Пока террористы поняли, что их убивают, прошло несколько секунд: сотрудник ФСБ о том, как штурмовали «Норд-Ост. Теракт на дубровке

Ветеран спецподразделения ФСБ Вячеслав Гудков рассказал сайту телеканала «Звезда» о том, как проходил штурм «Норд-Оста», захваченного террористами в 2002 году.

«С самого начала пытались понять планы и цели террористов, вели непрерывную разведку объекта, изучали схемы здания и подходы к нему. Мы сразу подключили МЧС, всех официальных и, так называемых «чёрных диггеров», но никто из них не смог нам помочь и объяснить, как можно попасть внутрь» - рассказывает спецназовец.

По словам Гудкова, помощь пришла неожиданно. В группу боевого управления пришёл старший оперуполномоченный райотдела ФСБ, который принес две «кальки-схемы», по которым были обнаружены коллекторы, ведущие внутрь дома культуры. Один из коллекторов выходил под сцену, таким образом стало понятно происхождение непрерывного стука в районе сцены - террористы готовили путь для отступления. Все выходы из коллекторов были немедленно заблокированы силами бойцов Внутренних войск.

«Мы очень хорошо поставили разведку, и постоянно анализировали поступавшую информацию. Все, до места расположения последней мины знали. Важную информацию получили от снайперов: "Они двигаются по зданию и по лестницам, также как и мы!". Мы сделали вывод, что имеем дело не с обычными бандитами, а с террористами, прошедшими специальную боевую подготовку. Одним из эффективных источников информации были заложники, освобождённые террористами в ходе переговоров. Особо хотел бы отметить работу с освобождёнными детьми, которых нам удалось перехватить сразу после выхода из здания. Один из офицеров "Альфы", изучавший в институте детскую психологию, предложил им поиграть в игру, где сказал, что ребята временно зачислены в штат боевого подразделения, были на разведке, и теперь должны доложить результаты. Их словно подменили - все начали рассказывать, где кто стоит, где находятся смертницы, где обычные боевики, у кого какое оружие, где взрывчатка и т.д.», - рассказал Гудков.

Штурм здания был намечен на раннее утро и начался одновременно с нескольких сторон силами сотрудников «Альфы» и Вымпела». Первыми в актовый зал проникли группы, вооружённые бесшумным оружием, которые за считанные секунды уничтожили всех террористок с «поясами-смертников», в том числе и тех, которые находились рядом с фугасами. Затем ликвидировали террористов, находившихся на сцене. Сразу начали разминирование зала и вывод заложников, а ликвидация боевиков продолжалась на верхних этажах.

«Мовсара Бараева ликвидировал командир одной из штурмовых групп «Альфы» Юрий Торшин вместе с офицером «Вымпела» по имени Сергей. Бандиты вели ожесточенную перестрелку на втором этаже здания. Мовсар вместе с подельником заперся в одной из комнат, откуда стрелял по нашим ребятам. Юра бросил в комнату гранату, а Сергей поставил жирную точку очередью из пулемёта. В этом бою Юра получил осколочное ранение в руку», - рассказывает работник спецслужбы.

По результатам боя с боевиками стало известно, что ликвидирован 41 террорист, а все заложники были живы. Однако, сообщения о погибших заложниках начали приходить в штаб ФСБ уже после освобождения заложников.

«Первых заложников, пока были силы, приводили в чувство и выводили из зала на своих ногах. Потом устали и просто выносили на себе в холл гардероба, где осторожно клали на сброшенную с вешалок одежду. Повторяю: на момент выхода спецназа ФСБ из здания все заложники были живы! Мы уезжали довольные хорошо сделанной работой, и тем горше было получать новости о постоянно растущем количестве умерших заложников. Причины - плохо организованные действия городских властей по эвакуации и оказанию первой неотложной помощи пострадавшим при теракте людям», - рассказал Гудков.

Теракт на Дубровке произошел в 2002 году. В течении трех дней, с 23 по 26 октября вооруженная «до зубов» группа террористов во главе с боевиком Мовсаром Бараевым удерживала заложников в здании на улице Мельникова. В ходе теракта погибло 130 человек. Более 700 пострадало. Боевиков, в составе 40 человек, удерживающих заложников - ликвидировали на месте.
Ранее, ветеран спецподразделения «Альфа» Александр Колбанов о том, как ликвидировал одного из организаторов теракта на мюзикле «Норд-Ост».

Ровно пятнадцать лет назад Москва пережила самый масштабный теракт, связанный с захватом заложников. Члены группировки «Исламский полк особого назначения», которыми руководил выходец из Чечни Мовсар Бараев, захватили театральный центр у метро «Дубровка». В тот момент там шел мюзикл «Норд-Ост». В заложниках оказались более 915 человек.

Случайные люди — реальные смерти

«Я планировала пойти на этот спектакль, но за день сдала билеты. Конечно, я и многие москвичи тогда были напуганы взрывами жилых домов в сентябре 1999 года. Но почему именно я решила не ходить на мюзикл, я не знаю, интуиция, что ли. А вот некоторые мои друзья попали в театральный центр в тот злополучный день. К счастью, они остались живы», — рассказала «Газете.Ru» Екатерина Аденина.

Среди заложников оказались не только артисты спектакля и зрители. «23 октября 2002 года у нас проходило обычное занятие. Мы были в абсолютно другом крыле театра, но, видимо, захватчики были неплохо осведомлены о том, что и где там расположено. Они зашли к нам, дали очередь в потолок из автомата и согнали меня и моих учеников в зрительный зал, сказали, где сесть и велели не разговаривать и не улыбаться», — вспоминает основатель школы ирландского танца Iridan Игорь Денисов. По его словам, террористы в то же время разрешали захваченным людям звонить близким родственникам с мобильных телефонов.

«Мы сразу же набрали родителям наших учеников, чтобы сказать главное: «все живы и здоровы». Все остальное люди услышат и так, по телевизору, так я тогда подумал», — отметил Денисов.

По словам других заложников, боевики заставляли их звонить домой и говорить, что за каждого убитого захватчика те будут расстреливать по 10 жертв.

В группу террористов, ворвавшихся в театральный центр, входили как мужчины, так и женщины. Они были вооружены автоматами, пистолетами и пулеметами, а, кроме того, они заминировали зрительный зал. Захватчики разместили взрывчатку в центре прохода, на балконе и, кроме того, у части женщин-террористок были на теле пояса смертниц. «Шахидки были расставлены по залу очень грамотно, таким образом, чтобы в случае взрывов погибло максимальное число людей. Более того, если бы все взрывные устройства сработали, то не исключено, что было бы повреждено близлежащее метро, что могло привести к тяжелым последствиям. А у части группы террористов тогда появилась бы ненулевая вероятность скрыться», — сообщил «Газете.Ru» полковник ФСБ РФ, ветеран спецподразделения «Альфа» Сергей Милицкий, принимавший участие в операции по освобождению заложников в театральном центре.

С самого начала захвата театра произошло несколько случаев, повлиявших на дальнейший ход событий. «Журналисты стали очень подробно освещать события. Прямо в режиме онлайн снимали передвижения спецназа и милиции. А у террористов тоже был телевизор, и они все это внимательно смотрели», — вспоминает Милицкий. В то же время всех обстоятельств боевики не учли, и нескольким актерам и сотрудникам центра удалось покинуть его через окна или запасные выходы.

Кроме того, среди заложников внезапно оказался офицер московского спецназа СОБР МВД РФ. «Этот человек пошел на спектакль со своей девушкой. Он сразу позвонил на базу к своим и сказал о случившемся. Тогда собровцы сидели на 2-ом Колобовском переулке в центре города. В полной готовности они прибыли к зданию театрального центра всего за 40 минут и были готовы немедленно начать штурмовать. В тот момент террористы еще не успели завершить минирование зала, так что шанс провести этот штурм успешно у спецназовцев был», — рассказал «Газете.Ru» глава профсоюза столичной полиции Михаил Пашкин. По его словам, Владимир Пронин, который возглавлял в те годы ГУВД Москвы, не дал «добро» на подобную операцию. «А офицер СОБРа, сообщивший о захвате, позже погиб, отравившись газом», — добавил Пашкин.

Вскоре после захвата центра телеканал «Аль-Джазира» транслировал записанное обращение главы террористической группы Бараева, который потребовал вывода российских войск из Чечни, а также переговоров между российскими властями и главой чеченских боевиков Асланом Масхадовым. В дальнейшем захватчики потребовали прибытия в здание главы администрации Чечни Ахмата Кадырова. «Мне показалось, что это были молодые ребята, которые не решают ничего сами. Они все время звонили куда-то за границу и консультировались с кем-то», — вспоминает бывший заложник Денисов.

С начала захвата заложников 23 октября и до штурма здания в театр приходили разные люди и пытались договориться об освобождении части заложников. Так, в первый день теракта

подполковник российской армии Константин Васильев со служебным удостоверением прошел через оцепление и предложил боевикам себя в качестве заложника, а взамен попросил освободить женщин и детей. Однако террористы решили, что его подослала ФСБ, и расстреляли офицера.

Фоторепортаж: "Норд-Ост": 15 лет теракту на Дубровке

Is_photorep_included10586603: 1

На следующий день в здание центра прошла 26-летняя Ольга Романова, которая, зайдя в зал, вступила в перепалку с Мовсаром Бараевым. Её быстро допросили, увели в коридор и убили тремя выстрелами из автомата. А незадолго до штурма в задние прорвался москвич Геннадий Влах, который по ошибке решил, что среди заложников есть его сын. Террористы убили и его.

С захватчиками пытались вести переговоры такие известные люди, как детский хирург Леонид Рошаль, политики Ирина Хакамада, Григорий Явлинский и Евгений Примаков, режиссер Станислав Говорухин и народный артист СССР Иосиф Кобзон. Последнему удалось добиться освобождения нескольких женщин и детей.

Пока заложники продолжали находиться в зале, перед театром проходили митинги с требованием к властями России вывести войска из Чечни. В этих выступлениях принимали участие в том числе и родственники заложников. На третий день теракта, рано утром 26 октября бойцы «Альфы» пошли на штурм. «На самом деле, операция готовилась очень тщательно. Прорабатывались разные варианты, мы учитывали, что надо ни в коем случае не допустить взрыва, так как тогда погибли бы подавляющее большинство заложников. Прорабатывался вариант того, чтобы зайти через канализацию. В итоге остановились на том, чтобы применить специальный газ, который обладает паралитическим действием, подавляет волю человека к чему-либо. Его закачали в здание через воздуховоды. Когда бойцы штурмовой группы проникли в помещения театра, они пришли в ужас: огромное количество людей просто лежат и не двигаются!», — вспоминает Милицкий.

Во время операции были уничтожены все 40 террористов, а никто из смертниц не смог привести взрывчатку в действие. Однако уже в больницах сразу поле спецоперации начали массово умирать бывшие заложники.

Всего от последствий применения газа скончались не менее 125 человек. По данным общественной организации «Норд-Ост», жертвами стали 179 человек. Ситуация усугублялась тем, что медики изначально не знали, какой газ применили силовики, а также тем, что заложники были ослаблены плохим питанием: террористы давали им только соки, шоколад жвачку, которые были в театральном буфете. Многие из тех, кто выжил после применения газа, до сих пор жалуются на различные заболевания: потерю памяти, зрения, онкологию и другие.

Газ-убийца неизвестен до сих пор

«Я потерял там сына. Он отравился газом. Вообще же из всех жертв только пятеро были застрелены, а остальные скончались из-за этого вещества, которое применили штурмующие», — поделился с «Газетой.Ru» Сергей Карпов, который проходит потерпевшим по ряду уголовных дел, связанных с терактом, и знакомился с их материалами. Он подчеркнул, что непосредственно к бойцам спецназа у него претензий нет: «Альфа» отработала на «отлично», хотя ее бойцы рисковали жизнью. А вот эвакуация была организована безобразно. Например, для приема пострадавших была подготовлена 15-ая больница, которая размещена рядом с театральным центром. Но туда привезли только семь человек. Неподалеку от театра была также 13-ая больница, но туда почему-то привозят 300 человек. Столько в принципе невозможно принять в одно медучреждение», — сказал он.

Карпов отметил, что российские власти до сих пор не раскрыли состав газа, что также вызывает возмущение родственников жертв теракта. «В заключении судмедэкспертизы написано, что прямой связи между применением газа и смертью людей нет. Но как это можно утверждать, если его состав до сих пор не раскрыт?!», — возмущается потерпевший. Ветеран «Альфы» Милицкий, в свою очередь, пояснил, что свои причины поступать именно таким образом у силовиков и российских властей были. «Газ — это специальная комбинация веществ, которая изготавливалась для этой операции. Такие вещи никто и нигде не раскрывает. Что же касается эвакуации, то она готовилась. Юрий Лужков, например, который был тогда мэром, подогнал к месту штурма 100 «скорых». Вы только представьте себе, как это разом можно найти такое количество этих машин? Но близко подъезжать они не могли, ведь тогда террористы догадались бы, что готовится штурм», — отметил ветеран спецназа.

В то же время Милицкий признал, что при эвакуации были допущены определенные ошибки. «Те, кто попал в «скорые», выжили. А вот те, кого эвакуировали прочим транспортом, погибли. Нужно понимать, что офицеров «Альфы», других структур, милиционеров учат задерживать и уничтожать, а не спасать. Иногда пострадавших клали на асфальт или на пол автобуса неправильно: у них западал язык, начиналась рвота, и они захлебывались», — сказал Милицикий. В целом же, по его словам, во время церемонии награждения силовиков в Кремле президенту Владимиру Путину тогда лично позвонил генсек НАТО и поздравил с блестящей операцией.

«Хотя это все нас не оправдывает. Меня учили так: если при штурме погибает хоть кто-то из заложников, то, значит, мы где-то недоработали»,

— заключил Милицкий.

После событий у метро «Дубровка» прошел ряд громких судебных процессов. В 2003 году Московский городской суд признал Заурбека Талхигова виновным в пособничестве терроризму и захвату заложников в Доме культуры на Дубровке, приговорив его к 8,5 годам лишения свободы. А в 2004 году Лефортовский суд Москвы приговорил к семи годам тюрьмы майора милиции ОВД «Нижегородский» Игоря Алямкина, оформившего регистрацию в столице чеченской террористке Луизе Бакуевой, участнице захвата театрального центра. В 2014 году в Крыму был задержан подозреваемый в причастности к теракту 41-летний Хасан Закаев. Московский окружной военный суд признал его виновным в том, что он организовал доставку оружия и взрывчатки террористам, Закаев получил 19 лет колонии строгого режима.

А вот в компенсации родственникам жертв и самим заложникам российские суды долгое время отказывали. «Мы начинали с Тверского суда, причем судились с Москвой, так как отвечать должно было не государство в целом, а тот субъект, на территории которого произошел данный факт. Дошли до Верховного суда, потом пошли в Единый европейский суд по правам человека в Страсбурге. 12 лет судились и победили, Страсбург заставил Россию выплатить компенсацию и должным образом провести расследование, но оно до сих пор не ведется. Хотя компенсацию на общую сумму 1,3 млн евро Минфин нам выплатил», — пояснил Карпов. Эта тяжба стала первым масштабным судебным разбирательством российских граждан против РФ в ЕСПЧ.

Впрочем, некоторые потерпевшие относятся к этому вопросу по-другому. «Ровно через месяц после теракта у нас был большой концерт в центре «Москвич».

Если бы мы думали только о случившемся, то что бы произошло в нашей жизни? Надо жить нынешним мигом и думать о будущем.

У меня с тех пор родилось трое детей — что еще нужно? Хотя 26 октября встречаемся с моими студентами и отмечаем наш второй общий день рождения», — рассказал Денисов.

Одна из самых провальных операций по осовобождению заложников. Фактичски - власти России совершили массовое убийство мирных и незащищенных граждан, применяя газ, а потом отказав сотрудничество с медиками, чтобы спасти жизни людей. Позороная операция является яркой иллюстрацией для всего мира, что Россия также как и другие державы не будут никого спасать и судьба каждого заложника впредь дело самого заложика. И здесь нельзя винить бойцов сецслужб - приказы не обсуждаются. Вина политиков и только.

Штурм Театрального центра на Дубровке в Москве для освобождения заложников, день смерти 128 зрителей мюзикла «Норд-Ост ».

Вот, как это отразила радиостанция "Эхо Москвы" :

Сергей Бунтман ― Октябрь 2002 года. «Норд-Ост», театр на Дубровке захвачен террористами. Несколько дней идут и переговоры, и разговоры, и продолжаются попытки освободить хоть сколько-то из нескольких сотен заложников.
Наша сотрудница Наташа Скопцова в зале, вместе с коллегой Аней Андриановой. За эти дни мы всё время старались держать с ними связь. 26 октября в половине шестого утра – дежурный редактор Алёна Степаненко делает очередной звонок из записывающей студии. Какой это был разговор, вы сейчас поймёте. Только дослушайте до конца, несмотря на долгие паузы.

КАК ЭТО БЫЛО
НАТАЛЬЯ СКОПЦОВА: Газ… я не знаю, пустили газ – вот все люди сидят в зале. Мы очень просим, чтобы нас не это самое… мы все-таки надеемся что, может, мы не на «Курске», не… там… ну давайте, я может быть дам вам Аню.

АЛЕНА СТЕПАНЕНКО: Она звонила нам, Наташ. Объясни, вы что…

АННА АНДРИАНОВА: Это Аня. Такое впечатление, что начались действия, начались с нашей… со стороны наших силовиков. Ребята, ну не оставляйте нас. Шанс… если можно что-то сделать, мы просим.

А.СТЕПАНЕНКО: Ань, мы пытаемся, вы можете объяснить, что вы чувствуете? Слезоточивый газ, что это за газ?

А.АНДРИАНОВА: Я не знаю, что это за газ, но я вижу реакцию, что эти люди не хотят смертей ни наших, ни не наших, но по-моему, наши силовики начали что-то делать. По-моему, есть желание, чтобы мы отсюда живыми не вышли, и таким образом эту ситуацию закончить.

А.СТЕПАНЕНКО: Понятно. Аня, вы можете объяснить, что это за газ? Это слезоточивый газ? Что происходит с людьми? Вы его видите, вы его чувствуете?

А.АНДРИАНОВА: Ребята, ну я умоляю, я не знаю… Мы видим, мы чувствуем, мы дышим в тряпки, мы дышим в тряпки, что-то делают наши… (ВЫСТРЕЛЫ) А, все! О господи. Вы нас слышите?

А.СТЕПАНЕНКО: Да.

А.АНДРИАНОВА: Мы сейчас все к черту взлетим на воздух. Ну это начали наши, на самом деле.

А.СТЕПАНЕНКО: А что за стрельба была сейчас?

А.АНДРИАНОВА: Я не знаю, я сижу мордой в спину и я не знаю там… Господи… Господи… Мы только что сидели, досматривали НТВ и радовались. Это началось извне. Видимо, такое решение приняло наше правительство, чтобы никто отсюда живым не вышел. Мы постараемся… (СТРЕЛЬБА)

А.СТЕПАНЕНКО: Вы слышите меня? (ПАУЗА) Але… (КОРОТКИЕ ГУДКИ)

Сергей Бунтман ― Да, это был штурм, и это был газ. Девочки, слава Богу, остались живы. Запись – как полагается – не сразу дали в эфир: антитеррористические правила мы успели вызубрить.
Но не прошло и нескольких часов и дней – когда масштаб жертв стал понятен, президент Путин стал говорить о «рейтинге на крови» и с подачи оскандалившихся силовиков-газовиков утверждать, что репортаж о штурме кое-кто давал в прямом эфире. Руководителей СМИ вызвали в зал Совета безопасности. Не всех, правда: Бориса Йордана, поставленного руководить НТВ, даже на порог не пустили – как самого кровавого рейтингиста. И получилось, что Венедиктов должен был отдуваться за весь холдинг. Но как раз «Эхо» и могло сказать, был прямой эфир или нет. Потому что мы по записи Ани и Наташи могли точно определить, когда начался штурм. Дальше – дело техники. И Венедиктов всё это изложил. Сидели в таком порядке: Путин, Эрнст, Венедиктов. А с другой стороны президента – Добродеев. «Так ведь не было прямого эфира, ни у кого! – так?» - вопрошает Венедиктов. Эрнст, подумав, честно подтверждает: «Не было», - и откидывается на спинку кресла, как бы оставляя Алексеича наедине с Путиным. Добродеев молчит.

http://echo.msk.ru/programs/otgoloski/1548824-echo/

*********************

"Норд-Ост": террор против терроризма

С момента одного из самых страшных терактов в истории современной России прошло десять лет: 23 октября 2002г. чеченские бандиты захватили Театральный центр на Дубровке и взяли в заложники 916 человек - зрителей и артистов мюзикла "Норд-Ост". Террористы, требовавшие вывода российских войск из Чечни, удерживали пленников в течение трех дней. В переговорах с ними участвовали известные политики и общественные деятели. Благодаря их вмешательству удалось добиться освобождения нескольких заложников, однако основную группу сепаратисты выпустить отказались.

Рано утром 26 октября власти решились на штурм театра. Через вентиляцию в здание пустили усыпляющий газ. Все террористы были уничтожены, однако вместе с ними погибли 130 (по неофициальным данным - 174) заложников: считается, что большинство из них отравилось газом, использовавшимся при штурме. Название самого успешного российского мюзикла - "Норд-Ост" - стало нарицательным для этой трагедии.

Подготовка диверсии

План крупномасштабного теракта в Москве был разработан летом 2002г. в штабе лидера чеченских бандформирований - "президента Ичкерии" Аслана Масхадова. Он включал не только захват нескольких сотен заложников в здании во время культурного мероприятия, но и подрыв начиненных взрывчаткой автомобилей в местах массового скопления мирных граждан. Акция устрашения была назначена на 7 ноября - День примирения и согласия. Командиром диверсионно-террористической группы был назначен полевой командир Мовсар Бараев, племянник уничтоженного в 2001г. командира Исламского полка особого назначения Арби Бараева.

Чтобы отвлечь внимание российских спецслужб от группы М.Бараева, боевики временно прекратили вооруженные акции против федеральных служб. Кроме того, сепаратисты запустили дезинформацию о том, что полевой командир был тяжело ранен и уехал на лечение в Азербайджан либо погиб в ходе боевых действий. В результате командующий Объединенной группировки войск в Чечне Борис Подопригора заявил 12 октября, что М.Бараев был двумя днями ранее ликвидирован в районе села Комсомольское в результате ракетно-бомбовых ударов.

В захвате заложников в Москве предполагалось участие около 50 боевиков, половину из которых должны были составлять смертницы. Оружие в столицу террористы собирались доставить в КамАЗе, спрятав его под грузом яблок. Однако в дороге грузовик сломался, поэтому оружие было перевезено в багажниках нескольких автомобилей "Жигули". Для камуфляжа вновь использовались яблоки. Арсенал бандитов состоял из 18 автоматов Калашникова, 20 пистолетов Макарова и Стечкина, нескольких сотен килограммов пластита и более 100 гранат. Кроме того, в начале октября из Ингушетии в Москву на КамАЗе, груженном арбузами, были доставлены три взрывных устройства большой мощности, переделанные из 152-миллиметровых артиллерийских снарядов и оборудованные под ресиверы - воздушные баллоны тормозной системы КамАЗа.

Сами боевики добирались до столицы разными путями. Большая часть террористов прибыла на автобусе Хасавюрт - Москва за несколько дней до захвата театра. Некоторые смертницы прилетели в Москву на самолете из Ингушетии, а М.Бараев 14 октября прибыл на Казанский вокзал на поезде в сопровождении еще двух боевиков.

Наиболее удобными для захвата террористы посчитали Московский дворец молодежи, Театральный центр на Дубровке и Московский государственный театр эстрады, где тогда шел мюзикл "Чикаго". Основной целью было выбрано второе здание, поскольку оно находилось вдалеке от центра города, имело большой зрительный зал и малое количество прочих помещений.

Ответственным за подрыв заминированных автомобилей был боевик Асланбек Хасханов. Для осуществления терактов были куплены три машины - ВАЗ-2108, ВАЗ-2106 и "Таврия", в бензобаки которых были вставлены специальные перегородки, позволявшие эксплуатировать автомобили в обычном режиме. В одну половину бензобака заливался бензин, а в другую закладывалась взрывчатка. Взрывы предполагалось устроить у зданий Госдумы, Концертного зала им.Чайковского и ресторана "Макдоналдс", расположенного рядом со станцией метро "Юго-Западная".

Из планировавшихся "предварительных" терактов бандитам удалось совершить только один. Автомобиль "Таврия" должен был взорваться 19 октября в 19:00 мск возле "Макдоналдса" на улице Покрышкина, однако механизм бомбы по неизвестной причине сработал на 6 часов раньше. Жертвой взрыва стал 17-летний подросток, однако в полной мере замысел боевиков, рассчитывавших осуществить теракт в час пик, не был осуществлен. Две другие заминированные машины так и не взорвались. Предполагается, что пластичная взрывчатка, использованная при конструировании бомб, была учебной и просто не сработала в установленное время.

"Норд-Ост"

Теракт на "Юго-Западной" привел к активизации милиции и спецслужб, в результате чего боевики приняли решение перенести захват заложников с 7 ноября на 23 октября. В 19:00 мск вооруженная группа прибыла на стоянку международных автобусов в "Лужниках", где их ждали три микроавтобуса - красный Ford Transit, синий Volkswagen Caravelle и белый Dodge Ram 250. В 21:05 мск боевики прибыли на Дубровку, к зданию бывшего Дворца культуры 1-го Государственного подшипникового завода.

Вбежав в здание театра, террористы обезвредили пятерых охранников, вооруженных лишь электрошокерами и газовыми пистолетами. Основная часть группы ворвалась в концертный зал, где в это время шел мюзикл "Норд-Ост", собравший в тот вечер более 800 зрителей. Другие боевики стали проверять остальные помещения театрального центра, сгоняя в основной зал сотрудников и актеров мюзикла, а также людей, случайно оказавшихся в здании. На сцену вышел вооруженный автоматом человек, который несколько раз выстрелил в воздух и велел актерам спуститься в зал. Террористы объявили всех зрителей, актеров и работников театра заложниками и приступили к минированию зала. Некоторым зрителям было позволено позвонить родственникам, сообщить им о своем пленении и о том, что за каждого убитого или раненого боевика террористы обещали расстреливать 10 человек из числа заложников.

В первые минуты захвата некоторым актерам и сотрудникам Театрального центра удалось запереться в помещениях или покинуть здание через окна и запасные выходы.

К 22:00 мск к театру на Дубровке были стянуты усиленные наряды милиции, отряды ОМОНа и СОБРа, прибыло руководства столичного ГУВД. О случившемся был извещен президент РФ Владимир Путин. Стало известно, что захват заложников осуществила группа террористов под руководством М.Бараева, называющая себя "смертниками из 29-й дивизии". Террористы заявили, что не имеют претензий к взятым ими в плен иностранным гражданам (около 75 человек из 14 стран) и пообещали их освободить. В зале началась проверка паспортов, затем всех мужчин посадили в правую часть зала, а женщин и детей - в левую. Артистов мюзикла разместили на балконе. В центре зала и на балконе боевики установили взрывные устройства, переделанные из артиллерийских снарядов. Из захваченного здания удалось сбежать пяти актерам и семи членам технической группы мюзикла.

С наступлением ночи террористы отпустили 15 детей и еще несколько десятков человек, среди которых были женщины, мусульмане и иностранцы. Во время переговоров с властями боевики выдвинули требование о прекращении военных действий и выводе российских войск из Чечни. Рано утром 24 октября в здание театра вошла 26-летняя Ольга Романова, которая вступила в перепалку с М.Бараевым. Террористы допросили ее и убили тремя выстрелами из автомата. Затем боевики потребовали приезда представителей Красного Креста и организации "Врачи без границ". Позже были выдвинуты требования об обязательном участии в переговорах журналистки Анны Политковской и политиков Ирины Хакамады и Григория Явлинского.

Днем в здание театра вошли И.Хакамада и певец, депутат Госдумы Иосиф Кобзон. Во время переговоров с ними террористы заявили о готовности отпустить 50 заложников, если к ним прибудет глава администрации Чечни Ахмат Кадыров. Спустя два часа в театр вошли детский хирург Леонид Рошаль и иорданский доктор Анвар Эль-Саид. Они вынесли тело убитой О.Романовой, передали его врачам скорой помощи и вернулись в здание центра. В 23:05 мск в здание вошел депутат Госдумы Г.Явлинский, который провел 50-минутные переговоры с террористами.

Утром 25 октября в здании Театрального центра произошел прорыв теплотрассы, горячей водой залило нижние этажи. Террористы расценили это событие как провокацию, однако официальный представитель штаба по освобождению заложников опроверг это предположение. Днем В.Путин провел совещание в Кремле с главами МВД, ФСБ и лидерами думских фракций. Директор ФСБ Николай Патрушев заявил, что власти готовы сохранить террористам жизнь, если они освободят всех заложников. С 17:00 до 20:20 мск в здание театра поочередно зашли Сергей Говорухин (сын режиссера Станислава Говорухина), депутат Госдумы Асламбек Аслаханов, глава Торгово-промышленной палаты РФ Евгений Примаков и бывший президент Ингушетии Руслан Аушев. Через С.Говорухина боевики передали властям, что отказываются от проведения дальнейших переговоров.

В 23:22 мск сквозь оцепление к зданию ДК прорвался Геннадий Влах, который ошибочно полагал, что его сын в заложниках у террористов. Боевики задержали его и через некоторое время расстреляли. Ночью один из заложников впал в истерику и с бутылкой в руках набросился на террористку, находившуюся рядом с взрывным устройством. Бандиты открыли по нему огонь из автоматов, но промахнулись: пули попали в двух других заложников. Террористы разрешили врачам скорой помощи госпитализировать их, но один из раненых скончался в больнице.

Утром 26 октября власти решились на штурм Театрального центра на Дубровке. Около 05:00 мск погасли прожекторы, освещавшие главный вход. Осаждавшие через вентиляцию пустили в здание усыпляющий газ. Предположительно, это было боевое отравляющее вещество на основе опиоидного анальгетика фентанила. При этом точный состав газа не был раскрыт даже медикам, спасавшим заложников. В 06:30 мск у здания театра раздались три взрыва и несколько автоматных очередей. Специальные подразделения "Альфа" и "Вымпел" перегруппировались у здания ДК и начали штурм. Спустя час официальный представитель ФСБ Сергей Игнатченко сообщил, что Театральный центр находится под контролем спецслужб, а М.Бараев и большинство террористов уничтожены.

К зданию театра подъехали десятки машин МЧС и скорой помощи, автобус. Около 07:00 спасатели и медики приступили к эвакуации заложников. Многих людей в бессознательном состоянии разместили в автобусах. По официальным данным, в результате теракта погибли 130 человек, в том числе десять детей, то есть намного больше людей, чем успели расстрелять боевики.

Некоторые жертвы "Норд-Оста" выражают возмущение ходом расследования обстоятельств штурма Театра на Дубровке. Светлана Губарева, потерявшая в результате теракта 13-летнюю дочь и жениха, заявила в интервью The Sunday Times, что в преддверии десятой годовщины трагедии ее возмущение в адрес президента В.Путина только усилилось.

Обстоятельства гибели 130 заложников во время штурма "Норд-Оста" до сих пор неизвестны. С.Губарева рассказала, что ее дочь Саша была отравлена газом, а затем раздавлена в автобусе, который вез ее в больницу, "под другими 32 телами, наваленными, как дрова". "Ее можно было спасти, если бы спасательную операцию провели как должно. Прежде всего, я виню Путина: он приказал применить газ, и именно при его власти правду скрывают так долго", - заявила женщина.

Обвинения бывших пленников и родственников жертв теракта в адрес российских властей сводятся к тому, что освобожденным заложникам не была обеспечена своевременная и квалифицированная медицинская помощь. Одной из причин большого количества жертв (119 человек умерли в больницах после завершения штурма) стала неправильная эвакуация людей: из-за сильного наклона головы вперед или назад у них были перекрыты дыхательные пути, что вызывало асфиксию.

Состав газа, использованного во время штурма Театра на Дубровке, не был раскрыт властями. В декабре 2012г. министр здравоохранения РФ Юрий Шевченко заявил, что его ведомство не вправе сообщать какие-либо сведения о свойствах газа, примененного во время проведения контртеррористической операции в Москве, поскольку эти сведения "относятся к государственной тайне". Власти, пытаясь снять с себя вину за гибель людей, категорически отрицали и отрицают, что газовая атака могла стать причиной смерти заложников. В свидетельствах о смерти, выданных родственникам погибших, в графе "причина смерти" был поставлен прочерк.

В декабре 2011г. Европейский суд по правам человека признал Россию нарушившей ст.2 (право на жизнь) Европейской конвенции о защите прав человека по делу о захвате заложников в Театральном центре на Дубровке в Москве. Суд постановил выплатить 64 истцам компенсации в размере от 8,8 тыс. до 66 тыс. евро. Заявители обвиняют российские власти в необоснованном применении силы, неоказании заложникам своевременной медпомощи и неэффективном расследовании этого теракта. Жалоба в суд была подана еще в 2003г., в 2007г. ее приняли к производству. В ней упоминалось и о том, что спецназ применил неизвестный газ во время штурма, что привело к гибели большинства заложников.

Несмотря на заявления официальных лиц о том, что все боевики, принимавшие участие в захвате "Норд-Оста", были уничтожены, журналистка "Новой газеты" А.Политковская сумела взять интервью у уцелевшего террориста - корреспондента одного из государственных СМИ Ханпаши Теркибаева. Он принимал участие в захвате театра, но сумел выйти из здания до начала штурма. По его словам, взрывчатка, использованная террористами для устрашения заложников и переговорщиков, была поддельной. По словам А.Политковской, официальное следствие проигнорировало просьбу журналистов допросить Х.Теркибаева, и через полгода после интервью он внезапно погиб в автокатастрофе. ДТП случилось после того, как спецслужбы США, расследовавшие гибель своего гражданина в театре, заинтересовались его показаниями. Сама А.Политковская была застрелена в подъезде своего дома в центре Москвы 7 октября 2006г.

В результате теракта на Дубровке пострадали не только заложники. Странной выглядит история чеченца Заурбека Талхигова, который провел 8,5 года в колонии за пособничество террористам. По данным российских правозащитников, в октябре 2002г. он пришел к Театральному центру на Дубровке по телевизионному призыву депутата Госдумы Асламбека Аслаханова, попросившего всех чеченцев, находящихся в Москве, окружить здание живым кольцом и заставить террористов сдаться. План не удался - откликнувшихся на призыв было немного. Тогда депутат попросил З.Талхигова связаться с захватчиками и сообщил ему телефон их предводителя М.Бараева. З.Талхигов позвонил лидеру боевиков и провел с ними переговоры, пытаясь войти к ним в доверие и добиться уступок для заложников. Для этого молодому человеку пришлось сообщить террористам все данные о себе и о месте пребывания своей семьи. Все переговоры З.Талхигова проходили в присутствии сотрудников спецслужб и не встретили возражений с их стороны. Однако в тот же день, через полтора часа после последнего разговора с боевиками, З.Талхигов был задержан представителями ФСБ. Ему предъявили обвинение в пособничестве террористам.

Несмотря на то что в ходе процесса свидетели один за другим подтверждали невиновность подсудимого, 20 июня 2003г. судья Мосгорсуда М.Комарова признала 25-летнего З.Талхигова виновным в "пособничестве терроризму и захвату заложников" (ст.30, 205 и 206 УК РФ) и приговорила его к 8,5 года лишения свободы в колонии строгого режима. 9 сентября 2003 г. кассационная инстанция в лице судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ оставила в силе приговор, в тексте которого недвусмысленно отмечалось, что, когда З.Талхигов пришел к Театральному центру, "умысла на оказание пособничества террористам у него не было".

В ходе судебного разбирательства ФСБ сообщила, что часть распечаток переговоров З.Талхигова с боевиками "уничтожена за ненадобностью", поэтому суд смог изучить лишь малую часть переговоров, а большая, по поводу освобождения заложников, осталась вне его исследования. Гособвинитель также признал это: "Действительно, в суд была представлена только часть переговоров, но это произошло потому, что чекисты не сразу получили санкцию на их запись".

Региональная общественная организация содействия защите пострадавших от террористических актов "Норд-Ост" просит россиян принять участие в памятном мероприятии, посвященном десятой годовщине трагических событий в Театральном центре на Дубровке. Оно состоится 26 октября с 10:00 до 12:00 мск в Москве, на площади у Театрального центра (станции метро "Дубровка" или "Пролетарская", ул. Мельникова, д.7).

Подробнее на РБК:
http://www.rbc.ru/society/23/10/2012/675653.shtml

23 октября 2002 года террористы захватили ДК "Московский подшипник", где в тот момент давали мюзикл "Норд-Ост". В заложниках оказалось 912 человек. Среди них около 100 детей.

Здание ДК было заминировано. Людей удерживали несколько суток. На месте были экстренные службы, правоохранители, власти. Приехали и знаменитости. Кто-то пытался поговорить с террористами, чтобы выпустили хотя бы женщин и детей. Кто-то пытался передать хотя бы воду. Кто-то уже после штурма искал коллег в больницах и моргах.

Иосиф Кобзон - вёл переговоры с террористами, спас детей

Иосиф Кобзон не раз в интервью вспоминал о произошедшем. Даже спустя годы после теракта он до мелочей помнил какие-то вещи. Когда по ТВ прошло сообщение о захвате заложников, он уже собирался спать.

Дело же было ночью. И вот вдруг по телевидению экстренное сообщение. Как это так? В центре Москвы - театр, спектакль, женщины, дети... И террористы захватывают этих зрителей... Я моментально вскочил. Я не спрашивал разрешения и совета у своей любимой жены. Как сейчас помню, почему-то побрился, как обычно, оделся. И бросился туда... - вспоминал он спустя 10 лет после теракта в интервью КП.

Террористы сразу пустили Иосифа Кобзона в здание.

Я вошёл - стою. Бандиты - все в масках. Один сидит в кресле... Я им говорю: "Ребята, что ж вы так меня испугались, что ж вы на меня автоматы наставили? Я же пришёл к вам без оружия"... И распахнул пальто и пиджак. Абу-Бакар говорит: "Опустите автоматы". Они опустили, - вспоминал Кобзон.

Относиться к Кобзону можно по-разному, но я не даю себе забыть, что в октябре 2002-го он четырежды ходил на переговоры с террористами, захватившими «Норд-Ост». И вывел нескольких человек. Мужик был! Земля пухом. pic.twitter.com/lsvmTFElSR

— Просто Кэт (@pr0stitutka) 30 августа 2018 г.

Именно он вывел из здания трёх девочек, их мать и иностранного гражданина, англичанина. Как убеждал террористов? Говорил, что настоящие чеченцы с женщинами не воюют, говорил, что те люди, которые пришли с детьми на спектакль - они не воюют, это мирные люди.

Я думал, что она бросится ко мне, к детям с рыданиями... Ни фига! Опухшая, бледная, глаза красные - она бросилась к Абу-Бакару (террористу): "Немедленно отпустите женщину, которая рядом со мной сидела, она беременная!" Я говорю: "Женщина..." И так руку к ней протягиваю, а она мне: "Подождите!" И я смотрю, Абу-Бакар нервничает, и понимаю, что он сейчас должен будет принять какие-то меры и заберёт у меня детей. Говорю: "Женщина, отпустят вашу соседку". Хватаю её за руку и к детям увожу, - рассказывал Кобзон.

Леонид Рошаль - дважды заходил к террористам, спасал людей прямо в здании театра

Эту беременную женщину вывел из захваченного террористами здания тогда главный педиатр России Леонид Рошаль. Он зашёл в театр вместе с доктором Анваром эль-Саидом.

Он вышел из здания, однако через несколько часов вернулся, собрав запас необходимых медикаментов. Он оказывал помощь прямо в захваченном здании. Рошалю удалось вывести из зала восемь детей. Кроме того, он же передал воду заложникам.

Алексей Россошанский - вырвался из захваченного террористами здания

В мюзикле "Норд-Ост" Россошанский играл Вальку Жукова. Он вырвался из здания в первые минуты после захвата.

Когда стало понятно, что происходит что-то не укладывающееся в голове, в воздухе прозвучало: "Ребята, надо уходить из здания". Связывали костюмы и бежали, - рассказывал он в комментарии РИА "Новости".

Ещё две заложницы вышли в туалет и выпрыгнули из окна третьего этажа. Одна из них повредила ноги.

Ирина Хакамада - вступила в переговоры с террористами

Ирина Хакамада заявила, что главной целью переговорщиков было тянуть время. Самое главное было - чтобы террористы не убивали заложников.

В тот день, когда меня позвали на переговоры, просили помочь, я была в шоковом состоянии от того, что произошло. И, конечно, меня пугала цифра заложников, я понимала, что это уже не просто мелкий террористический акт, это какая-то сумасшедшая политическая акция, которая может повлечь огромное количество жертв, и когда я решила туда идти, то у меня вообще все мысли о себе вылетели, - рассказывала она в комментарии РИА "Новости".

Нужно было тянуть время. И облегчить участь заложников.

Я договорилась о том, чтобы запустили еду, воду и врача, - вспоминает она.

По словам Хакамады, переговорщиков вызывали по списку. Заходили она, Анна Политковская, Иосиф Кобзон.

Александр Цекало - искал людей в больницах и моргах

Я помню этот день. С утра я был на работе, я тогда был генеральным продюсером канала СТС. Я поехал домой, переоделся, сел в машину и поехал в ресторан. У меня там была встреча с друзьями. Во время ужина мне позвонил Константин Эрнст и сказал, что "твой мюзикл захвачен". А он не знал, что я там не работаю, - вспомнил Цекало.

Александр отправился на место. Тогда вокруг театра уже было оцепление, а штаб находился в госпитале для ветеранов. Кто-то оставался ночевать на месте. Цекало рассказывал в интервью "ВДудь", что оставался там две ночи, а перед третьей всех стали выгонять.

Я понял, что будет штурм. Меня выгнали за черту. Всех гражданских во время штурма выгнали. Я пытался потом залезть. Приехал домой, включил телевизор и увидел, что начался штурм, - вспоминал Цекало.

К тому моменту, когда он приехал на место, штурм уже закончился. По воспоминаниям Цекало, оцепления к тому моменту не было. Выносили людей.

Я помогал выносить людей, - вспоминал Цекало.

Многие не могли найти близких. Цекало был в составе группы, которая ездила в больницы и морги, искала близких, знакомых. Среди них были несовершеннолетние актёры Арсений К. и Ксения К. Погибло четверо музыкантов.

Неделя ушла на то, чтобы людей найти. Просто найти. Потому что, я думаю, больницы отдавали умерших людей в морги. Я думаю, все боялись быть причастными к чему-то неправильному в этот посттравматический период. Был момент, когда мне позвонили из больницы и спросили: "Этот человек из вашей труппы?" Я говорю: "Да, а кто это?" Повесили трубку. Поехали в больницу - оказалось, что нет в живых уже этого человека.

Цекало ездил по моргам и искал людей. Некоторые морги были оснащены компьютерами, можно было посмотреть лица жертв на них.

Я выпивал, да. Не работало, - признался Цекало. При воспоминаниях о произошедшем, по словам продюсера, у него до сих пор начинается кашель.

Екатерина Гусева - три дня находилась под окнами театра

трюк на воздушных качелях", который должна была исполнять Гусева. Она каждый день тренировалась в цирке.

В результате в какой-то момент сильно заболели пальцы. Тогда Гусева решила на один день взять выходной.

Мне позвонил Серёжа Ткачёв, режиссёр, с которым я работала, с одним вопросом: "Катя, ты где?!" Я ответила, что дома, и он положил трубку. А потом я уже не помню ничего. Как вышла в свитере с мужем, так три дня у здания с ним и провела, - рассказала она в эфире программы "В гостях у Дмитрия Гордона".

Гусева вспоминала, как Иосиф Кобзон вывел из здания детей.

Родители, чьи дети там были, три дня простояли под окнами здания. Всё это очень страшно, больно. Я не хотела бы углубляться, - сказала актриса.

Зачем убивали террористов, лежавших без сознания, "контрольными выстрелами в голову", почему погибло столько заложников, как мародерствовали милиционеры...

Восемь лет назад, 23 октября 2002 года в Театральном центре на Дубровке шел первый русский мюзикл «Норд-Ост». В зрительном зале было более 900 человек. Почти все они оказались в заложниках у сорока чеченских террористов, осуществивших в центре Москвы один из самых масштабных терактов в истории России.

В ночь с 25 на 26 октября было принято решение о штурме. В оперативный штаб входили заместитель главы ФСБ генерал Виктор Проничев и глава администрации президента РФ Александр Волошин. Из оперативного штаба поступила команда на штурм подразделениям ЦСН ФСБ, которыми командовал другой заместитель главы ФСБ, генерал Александр Тихонов.

Силовая операция началась с подачи через вентиляционную систему газа. Известно, что в состав газа входили тяжелые опиаты на основе фентанила (применяется в медицине для анестезии). Также известно, что при быстром и недозированном применении это вещество приводит к летальному исходу и особенно опасно при воздействии на людей в сидячем положении.

20 сентября 2003 президент России В. В. Путин заявил на встрече с журналистами, что «эти люди погибли не в результате действия газа», который, по его словам, был безвредным, а стали жертвами «ряда обстоятельств: обезвоживания, хронических заболеваний, самого факта, что им пришлось оставаться в том здании». В свидетельствах о смерти, выданных родственникам погибших, в графе «причина смерти» был поставлен прочерк.

Министерство здравоохранения официально отказалось сообщать данные о газе, применённом во время операции, сославшись на то, что это является государственной тайной. Комитет Госдумы по безопасности отказался изучить правомерность засекречивания газа. Формула газа засекречена до сих пор.

Первое официальное сообщение о единичных случаях гибели заложников прозвучало около 08:00, однако заместитель начальника штаба Владимир Васильев сообщил, что среди погибших нет детей. Как стало известно из материалов уголовного дела, к тому времени уже была констатирована смерть 5-ти детей.

Всего в результате террористического акта по официальным данным погибли 130 человек, в том числе 10 детей.

Неизвестно точное время начала силовой операции по уничтожению террористов. Часть сотрудников ЦСН ФСБ проникла в зал через гей-клуб, который функционировал на территории театрального центра. Видеокамерами зафиксировано лишь появление спецназовцев в фойе театрального центра в 6.22 утра. Известно, что во время штурма спецназовцы также получили отравление, однако никто из них не погиб под воздействием газа.

Оперативный штаб продумал спецоперацию по уничтожению террористов до мельчайших подробностей. Плана по спасению заложников у оперативного штаба не было.

Объяснения медицинских работников, принимавших участие в эвакуации пострадавших 26 октября 2002 года (из материалов уголовного дела).

Из объяснения Беляковой О.В. (том 120, лист дела 130):

На улицу Мельникова мы прибыли примерно в 7 часов 15 минут…

По прибытии к ДК АО «Московский подшипник» в нашу машину загрузили двух пострадавших. Загрузку осуществляли сотрудники МЧС… Буквально через минуту сотрудник МЧС сказал мне, чтобы я шла в автобус и оказала помощь пострадавшим, находящимся в нем.

Когда я вошла в автобус, двери закрылись, и сотрудник МЧС дал команду водителю ехать в ГКБ№1. В автобусе не оказалось никаких медицинских препаратов и инструментов. По ходу движения, автобус останавливался на светофорах, по приезду в ГКБ №1 сначала нас не пропускали на территорию охранники. В автобусе находилось 22 пострадавших, один из которых к данному моменту скончался… В автобусе пострадавшие располагались хаотично, некоторые сидели на креслах, некоторые лежали на полу.

Мне не известно, кто осуществлял руководство работой по эвакуации, кто выносил пострадавших я также не знаю.

…Сортировочной площадки не было, и это сыграло негативную роль. То, что пострадавших госпитализировали на автобусах, без соответствующего количества медицинского персонала, медикаментов, инструментов, играло негативную роль.

…В работе нам бы помогло название антидота…

Из объяснения Недосейкиной А. В. (том 120 лист дела 115):

…О том, что я могу быть использована для доставки бывших заложников из ДК АО «Московский подшипник» заранее предупреждена не была.

№ наряда 784548, везли в Боткинскую больницу в состоянии биологической смерти.

Работа по эвакуации бывших заложников из ДК АО «Московский подшипник» была организована недостаточно квалифицированно. В частности, была плохая сортировка больных, трупы загружались в машины СМП, а живые заложники находились в автобусах вперемежку с трупами погибших заложников…

Автобусы с пострадавшими по большей части следовали без медперсонала, что сыграло негативную роль в их спасении.

…Отсутствие информации о названии вещества, примененного в ходе спецоперации, сыграло негативную роль в оказании медпомощи.

Также известно, что террористы на протяжении как минимум двадцати минут фиксировали поступление газа, идентифицировали это как попытку штурма, но взрывные устройства и пояса шахидов не взорвали, также не было попытки массового расстрела заложников. Заложники видели, что некоторые террористы (шахидки) потеряли сознание от воздействия газа.

В результате спецоперации все террористы, даже те, кто находился в бессознательном состоянии, были расстреляны (в том числе контрольными выстрелами в голову).

Власть назвала штурм Театрального центра на Дубровке — «блестящей спецоперацией». Спасательная операция была признана эффективной, несмотря на то, что в материалах дела зафиксировано неоказание какой-либо медицинской помощи 73 из 129 погибших заложников. Весь архив ФСБ по «Норд-Осту» был уничтожен вскоре после спецоперации.

После «Норд-Оста» секретными приказами президента Путина были награждены силовики. В том числе Героями России стали генерал ФСБ Проничев, генерал ФСБ Тихонов, а также неустановленный создатель химической формулы неустановленного газа, тоже — сотрудник ФСБ.

«Свободная пресса» связалась с сотрудником правоохранительных органов, который в составе группы следователей проводил следственные мероприятия в театральном центре на Дубровке сразу после штурма.

«СП»: - Какие ваши самые главные впечатления и выводы по теракту?

Главный вывод - чеченцы там не собирались умирать. В значительной мере их угрозы взорвать заложников были блефом.

«СП»: - Почему вы так считаете?

По показаниям свидетелей. Это были условные смертники. А главное, это видно по конечному факту: возможности взорвать заложников у них были, но они этого не сделали.

«СП»: - Но официальная версия - им помешал газ…

- «Газовая» героика достаточно надуманная. Газ был виден - с момента, когда его пустили, и до момента, когда он начал действовать, в основном на заложников - прошло до пяти минут. Было видно, что идет белый дым - газ. Террористам это было очевидно. Это даже не было скрыто, очевидно в буквальном смысле слова, то есть «видно очами». У террористов, насколько я помню, с собой были противогазы. Так что если бы они, действительно, хотели там все взорвать, и готовы были погибнуть, они бы без проблем это могли сделать. Но они этого не хотели.

Еще важный момент: до сих пор не разглашаются цели - истинные, реальные - с которыми террористы туда прибыли.

«СП»: - А какие они были, эти истинные цели?

А это неизвестно. Но в первые минуты после захвата по центральному телевидению прошла информация о том, что Мовсар Бараев (руководитель группы террористов, - прим. «СП») хочет огласить виновников взрывов домов в Москве, сняв вину с чеченцев. Это было одно-единственное сообщение, потом эта информация исчезла.

Потом, негативное эмоциональное впечатление вызывает то, что не было взято в плен ни одного террориста, в то время как такая возможность, по-видимому, была - начиная с газа, и заканчивая «Альфой», которая наверное уж могла кого-нибудь взять. А так мы видим полное игнорирование каких-либо сведений, которые могли быть получены от террористов. Хотя бы имена сообщников. Хотя бы в интересах того, чтобы в будущем террористы не могли провезти в Москву такое количество взрывчатки, можно было спросить: а как они ее провезли? Вдруг у них есть сообщники в спецслужбах? Ведь ни кто-то, а спецслужбы прошляпили это обстоятельство.

С этими целями уж кого-то из террористов могли попытаться взять. Нет, никого не взяли. И это было выдано не как поражение, а как достижение - и это непонятно.

«СП»: - По слухам, штурмовые спецподразделения на Дубровке буквально исполнили угрозу Владимира Путина - «мочить в сортире». Террористов действительно «замочили» в туалете?

Я лично видел сортир с простреленными насквозь кабинками, с многочисленными дырками. Кого-то там «мочили», точно. «Замочили» или нет - другой вопрос…

«СП»: - Это такой некрофильский юмор?

Я не знаю. Возможно, туда просто загнали какую-то «крысу» с автоматом из числа террористов, и она отстреливалась. Юмор тут ни при чем, слишком это серьезное дело.

«СП»: - А какие ваши впечатления от погибших?

Впечатление произвело число погибших, и причина их гибели. По некоторым данным, большинство из них просто-напросто захлебнулись блевотиной. Рвотными массами. Основная причина гибели - несвоевременное оказание медпомощи. Этот газ производит эффект по типу героина: при передозировке отказывает дыхательный центр, возникает задержка дыхания, рвота. А пострадавших военные из внутренних войск выносили из зала и клали в автобусы лицом вверх. Штабелями, без участия медиков.

Их везли в больницы, но в связи с засекреченностью данных о составе отравляющего вещества, и не доведением этих сведений до врачей, автобусы еще долго ездили от больницы к больнице. Возникла неразбериха, неорганизованность. Прошло время, в течение которого пострадавшие задохнулись - захлебнулись рвотными массами. Это около 130 человек.

«СП»: - Но некоторые заложники погибли от пуль, разве нет?

От пуль всего-то погибло три-четыре человека из заложников, их застрелили террористы. У одного из заложников сдали нервы, он психанул, вскочил и побежал, чуть ли не по спинкам кресел - его застрелили. Еще одну заложницу расстреляли, потому что решили, что она провокатор. Еще кого-то застрелили, но все остальные, похоже, задохнулись и захлебнулись рвотными массами.

И вот это выдано за достижение наших спецслужб.

Еще на меня произвела впечатление одна девушка из числа заложников, студентка факультета журналистики МГУ, которая сказала, что после пережитого журналистом уже не будет. Она, освободившись из заложников, смотрела телевизор, и что-то у нее произошло внутри от вранья ТВ, которое освещало теракт. В телерепортажах тогда передавали картинку с расположением снайперов и силовых групп, которую террористы тоже смотрели по телевизору, но находясь внутри здания.

«СП»: - Какие общие выводы можно сделать из теракта на Дубровке?

Я не возьму ответственность за выводы.

Мое общее впечатление - теракт на Дубровке произошел в точном, каноническом соответствии с идеями Антонио Грамши (основатель и теоретик Итальянской коммунистической партии в 1920-1930 годах, прим. «СП») об обществе-спектакле. Бросается в глаза, что весь этот спектакль вырвался за пределы сцены и театра, и захлестнул всю страну, смешав зрителей с участниками, и сделав их участниками спектакля. И большой вопрос, кто в этом спектакле зрители, а кто - режиссеры.

Это наблюдение усиливают допросы первых свидетелей. Они говорили, что не сразу поняли, что на сцене - террористы. До тех пор, пока те не начали агрессивные действия по отношению к залу, зрители думали, что это - элемент спектакля. Граница между началом спектакля «Норд-Ост» и терактом была размыта. В этом смысле, спектакль до сих пор не закончился.

«СП»: - А в чем заключается теория Грамши?

Он говорит о том, что событиями, происходящими в обществе, можно управлять, управляя спектаклем, который изображает эти события. В «Норд-Осте» главное, чтобы захватывалось внимание зрителя, а какими средствами - неважно. В данном случае внимание было захвачено, но в итоге непонятно, кто его захватил: террористы, свежеиспеченные Герои России из ФСБ, правительство… Все это свело событие к уровню ЗРЕЛИЩА. По замыслу тех, кто это спланировал, зрелище должно заслонить причины - так оно и произошло. Никаких причин до сих пор никто не озвучил и не исследовал. Это театральная подмена, потому что надо искать причины. Не найдя их, невозможно делать выводы.

Игорь Трунов, адвокат пострадавших: Золотые кольца с трупов рвали с мясом

«СП»: - Игорь Леонидович, на какой стадии находится дело «Норд-Оста» в Европейском суде?

В ноябре - начале декабря мы ожидаем окончательного рассмотрения дела. Все это время у нас идут коммуникации со Страсбургом. Но надо понимать: переписка идет не с Европейским судам, а с Российской Федерацией. Мы пишем - РФ отвечает, то, что ответили, Европейский суд пересылает нам, мы возражаем, суд пересылает возражения РФ, и т.д. Это длится уже второй год, и за это время отдельные изначально жалобы двух групп пострадавших в «Норд-Осте» (интересы 60 человек представляю я, пяти человек - Карина Москаленко) объединили в одно дело.

«СП»: - Это хорошо?

Наша сторона категорически возражала объединения: мы считаем, помимо реанимации уголовного дела по «Норд-Осту», надо реанимировать и гражданские дела. Пострадавшие до сих пор не получили надлежащего возмещения вреда, возмещения морального вреда, многим сиротам не выплатили того, что регламентировал закон на тот момент. Наша жалоба, поясню, состоит из двух компонентов: уголовное производство плюс гражданское. А у Москаленко - только уголовное производство: она сделала акцент на то, что следствие было некачественное и неполное. В последнем пункте наши аргументы совпадают.

Так или иначе, сейчас рассмотрение дела в Страсбурге подходит к финалу. Единственное, чем мы дополнили нашу жалобу в этом году - ситуацией с мародерством со стороны сотрудников правоохранительных органов. Они разворовали все, что только могли, плюс умудрились разворовать то, что было запротоколировано в присутствии понятых, и сдано на ответственное хранение следователю.

«СП»: - А что конкретно разворовали?

Деньги, ценности. Мы выиграли в суде по двум эпизодам мародерства, которые ни в какие ворота не лезут. Напомню, следователь у нас несет персональную ответственность за ценности, переданные ему в присутствии понятых, и надлежащим образом запротоколированные. Так вот, бывшая заложница Долгая передала на хранение сумочку, де было около двух тысяч долларов, а семья журналистов из Калининграда Михайловых - деньги и ценности. Все это пропало. Мы обратились в суд с иском против прокуратуры Москвы, и выиграли дело. Понимаете? Прокуратуру обязали выплатить этим двум семьям разворованные средства.

«СП»: - Их выплатили?

Долгая уже получила деньги, их заплатил федеральный бюджет. То есть, отдуваемся мы с вами: следователи воруют, а налогоплательщики платят. Замечу, что к ответственности не привлекли никого из следователей, хотя по закону против виновного должны были возбудить уголовное дело.

«СП»: - Это был единичный случай?

Мы доказали только те эпизоды, по которым у нас были просто железобетонные доказательства: протоколы, подписанные в присутствии понятых, в том числе следователем, и подшитые к материалам дела. А случаев были десятки, мародерство было массовым явлением. Трупы ведь выдавали голыми, даже трусы снимали с трупов - это же безобразие! Я не говорю о золотых кольцах - их рвали с мясом, снимая серьги, рвали уши женщинам. Но там, где не было протоколов, доказать что-либо было практически невозможно…

«СП»: - Как вы думаете, чем закончится рассмотрение дела в Европейском суде?

Судя по нашей переписке, некоторые требования РФ опосредованно признает. Материалы переписки, кстати, засекретили по требованию Российской Федерации. Там нет ничего секретного, но из переписки видно, что РФ часто говорит неправду.

У меня нет полной уверенности, что удастся добиться повторного уголовного расследования по «Норд-Осту»: истекли сроки давности, и к ответственности никого привлечь не удастся. А вот по гражданскому производству есть хорошие шансы добиться справедливости, и настоять на выплате надлежащих компенсаций: они никогда не повредят.

Оперативная ложь

«Трагедии могут быть в любом государстве. Никто не застрахован. Главное, как власть из них выходит. Какие уроки извлекает она из жестокой правды о случившемся, как относится к потерпевшим, которые продолжают свою жизнь рядом с ней, и к памяти погибших?» - считает потерпевший В. Курбатов, который потерял на Дубровке ребенка.

Но как раз после теракта власть повела себя самым странным образом. Пошла дезинформация, расследование стопорилось, а потом и вовсе было остановлено. Потерпевшие вынуждены были даже создать общественную организацию «Норд-Ост», которая провела параллельное расследование трагедии, направив его итоги в правительство и правоохранительные органы.

Ниже мы приводим данные из этого доклада.

«По словам матери заложника Т. Карповой, примерно через час после взрывов к родственникам заложников вошли Валентина Матвиенко, Олег Бочаров и другие представители штаба. «Все они были крайне возбуждены и веселы. Они встали у микрофона. Зал замер. И тут прозвучали слова сладкой лжи: «Штурм прошел блестяще! Террористы убиты все! Жертв среди заложников - нет!» Зал зааплодировал, закричал от радости. Все благодарили власти, чиновников за спасенные жизни родных и близких». А в это время, как потом стало известно из материалов уголовного дела, тела погибших заложников складывались в два автобуса, стоявших возле ДК...

Первое официальное сообщение о единичных случаях гибели заложников прозвучало около 09:00, однако заместитель начальника штаба Владимир Васильев (ныне депутат ГД РФ - прим. «СП») сообщает о том, что среди погибших нет детей. Как впоследствии выяснилось, к тому времени медики констатировали смерть уже 5-ти детей.

Все это время власти молчат о применении спецсредства во время штурма.

В 13:00 на пресс-конференции заместитель начальника штаба Васильев сообщил о гибели 67 человек, но по-прежнему скрывалась гибель детей. По его словам, он уполномочен заявить о применении спецсредства и о захваченных живыми нескольких террористах.

13:45 — оперативный штаб прекратил свою работу. При этом родственникам заложников сообщили «справочные телефоны», по которым они якобы могли узнать информацию, в какую больницу доставлены их близкие. Однако информацией о бывших заложниках «диспетчеры» не владели. Федеральные СМИ сообщили недостоверный перечень больниц, в которые поступили бывшие заложники.

Допуск родственников бывших заложников в больницы был запрещен. Неопознанных пострадавших было много, и родственники предлагали фотографии для опознания личностей, но им категорически отказывали. Несмотря на обещание властей, списки во многих больницах так и не появились, что заставляло страдать людей, не сумевших найти своих близких ни среди живых, ни среди мертвых.

Бывшие заложники продолжали умирать и 26-го, и 27-го, и 28-го октября. Наконец, только через неделю была сообщена более или менее реальная информация о погибших — более 120 человек.

По сообщению Прокуратуры от 1 ноября 2002 г., в моргах найдены все бывшие заложники, ранее числившиеся пропавшими без вести. Часть из них была обнаружена в Лефортовском морге — первоначально их тела были причислены к телам террористов. Однако только в июне 2003 года семья Г.Влаха была извещена о том, что его труп кремирован вместе с телами террористов. Никаких объяснений и извинений по этому поводу семья не получила.

Официальная версия о безвредности примененного в ходе штурма «спецсредства» широко использовалась в средствах массовой информации. С телеэкранов руководящие сотрудники здравоохранения еще до получения результатов экспертиз заявляли, что причиной смерти заложников явились «комплекс неблагоприятных факторов» и наличие хронических заболеваний.

Скрывались также случаи поражения «спецсредством» сотрудников специальных служб, осуществлявших спасательную операцию. Но 06.11.2002 г. президент ассоциации ветеранов подразделения «Альфа», депутат Московской городской думы Сергей Гончаров сообщил, что в госпиталях находятся 9 офицеров подразделения «Альфа», которые отравились газом при освобождении заложников.

Как известно сегодня, в результате проведенной операции, как минимум, 130 заложников погибло, десять из которых - дети; около 700 заложников отравлено, часть из них стала инвалидами II и III групп, 12 человек частично или полностью лишились слуха; 69 детей, лишившись родителей, остались сиротами».

Кто виноват? Что за гей-клуб?

До сих пор не удалось установить истинную картину случившегося в театральном центре. Следствие по делу закрыто еще в 2007 году.

К суду привлечены всего два «стрелочника». За пособничество террористам получил 8,5 лет Заурбек Талхигов, который переговаривался по телефону с Бараевым. Милиционер Алямкин получил 7 лет за то, что он осенью 2002 г. за взятку оформил временную регистрацию гражданке РФ Л. Бакуевой. Впоследствии Бакуева оказалась среди участников захвата Театрального центра на Дубровке. Вот и все оргвыводы.

В докладе общественной организации «Норд-Ост», по этому поводу говорится: «Неприемлема ситуация, когда ответственность рядового сотрудника превышает ответственность руководителей ведомств, которые не смогли предотвратить трагедию на Дубровке. Высокопоставленные должностные лица ФСБ и МВД получили награды за операцию по ликвидации террористов, в ходе которой гибнут более сотни заложников, а единственным, кто понес наказание, оказался Алямкин - рядовой сотрудник паспортного отдела. Суровый приговор Алямкину призван продемонстрировать решительность и бескомпромиссность власти в борьбе с терроризмом. Однако общественности так и не были представлены какие-либо реальные результаты расследования причин случившегося. До сих пор не дано объяснений, почему в ходе операции по спасению заложников столько людей погибло не от рук террористов. Вместо этого нам предлагают удовлетвориться наказанием "стрелочника". Приговор, вынесенный Алямкину, непропорционально суров, и наказание рядового сотрудника правоохранительных органов не может исчерпать ответственности властей за трагедию на Дубровке».

А вот справка из материалов следствия (том 1, лист 93): «В подвальном помещении ДК находился гейклуб. Там в то время шел ремонт. Среди рабочих персонал ДК отмечал наличие кавказцев и, по свидетельству одного из сторожей, кавказцы жили в помещении этого клуба на весь период ремонта. Сторож был захвачен в заложники и среди террористов узнал одного из рабочих гейклуба. Т. к. членами и посетителями клуба являются многие влиятельные представители коммерческих и властных структур, в т.ч. и среди депутатов ГД РФ, ООО «Архонт и Ко» имеет мощное прикрытие в случае проверок со стороны правоохранительных органов. Возможно, в гейклубе велась база данных клиентов с целью сбора компринформации для шантажа интересующих лиц. В связи с изложенным, гейклуб был наиболее идеальной базой для подготовки и осуществления террористического акта».

Однако стал ли гей-клуб, где тусовались «влиятельные представители коммерческих и властных структур», базой для тех, кто готовил один из самых страшных терактов современности, так и осталось неизвестным. Видимо, «лишние подробности» оказались кому-то очень не нужны.

В результате, в истории «Норд-Оста» так и осталось множество белых пятен. Следствие закрыто так, что невозможно даже установить, каким образом, по сговору с какими структурами боевикам с большим количеством вооружения и взрывчатых веществ удалось пробраться в центр Москвы и беспрепятственно захватить заложников.

Неоднократные обращения пострадавших к тогдашнему президенту страны Владимиру Путину с требованием проведения объективного расследования обстоятельств трагедии и ее последствий оказались безрезультатными.

«Норд-Ост» и Европейский суд

После «Норд-Оста» секретными приказами президента Путина были награждены силовики. Героями России стали генерал ФСБ Проничев, генерал ФСБ Тихонов, а также создатель химической формулы газа, сотрудник ФСБ.

Бывшие заложники и родственники погибших нашли адвокатов. Интересы одной группы представляют Каринна Москаленко и Ольга Михайлова, другой — Игорь Трунов и Людмила Айвар.

В начале 2003 года, получив постановления об отказе в возбуждении уголовного дела против членов оперативного штаба, спасателей и врачей и обжаловав их в российских судах, заявители Москаленко и Михайловой решили обратиться в Европейский суд.

Такое же решение в августе 2003 года приняли и 57 заявителей Игоря Трунова и Людмилы Айвар.

Уголовное дело по «Норд-Осту» долгое время вел в одиночестве следователь Кальчук. До российского суда дело не дошло. Ни одного виновного (кроме убитых террористов) в смерти заложников следствие не нашло.

До 2007 года Европейский суд молчал. В 2007-м была коммуницирована жалоба Игоря Трунова. Причем Европейский суд сам предложил заявителям Трунова заявить о нарушении 2 и 3 статей Европейской конвенции. Эти статьи считаются самыми «тяжелыми»: Страсбург уже на начальных этапах усмотрел в деле «Норд-Оста» признаки нарушения государством самого главного права — права на жизнь.

В начале ноября этого года закончится последний — состязательный — этап рассмотрения жалобы по «Норд-Осту», и Европейский суд приступит к написанию решения.