Анализ «Шинель» Гоголь. Н

«Шинель. Балет». Композитор — И. Кушнир. Либретто М. Диденко.
Режиссер М. Диденко. Хореография М. Диденко, В. Варнавы, М. Зиньковой, художник П. Семченко.

В одном театре… лучше не называть пока, в каком именно, а то как назовешь, так искушенный театрал сразу и составит в воображении своем готовую картину, и слова критика ни под каким предлогом уже не придутся ему в пору. Нет ничего сердитее искушенного театрала. Говорят, один такой экземпляр напился как-то в театре N. коньяку с плюшками, да так, что пришлось его домой верховыми оттаскивать. А все потому, вообразите, что артист К. на сцене неправильно раскурил пахитоску!

Вот, примерно так и начинается балет. То есть, не балет. Хотя… все-таки балет. «Шинель. Балет». И не то чтобы он совсем так начинается. Вот черт! Опять споткнулся! В смысле, он тоже с анекдота начинается. Ничего еще не сказано, а уже имеется анекдот, небрежно и торопливо рассказанный . (Б. Эйхенбаум «Как сделана „Шинель“ Гоголя»). Точнее, якобы небрежно и как будто бы торопливо. (Занавес.)

«Шинель». Сцена из спектакля.
Фото — Ники V. Demented.

Новая работа команды Диденко-Кушнир-Семченко (и — обязательно — Ко!) — шкатулка с двойным дном. Качественный интеллектуальный продукт, как любят выражаться маркетологи, для самой широкой аудитории. Так же изящно сделана первая большая постановка этой группы — тюзовский «Ленька Пантелеев», где увлекательный детективный сюжет усложняется интеллектуальной игрой-диалогом с Брехтом, музыкальные «эпохи» наслаиваются одна на другую, а совершенно подростковый протестный драйв уживается с дидактикой. Провоцируя, обманывая ожидания, подшучивая над зрителем, создатели «Леньки» умудряются нас, зрителей, осчастливить. Та же история происходит с «Шинелью».

«Я хотела балета. Не дали мне его», — как поэтически выразилась зрительница за моей спиной. Первое ощущение после просмотра спектакля — все-таки растерянность (хореографы, должно быть, обрадуются, что попали в цель). Слово «балет», провокативно внесенное в название, обещает энергию, которой визуальный ряд не дает. Возможно, это «эффект второго показа». Но скорее — закон музыкальной партитуры этого шоу. Потому что не танец, а музыка генерирует здесь энергию, а происходящее на сцене ей сопротивляется. Главный герой представления — музыка — в этом спектакле, призывающем к освобождению, становится «прекрасным далеко», воплощением внутренней свободы. Кушнир размещает на сцене целый камерный ансамбль во главе с фортепиано, дополняя его электронной «подкладкой». Прихотливо выстроенный сюжет включает шумы, техно, музыку барокко, гремучую смесь инструменталки, положенной на ритм-бас, даже, кажется, немного диско… Петербург? Не Петербург? Неопределенный динамичный город XXI века оживает то мистическим («гоголевским») аккордом, то какой-то кабацкой разнузданностью, то бравым маршем, а то и просто издевательски прелестным пением птичек. Сюда, в этот пластичный музыкальный мир, на голый планшет сцены заселяет Максим Диденко своих «пятерых актеров».

«Шинель». Сцена из спектакля.
Фото — Ники V. Demented.

«Своих» — потому что персонажей Максим тоже писал сам — впервые, кажется, выступая в роли либреттиста. Хотя в интервью он повторяет, что делал все «по науке», в три акта (потому, мол, и балет — ничего страшного, что мало танцуют), но более явно читается структура номерная. Для меня это даже приятнее — во-первых, возникает ностальгическая перекличка с «Антресолью», «маленьким внутренним кабаре», где некогда АХЕ и Диденко ставили совершенно хармсовские по духу скетчи. Эта хармсиана, «сиюминутное представление предметов с музыкой» справедливо и умно вшита в новую «Шинель». Во-вторых, доведенные до абсурда каламбуры, объединенные в лабиринт сцеплений анекдоты — это, собственно, и есть гоголевский способ построения сюжета. Так что не правы те, кто не находит в спектакле Гоголя — его там гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Каламбуры материализуются на сцене с варварской грубостью, реальность выворачивается в уродливую гротескную ухмылку. Например, в клоунском дуэте Пушкина (Илья Дель) и Гоголя (Сергей Азеев). Гоголь — тормоз. И еще он жестокий. Пушкин — веселый, инфантильный, заводной. Украдет у Гоголя х… знает что, да и съест. Катастрофа! Появление такой парочки в начале спектакля с выеденным яйцом в руках недвусмысленно намекает — надоели они, не стоят и выеденного яйца. Ну, нет так нет. Классики обращаются в гопников — юморят, попивают пепси под клавесин. Именно они жестко сдирают с Акакия его шинель, после чего Гоголь преспокойно мочит Пушкина из пистолета. Такие дела.

«Шинель». Сцена из спектакля.
Фото — Ники V. Demented.

Сценический текст очень эластичен — от клоунады к драме, от драмы к contemporary и даже псевдодокументальному театру. Мне еще не приходилось видеть пародию на вербатим — и вот, пожалуйста. Гала Самойлова, играющая Акакия, выдает фантастический по достоверности интонации монолог от лица старой акакиевской шинели: «И еще ему новая понадобилась. Нужна мне, говорит, новая — представляете? И пошел с ней гоголем по Невскому…». И далее в том же духе. Стеба в спектакле много — жесткого и даже злого. Не только пародия на вдалбливаемые в головы учеников формулы про «наше Все». Ребята смеются над идиотическим поклонением вождям, бессмысленными спектаклями начальников (упражнения Красного в исполнении Деля с конструктивистской фигурой), официальным искусством «большого стиля». Бедняга Акакий не вписывается ни в народные переплясы, ни в балетные па, которые умело пародирует кордебалет (Азеев, Анисимов, Дель, Хамов). Его пластика индивидуальна, но это мы увидим лишь в паре минутных соло, да в самом финале, когда все испытания будут уже позади.

Невольно вспоминается другая работа Диденко, в которой участвовал и Илья Дель, — «Божественная комедия. Ад». Тот спектакль прожил недолго — слишком силен был заряд ненависти ко всему пошлому, «культмассовому», воняющему мертвечиной. В «Шинели» агрессия разбавлена изрядной долей юмора, хотя конфликт остался. Есть Акакий — и есть кордебалет. Гала играет все того же, вполне гоголевского, маленького человека. Что же делать, если не чиновник сейчас олицетворяет попранное человеческое достоинство — скорее наоборот, все что связано с государством, стало уже символом насилия над личностью. Про достоинство — это, например, мальчик, оплеванный однокашниками-недоумками, но гордо терпящий. Или женщина, которую за волосы таскают по земле (знакомый сюжет, не правда ли?), а она молчит. Тема женского подспудно возникает в спектакле, но не в гендерном аспекте, конечно. Тут речь об уязвимости, хрупкости красоты перед лицом тупой силы, уверенной в собственной безнаказанности. Создатели спектакля не понаслышке знают, кто они такие, эти «петровичи» и «красные» — тот же Илья Дель побывал в автозаке. Поэтому, должно быть, так отчаянно воюет за личную свободу его анархист Ленька Пантелеев. Поэтому с такой самоотдачей сыгран его Красный — уродливый, гротескный образ нового начальника, к которому в мольбах о защите прибегает Акакий.

Гала Самойлова (Акакий).
Фото — Мария Круговая.

Акакий Самойловой-Диденко растет, из гадкого утенка превращаясь в белого лебедя. Получение шинели для него — что свадьба. Гоголю такое прочтение, на удивление, не противоречит: «Этот весь день был для Акакия Акакиевича точно самый большой торжественный праздник» (Б. Эйхенбаум «Как сделана „Шинель“ Гоголя»). Долгожданное присоединение к миру «избранных» отмечено надеванием белого платья и дикими цыганскими плясками — все хорошо, изгоя, наконец, приняли. Хитрые конструкции, спаянные из железных труб (знатный выдумщик Павел Семченко проникся духом авангарда 1920-х), так пугающе холодные раньше, перестали быть знаком «железной поступи» системы, а стали всего лишь спортивным снарядом. Вот только «петровичи» так просто к себе не подпускают — шинели Акакий лишается очень быстро. Финал не очевиден. Хореографы как будто предлагают два сценария. В одном из них Акакия, сладострастно сжимающего добытую где-то шинель, уволакивает в небытие угрожающего вида безликое создание. В другом — актеры весело оттанцовывают апофеоз (что очень кстати, поскольку к финалу все же дико хочется танца) и Акакий возвращается в свою «ученическую» стадию. Натягивает уродливую шапочку и снова из лебедя превращается в оплеванного мальчишку. Последняя мизансцена в точности повторяет самую первую. С той только разницей, что вместо доступных ранее казенных «дробушек» этот Акакий овладел языком танца. Теперь он движется не вяло и шаблонно, как в начале спектакля, — он стал индивидуальностью.

Таков, наверное, основной посыл этого очень гоголевского и очень актуального спектакля. Чтобы по-настоящему понять что-то, придется спуститься на самые глубокие круги ада, вываляться в дерьме, если надо, как это делал герой Диденко в «Божественной комедии». Чистеньким из этой мясорубки не выбраться. Пройдя через иллюзию обретения шинели и жестокую расплату за эту иллюзию, мы возвращаемся к самому началу пути. Но уже в новом качестве.

В 1919 году в Петрограде Б.М. Эйхенбаум опубликовал статью «Как сделана «Шинель» Гоголя» в сборнике «Поэтика». Позже эта статья неоднократно переиздавалась.

Б.М. Эйхенбаум, Как сделана «Шинель» Гоголя:

«…рассмотрим отдельно основные приёмы сказа в «Шинели», потом проследим за системой их сцепления.

Значительную роль, особенно вначале, играют каламбуры разных видов. Они построены либо на звуковом сходстве, либо на этимологической игре словами, либо на скрытом абсурде. Первая фраза повести в черновом наброске снабжена была звуковым каламбуром: «В департаменте податей и сборов, - который, впрочем, иногда называют департаментом подлостей и вздоров». Во второй черновой редакции к этому каламбуру была сделана приписка, представляющая дальнейшую с ним игру: «Да не подумают, впрочем, читатели, чтобы это название основано было в самом деле на какой-нибудь истине - ничуть. Здесь всё дело только в этимологическом подобии слов. Вследствие этого департамент горных и соляных дел называется департаментом горьких и солёных дел. Много приходит на ум иногда чиновникам во время, остающееся между службой и вистом».

В окончательную редакцию этот каламбур не вошёл. Особенно излюблены Гоголем каламбуры этимологического рода - для них он часто изобретает специальные фамилии. Так, фамилия Акакия Акакиевича первоначально была Тишкевич - тем самым не было повода для каламбура; затем Гоголь колеблется между двумя формами - Башмакевич (ср. Собакевич) и Башмаков, наконец останавливается на форме - Башмачкин. Переход от Тишкевича к Башмакевичу подсказан, конечно, желанием создать повод для каламбура, выбор же формы Башмачкин может быть объяснен как влечением к уменьшительным суффиксам, характерным для Гоголевского стиля, так и большей артикуляционной выразительностью (мимико-произносительной силой) этой формы.

Создающей своего рода звуковой жест. Каламбур, построенный при помощи этой фамилии, осложнен комическими приемами, придающими ему вид полной серьёзности: «Уже по самому имени видно, что она когда-то произошла от башмака; но когда, в какое время и каким образом произошла она от башмака, ничего этого неизвестно. И отец, и дед, и даже шурин (каламбур незаметно доведен до абсурда - частый приём Гоголя), и все совершенно Башмачкины ходили в сапогах, переменяя только раза три в год подмётки». Каламбур как бы уничтожен такого рода комментарием - тем более, что попутно вносятся детали, совершенно с ним не связанные (о подмётках); на самом деле получается сложный, как бы двойной каламбур.

Приём доведения до абсурда или противологического сочетания слов часто встречается у Гоголя , причём он обычно замаскирован строго-логическим синтаксисом и потому производит впечатление непроизвольности; так, в словах о Петровиче, который «несмотря на свой кривой глаз и рябизну по всему лицу, занимался довольно удачно починкой чиновничьих и всяких других панталон и фраков». Тут логическая абсурдность замаскирована ещё обилием подробностей, отвлекающих внимание в сторону; каламбур не выставлен на показ, а наоборот - всячески скрыт, и потому комическая сила его возрастает.

Чистый этимологический каламбур встречается ещё не раз: «бедствий, рассыпанных на жизненной дороге не только титулярным, но даже тайным, действительным, надворным и всяким советникам, даже и тем, которые не дают никому советов, ни от кого не берут их сами».

Если сюжет сам по себе, <…> перестает играть организующую роль, то есть если рассказчик так или иначе выдвигает себя на первый план, как бы только пользуясь сюжетом для сплетения отдельных стилистических приёмов. Центр тяжести от сюжета (который сокращается здесь до минимума) переносится на приемы сказа , главная комическая роль отводится каламбурам , которые то ограничиваются простой игрой слов, то развиваются в небольшие анекдоты. Комические эффекты достигаются манерой сказа. Поэтому для изучения такого рода композиции оказываются важными именно эти «мелочи», которыми пересыпано изложение - так что стоит их удалить, строение новеллы распадается.

«Как сделана „Шинель“ Гоголя» - статья литературоведа Бориса Эйхенбаума , опубликованная в 1919 году в сборнике «Поэтика» . В ней Эйхенбаум анализирует повесть «Шинель » Н. В. Гоголя . Эта статья во многом определила идеологию русского формализма ; она оказала влияние на литературоведов (если шире, на представителей гуманитарных наук в целом) и не относящихся к данному направлению, включая противников подобного подхода.

Энциклопедичный YouTube

1 / 1

✪ Толстой. Подсознание и иррациональное в «Войне и мире». Русская классика. Начало

Субтитры

Некоторые оценки и интерпретации статьи

Два признанных классика русской филологии - В. В. Виноградов в статье «Проблема сказа в стилистике» и, вслед за ним, М. М. Бахтин в посвящённой Достоевскому монографии - первыми вступили с Эйхенбаумом в спор, связанный с использованием тем термина «сказ », которым тот обозначал авторские особенности того, как написано произведение. Не оспаривая используемый Борисом Михайловичем метод разграничения принципов рассказывания от принципов того, что рассказывается, они оспаривают то, чем собственно является описываемый Эйхенбаумом «сказ» на лингвистическом или металингвистическом уровне, соответственно , упрекая своего предшественника в отсутствии семантического осмысления сказа .

Александр Дмитриев и Ян Левченко - соавторы статьи в «Новом литературном обозрении », предмет которой есть методологическое наследие русского формализма - выделяют в этом наследии (как минимум) два ключевых текста. Эти два текста характеризуются как «манифесты, с которых формалисты начинают преобразование академического поля » (то есть гуманитарно-научной традиции и соответствующего сообщества); по Дмитриеву - Левченко, оба текста «зачастую выполнены именно как показательные пособия ». Первый из этих текстов - эйхенбаумовский анализ «Шинели», второй - «Искусство как приём» Виктора Шкловского .

Оценка статьи как важной для истории русской и мировой гуманитарной науки , разумеется, не является «новеллой» Дмитриева - Левченко. Так - несмотря на существовавшее в русской советской литературоведческой традиции «холодное» отношение к русскому формализму (по крайней мере, в его радикальной трактовке) - статья, которая относится к раннему периоду научного творчества Эйхенбаума и в которой столь явно выражены «формалистические» установки, вошла в посмертный сборник Б. М. Эйхенбаума «О прозе» (Л. : «Художественная литература», 1969).

Как отмечает неустановленный автор текста, предпосланного статье «Как сделана…» в её републикации на сайте ОПОЯЗ.Ру , «обаянию» этого текста поддавались и яростные противники формалистического подхода к гуманитарным наукам. Причиной тому, по мнению автора этого предисловия, - «блеск изложения и стройность аргументации» текста .

о названии

Современный русский гуманитарный мыслитель Вадим Руднев подмечает и разбирает удачный выбор названия Борисом Михайловичем для статьи (и схожее название статьи В. Б. Шкловского, где разбирается великий роман Сервантеса ; текст Шкловского впервые опубликован в 1921 году). Целеполагание этого названия, по Рудневу, примерно таково. Филолог для успешного анализа текста, как пишет Руднев, должен временно забыть о том, что имеет дело с художественным текстом, иначе говоря - избавиться от «эстетических чар», в рамках опоязовского дискурса . «Вчувствование» как литературоведческий приём (продолжает свой анализ Руднев) в рамках формалистического подхода отвергается («Никакой экзальтации . Никакого „вчувствования“. Никаких „ “» ) .

Руднев сопоставляет подобный подход с психоаналитическим (появившимся примерно в ту же эпоху в другой европейской культурной традиции). Пациент психоаналитика, по словам Руднева, предстаёт перед тем «как голый пучок функций », а процесс психоанализа есть «преодоление лабиринта, тех ловушек, которые расставило сопротивление <…> ».

критика ограниченности подхода заключение

Со статьи «Как сделана „Шинель“ Гоголя», при всей ограниченности подхода русских формалистов, начался процесс разработки научных методов анализа художественного текста. Научный метод в литературе был позднее развит

Николай Васильевич Гоголь - особая, колоритная фигура в русской литературе. С его именем связано много мистического, странного и даже страшного. Чего стоит одна из самых мистических повестей XIX века - «Вий»! На самом деле у Гоголя есть несколько еще более странных и поучительных произведений, одно из которых - «Шинель». История создания Гоголем «Шинели» уходит своими корнями в проблемы общества XIX века.

Сюжет

Мелкий чиновник Акакий Акакиевич Башмачкин ведет весьма тихую, скромную и неприметную жизнь. Он работает в канцелярии, переписывает любые бумаги и только в этой своей деятельности находит какую-то отдушину. Коллеги над ним смеются и откровенно издеваются, начальство его не замечает, у него ни родных, ни друзей.

Однажды Башмачкин понимает, что его старая шинель полностью пришла в негодность и срочно требуется замена. Чтобы накопить на новое пальто, Акакий Акакиевич идет на беспрецедентные меры, он экономит на еде, свечах и даже ходит на носочках, чтобы не изорвать туфли. После нескольких месяцев лишений он наконец покупает новую шинель. На работе все - кто ехидно, кто по-доброму - восхищаются приобретением старика и приглашают на вечер к одному из сослуживцев.

Акакий Акакиевич счастлив, он провел замечательный вечер в гостях, но, когда герой возвращался поздно ночью домой, он был ограблен, у него забрали ту самую новую шинель. В отчаянии Башмачкин бежит к властям, но тщетно, идет на прием к «высокому» лицу, но тот только кричит на мелкого чиновника. Акакий Акакиевич возвращается в свою каморку, где вскоре умирает, а жители Петербурга узнают о таинственном привидении, которое срывает шинели с богатых граждан и кричит «Мое!».

История создания «Шинели» Гоголя отражает целую эпоху с особыми проблемами, показывает непривычную и далекую историю нашей страны и в то же время затрагивает вечные вопросы человечества, актуальные и сегодня.

Тема «маленького человека»

В XIX веке в русской литературе складывается направление реализма, охватывающего все мелочи и особенности настоящей жизни. Героями произведений становились обычные люди со своими ежедневными проблемами и страстями.

Если говорить об истории создания «Шинели» Гоголя кратко, то здесь особенно остро отражена именно тематика «маленького человека» в большом и чуждом мире. Мелкий чиновник плывет по течению жизни, никогда не возмущается, не испытывает ни сильных подъемов, ни сильных упадков. Писатель хотел показать, что настоящий герой жизни не сияющий рыцарь или умный и чуткий романтический персонаж. А вот такой ничтожный человек, задавленный обстоятельствами.

Образ Башмачкина стал отправной точкой для дальнейшего развития не только российской, но и мировой литературы. Европейские авторы XIX и XX века старались найти пути выхода «маленького человека» из психологических и социальных оков. Именно отсюда родились персонажи Тургенева, Э. Золя, Кафки или Камю.

История создания "Шинели" Н. В. Гоголя

По словам исследователей творчества великого русского писателя, первоначальный замысел повести родился из анекдота о мелком чиновнике, который хотел купить себе ружье и долго копил на свою мечту. Наконец, купив заветное ружье, он, плывя по Финскому заливу, потерял его. Чиновник вернулся домой и от переживаний вскоре умер.

История создания «Шинели» Гоголя начинается еще в 1839 году, когда автор только делает черновые наброски. Сохранилось немного документальных подтверждений, но отрывки свидетельствуют, что первоначально это был комический рассказ без особой морали и глубокого смысла. В последующие 3 года Гоголь еще несколько раз берется за повесть, но доводит ее до конца только в 1841 году. За это время произведение почти растеряло весь юмор и стало более патетическим и глубоким.

Критика

Историю создания «Шинели» Гоголя невозможно понять без учета оценки современников, обычных читателей и литературных критиков. После выхода сборника сочинения писателя с этой повестью на нее сначала не обратили должного внимания. В конце 30-х годов XIX века в русской литературе тема бедствующего чиновника была очень популярна, и «Шинель» первоначально отнесли к таким же жалостно-сентиментальным произведениям.

Но уже во второй половине XIX века стало понятно, что «Шинель» Гоголя, история создания повести стали началом целого направления в искусстве. Тема измельчания человека и тихий бунт этого ничтожного создания стали актуальны в русском авторитарном обществе. Писатели видели и верили, что даже такой несчастный и «маленький» человек — это личность, личность думающая, анализирующая и умеющая по-своему отстаивать свои права.

Б. М. Эйхенбаум, «Как сделана «Шинель»

Большой вклад в понимание истории создания повести «Шинель» Гоголя внес Б. М. Эйхенбаум, один из самых известных и заслуженных русских критиков XIX века. В своей работе «Как сделана «Шинель» он открыл для читателя и других авторов подлинный смысл и назначение этого произведения. Исследователь отметил оригинальную, сказовую манеру повествования, позволяющую автору в течение рассказа выражать свое отношение к герою. В первых главах он насмехается над мелкостью и жалкостью Башмачкина, а вот в последних уже испытывает жалость и сочувствие по отношению к своему персонажу.

Историю создания «Шинели» Гоголя невозможно изучать без отрыва от социальной ситуации тех лет. Автор негодует и возмущается ужасной и унизительной системой «Табель о рангах», которая ставит человека в определенные рамки, выбраться из которых сможет не всякий.

Религиозная трактовка

Гоголя часто обвиняли в слишком свободной игре с православными религиозными символами. Кто-то видел его языческие образы Вия, ведьмы и черта как проявление бездуховности, уход от христианских традиций. Другие, наоборот, говорили, что такими путями автор пытается показать читателю путь спасения от нечисти, а именно православное смирение.

Поэтому некоторые исследователи видели историю создания повести «Шинель» Гоголя именно в неком религиозном внутреннем конфликте автора. И Башмачкин выступает уже не как собирательный образ мелкого чиновника, а как человек, подвергшийся искушению. Герой выдумал себе идола - шинель, жил и страдал из-за нее. В пользу религиозной трактовки говорит и тот факт, что Гоголь очень фанатично относился к Богу, различным обрядам и тщательно все соблюдал.

Место в литературе

Течение реализма в литературе и других видах искусства произвело в мире настоящий фурор. художники и скульпторы старались изобразить жизнь такой, какая она есть, без прикрас и лоска. И в образе Башмачкина мы в том числе видим высмеивание уходящего в историю романтического героя. У того были высокие цели и величественные образы, а здесь у человека смысл жизни - новая шинель. Эта идея заставляла читателя глубже мыслить, искать ответы на вопросы в реальной жизни, а не в мечтах и романах.

История создания повести Н. В. Гоголя «Шинель» — это история становления русской национальной мысли. Автор правильно увидел и угадал тенденцию времени. Люди уже не хотели быть рабами в прямом и переносном смысле, зрел бунт, но пока еще тихий и робкий.

Через 30 лет тему уже повзрослевшего и более смелого «маленького человека» поднимет Тургенев в своих романах, Достоевский в произведении «Бедные люди» и отчасти в знаменитом своем "Пятикнижии". Более того, образ Башмачкина перекочевал в другие виды искусства, в театр и кино, и здесь получил новое звучание.

«Повести Тарас Бульба» - Не припомните ли, как козаки обосновали своё решение? Если афоризм угадан по первому по одному слову, команда получает 5 баллов. Класс делится на две команды (по шесть человек). Цели и задачи: Запорожцы постепенно образовали род военного братства. И наплечники, зерцала погнувшись у обоих от ударов. Сегодня по итогам нашей викторины мы определим, кто самый внимательный читатель.

«Гоголь Ночь перед Рождеством» - Оксана своенравная и легкомысленная. «Ночь перед Рождеством» похожа на сказку. В гимназии Гоголь увлекался рисованием и театром. Поэтому то, что кажется необычным, объясняется героями как обычное дело. Книга "Вечера на хуторе близ Диканьки". Учебные материалы к уроку литературы в 6 классе по теме:

«Издания Гоголя» - Сочинения вышли в 12 томах, в 6 книгах. (к 200–летию со дня рождения Н.В. Гоголя). Книга содержит замечательные иллюстрации художника П. Боклевского на отдельных листах. Вся Русь явится в нем!» - писал Гоголь. Войди в мир Гоголя. В.П. Астафьев. В 1836 г. Гоголь уезжает за границу. Издание «Н.В. Гоголь.

«Уроки Гоголь Ревизор» - 19 января 2011 года. Бинарный урок. Для чего нужны бинарные уроки: Особенности бинарного урока: Тема бинарного урока по литературе и праву (8 класс): БИНАРНЫЙ УРОК – учебное занятие, объединяющее содержание двух предметов одного цикла (или образовательной области) в одном уроке. «Власть и общество в комедии Н.В. Гоголя «Ревизор».

«Произведения Гоголя» - Кто из гоголевских персонажей брал взятки борзыми щенками? Кто написал драматическое произведение «Театральный разъезд после представления новой комедии»? Городничий. Как называлось село, в котором жил гоголевский персонаж Вакула? Назовите любимые сказки Павла Ивановича Чичикова. Назовите содержимое люльки гоголевского Тараса Бульбы.

«Гоголь Тарас Бульба» - Мазница Кухоль Корчик Чаман Сулея. Названия видов оружия, которым пользовались запорожцы: На чужой спине едет, свой груз везёт. Яр Свитка Мазунчик Рожны Рада. Сама свистит, сама бьёт. "Мысль изречённая". Имена славных воинов-запорожцев: Летит птица крылата, без глаз, без крыл. Тарас Бульба.

Всего в теме 37 презентаций