Воскресенье. Вечер

Программа «К барьеру!» идет на НТВ по четвергам в самое смотрибельное время, темы там — самые обсуждаемые, герои — самые интересные и закаленные, ведущий — сам Владимир Соловьев… Корреспондент «Комсомолки» заглянула на кухню программы и посмотрела, из чего и как делается такое популярное и острое «телеварево».

Вначале был бокс

Экскурсию за кулисы мне устроила Гаяне Амбарцумян — шеф-редактор программы. Она работает на телевидении уже 30 лет, вместе с Соловьевым — семь лет, и программа «К барьеру!» — их общее детище.

— Программу придумали мы с Володей, — рассказывает мне она. — Такой не существует больше нигде — это абсолютно наше ноу-хау! Просто я, перескакивая с канала на канал, случайно увидела где-то бокс. Я человек, далекий от спорта, но очень понравилась картинка. И тут у меня мелькнуло: а почему бы не сделать политический бокс? И дальше мы с Володей довели эту идею до ума и, собственно, до «Поединка». Эта передача шла на ТВС, жаль только — на излете канала, когда уже потихонечку отключали регионы. Когда мы пришли на НТВ, Кирилл Набутов — он тогда был генеральным продюсером — сказал: «Нужно придумать нечто похожее, но чтобы это не был бокс». Мы ломали голову: может, гладиаторские бои? Потом осенило: дуэль! Название «К барьеру!» придумал Набутов, нам оно вначале не нравилось, потом привыкли. О дуэли теперь мы знаем все — пришлось! На холодном оружии, на огнестрельном, разные дуэльные кодексы… Кстати, судьи в программе — это как бы секунданты, по два с каждой стороны.

Так что «К барьеру!» — это оригинал, а не копия, как большинство продуктов отечественного ТВ. И у нас, кстати, есть предложения продать формат в другие страны.

«Вы, Лера, просто жаба!»

Итак, основные задачи шоу: тема должна быть актуальной, а гости — реактивными и выдерживать четкое противостояние. И, кстати, запас аргументов у них должен быть не менее чем на час, чтобы удержать внимание зрителя.

Если бы «К барьеру!» выходила по выходным, как большинство общественно-политических программ, то жизнь коллектива была бы намного спокойней. Но она выходит в четверг, и у сотрудников — вечный форс-мажор. К примеру, тема уже отобрана, дуэлянты есть, программа готова — и вдруг случается что-то такое, мимо чего пройти никак нельзя.

— Так было с убийством зампреда Центробанка Андрея Козлова, — вспоминает Гаяне Амбарцумян. — Стреляли в него накануне, а скончался он в день эфира — в четверг рано утром. Пришлось все переделывать одномоментно! А это значит: подобрать других оппонентов, переписать их выходы («…на площадку приглашаются…»), достать фотографии… Нужно заново дергать артистов, которые нам наговаривают биографии и выходы гостей, а также подводку к голосованию. И все это — в безумном цейтноте!

Подменить одного из пары дуэлянтов в передаче «К барьеру!» практически невозможно. Люди должны испытывать глубинные противоречия в чувствах, мыслях — это закон существования программы «К барьеру!» Любая замена вызывает переделку абсолютно всей схемы программы, потому что здесь не может быть придуманного конфликта.

Особенно «горячим парнем» зарекомендовал себя лидер партии ЛДПР Владимир Жириновский. Он, кажется, переругался со всеми своими оппонентами. В одной из последних программ, к примеру, здорово досталось непримиримой Валерии Новодворской. В порыве Вольфович незатейливо обозвал ее жабой, а Новодворская, которой тоже палец в рот не клади, вдруг стала жаловаться Соловьеву:

— Володя, он меня назвал жабой!

Жириновский, который все это время не прерывал свой пламенный монолог, запнулся на секунду и «выдал»:

— Жаба… Ну так жаба и есть!

Зрительный зал потонул в хохоте.

Как Соловьев нашел 39-летнего… сына

«К барьеру!» выходит в эфир четырежды — вначале на Дальнем Востоке, именно там зрители видят все в прямом эфире. Затем программу смотрят Сибирь, Урал и, наконец, Центральная Россия. Дубли на Москву и центральные районы нашей страны иногда «подчищаются». Но Владимира Соловьева это практически не касается. Собственно половина зрителей и ходит на программу только ради того, чтобы послушать его, а не героев. Причем ведущий никогда не нуждается в редакторских подсказках. Во-первых, Соловьев энциклопедически образованный человек, а во-вторых, у него просто мгновенная реакция на происходящее в зале.

— Знать материал и участников недостаточно — надо быть психофизически готовым, — поделился Владимир своим секретом. — Вы будете смеяться, но я каждый день хожу в спортзал, потому что передача отнимает очень много сил. В физическом смысле. Это примерно то же самое, что самому провести многораундовый боксерский матч.

Еще Соловьев перед эфиром обязательно «разогревает» зрителей в студии. Поет им, рассказывает свежие анекдоты… Но иногда ситуации бывают такие дикие и смешные, никакие анекдоты не нужны.

— Как-то раз ко мне подошел зритель такого очень потрепанного вида и сказал: «Папа, здравствуй! Мама просила тебе передать, что она ни на что не обижается», — рассказывает Соловьев. Я ему: «Простите, а сколько вам лет?» — «Тридцать девять». А мне тогда 43 не было. Вы, говорю, ошиблись, Леонид Якубович снимает дальше по коридору. То есть обычно такие персонажи всплывают на «Поле чудес» — Леонид Аркадьевич мне много такого рассказывал…

Несколько раз приходили зрители, которые в перерыве кидались все на того же Жириновского с просьбой дать денег. Владимир Вольфович, обожающий эпатаж, начинал раздавать им пятисотрублевки. Угомонить алчных граждан после этого было практически невозможно.

Зурабов в гости не идет

— Есть персоны, которых вы мечтаете заполучить? — пытаю я Соловьева.

— Да, очень хотел бы увидеть у себя Зурабова. А он не хочет, скрывается. Было бы очень интересно заполучить Григория Явлинского, но он, к сожалению, не проявляет такого желания. Геннадия Зюганова я тоже был бы рад видеть… При этом если отношение к Зурабову у меня однозначно непозитивное, то к господам Явлинскому и Зюганову — как раз наоборот.

— А президент когда-нибудь придет к вам в программу?

— Это принципиально невозможно. Могут прийти претенденты на этот пост, но не президент. Против кого ему стоять?

— Угрозы из-за ваших высказываний получаете?

— Интриги, угрозы, судебные иски — это постоянно. Все это разгребает команда юристов и служба безопасности.

Самые яркие эфиры

Депутат Валерий Комиссаров против депутата Александра Чуева. Разговор шел о свободе СМИ. Комиссаров притащил на эфир живую утку, что должно было напоминать об «утках» газетных. Для режиссера это был ужасный стресс, а утку вообще аплодисментами довели до инфаркта.

Владимир Жириновский против Бориса Немцова. В самый «горячий» момент Владимир Вольфович вдруг достал из кармана наручники, стал ими трясти и кричать, что всех ждет тюрьма. Съемочная группа не знала, как реагировать, все были в шоке.

Перлы участников

Жириновский обвинил Хазанова в поджоге театра с целью получения денег.

Жириновский — Хазанову: «Геннадий, сдайте ваш театр, уходите! Ваша ниша быть кассиром в тихой бане».

Хазанов — Жириновскому: «Если бы вы так часто не целовали проституток, я бы вас поцеловал, а после того как вы появились в кадре с Чиччолиной, я приревновал».

Депутат Алексей Митрофанов : — Это подмывает либеральную идею!

Владимир Соловьев : — Будем точны: не подмывает, а размывает! Подмывает — это нечто другое!

Наталья Морозова , главный редактор газеты «Верность Ленину» и секундант Виктора Анпилова в программе, где обсуждают, не пора ли вынести Ленина из Мавзолея: — В мире есть только два махатмы — Махатма Ганди и Махатма Ленин.

Дуэлянты о программе «К барьеру!»

Владимир ЖИРИНОВСКИЙ :

— Это единственное место, где люди говорят все, что считают нужным, и это бой один на один — есть возможность моментально отреагировать.

Минус один — часто оппонент уходит от темы, и разговор скатывается на уровень «сам дурак». Мне нравится спорить с Анпиловым, но еще больше интересуют демократы — Новодворская, Хакамада. Явлинский никогда не приходит, потому что боится. Когда я слышу дикую неправду, меня это очень возбуждает, и после передачи мне нужна реанимация, а их всех я бы с удовольствием отправил в сумасшедший дом! Чтоб там им немножко промыли мозги!

Геннадий ЗЮГАНОВ :

— Соловьева я считаю одним из наиболее талантливых и умных журналистов. Он был бы прекрасным капитаном КВН… Но он, к сожалению, вынужден свой талант тратить, чтобы унять раж и пыл Жириновского, Митрофанова и Новодворской, когда они там упражняются! А я не могу стоять у барьера и без конца орать: «Это не мое амплуа и не мой жанр». Я люблю серьезные передачи, когда есть возможность обсудить проблему, а не слушать психически неуравновешенного визави.

Ирина ХАКАМАДА :

— Я люблю эту передачу за то, что она экспромтная, никакие роли заранее не проговариваются. Соловьев дает карт-бланш — веди себя как хочешь. Плюс «К барьеру!» все-таки идет в прямом эфире. Но я не люблю встречаться с отморозками, которые приходят туда, чтобы облить оппонента грязью и за его счет получить себе голоса.

Мне не нравится встречаться там с Жириновским. Потому что в ответ я услышу крики, вопли и психоз. Это будет подавление и бесконечный монолог. За кадром у нас нормальные отношения — спокойные, абсолютно интеллигентные, но и не приятельские. Но как только он выходит к барьеру — сразу все заканчивается. Вообще это тяжелый труд и никакого удовольствия…

Алексей МИТРОФАНОВ :

— Это тяжелая передача — она «выжимает», потом несколько дней приходишь в себя. Талант Соловьева признают все — нравится он или не нравится. Для меня сложной психологически была дискуссия по Литвиненко с Валерией Новодворской. Новодворская явно проигрывала, и непонятно было, что дальше с ней делать. Мне было неудобно ее «топить» — лучше бы она меня хамски называла, я на это рассчитывал, тогда у меня были бы развязаны руки. А вне кадра я нормально себя веду с оппонентами — я все-таки дипломат профессиональный. Никакого хамства!

Подготовила Анна БАЛУЕВА

Сегодня замечательный день!
Сегодня День Рождения моей армянской мамы.
Да, у меня есть мама и есть человек, который для меня в этой жизни сделал очень-очень многое - Гаянэ Самсоновна Амбарцумян.
Гаянэ Самсоновна - абсолютный информационный гений, человек феноменального уровня требовательности. Если кто-то хотя бы раз в жизни работал у Гаянэ Самсоновны Аборцумян - на всю жизнь это знак качества. Таких телевизионных профессионалов в мире больше нет. Она единственная, абсолютно штучный товар. Человек высочайшей культуры, потрясающей. Когда она говорит, хочется за ней каждое слово записывать - настолько красивая и правильная речь. Мудрейшая женщина. Я когда-нибудь сяду и напишу книгу о Гаянэ Самсоновне.

Многим кажется, что я неплохой телеведущий, так вот, я - всего лишь говорящая голова шеф-редактора Гаянэ Самсоновны. Гаячку обожаю. У Гаячки сложный характер, потому что справедливый, потому что сильный, потому что неравнодушный! Гаячка человек высочайшего уровня образования и культуры. Я обожаю просто сидеть и ее слушать. Ее рассказы всегда настолько познавательны, настолько интересны, мне всегда жалко, что в этот момент не работает камера - все это надо записывать и показывать в эфир.
У Гаячки великолепная телевизионная карьера: она работала и в кадре, и была замечательной ведущей, и за кадром. И сейчас она, конечно, лучший шеф-редактор, который существует на телевидении. Гаянэ знают все российские политики и ее обожают, Гаянэ знают все люди, работающие на телевидении, и перед ней преклоняются. У нее замечательный муж... а какая она хозяйка! Она замечательная армянская хозяйка, жена, мама и бабушка. У Гаячки замечательный сын, получается - он как бы мой брат, умный, тонкий, интеллигентный мальчик, великолепный финансист, который подарил ей замечательных внуков.

Гаянэ человек просто уникальный, легендарный, великий человек, гордость, как армянского народа, так и Российской Федерации. О таких людях надо снимать фильмы и писать книги, слагать оды.
Дорогая Гаячка, С Днем Рождения! Вечером подъеду, обязательно поздравлю.

Постараюсь пригласить Гаянэ Самсоновну скоро в эфир, но она настолько скромный человек, что мне придется очень постараться.
Гаянэ - великий учитель, у нее абсолютный музыкальный слух, просто фантастический! А то, как она монтирует... это надо видеть! Такого уровня профессионалов вообще не осталось. Мои дети, которые занимаются телевидением и которым интересна режиссура, меня спрашивают «Что надо?». Говорю «Только одно – не отходите от Гаянэ Самсоновны. Тогда вы чему-нибудь научитесь».
Великий человек! С Днем Рождения!

: Ты знаешь, вот сегодня я уже могу считать себя бывалым телевизионным гостем. Я уже дожил до такой степени приглашаемости, что последние времена кручу рылом, куда ходить, а куда нет, потому что всюду ходить невозможно, ножки стопчутся. И вот лучшей команды - это не лесть, это чистая правда, - лучшей команды, чем команда соловьёвского Барьера-Поединка, лично я не знаю и думаю, что её нет.

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЁВ: Только давай уточним, - это не соловьёвская команда. Я ведущий Гаянэ Самсоновны Амбарцумян . Вот она - моя армянская мама. Человек, которого - и небезосновательно - я считаю телевизионным гением. Я равных не встречал. То есть это абсолютное совершенство. Перфекционист, мудрейший, высочайшей культуры человек. И мы с Гаечкой работаем много-много лет. И прошли через очень разные испытания. И меня как ведущего сделала, конечно, Гаянэ. То есть меня родила моя мама, за что ей спасибо как человеку, а как телевизионного ведущего меня вылепила Гаянэ.

МИХАИЛ ВЕЛЛЕР: Я её хорошо запомнил с того первого мимолётного посещения твоей передачи, и самое удивительное, что она-то меня запомнила в вашей сумасшедшей круговерти. Она чётко запомнилась редкостной смесью такой уважительно-обаятельной тактичности, умного поведения - и абсолютной твёрдости и определённости внутри этого. Человек, который однозначно точно знает, чего он хочет и как надо. […]

И когда к тебе приходишь на передачу: никакой суеты, ничто не делается раньше времени, всё предусмотрено, ты находишься в какой-то комфортной обстановке, где всё по делу. Вовка, прости, мужчинам не говорят комплименты в лицо. Никто в России больше не занимается перед передачей в качестве ведущего не только разминкой гостей, но еще и разминкой аудитории. Вот позвольте вам сделать поклон от многочисленных аудиторий многочисленных передач. […]

Когда ведущий уже готовый выходит прямо под камеры, когда все уже сидят пять - десять - пятнадцать - двадцать минут и когда, в сущности, ему до этих гостей нету дела, он работал и устал, - это немного одно. На площадке разговаривают, в сущности, чужие люди, а потом шеф-редактор монтирует на пульте и т.д.

Когда я увидел, как ты похаживаешь перед эфиром на площадке, нечто вроде конферанса на разогреве, этакая облегченная юмористическая вариация палача из лермонтовского Купца Калашникова, ухарь-Кирибеевич... Ты похаживаешь по помосту и пошучиваешь с публикой, давая советы и рекомендации. Через минуту зал начинает ржать, через три минуты зал с тобою дружит. И когда начинается передача, передача происходит уже в другой атмосфере. Вот этого как-то больше никто не делает. Сейчас хочется задать вопрос идиотский до крайности: это профессионализм или идет от души?

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЁВ: Это идущий от души профессионализм. Я просто отношусь к людям, как ни странно это звучит, с большим уважением. Они же потратили свое время, они приехали, и они являются не зрителями в театральном смысле, где они купили билет - сидят и смотрят действо, - они являются вместе со мной соавторами передачи. Потому что от публики, которая сидит, от того, как она реагирует, то, какие лица, насколько они включены в процесс, зависит общее восприятие, и картинка, говоря телевизионным языком, и атмосфера внутри. Ты, как человек блестяще выступающий, блестяще побеждающий в любом поединке, ведь знаешь, насколько важно, когда ты говоришь - а публика тебя слышит, и чувствует, и дышит вместе с тобой. Работать впустую на проплаченную публику скучно. Это замораживает людей.

Поэтому мне всегда хочется, чтобы люди чувствовали - им уделили внимание, и я многих знаю в Лицо моих гостей. Не только главных участников - но и тех, кто приходит в аудиторию. Я с ними здороваюсь, и они здороваются со мной. Складываются не то чтобы дружеские, но приятельские отношения.

И мне всегда очень не нравится - иногда, знаешь, бывают такие сверхосторожные редакторы по публике, которые пытаются оградить ведущего от публики. Я чувствую себя хозяином в студии - не в плане, что это мои рабы, а что люди приходящие - мои гости.

Поэтому я не могу позволить у себя в студии драки! У меня, если кто-то пытается броситься, как это несколько раз было, я встану на пути. Я не позволю якобы в погоне за рейтингом мерзости у себя на эфире. Я считаю это не-до-пус-ти-мым. И гости мои это тоже знают, они понимают, они чувствуют пределы: где можно, а где уже нельзя.

У нас иногда бывали, кстати, очень тревожные случаи. Мы работали в большой студии в Останкино, Воскресный вечер ещё делали на канале НТВ, - и вдруг я услышал такой короткий всхлип-вскрик и звук падающего тела. Причем это было негромко, не сильно заметно. И я остановил съемку, и оказалось, что у одного из рабочих начался эпилептический припадок, он был за кулисами в тот момент, за декорациями. Удалось приступ купировать, припадок снять, нормально всё обошлось. Но я просто, когда работаю, настолько вот чувствую каждый сантиметр пространства, притом даже не квадратный, а кубический. Я его реально ощущаю.

Поэтому, чтобы управление людьми, участниками, передачей было возможным, я должен их всех настроить на определённую частоту. Тогда получается действительно программа, и она получается монолитная. Поэтому мы с Гаечкой так любим прямые эфиры.

МИХАИЛ ВЕЛЛЕР: Прямой эфир - это замечательная, честная, прекрасная вещь. Только помочь человеку преодолеть скованность, застенчивость, неловкость, как бывает впервые у многих. Это честная работа. Потому что (не буду называть сейчас имён) когда записывают одно, а потом склеивают совсем другое - так же нельзя, это обман... а ведь бывает.

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЁВ: Это подло. Потому что, я считаю, когда человек, приходящий к тебе, что-то говорит, излагает мысли, взгляды, ты не имеешь права извращать действительность. У нас бывали передачи, не прямой эфир, которые мы монтировали, при монтаже можно убрать брак в речи, но нельзя убирать суть. Нельзя передёргивать сущностные вещи. Я видел пару передач, к счастью, не со мной, когда я гостя видел, а текста так и не услышал. А были передачи, когда ноги гостя видны - а гостя нет.

МИХАИЛ ВЕЛЛЕР: Мне приходилось участвовать в передачах, где я, выступая в обсуждении категорически против чего-то, в результате видел себя на экране ласково улыбающимся и молча кивающим головой в такт тем, кто говорит за и кого я поносил на записи. Такие случаи бывали.

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЁВ: К счастью, не у меня. Отсюда ведь наступает доверие - или не-доверие. Например, почему ко мне ходят и Геннадий Андреевич Зюганов, и Владимир Вольфович Жириновский , и все-все-все люди диаметрально противоположных взглядов? Они знают, что я никогда их не подставлю, и то сущностное, что они сказали, обязательно прозвучит, если это и запись, не. прямой эфир.

При этом они также знают, что я никогда не опущусь до грязи. Я никогда не буду копаться в грязном белье. Вот это не ко мне.

Веллер М.И., Всё, что угодно, только работать! / Друзья и звёзды, М., Астрель, 2012 г., с.291-295.

Сегодня замечательный день!
Сегодня День Рождения моей армянской мамы.
Да, у меня есть мама и есть человек, который для меня в этой жизни сделал очень-очень многое - Гаянэ Самсоновна Амбарцумян.
Гаянэ Самсоновна - абсолютный информационный гений, человек феноменального уровня требовательности. Если кто-то хотя бы раз в жизни работал у Гаянэ Самсоновны Аборцумян - на всю жизнь это знак качества. Таких телевизионных профессионалов в мире больше нет. Она единственная, абсолютно штучный товар. Человек высочайшей культуры, потрясающей. Когда она говорит, хочется за ней каждое слово записывать - настолько красивая и правильная речь. Мудрейшая женщина. Я когда-нибудь сяду и напишу книгу о Гаянэ Самсоновне.

Многим кажется, что я неплохой телеведущий, так вот, я - всего лишь говорящая голова шеф-редактора Гаянэ Самсоновны. Гаячку обожаю. У Гаячки сложный характер, потому что справедливый, потому что сильный, потому что неравнодушный! Гаячка человек высочайшего уровня образования и культуры. Я обожаю просто сидеть и ее слушать. Ее рассказы всегда настолько познавательны, настолько интересны, мне всегда жалко, что в этот момент не работает камера - все это надо записывать и показывать в эфир.
У Гаячки великолепная телевизионная карьера: она работала и в кадре, и была замечательной ведущей, и за кадром. И сейчас она, конечно, лучший шеф-редактор, который существует на телевидении. Гаянэ знают все российские политики и ее обожают, Гаянэ знают все люди, работающие на телевидении, и перед ней преклоняются. У нее замечательный муж... а какая она хозяйка! Она замечательная армянская хозяйка, жена, мама и бабушка. У Гаячки замечательный сын, получается - он как бы мой брат, умный, тонкий, интеллигентный мальчик, великолепный финансист, который подарил ей замечательных внуков.

Гаянэ человек просто уникальный, легендарный, великий человек, гордость, как армянского народа, так и Российской Федерации. О таких людях надо снимать фильмы и писать книги, слагать оды.
Дорогая Гаячка, С Днем Рождения! Вечером подъеду, обязательно поздравлю.

Постараюсь пригласить Гаянэ Самсоновну скоро в эфир, но она настолько скромный человек, что мне придется очень постараться.
Гаянэ - великий учитель, у нее абсолютный музыкальный слух, просто фантастический! А то, как она монтирует... это надо видеть! Такого уровня профессионалов вообще не осталось. Мои дети, которые занимаются телевидением и которым интересна режиссура, меня спрашивают «Что надо?». Говорю «Только одно - не отходите от Гаянэ Самсоновны. Тогда вы чему-нибудь научитесь».
Великий человек! С Днем Рождения!