел в пыли,

Внутрь куда-то дунул, плюнул, -

Что думаешь – пошли !

И такие черты сближают героя с многочисленными образами русских умельцев – волшебников труда, созданными в легендах и сказках. Вместе с тем в нём всегда не трудно заметить черты советского современника. Явно сказочная окраска в описании всего эпизода – и вдруг: словечко «инстру́мент», да ещё в народно-бытовом употреблении; «чудодейственное» во многих сказках «думал, плюнул». Этими, казалось бы, совершенно незначительными штришками поэт как бы «выводит» образ из той полусказочной атмосферы.

Создавая образ Василия Тёркина, щедро наделяя его чертами, близкими к фольклорным, Твардовский в то же время сделал его настолько жизненным, что многие читатели поэмы нисколько не сомневались в существовании его реального прототипа, так что поэту пришлось даже разубеждать в этом своих читателей: «Василий Тёркин, - писал Твардовский, - каким он является в книге, - лицо, вымышленное от начала до конца, плод воображения, создание фантазии. И хотя черты, выраженные в нём, были наблюдаемы много у многих живых людей, - нельзя ни одного из этих людей назвать прототипом Тёркина» .

В научно-критической литературе о «Василии Тёркине» остаётся ещё открытым вопрос о его жанровом определении. Многие исследователи творчества Твардовского не считают это существенным. Так, по мнению А.М. Абрамова, это не столь важно для идеи произведения, важно, чтобы оно осмысляло «… мир, человека, природу в их связях и взаимоотношениях наиболее многосторонне…» , его поддерживают и авторы второй главы монографии «Василий Тёркин как народный характер». «Не важно, - отмечают они, - что это по форме, а важно, что это нужно воюющему народу…» . С этими высказываниями вступает в полемику П. Выходцев, считая их не состоятельными. По его мнению, Вопрос о принципах типизации в «Василии Тёркине» прямо и непосредственно связан с вопросом о жанре произведения» . Поэтому он с полной уверенностью утверждает, что « Книга про бойца» А.Т. Твардовского – народная героическая эпопея, с чем мы полностью согласны. И хотя чаще всего это произведение называют поэмой, это обозначение, на наш взгляд, является чисто условным, как произведение крупной поэтической формы. При этом в нём нет многого из того, что обычно характеризует эпический жанр – поэму. В действии отсутствуют завязка, кульминация, развязка; нет и развёрнутого сюжета (по словам автора, «на войне сюжетов нету»). Количество глав не обусловлено никакими рамками, их могло быть и больше. Что же касается точки зрения самого автора, то у него не было наперёд чётко обозначенного плана всего произведения. Вот как он об этом писал: «Жанровое обозначение, «Книга про бойца», на котором я остановился, не было результатом стремления просто избежать обозначения «поэма», «повесть». Это совпало с решением писать не поэму…» . Твардовскому хотелось создать своего рода поэтическую энциклопедию о воюющем народе, воине-освободителе или народную книгу, что бы слово «книга» в этом народном смысле зазвучало по-особому – значительно, чтобы, по словам поэта, «…её можно было читать с любой раскрытой страницы» . По его же воспоминаниям, литературные законы, жанровые определения ему только мешали в поисках нужной формы изложения. Лишь когда поэт махнул на них рукой, всё стало идти легко и свободно. Преодолевая и убегая от литературной условности, он с удовольствием использовал фольклорные условности. Читая эти признания поэта, мы отчётливее ощущаем несомненную связь «Василия Тёркина» с традициями народной художественной культуры.

В своей статье Ермолаева замечает: «правда поэмы – это правда о душе солдата, о том, что и как переживает он на войне. Для Твардовского главнейшим документом эпохи является душа русского солдата. Настроение, мысль, чувство, слово, заключенные в каждой отдельной главе, «подтверждали и закрепляли» состояние народного духа на том или ином этапе войны. С годами эти главы складывались в своеобразную летопись духовной жизни народа, отражали движение народного самосознания за весь военный период. «Книга про бойца» и в этом смысле явилась историческим произведением о современности» .

А. Твардовский утверждал в своём произведении величайшую ценность жизни нации и народа, также незыблемость извечных национальных, народных, общечеловеческих – идейно-этических ценностей. Своеобразие произведения Твардовского в том, что историческое бытие нации и народа неотрывны у него от исторического существования личности.

Литература

Список источников

1. Твардовский,А.Т. Собрание сочинений в 6-ти томах. / А. Т. Твардовский. – М.: Художественная литература, 1978.

Т.1: Стихотворения (1926-1940). Страна муравия. Поэма. Переводы.

Т. 2: Стихотворения (1940-1945). Поэмы. Василий Тёркин. Дом у дороги.

Т. 3: Стихотворения (1946-1970). Поэмы. За далью – даль. Тёркин на том свете.

Т. 4: Рассказы и очерки (1932-1959).

Т. 5: Статьи и заметки о литературе. Речи и выступления (1933-1970)

2. Твардовский, А.Т. Избранные произведения. В 3томах. / Сост. М. Твардовский. - М.: Художественная литература, 1990.

Т. 2: Поэмы.

Список научной, критической, мемуарной литературы и словарей

Абрамов, А. М. «Василий Тёркин» А. Твардовского – народная эпопея / А. М. Абрамов. – Воронеж, 1981.

Бессонова, Л.П. Фольклорные традиции в поэмах А.Твардовского / Л.П. Бессонова, Т.М. Степанова // Учебное пособие для студентов гумм. фак. – Майкоп, 2008.

«Василий Тёркин» А. Твардовского – народная эпопея / под ред. А.М. Абрамова, В.М. Акаткина. – Воронеж, 1981.

Выходцев, П.С. Александр Твардовский / П.С. Выходцев. – М., 1958.

Гришунин, А.Л. «Василий Тёркин» Александра Твардовского / А.Л. Гришунин // под ред. Г.В. Степанова. – М.: Наука, 1987.

Гришунин, А. Л. Творчество Твардовского / А. Л. Грушинин, С. И. Кормилов, И. Ю. Искржицкая: МГУ, 1998.

Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В четырёх томах. Том 3. - РИПОЛ КЛАССИК, 2002.

Ермолова, Н. Л. О правде войны в «Книге про бойца» А. Т. Твардовского /Н. Л. Ермолова // Литература в школе, 2005. - №5, с.2-6.