Заключение Брестского мира с Германией

В конце октября 1917 г. произошла смена власти – она перешла в руки большевиков, и основным лозунгом внешней политики России они поставили «мир без аннексий и контрибуций». На первом и, по иронии судьбы, последнем созыве Учредительного собрания большевики представили свой Декрет о мире, который предполагал прекращение , принявшей уже затяжной характер.
Перемирие, инициатором которого было советское правительство, было подписано 2 декабря. И с этого же момента солдаты начали стихийно покидать фронт – большинство из них порядком устало от боевых действий, и им хотелось домой, за линию фронта, где большая часть населения страны была занята дележкой земли. Уходили по-разному: одни - самовольно, прихватив с собой оружие и боевые припасы, другие – легальным путем, отпрашиваясь в отпуска, либо в командировки.

Подписание Брестского мира

Спустя несколько дней, в Брест-Литовске начались переговоры о мирном соглашении, на которых советское правительство предложила Германии заключить мир, при котором Россия не будет выплачивать контрибуции. Никогда еще за всю свою историю наша страна не выплачивала подобного рода выплаты, и большевики хотели и дальше придерживаться этой политики. Однако Германию это вовсе не устраивало, и в конце января 1918 г России был предъявлен ультиматум, в результате которого русские лишались Белоруссии, Польши и, частично, Прибалтики. Такой поворот событий поставил советское командование в затруднительное положение: с одной стороны, такой позорный мир заключать ни в коем случае было нельзя, и следовало бы продолжить войну. С другой стороны, сил и средств, чтобы дальше вести боевые действия, уже не оставалось.
И тогда Лев Троцкий, бывший во главе советской делегации, на переговорах произнес речь, которая гласила, что мира Россия подписывать не будет, но и продолжать войну тоже не намерена; она просто распустит армию и выйдет из зоны боевых действий. Данное заявление со стороны России повергло всех участников переговоров в замешательство: сложно было припомнить, чтобы кто-то еще пытался завершить военный конфликт таким, мягко говоря, неординарным способом.
Но ни Германию, ни Австро-Венгрию такое разрешение конфликта совершенно не устраивало. Поэтому 18 февраля они перешли в наступление, далеко зайдя за линию фронта. Им никто не противостоял: города, один за другим, сдавались без боя. Уже на следующий день советское руководство пришло к осознанию того, что тяжелейшие условия, выдвинутые Германией, придется принимать и согласилась на заключение этого мирного договора, который был подписан 3 марта 1918 г.

Условия Брестского мира с Германией

По условиям Брестского мира:
1) Россия теряла Украину, Великое княжество Финляндское, частично – Белоруссию, Польшу и Прибалтику.
2) Русские армия и флот должны были быть демобилизованы.
3) Российский Черноморский флот должен был отойти Германии и Австро-Венгрии.
4) Россия теряли часть земель на Кавказе – Батумскую и Карсскую области.
5) Советское правительство обязали прекратить революционную пропаганду в Германии и Австрии, а также в союзных им странах.
Помимо всего прочего, Россия обязана была выплачивать репарации Германии и убытки, понесенные ею во время революционных событий в России.
Однако даже после заключения Брестского мира с Германией советское правительство все равно не исключало, что немецкие войска продолжат свое продвижение по стране и займут Петроград. В результате этих опасений оно переехало в Москву, сделав ее, таким образом, вновь российской столицей.

Последствия Брестского мира с Германией

Унизительное мирное соглашение с немцами встретило бурную отрицательную реакцию как в самой России, так и среди бывших союзников по Антанте. Однако последствия заключения Брестского мира с Германией оказались не столь серьезными, как предполагалось сначала. Причиной этому было поражение немцев в Первой мировой войне. 13 ноября мирный договор был большевиками аннулирован, а за Лениным, их лидером, закрепилась репутация политического прозорливца. Впрочем, многие считают, что заключив Брестский мир и приняв унизительные условия, «вождь мирового пролетариата» сотоварищи просто расплатились с Германией за покровительство, которое им оказывалось в годы подготовки к борьбе за власть.

Публикуем информацию, тема которой уже не раз поднималась на страницах портала Виртуальный Брест. Авторский взгляд на тему Брест-Литовского мирного договора, новые-старые фото Бреста тех лет, исторические личности на наших улицах...

Капитуляция в Брест-Литовске

Брестский мир, Брест-Литовский (Брестский) мирный договор — сепаратный мирный договор, подписанный 3 марта 1918 года в Брест-Литовске представителями Советской России, с одной стороны, и Центральных держав (Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии) — с другой. Ознаменовал поражение и выход России из Первой мировой войны.

19 ноября (2 декабря) делегация Советского , возглавляемая А. А. Иоффе, прибыла в нейтральную зону и проследовала в Брест-Литовск, в котором располагалась Ставка германского командования на Восточном фронте, где встретилась с делегацией австро-германского блока, в состав которой входили также представители Болгарии и Турции.

Здание, в котором были проведены переговоры о перемирии

Переговоры с Германией о перемирии начались в Брест-Литовске 20 ноября (3 декабря) 1917 года. В тот же день в ставку верховного главнокомандующего русской армии в Могилеве прибыл Н. В. Крыленко, вступивший в должность Главковерха.

Прибытие немецкой делегации в Брест-Литовск

перемирие заключается на 6 месяцев;
военные действия приостанавливаются на всех фронтах;
немецкие войска выводятся из Риги и с Моонзундских островов;
запрещаются какие бы то ни было переброски немецких войск на Западный фронт.
В результате переговоров было достигнуто временное соглашение:
перемирие заключается на период с 24 ноября (7 декабря) по 4 (17) декабря;
войска остаются на занимаемых позициях;
прекращаются все переброски войск, кроме уже начавшихся.

Мирные переговоры в Брест-Литовске. Прибытие русских делегатов. В середине А. А. Иоффе, рядом с ним секретарь Л.Карахан, А. А. Биценко, справа Л. Б.Каменев

Переговоры о мире начались 9 (22) декабря 1917 года. Делегации государств Четверного союза возглавляли: от Германии — статс-секретарь ведомства иностранных дел Р. фон Кюльман; от Австро-Венгрии — министр иностранных дел граф О. Чернин; от Болгарии — министр юстиции Попов; от Турции — председатель меджлиса Талаат-бей.

Офицеры штаба Гинденбурга встречают на перроне Бреста прибывшую делегацию РСФСР в начале 1918 года

Конференцию открыл главнокомандующий Восточным фронтом принц Леопольд Баварский, место председателя занял Кюльман.

Прибытие российской делегации

В советскую делегацию на первом этапе входили 5 уполномоченных — членов ВЦИК: большевики А. А. Иоффе — председатель делегации, Л. Б. Каменев (Розенфельд) и Г. Я. Сокольников (Бриллиант), эсеры А. А. Биценко и С. Д. Масловский-Мстиславский, 8 членов военной делегации (генерал-квартирмейстер при Верховном главнокомандующем Генштаба генерал-майор В. Е. Скалон, состоявший при начальнике Генштаба генерал Ю. Н. Данилов, помощник начальника Морского Генерального штаба контр-адмирал В. М. Альтфатер, начальник Николаевской военной академии Генштаба генерал А. И. Андогский, генерал-квартирмейстер штаба 10-й армии Генштаба генерал А. А. Самойло, полковник Д. Г. Фокке, подполковник И. Я. Цеплит, капитан В. Липский), секретарь делегации Л. М. Карахан, 3 переводчика и 6 технических сотрудников, а также 5 рядовых членов делегации — матрос Ф. В. Олич, солдат Н. К. Беляков, калужский крестьянин Р. И. Сташков, рабочий П. А. Обухов, прапорщик флота К. Я. Зедин.

Руководители русской делегации прибыли на станцию Брест-Литовск. Слева-направо: майор Бринкманн, Йоффе, госпожа Биренко, Каменев, Карахан.

Возобновление переговоров о перемирии, предполагавшее согласование условий и подписание договора, было омрачено трагедией в русской делегации. По прибытии в Брест 29 ноября (12 декабря) 1917 года, до открытия конференции, во время частного совещания советской делегации застрелился представитель Ставки в группе военных консультантов, генерал-майор В. Е. Скалон.

Перемирие в Брест-Литовске. Члены делегации России после прибытия на станцию Брест-Литовск. Слева направо: майор Бринкман, А. А. Иоффе, А. А. Биценко, Л. Б.Каменев, Карахан.

Исходя из общих принципов Декрета о мире, советская делегация уже на одном из первых заседаний предложила принять за основу переговоров следующую программу:

Не допускаются никакие насильственные присоединения захваченных во время войны территорий; войска, оккупирующие эти территории, выводятся в кратчайший срок.
Восстанавливается полная политическая самостоятельность народов, которые были этой самостоятельности лишены в ходе войны.
Национальным группам, не имевшим политической самостоятельности до войны, гарантируется возможность свободно решить вопрос о принадлежности к какому-либо государству или о своей государственной самостоятельности путом свободного референдума.
Обеспечивается культурно-национальная и, при наличии определенных условий, административная автономия национальных меньшинств.
Отказ от контрибуций.
Решение колониальных вопросов на основе вышеизложенных принципов.
Недопущение косвенных стеснений свободы более слабых наций со стороны наций более сильных.

Троцкий Л.Д., Иоффе А. и контр-адмирал Альтфатер В. едут на заседание. Брест-Литовск.

После трехдневного обсуждения странами германского блока советских предложений вечером 12 (25) декабря 1917 Р. фон Кюльман сделал заявление о том, что Германия и её союзники принимают эти предложения. При этом была сделана оговорка, сводившая на нет согласие Германии на мир без аннексий и контрибуций: «Необходимо, однако, с полной ясностью указать на то, что предложения русской делегации могли бы быть осуществлены лишь в том случае, если бы все причастные к войне державы, без исключения и без оговорок, в определенный срок, обязались точнейшим образом соблюдать общие для всех народов условия».

Л.Троцкий в Брест-Литовске

Констатировав присоединение германского блока к советской формуле мира «без аннексий и контрибуций», советская делегация предложила объявить десятидневный перерыв, в ходе которого можно было бы попытаться привести страны Антанты за стол переговоров.

Возле здания, в котором велись переговоры. Прибытие делегаций. Слева (с бородой и очками) А. А. Иоффе

Во время перерыва, однако, выявилось, что Германия понимает мир без аннексий иначе, чем советская делегация — для Германии речь совсем не идет об отводе войск к границам 1914 года и выводе германских войск с оккупированных территорий бывшей Российской империи, тем более что, согласно заявлению Германии, Литва и Курляндия уже высказались за отделение от России, так что если эти три страны теперь вступят в переговоры с Германией о своей дальнейшей судьбе, то это отнюдь не будет считаться аннексией со стороны Германии.

Мирные переговоры в Брест-Литовске. Представители Центральных держав, в середине Ибрагим Хакки-паша и граф Оттокар Чернин фон унд цу Худениц на пути к переговорам

14 (27) декабря советская делегация на втором заседании политической комиссии сделала предложение: «В полном согласии с открытым заявлением обеих договаривающихся сторон об отсутствии у них завоевательных планов и о желании заключить мир без аннексий. Россия выводит свои войска из занимаемых ею частей Австро-Венгрии, Турции и Персии, а державы Четверного союза — из Польши, Литвы, Курляндии и других областей России». Советская Россия обещала, в соответствии с принципом самоопределения наций, предоставить населению этих областей возможность самому решить вопрос о своём государственном существовании — в отсутствие каких-либо войск, кроме национальных или местной милиции.

Немецко-австрийско-турецкие представители на переговорах в Брест-Литовске. Генерал Макс Гофман, Оттокар Чернин фон унд цу Худениц (австро-венгерский министр иностранных дел), Мехмет Талаат-паша (Оттоманская Империя), Рихард фон Кюльман (министр иностранных дел Германии), неизвестный участник

Германская и австро-венгерская делегация, однако, сделали контрпредложение — Российскому государству было предложено «принять к сведению заявления, в которых выражена воля народов, населяющих Польшу, Литву, Курляндию и части Эстляндии и Лифляндии, о их стремлении к полной государственной самостоятельности и к выделению из Российской федерации» и признать, что «эти заявления при настоящих условиях надлежит рассматривать как выражение народной воли». Р. фон Кюльман спросил, не согласится ли советское вывести свои войска из всей Лифляндии и из Эстляндии, чтобы дать местному населению возможность соединиться со своими единоплеменниками, живущими в занятых немцами областях. Советской делегации также было сообщено, что Украинская центральная рада направляет в Брест-Литовск свою собственную делегацию.

Петр Ганчев, болгарского представитель на пути к месту переговоров

15 (28) декабря советская делегация выехала в Петроград. Сложившееся положение дел было обсуждено на заседании ЦК РСДРП(б), где большинством голосов было принято решение затягивать мирные переговоры как можно дольше, в надежде на скорую революцию в самой Германии. В дальнейшем формула уточняется и принимает следующий вид: «Держимся до германского ультиматума, потом сдаём». Ленин также предлагает наркоминделу Троцкому выехать в Брест-Литовск и лично возглавить советскую делегацию. По воспоминаниям Троцкого, «сама по себе перспектива переговоров с бароном Кюльманом и генералом Гофманом была мало привлекательна, но „чтобы затягивать переговоры, нужен затягиватель“, как выразился Ленин».

Украинская делегация в Брест-Литовске, слева направо: Николай Любинский, Всеволод Голубович, Николай Левицкий, Люссенти, Михаил Полозов и Александр Севрюк.

На втором этапе переговоров советскую сторону представляли Л. Д. Троцкий (руководитель), А. А. Иоффе, Л. М. Карахан, К. Б. Радек, М. Н. Покровский, А. А. Биценко, В. А. Карелин, Е. Г. Медведев, В. М. Шахрай, Ст. Бобинский, В. Мицкевич-Капсукас, В. Териан, В. М. Альтфатер, А. А. Самойло, В. В. Липский

Второй состав советской делегации в Брест-Литовске. Сидят, слева направо: Каменев, Иоффе, Биценко. Стоят, слева направо: Липский В. В., Стучка, Троцкий Л. Д., Карахан Л. М

Сохранились также воспоминания главы германской делегации, статс-секретаря германского МИД Рихарда фон Кюльмана, отозвавшегося о Троцком следующим образом: «не очень большие, острые и насквозь пронизывающие глаза за резкими стеклами очков смотрели на его визави сверлящим и критическим взглядом. Выражение его лица ясно указывало на то, что он [Троцкий] лучше бы завершил малосимпатичные для него переговоры парой гранат, швырнув их через зеленый стол, если бы это хоть как-то было согласовано с общей политической линией… иногда я спрашивал себя, прибыл ли он вообще с намерением заключить мир, или ему была нужна трибуна, с которой он мог бы пропагандировать большевистские взгляды».

Во время переговоров в Брест-Литовске.

Член германской делегации генерал Макс Гофман иронически описывал состав советской делегации: «Я никогда не забуду первого обеда с русскими. Я сидел между Иоффе и Сокольниковым, тогдашним комиссаром финансов. Напротив меня сидел рабочий, которому, по-видимому, множество приборов и посуды доставляло большое неудобство. Он хватался то за одно, то за другое, но вилку использовал исключительно для чистки своих зубов. Наискосок от меня рядом с князем Хоенлое сидела террористка Бизенко [так в тексте], с другой стороны от неё — крестьянин, настоящее русское явление с длинными седыми локонами и заросшей, как лес, бородой. Он вызывал у персонала некую улыбку, когда на вопрос, красное или белое вино предпочитает он к обеду, отвечал: „Более крепкое“»

Подписание мирного договора с Украиной. В середине сидит, слева направо: граф Оттокар Чернин фон унд цу Худениц, генерал Макс фон Гофман, Рихард фон Кюльман, премьер-министр В.Родославов, великий визирь Мехмет Талаат-паша

22 декабря 1917 года (4 января 1918) германский канцлер Г. фон Гертлинг сообщил в своём выступлении в Рейхстаге, что в Брест-Литовск прибыла делегация Украинской центральной рады. Германия согласилась вести переговоры с украинской делегацией, надеясь использовать это как рычаг и против Советской России, и против своего союзника — Австро-Венгрии. Украинские дипломаты, которые вели предварительные переговоры с немецким генералом М. Гофманом, начальником штаба германских армий на Восточном фронте, вначале заявляли о претензиях на присоединение к Украине Холмщины (входившей в состав Польши), а также австро-венгерских территорий — Буковины и Восточной Галиции. Гофман, однако, настоял на том, чтобы они снизили свои требования и ограничились одной Холмщиной, согласившись на то, чтобы Буковина и Восточная Галиция образовали самостоятельную австро-венгерскую коронную территорию под владычеством Габсбургов. Именно эти требования они отстаивали в своих дальнейших переговорах с австро-венгерской делегацией. Переговоры с украинцами затянулись так, что открытие конференции пришлось перенести на 27 декабря 1917 года (9 января 1918).

Делегаты Украины общаются с немецкими офицерами в Брест-Литовске

На следующее заседание, состоявшееся 28 декабря 1917 (10 января 1918), немцы пригласили украинскую делегацию. Её председатель В. А. Голубович огласил декларацию Центральной рады о том, что власть Совнаркома Советской России не распространяется на Украину, а потому Центральная рада намерена самостоятельно вести мирные переговоры. Р. фон Кюльман обратился к Л. Д. Троцкому, возглавившему советскую делегацию на втором этапе переговоров, с вопросом, намерен ли он и его делегация и впредь быть в Брест-Литовске единственными дипломатическими представителями всей России, а также следует ли считать украинскую делегацию частью русской делегации или же она представляет самостоятельное государство. Троцкий знал о том, что Рада фактически находится в состоянии войны с РСФСР. Поэтому, согласившись рассматривать делегацию Украинской Центральной рады как самостоятельную, он фактически сыграл на руку представителям Центральных держав и предоставил Германии и Австро-Венгрии возможность продолжать контакты с Украинской Центральной радой, в то время как переговоры с Советской Россией ещё два дня топтались на месте.

Подписание документов о перемирии в Брест-Литовске

Январское восстание в Киеве поставило Германию в затруднительное положение, и теперь уже германская делегация потребовала перерыва в заседаниях мирной конференции. 21 января (3 февраля) фон Кюльман и Чернин выехали в Берлин на совещание с генералом Людендорфом, где обсуждался вопрос о возможности подписания мира с правительством Центральной рады, не контролирующим ситуацию на Украине. Решающую роль сыграло тяжелейшее положение с продовольствием в Австро-Венгрии, которой без украинского зерна грозил голод. Вернувшись в Брест-Литовск, германская и австро-венгерская делегации 27 января (9 февраля) подписали мир с делегацией Центральной рады. В обмен на военную помощь против советских войск УНР обязалась поставить Германии и Австро-Венгрии до 31 июля 1918 г. миллион тонн зерна, 400 млн яиц, до 50 тыс. тонн мяса рогатого скота, сало, сахар, пеньку, марганцевую руду и пр. Австро-Венгрия также взяла на себя обязательство создать автономную Украинскую область в Восточной Галиции.

Подписание мирного договора между УНР и Центральными державами 27 января (9 февраля) 1918 года

Подписание Брестского мира Украина — Центральные державы стало крупным ударом по большевикам, параллельно с переговорами в Брест-Литовске не оставлявшим попыток советизировать Украину. 27 января (9 февраля) на заседании политической комиссии Чернин сообщил российской делегации о состоявшемся подписании мира с Украиной в лице делегации Центральной Рады. Уже в апреле 1918 года немцы разгоняют правительство Центральной Рады (см. Разгон Центральной рады), заменив его более консервативным режимом гетмана Скоропадского.

Читать полностью в источнике с фото:

По настоянию генерала Людендорфа (ещё на совещании в Берлине тот потребовал от главы германской делегации прервать переговоры с российской делегацией в течение 24 часов после подписания мира с Украиной) и по прямому приказанию императора Вильгельма II, фон Кюльман предъявил Советской России в ультимативной форме требование принять германские условия мира. 28 января 1918 (10 февраля 1918) на запрос советской делегации, как решать вопрос, Ленин подтвердил прежние указания. Тем не менее Троцкий, нарушив эти указания, отверг германские условия мира, выдвинув лозунг «Ни мира, ни войны: мир не подписываем, войну прекращаем, а армию демобилизуем». Германская сторона заявила в ответ, что неподписание Россией мирного договора автоматически влечёт за собой прекращение перемирия. После этого заявления советская делегация демонстративно покинула переговоры. Как указывает в своих воспоминаниях член советской делегации А. А. Самойло, входившие в делегацию бывшие офицеры Генштаба возвращаться в Россию отказались, оставшись в Германии. В тот же день Троцкий отдаёт Верховному главнокомандующему Крыленко распоряжение с требованием немедленно издать по армии приказ о прекращении состояния войны с Германией и о всеобщей демобилизации, отмененное Лениным уже через 6 часов. Тем не менее приказ был получен всеми фронтами 11 февраля.

Читать полностью в источнике с фото:

31 января (13 февраля) 1918 года на совещании в Гомбурге с участием Вильгельма II, имперского канцлера Гертлинга, главы германского ведомства иностранных дел фон Кюльмана, Гинденбурга, Людендорфа, начальника морского штаба и вице-канцлера было принято решение прервать перемирие и начать наступление на Восточном фронте.
С утра 19 февраля наступление германских войск стремительно развернулось на всем Северном фронте. Через Лифляндию и Эстляндию на Ревель, Псков и Нарву (конечная цель — Петроград) двинулись войска 8-й германской армии (6 дивизий), отдельный Северный корпус, дислоцировавшийся на Моонзундских островах, а также специальное армейское соединение, действовавшее с юга, со стороны Двинска. За 5 дней немецкие и австрийские войска продвинулись в глубь российской территории на 200—300 км. «Мне ещё не доводилось видеть такой нелепой войны, — писал Гофман. — Мы вели ее практически на поездах и автомобилях. Сажаешь на поезд горстку пехоты с пулеметами и одной пушкой и едешь до следующей станции. Берёшь вокзал, арестовываешь большевиков, сажаешь на поезд ещё солдат и едешь дальше». Зиновьев был вынужден признать, что «имеются сведения, что в некоторых случаях безоружные немецкие солдаты разгоняли сотни наших солдат». «Армия бросилась бежать, бросая всё, сметая на своем пути», — напишет об этих событиях в том же 1918 году первый советский главнокомандующий русской фронтовой армией Н. В. Крыленко.

Читать полностью в источнике с фото:

После того, как решение о принятии мира на германских условиях было принято ЦК РСДРП(б), и затем проведено через ВЦИК, встал вопрос о новом составе делегации. Как отмечает Ричард Пайпс, никто из большевистских лидеров не горел желанием войти в историю, поставив свою подпись на позорном для России договоре. Троцкий к этому времени уже подал в отставку с поста наркоминдела, Сокольников Г. Я. предлагает кандидатуру Зиновьева Г. Е. Однако, Зиновьев от подобной «чести» отказался, предложив в ответ кандидатуру самого Сокольникова; Сокольников также отказывается, пообещав в случае такого назначения выйти из состава ЦК. Также наотрез отказался и Иоффе А. А. После долгих переговоров Сокольников всё же согласился возглавить советскую делегацию, новый состав которой принял следующий вид: Сокольников Г. Я., Петровский Л. М., Чичерин Г. В., Карахан Г. И. и группа из 8 консультантов (среди них бывший ранее председателем делегации Иоффе А. А.). Делегация прибыла в Брест-Литовск 1 марта, и через два дня безо всяких обсуждений подписала договор.

Открытка с изображением подписания договора о прекращении огня немецким представителем, принцем Леопольдом Баварским. Русская делегация: A.A. Биценко, рядом с ней А. А. Иоффе, а также Л. Б. Каменев. За Каменевым в форме капитана А. Липский,секретарь русской делегации Л. Карахан

Читать полностью в источнике с фото:

Начавшееся в феврале 1918 года германо-австрийское наступление продолжалось, даже когда советская делегация прибыла в Брест-Литовск: 28 февраля австрийцы заняли Бердичёв, 1 марта немцы заняли Гомель, Чернигов и Могилёв, 2 марта проведена бомбардировка Петрограда. 4 марта, уже после того как был подписан Брест-Литовский мирный договор, германские войска заняли Нарву и остановились только на р.Нарове и западном берегу Чудского озера в 170 км от Петрограда.

Ксерокопия первых двух страниц Брест-Литовского мирного договора между Советской Россией и Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией, март 1918 года

Читать полностью в источнике с фото:

В своём окончательном варианте договор состоял из 14 статей, различных приложений, 2 заключительных протоколов и 4 дополнительных договоров (между Россией и каждым из государств Четверного союза), согласно которым Россия обязывалась сделать множество территориальных уступок, также демобилизовав свои армию и флот.

От России отторгались привислинские губернии, Украина, губернии с преобладающим белорусским населением, Эстляндская, Курляндская и Лифляндская губернии, Великое княжество Финляндское. Большинство этих территорий должны были превратиться в германские протектораты либо войти в состав Германии. Также Россия обязывалась признать независимость Украины в лице правительства УНР.
На Кавказе Россия уступала Карсскую область и Батумскую область.

Советское правительство прекращало войну с Украинским Центральным Советом (Радой) Украинской Народной Республикой и заключало с ней мир. Армия и флот демобилизовывались. Балтийский флот выводился из своих баз в Финляндии и Прибалтике. Черноморский флот со всей инфраструктурой передавался Центральным державам. Россия выплачивала 6 миллиардов марок репараций плюс уплата убытков, понесенных Германией в ходе русской революции — 500 млн золотых рублей. Советское правительство обязывалось прекратить революционную пропаганду в Центральных державах и союзных им государствах, образованных на территории Российской империи.

Открытка с изображением последней страницы с подписями на Брест-Литовском мирном договоре

Читать полностью в источнике с фото:

В приложении к договору гарантировался особый экономический статус Германии в Советской России. Граждане и корпорации Центральных держав выводились из-под действия большевистских декретов о национализации, а лица, уже утратившие имущество восстанавливались в правах. Таким образом, германским гражданам разрешалось заниматься в России частным предпринимательством на фоне происходившего в то время всеобщего огосударствления экономики. Такое положение дел на какое-то время создало для русских владельцев предприятий или ценных бумаг возможность уйти от национализации, продав свои активы немцам.

Русский телеграф Брест-Петроград. В центре секретарь делегации Л. Карахан, рядом с ним капитан В. Липский

Читать полностью в источнике с фото:

Опасения Дзержинского Ф. Э., что «Подписав условия, мы не гарантируем себя от новых ультиматумов», частично подтверждаются: продвижение германской армии не ограничилось пределами зоны оккупации, определённой мирным договором. Немецкие войска 22 апреля 1918 года захватили Симферополь, 1 мая Таганрог, а 8 мая Ростов-на-Дону, вызвав падение на Дону советской власти.

Телеграфист посылает сообщение с мирной конференции в Брест-Литовске

Читать полностью в источнике с фото:

В апреле 1918 года между РСФСР и Германией были установлены дипломатические отношения. Однако в целом отношения Германии с большевиками с самого начала были не идеальными. По выражению Суханова Н. Н., «своих „друзей“ и „агентов“ германское правительство опасалось вполне основательно: оно отлично знало, что эти люди ему такие же „друзья“, как и русскому империализму, которому их старались „подсунуть“ немецкие власти, держа их на почтительном расстоянии от своих собственных верноподданных». С апреля 1918 года советский посол Иоффе А. А. занялся активной революционной пропагандой уже в самой Германии, что заканчивается Ноябрьской революцией. Немцы, со своей стороны, последовательно ликвидируют советскую власть в Прибалтике и Украине, оказывают помощь «белофиннам» и активно содействуют формированию очага Белого движения на Дону. В марте 1918 года большевики, опасаясь германского наступления на Петроград, переносят столицу в Москву; после подписания Брестского мира они, не доверяя немцам, так и не стали отменять это решение.

Специальный выпуск Lübeckischen Anzeigen

Читать полностью в источнике с фото:

В то время как германский генеральный штаб пришёл к выводу, что поражение второго рейха неминуемо, Германии удалось навязать Советскому правительству, в условиях нарастающей гражданской войны и начавшейся интервенции Антанты, дополнительные соглашения к Брест-Литовскому мирному договору. 27 августа 1918 года в Берлине в обстановке строжайшей секретности были заключены русско-германский добавочный договор к Брестскому миру и русско-германское финансовое соглашение, которые от имени правительства РСФСР подписал полпред А. А. Иоффе, а со стороны Германии — фон П. Гинце и И. Криге. По этому соглашению Советская Россия обязывалась выплатить Германии, в качестве компенсаций ущерба и расходов на содержание российских военнопленных, огромную контрибуцию — 6 млрд марок — в виде «чистого золота» и кредитных обязательств. В сентябре 1918 года в Германию было отправлено два «золотых эшелона», в которых находилось 93,5 тонны «чистого золота» на сумму свыше 120 млн золотых рублей. До следующей отправки дело не дошло.

Русские делегаты покупающие немецкие газеты в Брест-Литовске

Читать полностью в источнике с фото:

"Троцкий учится писать". Немецкая карикатура на Троцкого Л.Д., подписавшего мирный договор в Брест-Литовске. 1918

Читать полностью в источнике с фото:

Политическая карикатура из американской прессы в 1918 году

Читать полностью в источнике с фото:

Последствия Брестского мира: Австро-Венгерские войска входят в г.Каменец-Подольский после подписания Брест-Литовского договора

Читать полностью в источнике с фото:

Последствия Брестского мира: германские войска под командованием генерала Эйхгорна заняли Киев. Март 1918 года.

Читать полностью в источнике с фото:

Последствия Брестского мира: Австро-венгерские военные музыканты выступают на главной площади города Проскурова на Украине

Читать полностью в источнике с фото:

Последствия Брестского мира: Одесса после оккупации австро-венгерскими войсками. Дноуглубительные работы в Одесском порту

Читать полностью в источнике с фото:

Последствия Брестского мира: Австро-Венгерские военнослужащие на Николаевском бульваре. Лето 1918 года

Читать полностью в источнике с фото:

Фото сделанное немецким солдатом в Киеве в 1918 году

Читать полностью в источнике с фото:

Брестский мир , вырвавший Россию из империалистской войны , был заключен Сов. Россией 3 марта 1918 с Германией , Австро-Венгрией , Болгарией и Турцией . Уже 8 ноября (26 окт.) 1917, выполняя программу, намеченную партией большевиков до революции, Советское правительство обратилось ко всем воюющим державам с предложением мира без аннексий и контрибуций. Понимая однако, что такой демократический мир может быть достигнут только по свержении существующих капиталистических правительств, большевики заявили, что готовы начать обсуждение любых условий мира в расчете, что и самая Октябрьская революция и факт ведения переговоров ускорят революцию на Западе. «Союзники», к-рым вступление Америки в войну компенсировало убыль русской армии, надеясь к тому же на быстрое свержение Сов. власти, уклонились от ответа. Германия же, особенно Австрия, Турция и Болгария, истощенные трехлетней войной, согласились принять участие в переговорах. 2 декабря (19 ноября) советская делегация перешла фронт, 5 дек. (22 ноября) делегация подписала временное соглашение о приостановке боевых действий, а 22 (9) дек., после вторичной попытки привлечь к переговорам «союзников», советская делегация (Иоффе, Каменев, Покровский, Биценко, Карахан) начала переговоры о мире, снова прерванные 28 (15) дек. для привлечения к переговорам Антанты . После того как немцы согласились положить в основу переговоров принципы советских условий мира, 9 янв. (нов. ст.) советская делегация, уже в измененном составе, исчерпав все возможности привлечь союзников, приступила к конкретному выяснению немецких условий мира. Немцы, для которых принятие советской формулы демократического мира было лишь средством для отвлечения внимания масс от революции, в надежде сыграть на примиренческих настроениях во Франции, самое принятие демократической формулы обусловили согласием «союзников». Повторный отказ союзников от участия в переговорах, поставивший германский блок перед необходимостью продолжать войну, заставил его в мире с Россией искать гарантий успеха борьбы на Западе.

Немцы требовали оставления за собой Польши и Литвы, большей части Латвии и части Белоруссии. 9 февр. 1918, заключив за спиной советской делегации сепаратный мир с Украинской Радой (см.), что резко ослабило позицию советской делегации, немцы, стремясь освободить войска для западн. фронта и боясь, что затягивание переговоров революционизирует массы, ультимативно потребовали принятия своих условий.

Внутри большевистской партии наметился раскол. Ленин , считая необходимым для социалистического переустройства страны иметь передышку, настаивал на заключении мира, чтобы приняться за хозяйственное строительство. Не отказываясь в принципе от революционной войны с империалистич. державами, Ленин полагал, что при наличии разложившейся армии, рвущейся домой, при отсутствии подъема в массах, такая война кончится неизбежным крахом и гибелью Советской власти. Передышка же даст возможность решить аграрный вопрос, начать реорганизацию хозяйства и подготовить новые кадры армии для новой борьбы. Ленин настаивал на заключении мира при одном условии: сохранении Советской власти. «Со времени победы пролетарской революции в одной стране, - писал Ленин в тезисах, представленных 21(8) января 1918 на собрании ответственных работников партии, - надо решать все вопросы... исключительно с точки зрения наилучших условий для развития и укрепления социалистической революции».

«Левые коммунисты» (Н. Бухарин , К. Радек, Е. Преображенский, Ю. Пятаков, Т. Сапронов, Г. Сафаров и друг.), полагая, что Октябрьская революция может победить только как мировая, что в одной России нет достаточных внутренних данных для социалистического переустройства страны, в разрыве переговоров и в «революционной войне» с империалистами видели толчок, к-рый вызовет и ускорит междунар. революцию. «Левые», отрицая принципиальную допустимость компромиссов с империализмом, хотя бы и более могущественным в данный момент, чем молодая Советская республика, оценивали Б. м. как сдачу германскому империализму принципов социализма. Л. Д. Троцкий , разделяя принципиальные положения «левых», попытался занять промежуточную позицию (войну прекратить, армию демобилизовать, но мира не подписывать). На решающем заседании ЦК 24 (11) янв. 1918 за «революционную войну» голосовало 2, против 11 при 1 воздержавшемся, за формулу Троцкого - 9, против 9, за новую формулировку Ленина (прежнее предложение заключить мир было отвергнуто) - затягивать переговоры - 12, против 1. «Между нами было условлено, - говорил Ленин на VII съезде партии, - что мы держимся до ультиматума немцев, после ультиматума - сдаем...». Но Троцкий, возглавлявший делегацию, во-время не «сдал», и в результате немцы 18 февраля начали наступление, захватив всю нашу артиллерию и колоссальное количество снаряжения. 23 февр., имея сведения о непрерывном продвижении немцев, Ленин настойчиво предложил прекратить политику революционной фразы, угрожая уходом из ЦК, после чего 7 против 4, при 4 воздержавшихся, было решено подписать мир, ухудшенный новыми условиями из-за лишней затяжки. 3 марта

Канун переговоров в Брест-Литовске

100 лет назад, 3 марта 1918 г., в Брест-Литовске был подписан мирный договор, документально оформивший утрату Россией территории, на которой проживала треть ее населения. Со времен татаро-монгольского ига Россия не испытывала сопоставимых по своим масштабам катастроф. Превзойти территориальные потери, продиктованные противником в Бресте, нашей стране удалось лишь на исходе XX столетия. Брест-Литовский мир не был неожиданностью: Россия была обречена на катастрофу событиями, которые ровно на год предшествовали Бресту, - изменой высших военачальников, принудивших святого императора Николая II к отречению, что в ту злосчастную пору стало поводом для всесословного ликования. С падением самодержавия с неизбежностью начался процесс разложения армии, и страна утратила способность к самозащите.

С падением самодержавия начался процесс разложения армии

И вот, когда пало анемичное Временное правительство и власть перехватили большевики, 26 октября (8 ноября) II Всероссийский съезд Советов издал «Декрет о мире» с предложением, адресованным всем воюющим государствам, заключить перемирие и начать переговоры о мире без аннексий и контрибуций. 8 (21) ноября Совнарком направил телеграмму и. о. верховного главнокомандующего российской армии генералу Н. Н. Духонину с приказом вступить в переговоры с командованием войсками противника о перемирии. На следующий день у главковерха состоялся телефонный разговор с В. И. Лениным, И. В. Сталиным и членом комиссариата по военным и морским делам Н. В. Крыленко на ту же тему. Духонин ответил отказом на требование немедленно начать переговоры, сославшись на то, что ставка не может вести подобные переговоры, входящие в компетенцию центральной власти, после чего ему было объявлено, что он увольняется с поста и. о. главковерха и что на должность главнокомандующего назначается прапорщик Крыленко, но он, Духонин, должен продолжать исполнять свои прежние обязанности до приезда в ставку нового главковерха.

Н. В. Крыленко прибыл в Могилев, в ставку, со свитой и вооруженным отрядом 20 ноября (3 декабря). Днем раньше генерал Духонин распорядился освободить из расположенной поблизости от ставки Быховской тюрьмы арестованных по приказу А. Ф. Керенского генералов Л. Г. Корнилова, А. И. Деникина, А. С. Лукомского и их соузников. Крыленко объявил Духонину, что он будет доставлен в Петроград, в распоряжение правительства, после чего генерал был отведен в вагон нового главковерха. Но после освобождения быховских узников среди солдат, охранявших ставку, пронесся слух, что Л. Г. Корнилов уже ведет в Могилев верный ему полк, чтобы захватить ставку и продолжить войну. Подстегиваемые провокационными слухами, озверевшие солдаты ворвались в вагон Крыленко, вывели оттуда его предшественника, в то время как сам Крыленко то ли пытался, то ли не пытался им помешать, и учинили зверскую расправу над своим вчерашним главковерхом: вначале в него выстрелили, а потом добивали его штыками - одно только подозрение, что делаются попытки удержать армию от развала и продолжить войну, приводило солдат в ярость. Крыленко доложил о расправе над Духониным Троцкому, а тот нашел нецелесообразным возбуждать в связи с этим инцидентом следствие, чтобы не раздражать революционных солдат и матросов.

За 11 дней до убийства генерала Духонина, 9 (22) ноября, В. И. Ленин, угождая «пацифистским» настроениям фронтовой массы, направил в войска телеграмму: «Пусть полки, стоящие на позициях, выбирают тотчас уполномоченных для формального вступления в переговоры о перемирии с неприятелем». Это был беспримерный случай в истории дипломатии - вести переговоры о заключении мира предлагалось в порядке солдатской самодеятельности. Параллель с этой акцией составило разве только распоряжение другого вождя революции - Л. Д. Троцкого - о публикации секретных договоров и секретной дипломатической переписки министерства иностранных дел с целью компрометации как Российского, так и других правительств в глазах публики — российской и заграничной.

Возглавляемый Троцким наркомат иностранных дел направил в посольства нейтральных стран ноту с предложением о посредничестве в переговорах о мире. В ответ посольства Норвегии, Швеции и Швейцарии лишь сообщили о получении ноты, а посол Испании известил советский наркомат о передаче ноты в Мадрид. Предложение о начале переговоров о заключении мира тем более было проигнорировано правительствами союзных России стран Антанты, которые твердо рассчитывали на победу и предварительно уже поделили шкуру зверя, которого они собирались добить, похоже, предвкушая и раздел шкуры вчера еще союзного им медведя. Положительный ответ на предложение о начале переговоров о мире последовал, естественно, лишь из Берлина и от союзников или сателлитов Германии. Соответствующая телеграмма пришла в Петроград 14 (27) ноября. Правительствам стран Антанты - Франции, Великобритании, Италии, США, Японии, Китая, Бельгии, Сербии и Румынии - председатель Совнаркома в тот же день телеграфировал о начале переговоров, предлагая присоединиться к ним. В противном случае, говорилось в соответствующей ноте, «мы будем вести с немцами переговоры одни». Ответа на эту ноту не последовало.

Первая фаза переговоров в Бресте

Сепаратные переговоры начались в день убийства генерала Н. Н. Духонина. В Брест-Литовск, где находилась ставка германского командования на Восточном фронте, прибыла советская делегация во главе с А. А. Иоффе. В ее состав входили Л. Б. Каменев, самый влиятельный политический деятель из участников переговоров, а также Г. Я. Сокольников, левые эсеры А. А. Биценко и С. Д. Масловский-Мстиславский и, в качестве консультантов, представители армии: генерал-квартирмейстер при Верховном главнокомандующем генерал В. Е. Скалон, генералы Ю. Н. Данилов, А. И. Андогский, А. А. Самойло, контр-адмирал В. М. Альтфатер и еще 3 офицера, секретарь делегации большевик Л. М. Карахан, которому подчинялись переводчики и технические сотрудники. Оригинальная черта в формировании этой делегации заключалась в том, что в нее включили представителей нижних чинов - солдат и матросов, а также крестьянина Р. И. Сташкова и рабочего П. А. Обухова. В Брест-Литовске находились уже делегации союзников Германии: Австро-Венгрии, Османской империи и Болгарии. Делегацию Германии возглавлял статс-секретарь министерства иностранных дел Р. фон Кюльман; Австро-Венгрии - министр иностранных дел граф О. Чернин; Болгарии - министр юстиции Попов; Турции - великий визирь Талаат-бей.

В начале переговоров советская сторона предложила заключить перемирие на 6 месяцев, с тем чтобы военные действия были приостановлены на всех фронтах, немецкие войска выведены из Риги и с Моонзундских островов, и чтобы германское командование, воспользовавшись перемирием, не перебрасывало войска на Западный фронт. Эти предложения были отклонены. В результате переговоров договорились о заключении перемирия на короткий срок, с 24 ноября (7 декабря) по 4 (17) декабря, с возможностью его продления; в этот период войска противостоящих сторон должны были оставаться на занимаемых позициях, так что ни о каком оставлении немцами Риги речь уже не шла, а что касается запрета на переброску войск на Западный фронт, то Германия согласилась прекратить только те переброски, которые еще не были начаты. Ввиду развала российской армии эта переброска уже осуществлялась, и советская сторона не обладала средствами проконтролировать перемещение частей и соединений противника.

Перемирие было объявлено и введено в действие. В ходе продолжавшихся переговоров стороны договорились о продлении его на 28 дней, начиная с 4 (17) декабря. Переговоры о заключении мирного договора предварительно решено было вести в столице нейтральной страны - в Стокгольме. Но 5 (18) декабря Троцкий сообщал главковерху Крыленко: «Ленин отстаивает следующий план: в течение первых двух-трёх дней переговоров как можно яснее и резче закрепить на бумаге аннексионистские притязания немецких империалистов и оборвать на этом переговоры на недельный срок и возобновить их либо на русской почве в Пскове, либо в бараке на нейтральной полосе между окопами. Я присоединяюсь к этому мнению. Незачем ездить в нейтральную страну». Через главковерха Крыленко Троцкий передал главе делегации А. А. Иоффе инструкцию: «Самое удобное было бы вовсе не переносить переговоры в Стокгольм. Это отдалило бы очень делегацию от здешней базы и крайне затруднило бы сношения, особенно ввиду политики финляндской буржуазии». Германия не возражала против продолжения переговоров на территории ее ставки в Бресте.

Возобновление переговоров было, однако, отложено ввиду того, что по возвращении делегации в Брест 29 ноября (12 декабря) во время частного совещания российской делегации главный военный консультант генерал-майор В. Е. Скалон, по матери потомок великого математика Эйлера, покончил с собой. По характеристике генерала М. Д. Бонч-Бруевича, брата большевика, занимавшего тогда должность управделами Совнаркома, «офицер лейб-гвардии Семёновского полка Скалон был известен в ставке как ярый монархист. Но работал он в разведывательном управлении, был серьёзным и отлично знающим военное дело офицером и с этой точки зрения имел безупречную репутацию. К тому же... непримиримое его отношение ко всему, что хоть чуть-чуть было левее абсолютной монархии, должно было заставить его с особой остротой относиться к переговорам... - подробно и тщательно осведомлять ставку о ходе переговоров».

Генерал Скалон, будучи крайним монархистом по взглядам, продолжал службу в Генштабе, когда тот подчинился Совнаркому. Характерная и типичная деталь той эпохи: генералы либеральной ориентации, сторонники конституционной монархии или прямо республики, вроде быховских узников, считали тогда своим долгом хранить верность союзникам, содействовавшим свержению царской власти, поэтому и белая борьба, которую они возглавили, ориентировалась на помощь Антанты, в то время как последовательные монархисты из военных кругов, не желавшие придавать важное значение различиям политических концепций кадетов, эсеров, меньшевиков и большевиков, впоследствии либо избегали участия в Гражданской войне, либо продолжали служить в армии, ставшей Красной, в надежде, что у Ленина и Троцкого, при всей их приверженности утопическим проектам, рука окажется покрепче, чем у никчемных временных министров, и что они создадут режим, в котором можно будет восстановить управляемость вооруженными силами, либо монархически настроенные генералы воевали с красными, опираясь на поддержку не Антанты, но оккупационных германских властей, как П. Н. Краснов.

Генерал В. Е. Скалон, согласившись на роль консультанта советской делегации, не выдержал до конца этой роли и выстрелил в себя. О причинах его самоубийства высказывались разные суждения, самым убедительным представляются слова, сказанные членом германской делегации генералом Гофманом, с которыми тот обратился к сменившему Скалона генералу Самойло: «А! Значит, вы назначены замещать бедного Скалона, которого уходили ваши большевики! Не вынес, бедняга, позора своей страны! Крепитесь и вы!» Этой высокомерной тираде не противоречит версия из мемуаров генерала М. Д. Бонч-Бруевича, который считал, что Скалон покончил с собой, поражённый заносчивыми требованиями и наглостью немецких генералов. Генерала Скалона отпевали в Свято-Николаевском гарнизонном соборе Бреста. Германское командование распорядилось выставить при погребении почетный караул и произвести залп, подобающий военачальнику. Траурную речь произнес приехавший на открытие второй фазы переговоров принц Леопольд Баварский.

В ходе возобновившихся переговоров советская делегация настаивала на заключении мира «без аннексий и контрибуций». Представители Германии и ее союзников выразили согласие с этой формулой, но при условии, делавшем ее осуществление невозможным, - если на такой мир готовы будут пойти страны Антанты, а они как раз и вели войну ради аннексий и контрибуций и в конце 1917 г. твердо надеялись на победу. Советская делегация предлагала: «В полном согласии с… заявлением обеих договаривающихся сторон об отсутствии у них завоевательных планов и о желании заключить мир без аннексий, Россия выводит свои войска из занимаемых ею частей Австро-Венгрии, Турции и Персии, а державы Четверного союза - из Польши, Литвы, Курляндии и других областей России». Германская же сторона настаивала на том, чтобы Россия признала независимость не только оккупированных германскими войсками Польши, Литвы и Курляндии, где созданы были марионеточные правительства, но также Лифляндии, часть которой еще не была занята германской армией, а также на участии в переговорах о заключении мира делегации сепаратистской Киевской Центральной рады.

На первых порах требования о капитуляции России советской делегацией были отвергнуты

На первых порах эти требования, по существу дела, о капитуляции России советской делегацией были отвергнуты. 15 (28) декабря договорились о продлении перемирия. По предложению советской делегации был объявлен 10-дневный перерыв, под предлогом попытки усадить за стол переговоров государства Антанты, хотя обе стороны тем самым только демонстрировали свое миролюбие, прекрасно понимая бесперспективность подобных надежд.

Советская делегация выехала из Бреста в Петроград, и вопрос о ходе мирных переговоров рассматривался там на заседании ЦК РСДРП(б). Принято было решение затягивать переговоры в расчете на революцию в Германии. Продолжать переговоры должна была делегация уже в новом составе, во главе с самим наркомом иностранных дел Л. Д. Троцким. Рисуясь, Троцкий впоследствии называл свое участие в переговорах «визитами в камеру пыток». Дипломатия ему вообще была неинтересна. Саму свою деятельность на посту наркома иностранных дел он комментировал так: «Какая такая у нас будет дипломатическая работа? Вот издам несколько прокламаций и закрою лавочку». С этим его замечанием вполне согласуется впечатление, которое он производил на главу германской делегации Рихарда фон Кюльмана: «Не очень большие, острые и насквозь пронизывающие глаза за резкими стеклами очков смотрели на его визави сверлящим и критическим взглядом. Выражение его лица ясно указывало на то, что он... лучше бы завершил малосимпатичные для него переговоры парой гранат, швырнув их через зелёный стол, если бы это хоть как-то было согласовано с общей политической линией… иногда я спрашивал себя, прибыл ли он вообще с намерением заключить мир, или ему была нужна трибуна, с которой он мог бы пропагандировать большевистские взгляды».

В состав советской делегации был включен К. Радек, выходец из австро-венгерской Галиции, на переговорах он представлял польских трудящихся, к которым реально никакого отношения не имел. По замыслу Ленина и Троцкого, Радек должен был своим напористым темпераментом и агрессивностью поддерживать революционный тонус делегации, уравновешивая слишком спокойных и выдержанных, как казалось Ленину и Троцкому, других участников переговоров - Каменева и Иоффе.

При Троцком возобновившиеся переговоры часто приобретали характер словесных баталий главы советской делегации с генералом Гофманом, который также не стеснялся в выражениях, демонстрируя партнерам по переговорам бессилие страны, которую они представляют. По словам Троцкого, «генерал Гоффманн … привнёс свежую ноту в конференцию. Он показывал, что ему не симпатичны закулисные хитрости дипломатии, и несколько раз ставил свой солдатский сапог на стол переговоров. Мы сразу поняли, что единственная реальность, которую действительно следует воспринимать всерьёз при этих бесполезных разговорах, это сапог Гоффманна».

28 декабря 1917 (10 января 1918) из Киева в Брест прибыла, по приглашению германской стороны, делегация Центральной рады во главе с В. А. Голубовичем, который сразу заявил, что власть Совнаркома Советской России не распространяется на Украину. Троцкий дал согласие на участие украинской делегации в переговорах, заявив, что Украина находится фактически в состоянии войны с Россией, хотя формально независимость УНР была провозглашена позже, «универсалом» от 9 (22) января 1918 г.

Германская сторона заинтересована была в скорейшем завершении переговоров, потому что не без оснований опасалась угрозы разложения собственной армии, а еще более - войск союзной Австро-Венгрии - «лоскутной империи» Габсбургов. К тому же в этих двух странах резко ухудшилось продовольственное снабжение населения - обе империи стояли на пороге голода. Мобилизационный потенциал этих держав был исчерпан, в то время как воюющие с ними страны Антанты обладали в этом отношении неограниченными возможностями, ввиду многочисленности населения в их колониях. В обеих империях росли антивоенные настроения, устраивались забастовки, в некоторых городах были образованы советы, по образцу российских советов; и эти советы требовали скорейшего заключения мира с Россией, так что у советской делегации на переговорах в Бресте появился известный ресурс давления на партнеров.

Но после роспуска Учредительного собрания 6 (19) января 1918 г. германская делегация стала действовать более напористо. Дело в том, что до тех пор оставалась еще, хотя бы виртуально, возможность, что правительство, образованное Учредительным собранием, прекратит переговоры о мире и возобновит союзнические отношения со странами Антанты, разорванные большевистским Совнаркомом. Поэтому провал Учредительного собрания дал германской стороне уверенность, что в конце концов советская делегация пойдет на заключение мира любой ценой.

Предъявление германского ультиматума и реакция на него

Отсутствие у России боеспособной армии было, как ныне выражаются, медицинским фактом. Убедить солдат, превратившихся, если они еще не бежали с фронта, поголовно в потенциальных дезертиров, оставаться в окопах стало уже абсолютно невозможно. Когда-то, свергая царя, заговорщики надеялись, что солдаты будут воевать за Россию демократическую и либеральную, их расчеты оказались биты. Социалистическое правительство А. Ф. Керенского призывало солдат защищать революцию - солдаты не соблазнились на эту пропаганду. Большевики агитировали с самого начала войны за прекращение войны народов, и их вожди понимали, что солдат не удержать на фронте призывами защищать власть Советов. Начальник штаба главковерха генерал М. Д. Бонч-Бруевич 18 января 1918 года направил в Совнарком записку следующего содержания: «Дезертирство прогрессивно растёт… Целые полки и артиллерия уходят в тыл, обнажая фронт на значительных протяжениях, немцы толпами ходят по покинутой позиции… Постоянные посещения неприятельскими солдатами наших позиций, особенно артиллерийских, и разрушение ими наших укреплений на покинутых позициях несомненно носят организованный характер».

После формального ультиматума, предъявленного советской делегации в Бресте генералом Гофманом, с требованием согласия на германскую оккупацию Украины, Польши, половины Белоруссии и Прибалтики, разгорелась внутрипартийная борьба в верхушке партии большевиков. На заседании ЦК РСДРП(б), состоявшемся 11 (24) января 1918 г., образовался блок «левых коммунистов» во главе с Н. И. Бухариным, выступившим против капитулянтской позиции Ленина. «Наше единственное спасение, - заявил он, - заключается в том, что массы познают на опыте, в процессе самой борьбы, что такое германское нашествие, когда у крестьян будут отбирать коров и сапоги, когда рабочих будут заставлять работать по 14 часов, когда будут увозить их в Германию, когда будет железное кольцо вставлено в ноздри, тогда, поверьте, товарищи, тогда мы получим настоящую священную войну». Сторону Бухарина заняли другие влиятельные члены ЦК - Ф. Э. Дзержинский, обрушившийся на Ленина с критикой за предательство им - не интересов России, но германского и австро-венгерского пролетариата, которых, как он опасался, мирный договор удержит от революции. Возражая своим оппонентам, Ленин свою позицию сформулировал так: «Для революционной войны нужна армия, а у нас армии нет. Несомненно, мир, который мы вынуждены заключать сейчас, - мир похабный, но если начнётся война, то наше правительство будет сметено и мир будет заключён другим правительством». В ЦК его поддержали Сталин, Зиновьев, Сокольников и Сергеев (Артем). Компромиссное предложение было выдвинуто Троцким. Оно звучало так: «ни мира, ни войны». Суть его заключалась в том, что в ответ на германский ультиматум советская делегация в Бресте заявит, что Россия войну прекращает, армию демобилизует, но позорный, унизительный мирный договор подписывать не станет. Это предложение и получило при голосовании поддержку большинства членов ЦК: 9 голосов против 7.

Перед возвращением делегации в Брест для возобновления переговоров ее глава Троцкий получил от председателя Совнаркома указание переговоры затягивать, но в случае предъявления ультиматума подписать мирный договор любой ценой. 27 января (9 февраля) 1918 г. представители Центральной рады в Брест-Литовске подписали мирный договор с Германией - его последствием стала оккупация Украины войсками Германии и Австро-Венгрии, которые, заняв Киев, устранили раду.

27 (9 февраля) советской стороне на переговорах в Бресте главой германской делегации Р. фон Кюльманом был предъявлен ультиматум с требованием немедленного отказа от какого бы то ни было влияния на политическую жизнь территорий, отторгаемых от Российского государства, включая Украину, часть Белоруссии и Прибалтику. Сигнал к ужесточению тона в ходе переговоров раздался из столицы Германии. Император Вильгельм II заявил тогда в Берлине: «Сегодня большевистское правительство напрямую обратилось к моим войскам с открытым радиообращением, призывающим к восстанию и неповиновению своим высшим командирам. Ни я, ни фельдмаршал фон Гинденбург больше не можем терпеть такое положение вещей. Троцкий должен к завтрашнему вечеру… подписать мир с отдачей Прибалтики до линии Нарва - Плескау - Дюнабург включительно… Верховное главнокомандование армий Восточного фронта должно вывести войска на указанную линию».

Троцкий на переговорах в Бресте отверг ультиматум: «Народы ждут с нетерпением результатов мирных переговоров в Брест-Литовске. Народы спрашивают, когда кончится это беспримерное самоистребление человечества, вызванное своекорыстием и властолюбием правящих классов всех стран? Если когда-либо война и велась в целях самообороны, то она давно перестала быть таковой для обоих лагерей. Если Великобритания завладевает африканскими колониями, Багдадом и Иерусалимом, то это не есть ещё оборонительная война; если Германия оккупирует Сербию, Бельгию, Польшу, Литву и Румынию и захватывает Моонзундские острова, то это также не оборонительная война. Это - борьба за раздел мира. Теперь это видно яснее, чем когда-либо… Мы выходим из войны. Мы извещаем об этом все народы и их правительства. Мы отдаём приказ о полной демобилизации наших армий… В то же время мы заявляем, что условия, предложенные нам правительствами Германии и Австро-Венгрии, в корне противоречат интересам всех народов». Это его заявление предано было публичной огласке, что всеми сторонами, вовлеченными в военные действия, было расценено как пропагандистская акция. Со стороны германской делегации на переговорах в Бресте последовало разъяснение, что отказ подписать мирный договор обозначает срыв перемирия и повлечет за собой возобновление боевых действий. Советская делегация покинула Брест.

Срыв перемирия и возобновление боевых действий

18 февраля германские войска возобновили бои по всей линии своего Восточного фронта и стали стремительно продвигаться вглубь России. В течение нескольких дней противник продвинулся примерно на 300 километров, захватив Ревель (Таллин), Нарву, Минск, Полоцк, Могилев, Гомель, Чернигов. Лишь под Псковом 23 февраля врагу оказано было реальное сопротивление. Вместе с офицерами и солдатами не до конца разложившейся Русской армии воевали прибывшие из Петрограда красногвардейцы. В боях у города немцы потеряли несколько сот солдат убитыми и ранеными. 23 февраля и стало впоследствии праздноваться как день рождения Красной армии, а ныне как день Защитника Отечества. И все-таки Псков был взят немцами.

Возникла реальная угроза захвата столицы. 21 февраля был образован Комитет революционной обороны Петрограда. В городе было объявлено осадное положение. Но организовать эффективную защиту столицы не удалось. На линию обороны вышли только полки латышских стрелков. Проведена была мобилизация среди питерских рабочих, но результаты ее оказались мизерными. Из сотен тысяч рабочих, голосовавших в большинстве своем за большевиков на выборах в Советы и в Учредительное собрание, проливать кровь готовы были немногим более одного процента: чуть более 10 тысяч человек записались добровольцами. Дело в том, что за большевиков голосовали потому, что те обещали немедленный мир. Развернуть пропаганду в сторону революционного оборончества, как это в свое время сделали меньшевики и эсеры, было делом безнадежным. Руководитель столичной парторганизации большевиков Г. Е. Зиновьев готовился уже уходить в подполье: он потребовал выделить из партийной казны средства на содержание подпольной деятельности большевистского парткома в Петрограде. Ввиду провала переговоров в Бресте 22 февраля Троцкий ушел в отставку с поста наркома иностранных дел. Через несколько дней на эту должность был назначен Г. В. Чичерин.

В ЦК РСДРП(б) в эти дни шли непрерывные заседания. Ленин настаивал на возобновлении переговоров о мире и принятии требований германского ультиматума. Большинство членов ЦК придерживалось иной позиции, предлагая в качестве альтернативы партизанскую войну с оккупационным режимом в надежде на революцию в Германии и Австро-Венгрии. На заседании ЦК 23 февраля 1918 года Ленин потребовал согласия на заключения мира на условиях, продиктованных германским ультиматумом, в противном случае угрожая отставкой. В ответ на ультиматум Ленина Троцкий заявил: «Вести революционную войну при расколе в партии мы не можем… При создавшихся условиях наша партия не в силах руководить войной… нужно было бы максимальное единодушие; раз его нет, я на себя не возьму ответственность голосовать за войну». На этот раз предложение Ленина поддержало 7 членов ЦК, четверо во главе с Бухариным голосовало против, Троцкий и еще трое воздержались при голосовании. Бухарин объявил тогда о своем выходе из ЦК. Затем партийное решение о принятии германского ультиматума было проведено через государственный орган - ВЦИК. На заседании ВЦИК 24 февраля решение о заключении мира на германских условиях было принято 126 голосами против 85 при 26 воздержавшихся. Против голосовало большинство левых эсеров, хотя их лидер М. А. Спиридонова голосовала за мир; против мира подали голоса меньшевики во главе с Ю. О. Мартовым и из большевиков - Н. И. Бухарин и Д. Б. Рязанов. Ряд «левых коммунистов», в том числе Ф. Э. Дзержинский, в знак протеста против согласия на германский ультиматум на заседание ВЦИК не явились.

Заключение мирного договора и его содержание

1 марта 1918 г. советская делегация, на этот раз во главе с Г. Я. Сокольниковым, вернулась для переговоров в Брест. Партнеры по переговорам, представлявшие правительства Германии, Австро-Венгрии, Османской империи и Болгарии, категорически отказались обсуждать выработанный германской стороной проект, настаивая на его принятии в том виде, в каком он был представлен. 3 марта германский ультиматум был принят советской стороной, и мирный договор подписан.

В соответствии с этим договором Россия брала на себя обязательство прекратить войну с УНР и признать независимость Украины, фактически передавая ее под протекторат Германии и Австро-Венгрии, - за подписанием договора последовала оккупация Киева, свержение правительства УНР и установление марионеточного режима во главе с гетманом Скоропадским. Россия признавала независимость Польши, Финляндии, Эстляндии, Курляндии и Лифляндии. Часть этих территорий прямо включалась в состав Германии, другие переходили под германский или совместный с Австро-Венгрией протекторат. Россия также передавала Османской империи Карс, Ардаган и Батум с их областями. Отторгнутая от России по Брестскому договору территория составляла около миллиона квадратных километров, и на ней проживало до 60 миллионов человек - треть населения бывшей Российской империи. Российская армия и флот подлежали радикальному сокращению. Балтийский флот уходил со своих баз, расположенных в Финляндии и Остзейском крае. На Россию возлагалась контрибуция в размере 6, 5 миллиардов золотых рублей. А в приложение к договору было включено положение о том, что имущество граждан Германии и ее союзников не подлежит действию советских законов о национализации, тем же из граждан этих государств, кто лишился хотя бы части своего имущества, оно должно было быть возвращено или компенсировано. Отказ Советского правительства от выплаты внешних долгов не мог впредь относиться к Германии и ее союзникам, и Россия обязывалась немедленно возобновить выплаты по этим долгам. Гражданам этих государств разрешалось на территории Российской Советской республики заниматься предпринимательской деятельностью. Советское правительство взяло на себя обязательство запретить какую бы то ни было подрывную антивоенную пропаганду против государств Четверного союза.

Заключенный в Бресте мирный договор был ратифицирован 15 марта Чрезвычайным IV Всероссийским съездом Советов, при том, что треть депутатов, в основном из партии левых эсеров, голосовала против его ратификации. 26 марта договор ратифицировал император Вильгельм II, а затем аналогичные акты были приняты в союзных Германии государствах.

Последствия мирного договора и реакция на него

Прекращение войны на Восточном фронте позволило Германии перебросить на Западный фронт около полумиллиона своих солдат и начать наступление против армий Антанты, которое, однако, вскоре захлебнулось. Для оккупации отторгнутых от России западных территорий, в основном Украины, понадобилось 43 дивизии, против которых развернулась под разными политическими лозунгами партизанская война, стоившая Германии и Австро-Венгрии более 20 тысяч жизней солдат и офицеров; войска гетмана Скоропадского, поддерживавшие режим германской оккупации, потеряли в этой войне более 30 тысяч человек.

После подписания Брестского мира в России началась полномасштабная Гражданская война

В ответ на выход России из войны государства Антанты предприняли интервенционистские акции: 6 марта в Мурманске высадился британский десант. Затем последовала высадка британцев в Архангельске. Японские части заняли Владивосток. Расчленение России по условиям Брестского мирного договора предоставило антибольшевистским силам несепаратистской ориентации замечательный лозунг для организации военных действий, направленных на свержение советской власти - лозунг борьбы за «единую и неделимую Россию». Так после подписания Брестского мира в России началась полномасштабная Гражданская война. Выдвинутый в начале мировой войны Лениным призыв «превратить войну народов в гражданскую войну» был осуществлен, правда, в тот момент, когда большевики менее всего хотели этого, потому что к тому времени они уже захватили власть в стране.

Святейший Патриарх Тихон не мог оставаться безучастным зрителем совершающихся трагических событий. 5 (18) марта 1918 года он обратился к всероссийской пастве с посланием, в котором дал оценку заключенного в Бресте мирного договора: «Благословен мир между народами, ибо все братья, всех призывает Господь мирно трудиться на земле, для всех уготовал Он Свои неисчислимые блага. И Святая Церковь непрестанно возносит молитвы о мире всего мира... Несчастный русский народ, вовлеченный в братоубийственную кровавую войну, нестерпимо жаждал мира, как некогда народ Божий жаждал воды в палящей зноем пустыне. Но не было у нас Моисея, который бы напоил свой народ чудодейственной водой, и не ко Господу, своему Благодетелю, воззвал народ о помощи - явились люди, отрекшиеся от веры, гонители Церкви Божией, и они дали народу мир. Но тот ли это мир, о котором молится Церковь, которого жаждет народ? Заключенный ныне мир, по которому отторгаются от нас целые области, населенные православным народом, и отдаются на волю чуждого по вере врага, а десятки миллионов православных людей попадают в условия великого духовного соблазна для их веры, мир, по которому даже искони православная Украина отделяется от братской России и стольный град Киев, мать городов русских, колыбель нашего крещения, хранилище святынь, перестает быть городом державы Российской, мир, отдающий наш народ и русскую землю в тяжкую кабалу, - такой мир не даст народу желанного отдыха и успокоения. Церкви же Православной принесет великий урон и горе, а Отечеству неисчислимые потери. А между тем у нас продолжается все та же распря, губящая наше Отечество... Устранит ли объявленный мир эти вопиющие к небу нестроения? Не принесет ли он еще больших скорбей и несчастий? Увы, оправдываются слова пророка: Они говорят: мир, мир, а мира нет (Иер. 8, 11). Святая Православная Церковь, искони помогавшая русскому народу собирать и возвеличивать государство Русское, не может оставаться равнодушной при виде его гибели и разложения... По долгу преемника древних собирателей и строителей земли Русской Петра, Алексия, Ионы, Филиппа и Ермогена, Мы призываем... возвысить голос свой в эти ужасные дни и громко объявить перед всем миром, что Церковь не может благословить заключенный ныне от имени России позорный мир. Этот мир, принужденно подписанный от лица русского народа, не приведет к братскому сожительству народов. В нем нет залогов успокоения и примирения, в нем посеяны семена злобы и человеконенавистничества. В нем зародыши новых войн и зол для всего человечества. Может ли примириться русский народ со своим унижением? Может ли он забыть разлученных от него по крови и вере братьев?.. Православная Церковь... не может теперь иначе, как с глубочайшей скорбью, взирать на эту видимость мира, который не лучше войны... Не радоваться и торжествовать по поводу мира призываем мы вас, православные люди, а горько каяться и молиться пред Господом... Братие! Настало время покаяния, наступили святые дни Великого Поста. Очиститесь от грехов своих, опомнитесь, перестаньте смотреть друг на друга, как на врагов, и разделять родную землю на враждующие станы. Все мы - братья, и у всех нас одна мать - родная Русская земля, и все мы чада одного Отца Небесного... Пред лицом Страшного, совершающегося над нами Суда Божия, соберемся все вокруг Христа и Святой Его Церкви. Будем молить Господа, чтобы смягчил Он сердца наши братолюбием и укрепил их мужеством, чтобы Сам Он даровал нам мужей разума и совета, верных велениям Божиим, которые исправили бы содеянное злое дело, возвратили отторгнутыя и собрали расточенныя. ...Убеждайте всех усердно молиться Господу, да отвратит Он праведный гнев Свой, грех наших ради на ны движимый, да укрепит наш расслабленный дух и восставит нас от тяжкого уныния и крайнего падения. И милосердный Господь сжалится над грешной Русской землей...».

Германия не смогла избежать участи погибшей Российской империи

Это было первое послание Патриарха Тихона, посвященное политической теме, при этом оно не затрагивало вопросов внутренней политики, в нем нет упоминаний политических партий и политических деятелей, но, верный традиции патриотического служения русских Первосвятителей, святой Патриарх выразил в этом послании свою скорбь по поводу переживаемой Россией катастрофы, призвал паству к покаянию и прекращению пагубных братоубийственных распрей и, по существу дела, предсказал ход дальнейших событий в России и в мире. Всякий, кто внимательно прочитает это послание, может убедиться в том, что, составленное по поводу события столетней давности, оно нисколько не утратило своей актуальности и в наши дни.

Между тем Германия, принудившая Россию к капитуляции в марте 1918 г., не смогла избежать участи погибшей Российской империи. В апреле 1918 г. между Россией и Германией были возобновлены дипломатические отношения. В Берлин прибыл советский посол А. А. Иоффе, а в Москву, куда была перенесена резиденция правительства, - германский посол граф Вильгельм фон Мирбах. Граф Мирбах был убит в Москве, а А. А. Иоффе и персоналу советского посольства мирный договор не помешал вести антивоенную пропаганду в сердце самой Германии. Пацифистские и революционные настроения перекинулись из России на армии и народы ее бывших противников. И когда зашатались императорские троны Габсбургов и Гогенцоллернов, Брестский договор превратился в клочок бумаги, никого ни к чему не обязывающий. 13 ноября 1918 г. он был официально денонсирован ВЦИК РСФСР. Но в ту пору Россия была уже низвергнута в пучину братоубийственной бойни - Гражданской войны, сигналом к началу которой послужило заключение Брестского договора.

26 октября 1917 г. II Всероссийский съезд Советов по предложению В.И. принял знаменитый «Декрет о мире», в котором была изложена программа выхода России из Первой мировой войны. В частности, в этом документе содержалось предложение всем правительствам воюющих стран немедленно прекратить боевые действия на всех фронтах и начать переговоры о заключении всеобщего демократического мира без аннексий и контрибуций и на условиях полного самоопределения народов относительно своей дальнейшей судьбы.

Cм. также:

В советской историографии (А. Чубарьян, К. Гусев, Г. Никольников, Н. Якупов, А. Бовин) «Декрет о мире» традиционно рассматривали как первый и важный этап становления и развития «ленинской миролюбивой внешней политики Советского государства», основанной на краеугольном принципе мирного сосуществования государств с различным общественным строем. В реальности ленинский «Декрет о мире» никак не мог заложить основы новой внешнеполитической доктрины Советской России, поскольку:

Он преследовал сугубо прагматическую цель — вывод полуразрушенной и истощенной России из состояния войны;

Большевики рассматривали революцию в России не как самоцель, а как первый и неизбежный этап начала мировой пролетарской (социалистической) революции.

8 ноября нарком иностранных дел Л.Д. Троцкий разослал текст «Декрета о мире» послам всех союзных держав, предложив руководителям этих государств немедленно прекратить боевые действия на фронте и сесть за стол переговоров, однако этот призыв был полностью проигнорирован странами Антанты. 9 ноября 1917 г. главковерху Н.Н. Духонину было дано указание немедленно обратиться к командованию стран Четверного блока с предложением о прекращении военных действий и начале мирных переговоров с ними. Генерал Н.Н. Духонин отказался выполнить этот приказ, за что тотчас был объявлен «врагом народа» и смещен со своего поста, который занял прапорщик Н.В. Крыленко. Чуть позднее, по прибытии Н.В. Крыленко в Могилев, генерал Н.Н. Духонин был сначала арестован, а затем убит у штабного вагона пьяными матросами, а новый главковерх сразу выполнил указание ЦК по данному вопросу.

14 ноября 1917 г. представители германского и австро-венгерского военного руководства известили советскую сторону о своем согласии прекратить военные действия на Восточном фронте и начать процесс мирных переговоров. 20 ноября 1917 г. в Брест-Литовске начался первый раунд переговоров между Россией и странами Четверного блока, на которых руководство советской делегации в лице А.А. Иоффе (председатель миссии), Л.Б. Каменева, Г.Я. Сокольникова и Л.М. Карахана сразу огласило декларацию принципов, в которой вновь предложили заключить демократический мирный договор без аннексий и контрибуций. Не получив никакого ответа на свое предложение, советская сторона отказалась от заключения формального перемирия и взяла недельный тайм-аут.

27 ноября 1917 г. Совнарком РСФСР утвердил «Конспект программы переговоров о мире», составленный В.И. Лениным, И.В. Сталиным и Л.Б. Каменевым, в котором вновь подтверждалась идея заключения всеобщего демократического мира, и через три дня в Брест-Литовске возобновился переговорный процесс. Результатом новых переговоров стало подписание 2 декабря 1917 г. договора о перемирии сроком на один месяц, до 1 января 1918 г.

9 декабря 1917 г. начался новый раунд переговоров, на которых глава советской делегации А.А. Иоффе огласил декларацию «О принципах всеобщего демократического мира», состоящую из шести основных пунктов. В этой декларации, основанной на главных положениях «Декрета о мире» и «Конспекта программы переговоров о мире», еще раз были конкретизированы главные составные части демократического мира: «отказ от аннексий и контрибуций» и «полное самоопределение народов».

12 декабря 1917 г. австрийский министр иностранных дел О. Чернин огласил ответную ноту советской стороне, в которой говорилось, что страны Четверного блока согласны немедленно заключить мирный договор со всеми странами Антанты без аннексий и контрибуций. Но для советской делегации такой поворот событий оказался настолько неожиданным, что ее глава А.А. Иоффе предложил объявить десятидневный перерыв. Противная сторона отвергла это предложение, и через трое суток глава германской делегации Рихард фон Кюльман, который, кстати, занимая должность статс-секретаря (министра) иностранных дел, лично занимался финансовой поддержкой большевистской «Правды», прямо предъявил претензии на обладание всей Польшей, Литвой, Курляндией, частью Эстляндии и Лифляндии, народы которых «сами изъявили желание перейти под покровительство Германии». Естественно, что советская делегация в категорической форме отказалась обсуждать это предложение, и в работе мирной конференции был объявлен перерыв.

Нарком иностранных дел Л.Д. Троцкий в очередной раз попытался придать мирным переговорам всеобщий характер и обратился с повторной нотой к правительствам стран Антанты сесть за стол переговоров, но ответа на свое послание так и не получил. В этой ситуации, опасаясь, что переговоры в Бресте примут откровенно сепаратный характер, по предложению В.И. Ленина Совет Народных Комиссаров РСФСР принял решение перенести мирные переговоры в столицу нейтральной Швеции город Стокгольм. Австро-германская сторона отвергла эту уловку советского правительства, и местом продолжения переговоров остался Брест-Литовск. Одновременно представители стран Четверного союза, ссылаясь на то, что страны Антанты остались глухи к предложению о заключении «всеобщего демократического мира», отказались от собственной декларации 12 декабря, что серьезно обострило сам переговорный процесс.

27 декабря 1917 г. начался второй раунд мирной конференции в Брест-Литовске, на котором советскую делегацию уже возглавлял нарком иностранных дел Л.Д. Троцкий. Новый раунд переговоров, с подачи оракула революции, начался с пустопорожнего теоретического спора о государстве и праве наций на самоопределение. Эта политическая трескотня, порядком надоевшая противной стороне, вскоре была прекращена, и 5 января 1918 г. делегация стран Четверного союза в ультимативной форме предъявила советской стороне новые условия сепаратного мира — отторжение от России не только всей Прибалтики и Польши, но и значительной части Белоруссии.

В тот же день по предложению главы советской делегации в переговорах был объявлен перерыв. Л.Д. Троцкий, получив письмо от В.И. Ленина и И.В. Сталина, вынужден был в срочном порядке выехать в Петроград, где ему предстояло дать свои объяснения по поводу его новой позиции относительно дальнейшего ведения переговоров, которая была изложена им в письме на имя В.И. Ленина 2 января 1918 г. Суть новой позиции наркома иностранных дел была предельно проста: «войну прекращаем, армию демобилизуем, но мира не подписываем». В советской исторической науке позиция Л.Д. Троцкого всегда трактовалась в уничижительных тонах и выражениях, как позиция «политической проститутки» и предателя интересов рабочего класса и трудового крестьянства. В реальности эта позиция, которую изначально поддерживал сам В.И. Ленин, была абсолютно логична и предельно прагматична:

1) Поскольку русская армия не может, а главное, не хочет воевать, необходимо старую императорскую армию полностью распустить, а боевые действия на фронте прекратить.

2) Поскольку противная сторона в категорической форме выступает за сепаратный мирный договор, что грозит большевикам потерей репутации в глазах мирового пролетариата, сепаратный договор с противником ни в коем случае не заключать.

3) Необходимо как можно дольше затягивать процесс ведения переговоров, в надежде на то, что в Германии и в других европейских державах в ближайшее время разгорится пожар мировой пролетарской революции, который и расставит все по своим местам.

4) Отказ от подписания сепаратного договора со странами Четверного союза не даст формально повода странам Антанты начать военную интервенцию против Советской России, нарушившей свой союзнический долг.

5) Наконец, отказ от подписания мирного договора существенно сгладит те противоречия, которые уже возникли и внутри правящей большевистской партии, и в отношениях между большевиками и левыми эсерами.

Последнее обстоятельство к середине января 1918 г. стало приобретать первостепенное значение. В это время в руководстве партии все более прочные позиции стали занимать «левые коммунисты» во главе с Н.И. Бухариным, Ф.Э. Дзержинским, М.С. Урицким, К.Б. Радеком и А.М. Коллонтай. Эта довольно крикливая и влиятельная фракция большевиков, которую поддержали и ряд руководителей Партии левых эсеров (Б.Д. Камков, П.П. Прошьян), в категорической форме выступила против любых соглашений с противником и заявляла, что только «революционная война» с германским империализмом спасет большевиков от вселенского позора пособников мирового капитала и создаст необходимые условия для разжигания пожара мировой пролетарской революции. Более того, в это время Б.Д. Камков и П.П. Прошьян обратились к К.Б. Радеку, Н.И. Бухарину и Г.Л. Пятакову с предложением арестовать весь Совнарком во главе с В.И. Лениным и сформировать новое правительство, состоящее из левых эсеров и левых коммунистов, которое может возглавить Георгий Леонидович Пятаков, однако это предложение было ими отвергнуто.

Тем временем в руководстве партии обозначился еще один принципиальный подход к решению данной проблемы, выразителем которого стал В.И. Ленин. Суть его новой позиции, к которой он пришел еще в конце декабря 1917 г., была также предельно проста: любой ценой заключить сепаратный мир с Германией и ее союзниками.

В исторической науке уже давно обсуждается вопрос о побудительных мотивах, которые подвигли вождя революции к такому политическому выводу, который шел вразрез со всеми постулатами ортодоксального марксизма.

Советские историки (А. Чубарьян, К. Гусев, А. Бовин) утверждали, что В.И. Ленин пришел к такому убеждению под давлением суровых объективных обстоятельств, а именно полного разложения старой русской армии и неопределенностью со сроками пролетарской революции в Европе, прежде всего, в самой Германии.

Их оппоненты, в основном из либерального лагеря (Д. Волкогонов, Ю. Фельштинский, О. Будницкий), уверены в том, что, предельно жестко ратуя за заключение сепаратного мира с Германией, В.И. Ленин лишь исполнял свои обязательства перед его германскими спонсорами, которые щедро раскошелились на Октябрьский переворот.

8 января 1918 г. после обсуждения новых ленинских тезисов на расширенном заседании ЦК состоялось открытое голосование, которое совершенно четко показало расклад сил в высшем партийном руководстве: позицию Н.И. Бухарина поддержали 32 участника этого совещания, за предложение Л.Д. Троцкого проголосовали 16 участников, а позицию В.И. Ленина поддержали только 15 членов ЦК. 11 января 1918 г. обсуждение этого вопроса было внесено на рассмотрение Пленума ЦК, где незначительным большинством голосов была поддержана позиция Л.Д. Троцкого. Эта ситуация заставила В.И. Ленина внести частичные коррективы в свою прежнюю позицию: не настаивая больше на немедленном заключении мира, он предложил всячески затягивать процесс переговоров с немцами. На следующий день троцкистский лозунг «ни войны, ни мира» был одобрен большинством голосов на совместном заседании ЦК РСДРП(б) и ПЛСР, что было немедленно оформлено как постановление СНК РСФСР. Таким образом, все сторонники заключения мира в обеих правящих партиях, в частности члены ЦК РСДРП(б) В.И. Ленин, Г.Е. Зиновьев, И.В. Сталин, Я.М. Свердлов, Г.Я. Сокольников, И.Т. Смилга, А.Ф. Сергеев, М.К. Муранов и Е.Д. Стасова, и члены ЦК ПЛСР М.А. Спиридонова, А.Л. Колегаев, В.Е. Трутовский, Б.Ф. Малкин и А.А. Биденко опять остались в меньшинстве. 14 января 1918 г. III Всероссийский съезд Советов одобрил резолюцию, в которой была отражена позиция Л.Д. Троцкого, и в тот же день нарком иностранных дел выехал в Брест-Литовск, где 17 января начался третий раунд переговоров о мире.

Тем временем в самом Бресте полным ходом шли переговоры австро-германских представителей с руководством Украинской народной рады (Н.А. Люблинский), правительство которой большевики признали еще в декабре 1917 г. 27 января 1918 г. сразу после подписания сепаратного договора с правительством Украинской народной рады, делегация Четверного союза в ультимативной форме потребовала от советской стороны немедленно дать ответ на свои условия мирного договора.

На следующий день Л.Д. Троцкий от имени СНК РСФСР огласил декларацию, в которой:

1) было заявлено о прекращении состояния войны между Россией и странами Четверного блока — Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией, а также о полной демобилизации старой русской армии;

В советской историографии (А. Чубарьян, К. Гусев) этот ультиматум главы советской делегации всегда расценивался как еще один акт гнусного предательства со стороны «иудушки Троцкого», который нарушил устную договоренность с В.И. Лениным о том, что после нового «германского ультиматума мы подписываем мирный договор».

Современные российские историки, в том числе откровенные апологеты Л.Д. Троцкого (А. Панцов), говорят, что нарком иностранных дел действовал в строгом соответствии с решением ЦК обеих правящих партий и резолюцией III Всероссийского съезда Советов, а их устная договоренность с В.И. Лениным явно противоречила им.

14 февраля 1918 г. декларация Л.Д. Троцкого получила официальную поддержку на заседании ВЦИК и его председателя Я.М. Свердлова, а уже через день германское командование в лице Леопольда Баварского и Макса Гофмана заявило о прекращении перемирия и возобновлении боевых действий по всему фронту с полудня 18 февраля. В этой ситуации вечером 17 февраля 1918 г. было созвано экстренное заседание ЦК, на котором из одиннадцати членов высшего партийного ареопага шестеро, а именно Л.Д. Троцкий, Н.И. Бухарин, М.С. Урицкий, Г.И. Ломов, Н.Н. Крестинский, А.А. Иоффе, высказались против возобновления переговорного процесса в Бресте.

Немцы начали наступление на фронте и к исходу 19 февраля заняли Полоцк и Двинск. В этой критической ситуации на новом заседании ЦК семью голосами «за» было принято решение немедленно возобновить мирный процесс. В этой ситуации Л.Д. Троцкий заявил о своем уходе с поста наркома иностранных дел, а лидер левых коммунистов Н.И. Бухарин — о своем выходе из состава ЦК и редколлегии «Правды».

23 февраля 1918 г. Советскому правительству были предъявлены новые условия сепаратного мирного договора и очень жесткие рамки его подписания и ратификации. В частности, германская сторона потребовала отторжения от России всей Польши, Литвы, Курляндии, Эстляндии и части Белоруссии, а также немедленного вывода советских войск с территории Финляндии и Украины, и подписания с правительством Центральной рады аналогичного мирного договора.

В тот же день было созвано новое заседание ЦК РСДРП(б), на котором голоса по поводу германского ультиматума распределились следующим образом: «за» его принятие проголосовали семь членов ЦК — В.И. Ленин, И.В. Сталин, Г.Е. Зиновьев, Я.М. Свердлов, Г.Я. Сокольников, И.Т. Смилга и Е.Д. Стасова, «против» — четверо членов высшего партийного ареопага — Н.И. Бухарин, А.С. Бубнов, Г.И. Ломов и М.С. Урицкий, и «воздержались» — тоже четыре члена ЦК — Л.Д. Троцкий, Ф.Э. Дзержинский, А.А. Иоффе и Н.Н. Крестинский. Таким образом, в самый критический момент, когда решался вопрос об удержании собственной власти, большинство членов ЦК «дрогнули» и проголосовали за заключение «похабного» мира с немцами.

24 февраля на заседании ВЦИК, после крайне напряженной дискуссии, незначительным большинством голосов была одобрена большевистская резолюция о принятии новых условий мирного договора. И поздним вечером того же дня в Брест-Литовск для подписания мирного договора со странами Четверного блока выехала новая советская делегация в составе Г.Я. Сокольникова, Л.М. Карахана, Г.В. Чичерина и Г.И. Петровского.

3 марта 1918 г. руководители обеих делегаций подписали Брестский мирный договор, по условиям которого:

От Советской России отторгалась огромная территория площадью более 1 млн кв. километров, на которой проживало более 56 млн. человек — вся территория Польши, Прибалтики, Украины, часть Белоруссии и турецкой Армении;

Советская Россия должна была выплатить странам Четверного союза огромную военную контрибуцию в размере шести миллиардов золотых марок и согласиться на полную передачу всех промышленных предприятий и шахт, где до войны добывалось 90% всего каменного угля и выплавлялось более 70% чугуна и стали.

По мнению В.И. Ленина, в таких унизительных и «похабных» условиях Брестского мирного договора, которые вынуждено было подписать Советское правительство, были виноваты, прежде всего, «наши горе-левые Бухарин, Ломов, Урицкий и Ко». Более того, целый ряд советских и российских историков (Ю. Емельянов) утверждает, что ни одна теоретическая или политическая ошибка Н.И. Бухарина не имела таких катастрофических последствий для нашей страны и десятков миллионов ее граждан.

8 марта 1918 г. на экстренном VII съезде РКП(б) условия Брестского мирного договора после острой полемики между В.И. Лениным и Н.И. Бухариным были приняты значительным перевесом голосов, поскольку большинство его делегатов согласились с ленинским доводом о том, что международная мировая революция пока что является всего лишь красивой сказкой и не более того. 15 марта 1918 г., после не менее острой и жаркой дискуссии на IV Чрезвычайном съезде Советов, поименным голосованием Брестский мирный договор был ратифицирован и вступил в законную силу.

В исторической науке до сих пор существуют диаметрально противоположные оценки Брестского мирного договора, которые во многом зависят от политических и идейных взглядов их авторов. В частности, сам В.И. Ленин, не питавший никаких симпатий к патриархальной тысячелетней России, прямо назвал Брестский договор «тильзитским» и «похабным» миром, но жизненно необходимым для спасения власти большевиков. Тех же оценок придерживались и советские историки (А. Чубарьян, А. Бовин, Ю. Емельянов), которые были вынуждены говорить о гениальной прозорливости и политической мудрости вождя, который предвидел скорое военное поражение Германии и аннуляцию этого договора. Кроме того, Брестский мирный договор традиционно оценивали и как первую победу молодой советской дипломатии, заложившую основы миролюбивого внешнеполитического курса СССР.

В современной науке оценки Брестского договора существенно изменились.

Историки либерального толка (А. Панцов, Ю. Фельштинский) считают, что этот договор был не победой, а первым крупным поражением большевистского курса на подготовку мировой пролетарской революции. Одновременно этот мир стал своеобразным маневром в области тактики и кратковременным отступлением большевиков на извилистом и трудном пути борьбы за победу мировой социалистической революции.

Историки патриотического толка (Н. Нарочницкая) убеждены, что для В. Ленина и других вождей большевизма российская пролетарская революция была своеобразной «вязанкой хвороста», способной зажечь пожар мировой пролетарской революции. Поэтому Брестский договор стал прямым предательством национальных интересов России, положивший начало ее распаду и тяжелейшей Гражданской войне.

2. «Левоэсеровский мятеж» и его политические последствия

После ратификации Брестского мирного договора «левые коммунисты» не оставляли надежды на его денонсацию. В частности, в мае 1918 г. на Московской конференции РКП(б) Н.И. Бухарин, Н.В. Осинский и Д.Б. Рязанов (Голденбах) вновь выступили с призывом денонсировать Брестский договор, однако большинство делегатов этого партийного форума не поддержали их предложение.

Очередной попыткой денонсировать Брестский договор стал «левоэсеровский мятеж», который состоялся в Москве 6―7 июля 1918 г. События, связанные с этим мятежом, выглядели следующим образом: 6 июля 1918 г. два видных левых эсера Яков Блюмкин и Николай Андреев, являвшиеся сотрудниками ВЧК, под благовидным предлогом проникли в германское посольство и, убив германского посла графа В. Мирбаха, скрылись в штабе войск ВЧК, который возглавлял их однопартиец Дмитрий Попов.

После свершения этой террористической акции В.И. Ленин и Я.М. Свердлов направились в германское посольство, а председатель ВЧК Ф.Э. Дзержинский выехал в штаб войск ВЧК для ареста Я. Г. Блюмкина и Н.А. Андреева. По прибытии на место Ф.Э. Дзержинский был взят под арест, а штаб войск ВЧК по приказу Д.И. Попова был превращен в неприступную крепость, где окопались более 600 хорошо вооруженных чекистов.

Узнав об аресте Ф.Э. Дзержинского, В.И. Ленин дал указание арестовать всю фракцию левых эсеров, принимавшую участие в работе V Всероссийского съезда Советов, а их лидера Марию Спиридонову взять в качестве заложницы в обмен на сохранение жизни Ф.Э. Дзержинского. Одновременно командиру дивизии латышских стрелков И.И. Вацетису был отдан приказ штурмом взять особняк войск ВЧК и подавить «левоэсеровский мятеж». В ночь на 7 июля 1918 г. дивизия латышских стрелков при поддержке полевой артиллерии начала штурм штаба войск ВЧК, который завершился полным разгромом мятежников и освобождением Ф.Э. Дзержинского.

Суд над мятежниками был скорым и правым: несколько сот человек, в том числе Я.Г. Блюмкин и Н.А. Андреев, были приговорены к различным срокам заключения, а непосредственный вдохновитель и руководитель этого мятежа, заместитель председателя ВЧК В.А. Александрович был расстрелян. Тем же результатом закончился и новый «левоэсеровский мятеж», поднятый в Симбирске командующим Восточным фронтом левым эсером М.А. Муравьевым, который был застрелен 10 июля 1918 г. по прибытии на переговоры в здание губернского исполкома.

В советской и российской исторической науке (К. Гусев, А. Велидов, А. Киселев) традиционно утверждалось, что июльские события в Москве и Симбирске были сознательно организованы руководством партии левых эсеров (М.А. Спиридонова, П.П. Прошьян), которые не только желали денонсировать Брестский мирный договор, но и, спровоцировав правительственный кризис, отстранить от власти партию большевиков, которая, насаждая комбеды, стала проводить в деревне гибельный экономический курс.

В зарубежной историографии (Ю. Фельштинский) существует довольно экзотическая версия, которая гласит, что так называемый «левоэсеровский мятеж» был организован «левыми коммунистами», в частности, главой ВЧК Ф.Э. Дзержинским, которые также стремились денонсировать «похабный» Брестский мир и разжечь пожар мировой пролетарской революции.

На наш взгляд, в истории этого мятежа значительно больше белых пятен и нераскрытых тайн, чем кажется на первый взгляд, поскольку исследователи так и не смогли толком ответить даже на два совершенно очевидных вопроса:

1) почему именно председатель ВЧК Ф.Э. Дзержинский лично направился в штаб войск ВЧК для ареста убийц германского посла;

2) если решение об убийстве германского посла было санкционировано ЦК партии левых эсеров, то почему вся ее фракция, включая М.А. Спиридонову, спокойно дожидалась своей изоляции и ареста в кулуарах V Всероссийского съезда Советов.

Если говорить по существу, то следует признать, что июльские события в Москве и Симбирске подвели черту под периодом развития советской государственности на двухпартийной основе и стали точкой отсчета формирования однопартийной большевистской системы в стране. В этот период была запрещена деятельность всех эсеровских, меньшевистских и анархистских группировок и партий, существование которых все еще создавало иллюзию пролетарско-крестьянской демократии в стране.

Сам же Брестский договор был денонсирован Советским правительством 13 ноября 1918 г., то есть ровно через сутки после капитуляции Германии и ее военных союзников перед странами Антанты, которая положила долгожданный конец Первой мировой войне.

Непосредственным итогом Брестского мира и подавления «левоэсеровского мятежа» стало принятие первой Конституции РСФСР. По мнению большинства авторов (О. Чистяков, С. Леонов, И. Исаев), впервые вопрос о создании первой советской Конституции был обсужден на заседании ЦК РКП(б) 30 марта 1918 г. 1 апреля 1918 г. ВЦИК образовал конституционную комиссию, в состав которой вошли представители трех его партийных фракций (большевики, левые эсеры, эсеры-максималисты) и представители шести ведущих наркоматов — по военным и морским делам, по делам национальностей, внутренних дел, юстиции, финансов и ВСНХ. Председателем конституционной комиссии стал председатель ВЦИК Я.М. Свердлов.

В период работы над проектом Конституции, которая продолжалась более трех месяцев, возник ряд принципиальных разногласий по проблемам:

1) федеративного устройства государства;

2) системы органов советской власти на местах;

3) социальных и экономических основ советской власти и т. д.

В частности, представители левых эсеров (В.А. Алгасов, А.А. Шрейдер) и эсеров-максималистов (А.И. Бердников) очень настойчиво предлагали:

1) положить в основу советской федерации административно-территориальный принцип государственного устройства с предоставлением максимально широких прав всем субъектам федерации по управлению собственными территориями;

2) ликвидировать низовые звенья советской государственной системы и заменить их традиционными сельскими сходами, которые, лишившись политических функций, превращались в муниципальные органы власти;

3) провести тотальную социализацию собственности и ужесточить принципы всеобщей трудовой повинности и т. д.

В ходе жарких и продолжительных дебатов, в которых приняли участие многие видные большевики, в том числе В.И. Ленин, Я.М. Свердлов, И.В. Сталин, Н.И. Бухарин, Л.М. Рейснер, М.Ф. Лацис и М.Н. Покровский, эти предложения были отвергнуты. Окончательный проект советской Конституции был утвержден специальной комиссией ЦК РКП(б), которую возглавил В.И. Ленин.

4 июля 1918 г. этот проект был внесен на рассмотрение V Всероссийского съезда Советов, а уже 10 июля делегаты съезда утвердили первую Конституцию РСФСР и избрали новый состав ВЦИК, полностью состоящий из большевиков.

Основные положения Конституции Российской Советской Федеративной Социалистической Республики были закреплены в шести отдельных разделах:

2) общие положения Конституции РСФСР;

3) конструкция Советской власти;

4) активное и пассивное избирательное право;

5) бюджетное право;

6) о гербе и флаге РСФСР.

В Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа, которая была целиком включена в Конституцию РСФСР, определялась политическая и социальная основа новой советской государственности — власть Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и «установление диктатуры пролетариата и беднейшего крестьянства в целях полного подавления буржуазии, уничтожения эксплуатации человека человеком и водворения социализма в стране».

Государственное устройство РСФСР базировалось на принципах национальной федерации, субъектами которой объявлялись национальные республики, а также различные областные союзы, состоящие из нескольких национальных областей. Высшим органом государственной власти в стране становился Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов, в исключительную компетенцию которого входили все вопросы государственного строительства: утверждение и изменение Конституции РСФСР; объявление войны и заключение мира; ратификация мирных договоров, общее руководство внешней и внутренней политикой государства; установление общегосударственных налогов, повинностей и сборов; основы организации вооруженных сил, органов правопорядка, судоустройства и судопроизводства; федеральное законодательство, и т. д.

Для повседневной и оперативной работы съезд избирал из своего состава Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК РСФСР), который формировал Совет Народных Комиссаров (СНК РСФСР), состоявший из народных комиссаров, возглавлявших отраслевые народные комиссариаты (наркоматы). И Всероссийский съезд Советов, и ВЦИК, и СНК в равной степени обладали правом издания законодательных актов, что являлось прямым следствием полного отрицания большевиками известного буржуазного принципа разделения властей. Органами государственной власти на местах становились областные, губернские, уездные и волостные съезды Советов, а также городские и сельские Советы, формировавшие собственные исполнительные комитеты (исполкомы).

Следует особо подчеркнуть, что в основу организации советской власти всех уровней был положен известный принцип «демократического централизма», в соответствии с которым устанавливалась жесткая соподчиненность нижестоящих органов советской власти вышестоящим, которым вменялось в обязанность исполнение всех решений вышестоящих Советов, не нарушавших их компетенцию.

Конституция РСФСР законодательно закрепила не только новый тип советской государственности, но и новый тип советской демократии, поскольку она открыто провозгласила классовый принцип демократических прав и свобод. В частности, избирательного права были лишены все «социально-чуждые классовые элементы», а представительство от социальных групп трудящихся, наделенных избирательным правом, было далеко не равным. Например, при выборах на Всероссийский съезд Советов городские Советы обладали пятикратным преимуществом по отношению к губернским съездам Советов и т. д.

Кроме того, советская избирательная система сохранила принцип опосредованных выборов, существовавший в царской России. Прямыми были только выборы в низовые городские и сельские Советы, а депутаты всех последующих уровней избирались на волостных, уездных, губернских и областных съездах Советов.