Василий аксенов личная жизнь. Василий Аксенов

Книги Василий Аксенова уже на протяжении нескольких десятилетий пользуются небывалой популярностью среди думающих читателей. Среди них есть совершенно разные произведения: жесткие и романтичные, правдивые и утопические. Поэтому каждый человек сможет найти в творчестве Василия Павловича что-то для себя.

Биография

Биография Василия получилась непростой , но интересной и насыщенной событиями. Ознакомиться с ней наверняка будет интересно всем поклонникам его литературного творчества. Кроме того, расскажет информацию о жизни Аксенова Василия Павловича Википедия.

Ранние годы

Родился Аксенов в 1932 году в Казани у председателя городского совета и преподавательницы известного в городе педагогического вуза. Он стал третьим ребёнком в семье, но первым общим сыном у Павла и Евгении. Ранние годы жизни мальчика были счастливыми и радостными. Родители его очень любили и старались проводить с ним все свое свободное время. Отец вечерами играл с Васей в настольные игры, брал его с собой на рыбалку и в лес за грибами. Правда, длилась счастливая пора недолго.

Когда будущему писателю исполнилось 4 года, его родителей по очереди арестовали и отправили в сталинские лагеря на 10 лет. Мать Василия в общей сложности провела в ссылках и тюрьмах 18 лет. Именно об этом она в дальнейшем написала автобиографическую книгу, которая по сей день пользуется популярностью.

Брату и сестре младшего Аксенова после заключения родителей повезло несколько больше. Алексея и Майю забрали к себе родственники семьи. Интересно, что бабушки малыша хотели воспитывать и Васю, но им это было запрещено. В итоге мальчик попал в детский дом для сыновей и дочек осужденных, который находился в Костроме. Родственникам даже не сообщили? в какой именно город отправлен ребенок. Через два года его забрал оттуда родной дядя по отцовской линии. Андреяну пришлось приложить немало усилий, чтобы разыскать племянника. С этого времени и на протяжении всей войны Василий жил у родственников.

Как только мать мальчика вышла из тюрьмы, она сразу стала пытаться получить разрешение на совместное проживание с сыном . В итоге Аксенов младший переехал к ней на Колыму. Здесь она находилась как ссыльная. Кстати, о детских годах в этих краях в дальнейшем писатель расскажет в одном из своих романов.

Образование

За свое детство Василию пришлось поучиться в самых разных школах. Он никогда не был отличником, но очень любил получать новые знания. Особую склонность мальчик питал к гуманитарным наукам. Правда, его родители тогда и подумать не могли, что в итоге младший Аксенов станет писателем. После получения школьного аттестата юноша поступил в Ленинградский медицинский институт. На этом настояли его родственники, считавшие, что только профессия врача сможет прокормить парня. После окончания вуза он по распределению успел поработать в разных местах:

1. В столичной туберкулезной больнице;
2. На крайнем Севере (карантинным врачом);
3. В Карелии (специалистом общего профиля).

Кстати, к моменту получения Василием диплома его родители уже были на свободе и полностью реабилитированы.

Творчество

Несмотря на то что по настоянию родителей молодой человек получил медицинское образование, профессия врача никогда не вызывала в нем особого интереса . Он отлично знал свое дело и с первых месяцев работы прослыл среди коллег настоящим профессионалом, но его душа стремилась к литературе.

Начало писательской деятельности

Первое время Василий писал свои книги «в стол». Но в 60-ые годы все же решился отправить одну из самых любимых повестей в издательство. Молодой человек был крайне удивлен и обрадован, что произведение «Коллеги» сразу же появилось в печати . Оно так понравилось читателем, что позже превратилось в полнометражный фильм.

После этого один за одним начинают выходить романы Василия Аксенова и сборники его рассказов. По некоторым из них в дальнейшем также снимается кино. Например, роман «Звездный билет» превратился в фильм «Мой младший брат». Особенно приятно для Василия Павловича было, что по его пьесе вскоре после начала литературной деятельности театром «Современник» был поставлен полноценный спектакль. Успех так воодушевил мужчину, что он решил окончательно сменить профессию.

Имя Аксенова оказывается все более популярным в Москве, а затем и в других городах страны. Он становится редактором журнала «Юность» , в котором также периодически выходят его произведения. Родители писателя с волнением отыскивают каждый новый номер и добавляют его в семейную коллекцию.

Общественная деятельность

Параллельно с литературой Василий увлекся и общественной деятельностью. Сначала он вызвался участвовать в демонстрации на Красной площади, на которой выступал против реабилитации Сталина, потом подписал письма на защиту диссидентов. Подобных поступков насчитывалось довольно много, что не могло остаться не замеченным властями.

Общественная активность Аксенова сильно не понравилась правительству. Впервые он узнал об этом на встречи властей с представителями интеллигенции в Кремле. Тогда он услышал публичную критику в свой адрес от Никиты Хрущева. Однажды Василия Павловича даже задержали дружинники. Конечно, оснований для ареста писателя не было, но ему неоднократно давали понять, что нужно срочно менять свою линию поведения.

Несмотря на возникавшие разногласия с властями, мужчина продолжал творить и радовать своих поклонников все новыми произведениями. В начале 70-х годов свет увидела приключенческая книга для самых маленьких читателей. Она оказалась очень популярной среди детей и их родителей. Потом в печати появилась историко-биографическая повесть «Любовь к электричеству». Василий очень любил экспериментировать с литературными жанрами. Сам он отмечал, что очень долго не мог отыскать именно то направление, в котором бы ему оказалось максимально интересно и комфортно работать. Своими сомнениями он поделился с читателями в произведении «Поиски жанра».

Занимался Аксенов и переводами с английского языка . Ему удалось сделать доступными для отечественного читателя сразу несколько зарубежных романов. Среди литературных экспериментов Василия Павловича оказалось даже совместное произведение с двумя другими писателями. Им стала забавная пародия на книгу о шпионах.

Сам Аксенов понимал — конфликты и недопонимания с правительством рано или поздно приведут к тому, что он больше не сможет публиковаться на родине. Так и случилось: как только закончилась «оттепель». Правда, некоторые произведения Василия Аксенова все же были опубликованы (к большому удивлению самого автора). Среди них упоминавшийся выше автобиографический роман про ранние годы жизни и фантастическая книга «Остров Крым». Василий отмечал, что создавал эти произведения «в стол» и в целом вовсе не надеялся, что они когда-либо увидят мир.

К концу 70-х годов власти начинают все более открыто и остро критиковать писателя. В его адрес уже звучит такой эпитет, как «несоветский». А последней каплей для правительства стал выход Василия Павловича из «Союза писателей». Таким образом он и еще несколько авторов выразили свое несогласие с исключением из указанной общественной организации Попова и Ерофеева.

С 1977 года произведения Аксенова начинают активно публиковаться за рубежом. Особенно часто они появляются в печати в США. Именно здесь Василий вместе с творческими товарищами организует альманах «Метрополь». Издать его на родине, несмотря на огромные усилия всей команды, так и не удалось. Среди сотрудников журнала оказался В. Ерофеев, А. Битов, Б. Ахмадулина и другие «изгои» своей страны.

Жизнь в США

За переезд за рубеж (по приглашению) Василий Аксенов был лишен гражданства СССР . Это сильно огорчило писателя, но он понимал, что спокойно жить и творить на родине ему еще долго не удастся. Поэтому мужчина просто смирился со своим положением и остался в США, где находился вплоть до 2004 года. За это время он успел побывать в должности профессора русской литературы в самых известных американских университетах и пополнить собственную библиографию. Попробовал себя писатель и в качестве журналиста. Он работал с несколькими зарубежными радиостанциями и журналами.

Кстати, свои впечатления о работе на радио мужчина опубликовал в произведении «Десятилетие клеветы», которое увидело свет в последний год его жизни в штатах. В Америке в печать вышли и другие книги. Проживая в США, Василий Павлович активно работал над новыми рассказами, повестями и романами. В результате им были написаны следующие произведения:

• «Негатив положительного героя»;
• «Новый сладостный стиль»;
• «Желток яйца» и другие.

Интересно, что последний роман создавался на английском языке. Но впоследствии сам автор перевел его для отечественных читателей. Правда, особой популярности на родине он так и не получил.

Через 9 лет со дня своего отъезда из СССР писатель впервые вернулся «домой» . Он был приглашен в Советский союз американским послом. А в 1990 году Аксенову было возвращено советское гражданство. Правда, это не сподвигло его на обратный переезд. Василий Павлович продолжал жить с семьей заграницей и лишь изредка прилетал в Москву по рабочим делам.

В начале 2000-ых писатель начинает публиковаться в России. Первым в печати появляется его роман «Вольтерьянцы и вольтерьянки». За это произведение Василий был награжден Букеровской премией. Последним его романом стал «Таинственная страсть», правдиво рассказывающий о жизни шестидесятников. В итоге на родине он был экранизирован. Правда, стал доступен зрителям уже после смерти писателя.

Личная жизнь

Первой женой Аксенова была К. Менделеева, которая подарила мужчине долгожданного сына (писателю на тот момент было 28 лет). Его бывшая супруга жива по сей день и является художником-постановщиком в одном из столичных театров. Правда, с Кирой Василию не удалось построить крепкую семью даже ради ребенка. Счастливым в любви Василий Павлович себя почувствовал только после встречи с М. Кармен . Ради него женщина оставила знаменитого кинодокументалиста Романа Кармен. Сразу после знакомства между писателем и его новой возлюбленной возникла самая настоящая страсть.

Майя была далека от творчества (специалист по внешней торговле), зато оказалась готовой следовать за супругом хоть на край света. Она переехала с писателем в США, где также стала преподавать русский язык. Совместных детей у пары не было. Василий и Майя воспитывали ее дочку от первого брака. Именно ко второй супруге Аксенов испытал настоящую страсть и любовь.

Алексей, сводный брат, погиб во время блокады Ленинграда, поэтому Василий практически не знал его. А вот сестра по отцу, Майя , — стала для писателя очень близким и родным человеком. Когда после освобождения родителей семья воссоединилась, девушка охотно поддерживала связь с младшим Аксеновым и нередко помогала ему в трудных жизненных ситуациях. Не прекратилось их общение и после переезда Василия Павловича в штаты. Майя стала педагогом-методистом и выпустила множество учебных пособий по русскому языку, которые и по сей день активно используются специалистами.

Награды

За свою жизнь писатель Василий Павлович Аксенов получил множество наград и премий . Среди них следующие:

• премия «Русский Букер»;
• почетный орден Искусств и литературы;
• звание почетного члена Российской академии художеств.

В 2011 году товарищи Аксенова выпустили книгу воспоминаний о нем. Своей главной задачей они поставили донести до читателя реальные факты из его жизни и творчества без каких-либо искажений в угоду властям и всевозможным событиям.

Василий Павлович Аксенов (1932-2009) - русский писатель, драматург и переводчик, он родился в Казани 20 августа 1932 года. Его романы неоднократно запрещались, прозаика называли «несоветским и ненародным». Из-за этого литератору даже пришлось на время покинуть родину. Но он с детства привык к переездам и преследованиям, ведь Васе было всего четыре года, когда его родителей арестовали. По мотивам сочинений этого автора неоднократно снимали фильмы, ставили спектакли в разных театрах. Самыми популярными его произведениями стали повести «Пора, мой друг, пора», «Апельсины из Марокко» и роман «Звездный билет». Критики определяли жанр литератора как «молодежную прозу».

Отношения в семье

Будущий писатель был третьим ребенком в семье Павла и Евгении Аксеновых. У отца и матери уже были дочь и сын, но от предыдущих браков. Вася стал их первым совместным ребенком, родители его долго ждали и очень любили. Павел был членом бюро обкома КПСС и председателем городского совета. Его жена преподавала в одном из местных университетов, позже ей удалось возглавить отдел культуры в газете «Красная Татария». Евгения Гинзбург также написала и издала мемуары о сталинских концлагерях - «Крутой маршрут».

В 1937 родителей Василия арестовали. Брата Алексея и сестру Майю забрали родственники, а четырехлетнего мальчика отправили в приют к другим детям политических узников. Там он провел два года, пока не приехал Андреян Аксенов, брат Павла. Дядя забрал племянника в Казань, следующие десять лет жизни мальчика прошли именно там. Только в 1948 матери удалось выйти из колымских лагерей и вернуть сына. Вместе с матерью Аксенов перебрался в Магадан. Там он окончил среднюю школу. Воспоминания о том жизненном периоде прозаик позже опишет в романе «Ожог».

В 1956 юноша окончил медицинский ВУЗ в Ленинграде. По распределению ему нужно было работать врачом на кораблях Балтийского пароходства. Но из-за родителей Вася не смог получить разрешение, пришлось искать другое место работы. Он был карантинным врачом в Калерии, в Ленинградском порту, затем получил место в столичном НИИ туберкулеза.

Первые публикации

В 1958 были выпущены первые рассказы Аксенова. В журнале «Юность» напечатали произведения «Факелы и дороги» и «Полторы врачебных единицы». Но они не принесли начинающему писателю известности. Только после публикации повести «Коллеги» в 1960 его начали воспринимать всерьез. Вскоре по ее мотивам вышел одноименный кинофильм.

Через некоторое время был напечатан роман «Звездный билет», который также экранизовали. Кинолента получила название «Мой младший брат». Аксенов попробовал себя и в роли драматурга, опубликовав пьесу «Всегда в продаже». Позднее ее поставили члены труппы театра «Современник».

В начале 60-х годов Василий Павлович выпустил несколько сборников («Катапульта», «На полпути к Луне») и отдельные рассказы. В их числе «Местный хулиган Абрамашвили», «Жаль, что вас не было с нами» и «Товарищ красивый Фуражкин». В 1968 была опубликована фантастическая повесть с элементами сатиры «Затоваренная бочкотара».

Агрессия со стороны властей

С каждым днем произведения Аксенова становились все более популярными. Его приняли в редколлегию журнала «Юность», публиковали в разных печатных изданиях. В семидесятые годы Василий выпустил дилогию для детей - «Мой дедушка памятник» и «Сундучок, в котором что-то стучит». В 1972 вышел экспериментальный роман под названием «Поиски жанра». В том же году была опубликована пародия «Джин Грин - неприкасаемый», написанная в соавторстве с Горчаковым и Поженяном. В 1976 Аксенов перевел с английского языка сочинение Доктороу «Рэгтайм».

Сочинения прозаика постоянно подвергались критике со стороны правительства. В 1963 Никита Хрущев устроил «разнос» писателю на показательной встрече с интеллигенцией в Кремле. Там же он обругал поэта Вознесенского. Главной причиной такого отношения стало вольное поведение литераторов. Они участвовали в демонстрациях на Красной площади (после этого инцидента Аксенова задержали дружинники). В конце 1960-х Василий подписался под письмами в защиту диссидентов. За это ему назначили выговор с занесением в личное дело.

Вынужденная эмиграция

Когда «оттепель» закончилась, прозаика перестали публиковать в СССР. Он предчувствовал это, поэтому романы «Ожог» и «Остров Крым» издал намного позже, уже в США. Там же вышел альманах «Метрополь», созданный Василием совместно с Битовым, Ахмадулиной, Искандером, Поповым и Ерофеевым. Двоих последних вскоре исключили из Союза писателей. В знак протеста несколько писателей, в том числе и Аксёнов, самостоятельно вышли из этого общества. Об этих событиях он позднее написал в романе «Скажи Изюм».

В июле 1980 талантливого прозаика пригласили в США. Он согласился, и сразу же после отъезда был лишен гражданства СССР. В течение десяти лет он работал в Америке профессором литературы в разных ВУЗах. Также Аксенов был журналистом на «Радио Свобода» и «Голос Америки». В местных альманахах часто публиковали его радиоочерки, позднее даже вышел сборник «Десятилетие клеветы».

После переезда Василий написал несколько новых романов - «Бумажный пейзаж», «В поисках грустного бэби» и «Московская сага». Последний из них был издан в трех книгах, позднее по его мотивам был снят сериал. В роли режиссера выступил Дмитрий Барщевский. В это же время вышел сборник рассказов «Новый сладостный стиль», в котором повествовалось о жизни после эмиграции.

В 1989 Аксенов опубликовал роман «Желток яйца», написанный на английском языке. Позже он перевел его на русский. В том же году писатель получил приглашение посетить СССР от американского посла Джека Мэтлока. В 1990 ему вернули гражданство, но возвращаться на родину прозаик так и не захотел. Его сочинения снова публиковались в России, Василия даже неоднократно награждали.

Последние годы жизни

В 2002 вместе с семьей писатель переехал в Беарицце. Последние годы Аксенова прошли во Франции, но он часто наведывался в Москву. В 2004 он получил Букеровскую премию за роман «Вольтерьянцы и вольтерьянки». В следующем году литератор выпустил своеобразный дневник воспоминаний под названием «Зеница ока». Также в 2005 его удостоили французского Ордена литературы и искусств.

В январе 2008 писателя госпитализировали в московскую больницу № 23 с инсультом. Через сутки его перевели в НИИ Склифосовского, удалили тромб сонной артерии. В течение полугода состояние Аксенова диагностировалось как «стабильно тяжелое». Пятого марта 2009 его снова прооперировали вследствие появившихся осложнений. Шестого июля того же года Василий Павлович умер в Москве. Его похоронили на Ваганьковском кладбище.

Последние романы прозаика издали уже после его смерти. Один из них вышел в октябре 2009, он назывался «Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках» и был автобиографичным. Во втором произведении Аксенов также описывал свою жизнь и воспоминания, но так и не успел его дописать. Этот роман был назван «Ленд лизовские» и вышел и 2010 году.

За свою жизнь Василий Павлович был женат дважды. Его первой супругой стала Кира Менделеева, дочь первого ректора педиатрического ВУЗа в Ленинграде. Девушка родила возлюбленному сына Алексея. Их отношения прекратились после встречи прозаика с Майей Кармен, женой известного кинодокументалиста. Аксенов без памяти влюбился в женщину, ради нее бросил семью. Вместе они переехали в США, там Майя преподавала русский язык. Она оставалась с любимым вплоть до его смерти.

20-21 сентября Дом русского зарубежья им. А. Солженицына организовал вечер памяти, выставку и научную конференцию к 80-летию со дня рождения Василия Аксенова. Специально для "РГ" своими воспоминаниями о друге и соратнике по "шестидесятничеству" делится вдова Андрея Вознесенского, писатель Зоя Богуславская.

Он уезжал в Штаты знойным июльским предвечерьем 1980 года. На даче в Переделкино было много народу. Все смеялись, травили анекдоты, но привкус истерики от сознания, что, быть может, никогда не увидимся, ощущался, все нарастая. Прощание совпало со свадьбой. Василий Павлович Аксенов вступал в новую жизнь. Впереди - необжитая страна, новая женщина - Майя, которую он страстно полюбил, долго завоевывал.

В тот день все переплелось: праздник любви, ожидание чуда и разлуки, горечь потери - все было трагически непредсказуемо. От свадьбы остался снимок, где мы с принаряженным Василием стоим в обнимку на фоне его машины, делая вид, что все прекрасно, что он, наконец, вырвался, впереди свобода, новые ощущения, бытовой комфорт.

А за неделю до этого, в нашей с А. Вознесенским квартире на Котельнической, мы яростно спорим об их предстоящем отъезде. Василий и Майя, я и Андрей с перекошенными лицами, бегая по комнате, бесполезно и безрассудно рассуждаем о путях и смыслах нынешней эмиграции. Вернется, не вернется? Если б дано было заглядывать в книгу судеб... Если б знать... Если б знать?..

Ты не сможешь там, - бледнея, настаивает Андрей, - без стихии русского языка, когда лица, природа, запахи - все только в памяти. К тому же там и своих знаменитостей пруд пруди.

Ничего подобного, - стиснув зубы, отвечает Майя, - там его будут почитать. Он не будет слышать ежедневных угроз, телефонного мата. Господи, только подумать, что кончатся придирки к каждому слову, травля цензуры! Уже сейчас американские издательства спорят, кто первый напечатает его новую книгу.

Ну да, - ерничаю я, - 40 тысяч одних курьеров. Не будет этого! Каждая рукопись пройдет невыносимо медленный процесс заказа рецензий, затем, даже если они восторженные, подождут оценки внутренних экспертов издательства.

Не в этом дело, Заята (Зоя), - бубнит Вася. - Просто здесь больше невозможно. Давят со всех сторон, дышать нечем.

Я знала, что за этими словами Аксенова стоит жесткая предыстория, связанная с публикацией романа "Ожог", самого значительного для него сочинения последних десятилетий. Запрещенный цензурой в наших журналах, он уже был востребован несколькими иностранными издательствами. Колебания автора были мучительны, он начал тайную переписку по поводу возможной публикации "Ожога" на Западе. Вскоре Аксенов был вызван в КГБ, где "по-дружески" его предупредили: "Если выйдет эта антисоветчина за рубежом", его либо посадят, либо вышлют. Смягчением жесткой альтернативы могло быть только согласие Аксенова на добровольную эмиграцию в течение месяца. Угроза была реальной.

Мы хорошо помнили, как десятилетие назад Н.С. Хрущев громил выставки художников абстракционистов, альманах "Тарусские страницы", а во время исторической встречи с интеллигенцией 8 марта 1963 г. орал, что вышлет Андрея Вознесенского из страны:

Почему вы афишируете, что вы не член партии? - сорвавшись, размахивал вождь кулаком. - Ишь ты какой, понимаете! "Я не член партии!" Он нам хочет какую-то партию беспартийных создать. Здесь, знаете, либерализму нет места, господин Вознесенский. Довольно!..

И тут Хрущев увидел, что Аксенов не аплодирует: "А вы почему стоите молча? - переключился он на Василия Павловича. - Мстите за смерть родителей, Аксенов?" - "Никита Сергеевич, мои родители живы, - тихо поправил его Василий Павлович. - Наша семья видит в этом вашу заслугу".

Хрущев метнул гневный взгляд в сторону дезинформаторов, поставивших его в глупое положение, и продолжил свою проработку. Этот спектакль "прилюдной" порки, быть может, уникальный в советской культистории, соединил двух дерзких кумиров того времени на всю оставшуюся жизнь.

Впоследствии одну из своих книг Аксенов подпишет Вознесенскому: "Дорогой Андрей! Ты помнишь, как мы стояли с тобой под куполом Голубого зала, где нам обоим было так весело? С любовью, твой Васята".

А Вознесенский вспоминает этот момент в стихах: "Первая встреча:/ облчудище дуло - нас не скосило./ Оба стояли пред оцепеневшей стихией./ Встреча вторая: над черной отцовской могилой/ я ощутил твою руку, Василий. /.../ Мы ли виновные в сроках, в коих дружили,/ что городские - венозные - реки нас отразили?"

Конечно же, столь яростный взрыв Хрущева против двух молодых писателей не был случаен. Его подготовил донос польской писательницы Ванды Василевской, которая при личной встрече с Хрущевым обвинила А. Вознесенского и В. Аксенова в идеологической диверсии. Она процитировала интервью, которое они, будучи в Польше, дали их ведущей газете, где посмели утверждать, что "социалистический реализм" - не главный и не единственный метод советского искусства.

Так историческая встреча главы страны с интеллигенцией обозначила жесткий водораздел в жизни советских художников. Между "хрущевской оттепелью" 1961 года и "горбачевской гласностью и перестройкой" 1985 года была вырыта черная яма, в которую провалился целый пласт выдающихся творцов поколения 60-70-х разных жанров и направлений.

После ареста и ссылки И. Бродского (1972-й) и А. Солженицына (1973 год) под жесточайшим давлением из страны выпихнули: В. Войновича, Г. Владимова, Ю. Алешковского, А. Галича, С. Довлатова, М. Барышникова, Р. Нуриева, М. Шемякина, Н. Макарову, Ю. Купера, О. Целкова, Л. Збарского, И. Рабина, О. Иоселиани, П. Лунгина и многих других ныне почитаемых классиков XX века.

Аксеновы уезжали в 1980-м, когда, казалось, движение на Запад несколько замедлилось. Однако ж они претерпели на границе все те издевательства чиновников, отбиравших рукописи, картины, магнитофонные записи, которые сопутствовали вынужденным эмигрантам...

Когда Аксенов попал в Америку, наше общение не прекратилось. Так случилось, что его приезд в Нью-Йорк совпал с моим пребыванием в Колумбийском университете, на два месяца я была приглашенным "гостем-писателем" для работы над книгой "Американки"... Одним из самых памятных для меня было наше пересечение - в момент тягчайшей драмы в жизни Аксенова. В тот день он узнал из газет и телефонных звонков, что лишен российского гражданства.

Мы сидим с ним в столовой Колумбийского университета для профессоров. В США питание студентов и преподавателей осуществляется раздельно. - Преступники! - кричит Аксенов, не обращая внимания на жующих коллег. - Нельзя человека лишить Родины!.. Они хотят перечеркнуть мою жизнь за все прошедшие годы, мои книги, родителей, магаданское детство в Костромском приюте, сына Лешку (Кита в его рассказах), который продолжает жить в Союзе.

Мне нечего возразить, я полностью разделяю его возмущение. Потом мы еще долго бродили вдоль темной набережной, влажные ветки парка щекотали лицо. Мы оба не знали, что отнятое гражданство - лишь эпизод долгой творческой жизни писателя Аксенова.

И вот он вернулся, стал жить в своей стране с Майей, в одном городе с детьми - Алешей и Аленой. Им дали квартиру в высотке на Котельнической набережной, и теперь наша с Андреем квартира была прямо над ними.

Личная история, как бывает, вернулась на круги своя...

Мы были свидетелями начала романа Аксенова с Майей. Они приехали из Ялты поездом, вместе с Беллой Ахмадулиной, веселясь всю дорогу. Аксенов и Майя решили не расставаться, у обоих были семьи. Майя и Роман Кармен жили с нами в одном доме, все в той же высотке на Котельнической. Я подружилась с Майей, она часто прибегала ко мне в ужасе от создавшейся ситуации. Казалось, ничто не предполагало ее развода с Карменом, самым высоко взлетевшим создателем документального кино. Роман Кармен был своего рода легендой, очевидец испанских событий, друг Хемингуэя и Кастро, он запечатлел уникальные кадры Великой Отечественной войны.

Золотоволосая Майя вызывала восхищение у светского общества молодостью, темпераментом, удивительно проницательным умом. Она ушла к Аксенову на пике его опалы, его единственный нарядный прикид для свадьбы был привезен из Америки ею. И с тех пор они не расставались никогда. Его главная героиня "красотка" - это всегда Майя в разных вариациях. В одной из своих пьес (кажется, в "Цапле") он изобразил Майю и нас всех в качестве девиц на все вкусы.

В конце 60-х, - вспоминал Аксенов, - перелом в моем мироощущении был отчасти связан с общим поколенческим похмельем (Чехословакия, брежневизм, тоталитаризм). Мне казалось, что я проскочил мимо чего-то, что могло осветить мою жизнь и мое письмо. И вот тогда, в 1970-м, в Ялте я встретил Майю. Мы испытали очень сильную романтическую любовь, а потом это переросло в духовную близость. Она меня знает как облупленного, я ее меньше, но оба мы, особенно теперь, в старости, понимаем, на кого мы можем положиться...

Кроме московского жилья у четы Аксеновых на Западе оставались две рабочие квартиры - одна в Вашингтоне, другая на берегу океана в Биаррице, по существу мастерская художника.

Годы шли, почти всем, кто пострадал из-за "Метрополя", время воздало. Писатели вернулись почти все, судьба отблагодарила их за преследования повышенным вниманием окружающих, увеличением тиражей книг, всеобщей любовью и востребованностью. Казалось, справедливость восторжествовала... Но кто вычислит, скольких замыслов, любвей и привязанностей, опыта, потерянной радости общения и недостатка в творческих связях может стоить художнику эмиграция?

"Как описать все не в письме, заменяющем все, что отнято в художестве, - жалуется в письме к Аксенову в Вашингтон Белла Ахмадулина из Москвы, - видеться, болтать, говорить и оговариваться, или надо всегда писать письмо Вам?.. Любимые мои и наши! Простите сбивчивость моих речей, моя мысль о Вас - постоянное занятие мое, но с чего начать, чем кончить - не ведаю"... Ее муж, художник Борис Мессерер, присоединяется, рифмуя: "Вот новый день, который вам пошлю/ оповестить о сердца разрыванье,/ когда иду по снегу и по льду/ сквозь бор и бездну между мной и вами".

"Васька, поздравляю тебя с днем рождения, - в другой раз пишет Белла Ахмадулина. - Я очень скучаю по тебе и, как всегда, переговариваюсь с тобой "через сотни разъединяющих верст". И позднее, когда уже тяжко хворала, ставила себе диагноз: "Душа - пересилила организм"...

Как ты оцениваешь американский период своей жизни? - спрашиваю Аксенова перед самым его возвращением в Россию. - Я имею в виду преподавание в университете, сочинительство, саму Америку.

Я отдал 21 год жизни "американскому университету", точнее, преподаванию рус-лита и своей собственной фил-концепции мальчикам и девочкам (иногда и почтенного возраста) из разных штатов и стран. Университетский кампус для меня самая естественная среда, но сейчас я уже подумываю об отставке. Где буду проводить больше времени, еще не знаю.

Вспоминаю более поздний наш разговор, когда он уже много времени проводил в Биаррице и в очередной раз вернулся в Москву. Традиционно мы сидим в ЦДЛ, попиваем соки и водичку. О том, как Василий Павлович "завязал", было много версий. На самом деле я уже излагала не раз, как лично была свидетелем его беседы с врачом, мгновенно остановившей его возлияния. Сегодня он мог отведать бокальчик вина, не более.

Аксенов делил себя, свое время на несколько равноправных кусков. "Мы живем на два дома, - объяснял он, - в Вашингтоне и в Москве. Сейчас к этому еще присоединился маленький домик в Стране Басков. Постоянно забываешь, где оставил свитер или штаны. "Майя, ты не знаешь, где мой костюм, тот, другой?" А она отвечает: "А ты не помнишь, Вася, где мой плащ висит, на Котельниках или в Фэрфаксе?"

Почему во французской Биаррице тебе пишется лучше, чем в Москве?

Потому что в Биаррице за письменным столом у меня только один собеседник, - улыбается Аксенов. - В России слишком много собеседников, и я забалтываюсь. Порой у меня ощущение, что сочинительство и эмиграция понятия довольно близкие.

Ну уж. Но ты часто выглядишь абсолютно счастливым. Когда, в какие минуты это с тобой происходит?

В процессе написания романа, - крайне серьезно заявляет Аксенов. - Пока я пишу его, я абсолютно счастлив. Мне довольно грустно, когда я с ним прощаюсь. Понимаешь, в новом романе я создаю особенный мир и только из тех персонажей, которые мне интересны...

Не помню Аксенова небрежно одетым, в помятом костюме или застиранной рубашке. В его прикиде всегда "фирма", известные лейблы. Я объясняю его стойкое увлечение фирменным стилем, техникой, обворожительными женщинами теми лишениями в детстве, когда, быть может, подростком он стоял перед нарядной витриной магазина, подобно героям из сказки, мечтая о том, что когда-нибудь он тоже сможет все это купить. И смог, и купил.

А личная жизнь влияет на твое творчество? Факты биографии, аура сильного увлечения? Помнится, Юрий Нагибин говаривал: "Каждый мой роман - это мой ненаписанный роман". Для тебя тоже?

Согласен, что каждый состоявшийся роман (в данном случае любовное приключение) может стать ворохом увлекательных страниц. Но к этому стоит добавить, что несостоявшееся любовное приключение может стать ворохом еще более увлекательных страниц...

Думаю, что десятилетия после возвращения в Москву были самыми тревожными и плодотворными у позднего Аксенова. Неиссякаемая творческая энергетика (он писал почти по роману в год), постоянное ощущение востребованности и осознания того, что уже нет прежнего куража... Казалось, присутствие Аксенова в нашем искусстве и жизни, как и в светской хронике, непреложно, неоспоримо. Если б знать?

Не было длительной болезни, недомоганий, особых нервных срывов или депрессий... Внезапность тяжелой, мгновенно парализовавшей его деятельность болезни, стала шоком для всех окружающих. Он не сумел стать старым. Природа сохраняла в нем потребность к сочинительству, внешнюю привлекательность и обаяние, выдающийся талант сочинителя. Еще в 75, он ежедневно включал в свой режим утренний джоггинг по Яузской набережной, напряженный ритм фаната джаза, легко попадал мячом в баскетбольную корзину, ежедневно планировал несколько страниц текста на "макинтоше".

В тот роковой день он ехал на машине, со своей редакторшей, когда вдруг мозг его отключился, он потерял сознание, машину занесло и только чудо спасло пассажиров от смертельного столкновения на проезжей части. Спутница вызвала "скорую", Василия Павловича поместили в Таганскую районную больницу, а потом в институт им. Склифосовского, где удалили мозговой тромб.

Последние месяцы он лежал в клинике Бурденко у академика А.Н. Коновалова. Сам Александр Николаевич и лечащий врач, невропатолог Владимир Найдин, сделали все, используя новейшие достижения мировой медицины, но все было бесполезно. Много месяцев он провел в состоянии комы, из которой уже не вышел.

Я возле него в бункере клиники Бурденко для "беспамятных". Невозможно поверить, что Аксенов лежит здесь так долго без сознания. Спокойное лицо, легкий румянец, почти нетронутая густая шевелюра. Тело мужчины, сохранившее, казалось, силу мышц и обаяние. Будто оболочка человека, из которого вынули личность, биографию, сильнейшие страсти. И я сижу рядом, перелистывая про себя страницы его жизни.

Вы поговорите с ним, Зоя, поговорите, - наставляла меня дочь Майи, очень любившая Василия Павловича, Алена. Это она безотлучно сидит рядом с ним по многу часов. Она уверена, что все равно это временно, он очнется и выяснится, что он все слышал, все, что ему транслировали, пока он был в коме. Следуя ее наставлениям, я гляжу на распростертое тело Аксенова, утыканное проводами, и рассказываю ему последние новости. Подробно излагаю пересуды вокруг "Таинственной страсти", которую он успел прочитать в "Караване историй" в усеченном виде. Бум восторгов и возмущений был вызван узнаваемостью прототипов, окарикатуренных в романе. Но автор об этом не думал. Ему писалось, полет фантазии уводил далеко от реалий. Некоторые обиды продлились и после кончины Василия Павловича. Его выдумки у нас с Андреем вызывали только умиление.

Я вспоминаю его в ту пору, когда еще была жива его мать - быть может, самый судьбоносный человек в становлении Аксенова-писателя. Как личность Василий Павлович был сконструирован из первых впечатлений костромского приюта для детей "врагов народа", затем - Магадана, где поселился в 12 лет с высланной матерью Евгенией Семеновной Гинзбург. По словам Василия Павловича, круг реальных персонажей "Крутого маршрута" (принадлежащего перу его матери) состоял из выдающихся людей того времени: репрессированных ученых, политиков, художников, образовавших своеобразный "салон", содержанием которого были рассуждения на самые высокие темы. Влияние этих рассуждений на детское сознание трудно измерить.

Еще в молодости, - говорит он, - у мамы появилась склонность создавать вокруг себя своего рода "салон" мыслящих людей. Первый такой салон, в который входил высланный в Казань троцкист профессор Эльвов, стоил ей свободы.

Читатель "Крутого маршрута" найдет такой гинзбурговский салон в лагерном бараке. В послелагерной ссылке, в Магадане, возник еще один салон, уже международного класса... Советский юнец Вася Аксенов просто обалдел в таком обществе: "Никогда не предполагал, что такие люди существуют в реальной советской жизни... Мы с мамой сразу подружились. Она открыла для меня один из главных советских секретов, существование "Серебряного века". Кроме того, она познакомила меня с кумиром своей молодости, Борисом Пастернаком.

К окончанию школы я знал наизусть множество его стихов, которых нигде тогда нельзя было достать в печатном виде... Кроме того, я научился у нее, как хитрить с властью, то есть как находить в "советских людях" человеческие качества".

Был короткий период, когда мне довелось довольно тесно общаться с Евгенией Семеновной Гинзбург. Она жила в Переделкино на даче киносценариста Иосифа Ольшанского. Ее крыльцо сливается с березами и соснами обширного участка. На этом крыльце она прочитала мне заключительную главу "Крутого маршрута", который после ее кончины остался документом эпохи...

В эту пору влюбленная в него Майя почти ежедневно приезжала в Переделкино. Мы уже знали, что Евгения Семеновна смертельно больна самой страшной болезнью века, для стабильности ее состояния нужны были витамины, овощи, фрукты. Майя привозила свежевыжатый сок моркови и что-то еще, что сама готовила. Они сблизились накрепко, что сыграло не последнюю роль в женитьбе.

У самого Аксенова были необыкновенно близкие отношения с матерью. Его любовь к ней, готовность взять на себя самые тяжелые ситуации - редкостный дар. И, быть может, великим подвигом сына было его путешествие с матерью на машине по Европе в последний год ее жизни. Скрывая отчаяние, он исполнил мечту Евгении Семеновны и воздал то, что не по праву отняла у нее жизнь. Свой последний путь она проехала с сыном, общалась с друзьями во Франции, Германии, наслаждалась подлинниками мировых шедевров в музеях. Они уезжали и возвращались в Париж, в ту же гостиницу, где была я, - L Eglon (Орленок), чьи окна выходят на кладбище Монпарнас. Я наблюдала их последний праздник и то, как оба были счастливы!

Ее хоронили в промозглый майский день 77-го года, хлестал дождь, народу было немного. Бросилось в глаза, что не было и тех, кто обязательно бы присутствовал, если б не дождь.

Аксенов держался мужественно, время от времени отворачиваясь от скорбящих, прижимался лицом к дереву, плечи его вздрагивали. Для него навечно уходила та часть его бытия, которая связана была с его семьей, попавшей под каток сталинского времени. Он прощался с матерью, ставшей тем судьей и адвокатом его жизни, которого никто уже не заменит.

Надеюсь, что на родине все-таки не вырастет снова тот сапожище, что когда-то дал мне пинок в зад, - смеется он.

Если бы ты не писал, то что бы делал? - спрашиваю его.

Честно говоря, даже не представляю себе такой ситуации...

Сейчас Василию Павловичу было бы восемьдесят лет.

Андрей Вознесенский - об Аксенове

"Уже 20 лет страна наша вслушивается в исповедальный монолог Аксенова, вслушивается жадно - дети стали отцами, села стали городами, проселочные дороги стали шоссейными, небеса стали бытом, "мода" стала классикой - но голос остался той же чистоты, он не изменил нам, художник, магнитофонная лента нашего бытия, - мы не изменили ему.

Аксенов - это магнитофонная лента, запись почти без цензур сегодняшнего времени - города, человека, души. Когда-то я написал ему стихи к сорокалетию... "Сокололетний Василий!/ Сирин джинсовый, художник в полете и силе,/ ржавой джинсовкой твой рот подковали усищи, Василий,/ юность сбисируй.../ О венценосное имя - Василий".

После выхода на телеэкраны страны сериала, снятого по автобиографичной повести Аксенова Василия Павловича, многие заинтересовались биографией писателя. Его жизнь была полна интересных событий, переворотов, взлетов и падений, успехов и неудач. Писателя любили красивые женщины. Но были в его жизни и трагедии. Об этом пойдет речь в статье.

етство писателя

Аксенов Василий Павлович родился в 1932 году. Его биография началась в Казани. Родители писатели были интеллигентными людьми. Отец – председатель горсовета, мать – преподаватель института. Позже она напишет книги о сталинских репрессиях.

Детство Василия Павловича было трудное. Когда мальчику исполнилось пять лет, родителей репрессировали. Его отдали насильно в детский дом. Позже мальчика найдет в Костроме его дядя и заберет к себе. В его семье Вася жил до освобождения матери из лагеря.

Она добилась разрешения забрать к себе сына в ссылку в Магадан, где она находилась. Все эти достоверные события она опишет в своей книге «Крутой маршрут».

Василию было уже пятнадцать лет, когда он приехал в Магадан. Свою юность, прошедшую в этом городе, он описал в книге «Ожог».

Юность и начало карьеры

После окончания средней школы молодой человек поступил в медицинский институт в Ленинграде. Окончив его, по распределению Василий Аксенов должен был работать врачом на судах Балтийского флота. Но личный пропуск ему не выдали, поскольку он был сын репрессированных родителей.

Тогда его жизнь круто изменилась. Он отправился на Крайний север, где работал по специальности. Затем переехал в Карелию.

Потом работал врачом в Ленинградском порту. В столицу он приехал в расцвете лет. Там он стал работать в туберкулезной больнице.

Писатель Василий Аксенов почувствовал в себе личную тягу к творчеству довольно рано. Еще в детстве он пробовал сочинять стихи. Потом, повзрослев, перешел на прозу. Первая в его жизни серьезная книга появилась в 1960 году. До этого он печатался в журналах («Юность» и др.)

По книге «Коллеги» был снят художественный фильм. Затем вышли еще несколько книг писателя. По пьесе «Всегда в продаже» в театре «Современник» был поставлен спектакль. Он писал свои книги для взрослых и детей отдельно. Жанры разнообразны. От фантастики и детективов до детских сказок.

Юмор и жизнелюбие живут в произведениях писателя. От его книг невозможно оторваться, настолько интересно они написаны. У писателя свой, неповторимый язык и стиль.

Шестидесятники

В Москве Василий сразу же познакомился с кружком творческих людей. Туда входили известные в то время писатели, поэты, актеры. В телесериале подробно рассказано об этом сообществе. С легкой руки входящего в него Р.Рождественского, кружок стал называться «шестидесятники». Это связано со временем, 60-ми годами прошлого столетия, в которые они творили и были известными.

Это был сплоченный круг не просто творческих людей. Это была настоящая дружба талантов. Они поддерживали друг друга в трудностях, читали новые произведения. Это было время расцвета талантов в стране. И не случайно в трудное время они были собраны вместе.

Туда входили: Б. Ахмадулина, Р.Рождественский, А.Вознесенский, Б.Окуджава, Е. Евтушенко, В. Высоцкий и другие таланты того времени. Все эти люди помогли Василию Аксенову в становлении его таланта, его личности. Он познал настоящую дружбу, смог совершенствоваться в своем творчестве.

Трудное время

В 1963 в Кремле выступали А. Вознесенский и В. Аксенов в числе других писателей и поэтов перед членами правительства. Н. Хрущев раскритиковал обоих за якобы несоциалистический подход к творчеству.

После в 1966 году Аксенов участвовал в антиправительственной демонстрации на Красной площади. В 1967 году он получил строгий выговор от Союза писателей за подпись в защиту диссидентов.

Как видно, писатель не был никогда в ладу с правительством. Когда наступила «оттепель» его книги были запрещены к изданию. Объяснялось это тем, что они были «несоветскими». Тогда он стал печатать свои книги за рубежом. В 1978 году писатель по своей воле покинул Союз Писателей. Это был знак протеста после исключения из Союза писателей нескольких талантливых литераторов по политической причине.

Эти события он описал в своем произведении «Скажи «изюм».

Эмиграция

В 1980 году Аксенов Василий Павлович получил личное приглашение в США. Вернувшись в СССР, он узнал, что его за это время лишили гражданства. Он был вынужден выехать из родной страны, так жестоко поступившей с ним.

Жизнь за границей продлилась на двадцать долгих лет. Только после этого ему разрешили вернуться на родину, по которой он так скучал. В США он преподавал в университетах литературу.

Также он работал журналистом на радиостанциях «Голос Америки» и «Радио Свобода». В США он издал много своих книг. Некоторые из них были написаны еще в России. Также он печатался в местных журналах.

В 1990 году ему вернули Советское гражданство. Он тогда жил с семьей во Франции. С 1992 года он активно участвует в политических событиях России. В 2004 году в журнале «Октябрь» вышел его роман. В 2007 году в России была напечатана еще одна книга писателя.

В 2004 году Аксенову была вручена премия «Русский Букер». А в следующем году он награжден орденом Искусств и литературы.

В 2008 году у писателя случился инсульт. Он был госпитализирован в Московский НИИ им. Склифосовского. Там ему сделали операцию по удалению тромба. Состояние писателя было крайне тяжелым. В 2009 году он скончался.

Личная жизнь

Василий Аксенов был женат дважды. Его личная жизнь была описана в последней книге. Первая жена, Кира Менделеева, была из семьи знатных людей. Ее отец – комбриг Лайош, а мать — племянница Ю.Менделеевой, основательницы и ректора Ленинградского мединститута. От первого брака у Аксенова родился сын Алексей.

Но с ней долгой совместной жизни не получилось. Потому что писатель питал влечение к другой женщине все это время. Ее звали Майя. Она вышла замуж не по любви за Кармена Р.Л. Но тоже все это время любила Аксенова. Они встречались тайком, о чем скоро стало известно супругам обоих сторон.

Майя – была единственная любовь всей жизни писателя. Но соединиться с ней браком он не мог по многим обстоятельствам. После скандала Василию пришлось расстаться с первой женой. Но жить с любимой женщиной было нельзя. Тогда писатель впал в депрессию и запил. От длительного запоя его спасли друзья из литературного кружка.

Они лечили его таблетками по указанию врача, а затем увезли в Коктебель. Члены кружка очень любили это место. Море, красивая природа вдохновляли их на творчество. После посещения этого чудного места писатель поправился, вернулся к творчеству, но забыть свою возлюбленную так и не смог.

И только перед выездом из страны она перебралась к нему, и они сочетались законным браком. Все годы в эмиграции они провели вместе. Это счастье совместной жизни с любимым человеком было заслуженно и выстрадано. От Майи Василий не имел детей, но у него была падчерица Алена.

Во время тяжелой предсмертной болезни Василий мог видеть рядом с собой любимую жену, которая поддерживала его, ухаживала за ним.

Аксёнов Василий Павлович

Писатель
Лауреат премии «Букер - Открытая Россия» за лучший роман года «Вольтерьянцы и вольтерьянки» (2004)
Удостоен Ордена искусств и литературы, одной из высших наград Франции (2005)
Обладатель звания Doctor of Humane Letters (США)
Член ПЕН-клуба и Американской авторской лиги

«Ушел один из самых светлых людей поколения «оттепели», который всю жизнь это тепло «оттепели» пытался сохранить и приглашал за собой своих читателей». Андрей Битов.

Василий Аксёнов родился 20 августа 1932 года в семье партийных работников Евгении Семёновны Гинзбург и Павла Васильевича Аксёнова. Он был третьим, младшим ребёнком в семье, и единственным общим ребёнком родителей. Его отец, Павел Васильевич, был председателем казанского горсовета и членом бюро Татарского обкома партии, а мама Евгения Семёновна работала преподавателем в Казанском педагогическом институте, затем она была заведующей отделом культуры газеты «Красная Татария», и состояла в казанской областной парторганизации.

В 1937 году, когда Василию Аксёнову не было ещё и пяти лет, его мать, а вскоре - и отец, были арестованы и осуждены на 10 лет тюрьмы и лагерей. Пройдя ужас сталинских лагерей во времена разоблачения культа личности Евгения Гинзбург позже стала автором книги воспоминаний «Крутой маршрут» - одной из первых книг-мемуаров об эпохе сталинских репрессий и лагерей, рассказа о восемнадцати годах, проведённых автором в тюрьме, колымских лагерях и ссылке.

Старших детей - сестру Майю (дочь П.В.Аксёнова) и Алёшу (сына Е.С.Гинзбург от первого брака) забрали к себе родственники, а Вася был принудительно отправлен в детский дом для детей заключённых, так как его бабушкам не разрешили оставить ребёнка у себя. В 1938 году дяде Василия Аксёнова (брату П.Аксёнова) удалось разыскать маленького Васю в детдоме в Костроме и взять его к себе. Вася жил в доме у Моти Аксёновой (его родственницы по отцу) до 1948 года, пока его мать Евгения Гинзбург, выйдя в 1947 году из лагеря, и проживая в ссылке в Магадане, не добилась разрешения на приезд Васи к ней на Колыму. Встречу с Васей Евгения Гинзбург описала в «Крутом маршруте».

Магадан поразил Василия своей свободой - в бараке у матери вечерами собирался настоящий «салон». В компании «бывших лагерных интеллигентов» говорилось о таких вещах, о которых Василий до этого и не подозревал. Будущего писателя потрясли широта обсуждавшихся проблем и рассуждения о судьбах человечества. Спустя много лет, в 1975 году, Василий Аксёнов описал свою магаданскую юность в автобиографическом романе «Ожог».

В 1956 году Аксёнов окончил 1-й Ленинградский медицинский институт и получил распределение в Балтийское морское пароходство, где должен был работать врачом на судах дальнего плавания. Несмотря на то, что его родители уже были реабилитированы, визу ему так и не дали. Аксёнов работал карантинным врачом на Крайнем Севере, в Карелии, в Ленинградском морском торговом порту и в туберкулёзной больнице в Москве (по другим данным, был консультантом в Московском научно-исследовательском институте туберкулёза).

В 1958 году в журнале «Юность» были напечатаны первые рассказы Аксёнова «Факелы и дороги» и «Полторы врачебных единицы», а в 1960 году была опубликована его первая повесть «Коллеги», по которой впоследствии по ней был снят одноименный фильм. Благодаря этой повести Аксёнов стал широко известен. Он ушел из медицины и вплотную занялся литературой. Многие их ранних произведений Аксёнова - романы «Звёздный билет», «Пора, мой друг, пора», повести «Апельсины из Марокко» и «Жаль, что вас не было с нами» вызвали неоднозначную реакцию властей». Что вынудило руководителей журнала «Юность» в 1963 году уговорить его написать и отдать в газету «Правда» покаянную статью «Ответственность». «Правда, раскаяниям Аксёнова поверили далеко не все», - отмечали исследователи его творчества. Позже его сатирическая повесть «Затоваренная бочкотара», написанная в 1968 году также стала причиной обвинения автора в «скрытом антисоветизме».

В 1972 году им был написан экспериментальный роман «Поиски жанра». Тогда же в 1972 году, совместно с О.Горчаковым и Г.Поженяном, он написал роман-пародию на шпионский боевик «Джин Грин - неприкасаемый» под псевдонимом Гривадий Горпожакс (комбинация имён и фамилий реальных авторов). В 1976 году Аксенов перевёл с английского роман Э.Л.Доктороу «Рэгтайм».

В 1970-е годы после окончания «оттепели» произведения Аксёнова перестали публиковаться в Советском Союзе. Романы «Ожог» в 1975 году и «Остров Крым» в 1979 году с самого начала создавались автором без расчёта на публикацию. В это время критика в адрес Василия Аксёнова и его произведений становилась всё более резкой - применялись такие эпитеты, как «несоветский» и «ненародный». В 1977 и 1978 годах произведения Аксёнова начали появляться за рубежом, прежде всего - в США.

Его друзья вспоминали: «Он был в своем роде неприкасаемым и пользовался уважением даже среди тех писателей, которые принадлежали к совершенно другому «лагерю». К нему испытывали определенный пиетет, даже секретари Союза называли его Василием Павловичем». Однако после «Метрополя» все изменилось.

В 1979 году Василию Аксёнов совместно с Андреем Битовым, Виктором Ерофеевым, Фазилем Искандером, Евгением Поповым и Беллой Ахмадулиной стал одним из организаторов и авторов бесцензурного альманаха «Метрополь». Так и не изданный в советской подцензурной печати, альманах был издан в США. В знак протеста против последовавшего за этим исключения Попова и Ерофеева из Союза писателей СССР в декабре 1979 года Василий Аксёнов, Инна Лиснянская и Семён Липкин заявили о своем выходе из СП.

Участники альманаха «Метрополь» слева направо: Евгений Попов, Виктор Ерофеев, Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский, Зоя Богуславская, Борис Мессерер, Фазиль Искандер, Андрей Битов, Василий Аксенов, Майя Кармен.

22 июля 1980 года Аксёнов выехал по приглашению в США, после чего был вместе с женой Майей Кармен лишён советского гражданства. До 2004 года он жил в США, преподавая русскую литературу в университете Дж.Мейсона в Ферфексе, в Виргинии. Василий Павлович обладал удивительной силой воли. Те, кто высылал его из страны, думали, что это сломает писателя, но ошиблись. Вот как Аксёнов объяснял произошедшее: «Существует такое мнение, что русский писатель не может писать вне России. Что, как только он попадает за границу, он начинает ныть, задыхаться и в ближайшей канаве кончает свой век. Это не совсем так, если мы вспомним опыт Гоголя, Достоевского, Тургенева, которые провели за границей долгие годы и писали там далеко не худшие свои вещи. Так и у меня сложилась судьба. Когда ты навсегда покидаешь Родину, ты испытываешь стресс, потом ты начинаешь как-то бороться с этим, приходишь в себя и вдруг понимаешь, что можно замечательно писать».

С 1981 года Василий Аксёнов был профессором русской литературы в различных университетах США: Институте Кеннана он работал с 1981-го по 1982-й годы, в Университете Дж.Вашингтона с 1982-го по 1983-й годы, в Гаучерском университете с 1983-го по 1988-й годы, в Университете Джорджа Мейсона с 1988-го по 2009-й годы.

В США вышли написанные Аксёновым в России, но впервые опубликованные лишь после приезда писателя в Америку романы «Золотая наша Железка» (1973, 1980), «Ожог» (1976, 1980), «Остров Крым» (1979, 1981), сборник рассказов «Право на остров» (1981). Также в США Василием Аксёновым были написаны и изданы новые романы: «Бумажный пейзаж» в 1982 году, «Скажи изюм» в 1985 году, «В поисках грустного бэби» в 1986 году, трилогия «Московская сага» в 1989, 1991 и 1993 годах, сборник рассказов «Негатив положительного героя» в 1995 году, «Новый сладостный стиль» в 1996 году, посвященный жизни советской эмиграции в Соединённых Штатах, «Кесарево свечение» в 2000 году.

Впервые после девяти лет эмиграции Аксёнов посетил СССР в 1989 году по приглашению американского посла Дж.Мэтлока. В 1990 году Василию Аксёнову было возвращено советское гражданство, после чего писатель жил в Москве, и ездил в Биарриц во Франции, где у него с 2002 года был дом.

С 1980-го по 1991-й годы Василий Аксёнов в качестве журналиста активно сотрудничал с «Голосом Америки» и с «Радио Свобода». Аксёновские радиоочерки были опубликованы в авторском сборнике «Десятилетие клеветы» в 2004 году. Эдуард Тополь рассказывал об Аксёнове: «Аксёнов был из мощной когорты диссидентов-шестидесятников, которая давала надежду на то, что мы остаемся людьми даже при советской власти». По его мнению, без духа диссидентства вообще нет настоящего писателя: «Революция должна быть не на улице, а в душах людей. И настоящий писатель должен говорить то, что хочет сказать, несмотря на то, что это может быть запрещено».

Второй женой писателя была Майя Афанасьевна, которую Аксёнов отбил у своего приятеля, русского кинорежиссера Романа Кармена. Василий Павлович познакомился с Майей в Ялте, куда Кармен приехал отдыхать после инфаркта. Встречались тайком в Сочи. Аксёнов признавался: «О наших изменах знали все. Товарищ Романа Юлиан Семенов раз чуть меня не побил. Кричал: «Отдай Роме Майку».

Аксёнов увлекался исторической литературой, особенно его интересовал XVIII век. Им было прочитано множество книг, посвященных истории парусного флота. Со студенческой поры он увлекался джазом. Среди его спортивных пристрастий были джоггинг и баскетбол. Василий Павлович не был лишен маленьких человеческих слабостей. Его дурной привычкой было табакокурение. Писатель не скрывал этого, в одном из своих многочисленных интервью он поведал: «Я курил трубку в 22 года, когда воображал себя Хемингуэем. Но сигарета всегда была приятнее. Позже Марина Влади подарила мне классную трубку. Я очень долго с ней ходил».

Об Аксёнове писали, что это он в 1960-х годах «первый ввел слово «джинсы» в русский язык и сделал их своей униформой». «Он шел, такой джинсовый и такой джазовый», - вспоминала Белла Ахмадулина. А писатель Евгений Попов, поздравляя писателя с юбилеем, отметил: «Из джинсовой куртки Аксёнова, как из «Шинели» Гоголя вышла вся современная русская литература».

«Он отличался удивительной мощью, и наша литература без него, безусловно, опустела, - считал писатель Дмитрий Быков. - А главное, человек был хороший, чего почти не бывает среди нас. Прежде всего, меня в Аксёнове поражала его способность к эксперименту, потому что я не знаю ни одного молодого писателя, который бы мог написать столь дерзкое сочинение, как «Москва Ква-Ква», такое разительное по храбрости, абсолютно платоновский эксперимент».

Аксёнов в течение всей своей жизни вел очень активный образ жизни, мог стоять на голове, занимаясь йогой. Но 15 января 2008 года Аксёнову внезапно стало плохо, когда он находился за рулем автомобиля. Произошло ДТП, Василий Аксёнов был срочно госпитализирован в 23-ю больницу, из которой он был переведен в институт Склифосовского. У Аксёнова был обнаружен тромб в сонной артерии, питающей левое полушарие мозга. Тромб был удален. Московскими врачами-неврологами было сделано все возможное, ничего лучшего сделать в другой стране не могли бы.

29 января 2008 года врачи оценивали состояние писателя как крайне тяжёлое. Василий Аксёнов оставался в больнице под наблюдением врачей. 28 августа 2008 года состояние оставалось «стабильно тяжёлым». 5 марта 2009 года возникли новые осложнения, Аксёнов был переведен в НИИ Бурденко и прооперирован. Позже Аксёнов был переведен обратно в НИИ имени Склифосовского.

«Он жутко страдал и физически мучился. По привычке его пытались реабилитировать. В последнее время он выживал только потому, что был очень сильным и мужественным человеком. Месяца три-четыре назад он подавал очень хорошие надежды на выздоровление. Нам казалось, что возвращаются психологические реакции, эмоции, но позднее это не подтвердилось», - сказал заведующий отделением реабилитации НИИ нейрохирургии при госпитале имени Бурденко Владимир Найдин.

По его словам, Аксёнов также страдал от тромбоза кишечника: «Именно с этим диагнозом он был отправлен из нашего НИИ в институт Склифосовского, где он был прооперирован. Операция прошла достаточно успешно, но, учитывая тяжелое состояние, которое было у пациента до этого, все равно не удалось избежать этого трагического конца. Говорят, что Бог дает человеку столько, сколько он может выдержать. Василий Аксёнов выдержал столько, сколько не под силу выдержать среднестатистическому человеку».

По словам литературного критика Владимира Бондаренко, изучавшего творчество писателя, смерть Аксёнова стала настоящим ударом по литературе шестидесятников, литературе русской эмиграции и всей литературе прошлого века. «Аксёнов - это, безусловно, один из самых ярких и известных во всем мире российских писателей второй половины XX века. Его книги, конечно, будут переиздаваться, потому что они уже прошли проверку временем», - сказал он.

О Василии Аксёнове в 2009 году был снят документальный фильм «Василий Аксёнов. Жаль, что вас не было с нами». В нем об Аксёнове рассказали писатели Анатолий Гладилин, Евгений Попов, Александр Кабаков, Белла Ахмадулина и Анатолий Найман. Лили Дени, переводчик Василия Асёнова, поделился своими воспоминаниями о начале 1960-х годов, рассказав о первом знакомстве с прозой писателя. Среди тех, кто также рассказал в фильме об Аксёнове - Борис Мессерер, Олег Табаков и Алексей Козлов.

Your browser does not support the video/audio tag.

Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Материалы сайта www.biograph.ru
Материалы сайта www.rian.ru
Материалы сайта www.news.km.ru
Материалы сайта www.jewish-library.ru
Материалы сайта www.peoples.ru
Текст статьи «Василий Аксенов: Майя - главная любовь», автор О.Кучкина

Вася, давай поговорим о любви. У Тургенева была Виардо, у Скотта Фитцджеральда - Зельда, у Герцена - Наташа, не будь ее, не родилась бы великая книга «Былое и думы». Что такое для писателя его женщина? Случалось в твоей жизни, что ты писал ради девушки, ради женщины?

Так не было... Но все же такое возвышенное было. И наша главная любовь - я не знаю, как Майя на это смотрит, но я смотрю так: Майя, да.

Хорошо помню: Дом творчества в Пицунде, ты появляешься с интересной блондинкой, и все шушукаются, что, мол, Вася Аксенов увел жену у известного кинодокументалиста Романа Кармена...

Я ее не уводил. Она была его женой еще лет десять.

- Ты с ним был знаком?

Нет. Я один раз ехал с ним в «Красной стреле» в Питер. Я был под банкой. А я уже слышал о его жене. И я ему говорю: правда ли, что у вас очень хорошенькая жена? Он говорит: мне нравится. Так он сказал, и может, где-то отложилось.

- Сколько лет тебе было?

Года 32 или 33. Я был женат. Кира у меня была жена. Кира - мама Алексея. И с ней как-то очень плохо было... На самом деле мы жили, в общем, весело. До рождения ребенка, до того, как она так располнела...

- Все изменилось оттого, что она располнела? Тебя это стало... обижать?..

Ее это стало обижать. Я к этому времени стал, ну, известным писателем. Шастал повсюду с нашими тогдашними знаменитостями... разные приключались приключения... она стала сцены закатывать...

- А начиналось как студенческий брак?

Нет, я уже окончил мединститут в Питере. И мы с другом поехали на Карельский перешеек, наши интересы - спорт, джаз, то-се. И он мне сказал: я видел на танцах одну девушку... Она гостила там у своей бабушки, старой большевички. Та отсидела в тюрьме, ее только что отпустили, это был 1956 год. А сидела она с 1949-го...

- И твоя мама сидела...

Моя мама сидела в 1937-м. А Кирину бабушку каким-то образом приплели к делу Вознесенского...

- Какого Вознесенского?

Не Андрея, конечно, а того, который направлял всю партийную работу в Советском Союзе. Его посадили и расстреляли. Приходил его племянник, который рассказывал, как тот сидел в тюрьме в одиночке и все время писал письма Сталину, что ни в чем не виноват. И вдруг в один прекрасный момент Политбюро почти в полном составе вошло в его камеру, и он, увидев их, закричал: я знал, друзья мои, что вы придете ко мне! И тогда Лазарь Каганович так ему в ухо дал, что тот оглох.

- Зачем же они приходили?

Просто посмотреть на поверженного врага.

- Садисты...

А Кира кончала институт иностранных языков и пела разные заграничные песенки очень здорово...

- И твое сердце растаяло.

Вот именно. А потом... всякие штучки были...

- Штучки - любовные увлечения?

Любовные увлечения. Это всегда по домам творчества проходило. И вот как-то приезжаем мы в Дом творчества в Ялте. Там Поженян, мой друг. Мы с ним сидим, и он потирает ручки: о, жена Кармена тут...

- Потирает ручки, думая, что у тебя сейчас будет роман?

Он думал, что у него будет роман. Она только что приехала и подсела к столу Беллы Ахмадулиной. А мы с Беллой всегда дружили. И Белла мне говорит: Вася, Вася, иди сюда, ты знаком с Майей, как, ты не знаком с Майей!.. И Майя так на меня смотрит, и у нее очень измученный вид, потому что у Кармена был инфаркт, и она всю зиму за ним ухаживала, и, когда он поправился, она поехала в Ялту. А потом она стала хохотать, повеселела. А в Ялте стоял наш пароход «Грузия», пароход литературы. Потому что капитаном был Толя Гарагуля, он обожал литературу и всегда заманивал к себе, устраивая нам пиры. И вот мы с Майей... Майя почему-то всегда накрывала на стол, ну как-то старалась, я что-то такое разносил, стараясь поближе к ней быть...

- Сразу влюбился?

Да. И я ей говорю: вот видите, какая каюта капитанская, и вообще как-то все это чревато, и завтра уже моя жена уедет... А она говорит: и мы будем ближе друг к другу. Поженян все видит и говорит: я ухожу... И уплыл на этой «Грузии». А мы вернулись в Дом творчества. Я проводил Киру, и начались какие-то пиры. Белла чего-то придумывала, ходила и говорила: знаете, я слыхала, что предыдущие люди закопали для нас бутылки шампанского, давайте искать. И мы искали и находили.

- Развод Майи был тяжелым?

Развода как такового не было, и не было тяжело, она хохотуха такая была. Все происходило постепенно и, в общем, уже довольно открыто. Мы много раз встречались на юге, и в Москве тоже. Я еще продолжал жить с Кирой, но мы уже расставались. Конечно, было непросто, но любовь с Майей была очень сильная... Мы ездили повсюду вместе. В Чегет, в горы, в Сочи. Вместе нас не селили, поскольку у нас не было штампа в паспорте, но рядом. За границу, конечно, она ездила одна, привозила мне какие-то шмотки...

- Время самое счастливое в жизни?

Да. Это совпало с «Метрополем», вокруг нас с Майей все крутилось, она все готовила там. Но это уже после смерти Романа Лазаревича. Мы в это время были в Ялте, ее дочь дозвонилась и сказала.

- Он не делал попыток вернуть Майю?

Он нет, но у него друг был, Юлиан Семенов, он вокруг меня ходил и говорил: отдай ему Майку.

- Что значит отдай? Она не вещь.

Ну да, но он именно так говорил.

- У тебя нет привычки, как у поэтов, посвящать вещи кому-то?

Нет. Но роман «Ожог» посвящен Майе. А рассказ «Иван» - нашему Ванечке. Ты слышала, что случилось с нашим Ванечкой?

- Нет, а что? Ванечка - внук Майи?

Ей внук, мне был сын. Ему было 26 лет, он кончил американский университет. У Алены, его матери, была очень тяжелая жизнь в Америке, и он как-то старался от нее отдалиться. Уехал в штат Колорадо, их было три друга: американец, венесуэлец и он, три красавца, и они не могли найти работы. Подрабатывали на почте, на спасательных станциях, в горах. У него была любовь с девушкой-немкой, они уже вместе жили. Но потом она куда-то уехала, в общем, не сладилось, и они трое отправились в Сан-Франциско. Все огромные такие, и Ваня наш огромный. Он уже забыл эту Грету, у него была масса девушек. Когда все съехались к нам на похороны, мы увидели много хорошеньких девушек. Он жил на седьмом этаже, вышел на балкон... Они все увлекались книгой, написанной якобы трехтысячелетним китайским мудрецом. То есть его никто не видел и не знал, но знали, что ему три тысячи лет. Я видел эту книгу, по ней можно было узнавать судьбу. И Ваня писал ему письма. Там надо было как-то правильно писать: дорогому оракулу. И он якобы что-то отвечал. И вроде бы он Ване сказал: прыгни с седьмого этажа...

- Какая-то сектантская история.

Он как будто и не собирался прыгать. Но у него была такая привычка - заглядывать вниз...

- Говорят, не надо заглядывать в бездну, иначе бездна заглянет в тебя.

И он полетел вниз. Две студентки тогда были у него. Они побежали к нему, он уже лежал на земле, очнулся и сказал: я перебрал спиртного и перегнулся через перила. После этого отключился и больше не приходил в себя.

- Как вы перенесли это? Как Майя перенесла?

Ужасно. Совершенно ужасно. Начался кошмар.

- Когда это случилось?

В 1999 году. Мы с ним дружили просто замечательно. Как-то он оказался близок мне. Лучшие его снимки я делал. Я еще хотел взять его на Готланд. Я, когда жил в Америке, каждое лето уезжал на Готланд, в Швецию, там тоже есть дом творчества наподобие наших, и там я писал. Этот дом творчества на вершине горы, а внизу огромная церковь святой Марии. Когда поднимаешься до третьего этажа, то видишь химеры на церкви, они заглядывают в окна. Я часто смотрел и боялся, что химера заглянет в мою жизнь. И она заглянула. Майя была в Москве, я - в Америке. Мне позвонил мой друг Женя Попов и сказал...

- Мне казалось, что, несмотря ни на что, жизнь у тебя счастливая и легкая.

Нет, очень тяжелая.

Ты написал рассказ о Ванечке - тебе стало легче? Вообще, когда писатель перерабатывает вещество жизни в прозу, становится легче?

Не знаю. Нет. Писать - это счастье. Но когда пишешь про несчастье - не легче. Она там в рассказе, то есть Майя, спрашивает: что же мы теперь будем делать? А я ей отвечаю: будем жить грустно.

- Вася, а зачем ты уехал из страны - это раз и зачем вернулся - два?

Уехал, потому что они меня хотели прибрать к рукам.

- Ты боялся, что тебя посадят?

Нет. Убьют.

- Убьют? Ты это знал?

Было покушение. Шел 1980 год. Я ехал из Казани, от отца, на «Волге», летнее пустое шоссе, и на меня вышли «КамАЗ» и два мотоцикла. Он шел прямо мне навстречу, они замкнули дорогу, ослепили меня...

- Ты был за рулем? Как тебе удалось избежать столкновения?

Просто ангел-хранитель. Я никогда не был каким-то асом, просто он сказал мне, что надо делать. Он сказал: крути направо до самого конца, теперь газ, и крути обратно, обратно, обратно. И мы по самому краю дороги проскочили.

А я считала тебя удачником... Ты так прекрасно вошел в литературу, мгновенно, можно сказать, начав писать, как никто не писал. Работа сознания или рука водила?

В общем-то рука водила, конечно. Я подражал Катаеву. Тогда мы с ним дружили, и он очень гордился, что мы так дружны...

Ты говоришь о его «Алмазном венце», «Траве забвения», о том, что стали называть «мовизмом», от французского «мо» - слово, вкус слова как такового? А у меня впечатление, что сперва начал ты, тогда и он опомнился и стал по-новому писать.

Может быть. Вполне. Он мне говорил: старик, вы знаете, у вас все так здорово идет, но вы напрасно держитесь за сюжет, не надо развивать сюжет.

- У тебя была замечательная бессюжетная вещь «Поиски жанра» с определением жанра «поиски жанра»...

К этому времени он с нами разошелся. Уже был «Метрополь», а он, выступая на свое 80-летие по телевизору, сказал: вы знаете, я так благодарен нашей партии, я так благодарен Союзу писателей... Кланялся. Последний раз я проезжал по Киевской дороге и увидел его - он стоял, такой большой, и смотрел на дорогу... Если бы не было такой угрозы моим романам, я бы еще, может, не уехал. Были написаны «Ожог», «Остров Крым», масса задумок. Все это не могло быть напечатано здесь и стало печататься на Западе. И на Западе же, когда я начал писать свои большие романы, произошла такая история. Мое главное издательство «Рэндом Хаус» продалось другому издательству. Мне мой издатель сказал: не волнуйся, все останется по-старому. Но они назначили человека, который сперва присматривался, а потом сказал: если вы хотите получать прибыль, вы должны выгнать всех интеллектуалов.

- И ты попал в этот список? Прямо как у нас.

Приноси доход или пропадешь - у них такая поговорка. Этот человек стал вице-президентом издательской компании, и я понял, что моих книг там больше не будет. И я вдруг понял, что возвращаюсь в Россию, потому что опять спасаю свою литературу. Главное, я вернулся в страну пребывания моего языка.

- Вася, ты жил в Америке и в России. Что лучше для жизни там и здесь?

Меня греет то, что в Америке читают мои книги. Это, конечно, не то, что было в СССР... Но меня издают тиражами 75 тысяч, 55 тысяч...

Но я спрашиваю не о твоих эгоистических, так сказать, радостях, я спрашиваю о другом: как устроена жизнь в Америке и как устроена у нас?

В Америке удивительная жизнь на самом деле. Невероятно удобная, уютная. Во Франции не так уютно, как в Америке.

- В чем удобство? К тебе расположены, тебе улыбаются, тебе помогают?

Это тоже. Там много всего. Там университет берет на себя множество твоих забот и занимается всей этой бодягой, которую представляют формальности жизни, это страшно удобно.

- А что ты любишь в России?

Язык. Мне очень язык нравится. Больше ничего не могу сказать.

- Кому и чем чувствуешь ты себя обязанным в жизни?

Я сейчас пишу одну штуку о моем детстве. Оно было чудовищным. И все-таки чудовище как-то давало мне возможность выжить. Мама отсидела, отец сидел. Когда меня разоблачили, что я скрыл сведения о матери и об отце, меня выгнали из Казанского университета. Потом восстановили. Я мог загреметь на самом деле в тюрьму. Потом такое удачное сочетание 60-х годов, «оттепели» и всего вместе - это закалило и воспитало меня.

- Ты чувствовал себя внутри свободным человеком?

Нет, я не был свободным человеком. Но я никогда не чувствовал себя советским человеком. Я приехал к маме в Магадан на поселение, когда мне исполнилось 16 лет, мы жили на самой окраине города, и мимо нас таскались вот эти конвои, я смотрел на них и понимал, что я не советский человек. Совершенно категорично: не советский. Я даже один раз прицеливался в Сталина.

- Как это, в портрет?

Нет, в живого. Я шел с ребятами из строительного института по Красной площади. Мы шли, и я видел Мавзолей, где они стояли, черные фигурки справа, коричневые слева, а в середине - Сталин. Мне было 19 лет. И я подумал: как легко можно прицелиться и достать его отсюда.

- Представляю, будь у тебя что-то в руках, что бы с тобой сделали.

Естественно.

- А сейчас ты чувствуешь себя свободным?

Я почувствовал это, попав на Запад. Что я могу поехать туда-то и туда-то, в любое место земного шара, и могу вести себя, как захочу. Вопрос только в деньгах.

- Как и у нас сейчас.

Сейчас все совсем другое. Все другое. Кроме прочего, у меня два гражданства.

- Если что, будут бить не по паспорту.

Тогда я буду сопротивляться.

- Возвращаясь к началу разговора, женщина для тебя, как писателя, продолжает быть движущим стимулом?

Мы пожилые люди, надо умирать уже...

- Ты собираешься?

Конечно.

- А как ты это делаешь?

Думаю об этом.

- Ты боишься смерти?

Я не знаю, что будет. Мне кажется, что-то должно произойти. Не может это так просто заканчиваться. Мы все дети Адама, куда он, туда и мы, ему грозит возвращение в рай, вот и мы вслед за ним...

ИЗБРАННЫЕ РАБОТЫ

Проза:

1960 - «Коллеги» (повесть)
1961 - «Звёздный билет» (повесть)
1963 - «Апельсины из Марокко» (повесть)
1964 - «Катапульта», (повесть и рассказы)
1964 - «Пора, мой друг, пора» (повесть)
1964 - «На полпути к Луне», (сборник рассказов)
1965 - «Победа» (рассказ с преувеличениями)
1965 - «Жаль, что вас не было с нами» (повесть)
1968 - «Затоваренная бочкотара» (повесть)
1969 - «Любовь к электричеству» (повесть)
1971 - «Рассказ о баскетбольной команде, играющей в баскетбол» (очерк)
1972 - «В поисках жанра» (повесть)
1972 - «Мой дедушка - памятник» (повесть)
1973 - «Золотая наша Железка» (роман)
1975 - «Ожог» (роман)
1976 - «Сундучок, в котором что-то стучит»(повесть)
1979 - «Остров Крым» (роман)
1983 - «Скажи изюм»
1987 - «В поисках грустного бэби»
1989 - Yolk of the Egg ((англ.) перевод на русский - «Желток яйца», 2002)
1994 - «Московская сага» (роман-эпопея) экранизация «Московская сага»
1998 - «Новый сладостный стиль»
2000 - «Кесарево свечение»
2004 - «Вольтерьянцы и вольтерьянки» (роман, премия «Русский Букер»)
2006 - «Москва Ква-Ква» (роман)
2007 - «Редкие земли»
2009 - «Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках»

Сценарии к фильмам:

1962 год - Когда разводят мосты
1962 год - Коллеги
1962 год - Мой младший брат
1970 год - Хозяин
1972 год - Мраморный дом
1975 год - Центровой из поднебесья
1978 год - Пока безумствует мечта
2007 год - Татьяна
2009 год - Шут

Пьесы:

1965 год - «Всегда в продаже»
1966 год - «Твой убийца»
1968 год - «Четыре темперамента»
1968 год - «Аристофаниана с лягушками»
1980 год - «Цапля»
1998 год - «Горе, горе, гореть»
1999 год - «Аврора Горенина»
2000 год - «Ах, Артур Шопенгауэр»