Поучения и советы старцев. Советы оптинских старцев христианам, живущим в миру

Старайся более внимать себе, а не разбирать дела, поступки и обращение к тебе других, если же ты не видишь в них любви, то это потому, что ты сам в себе любви не имеешь.

Где смирение, там и простота, а сия Божия отрасль не испытывает судеб Божиих.

Бог не презирает молитвы, но желания их иногда не исполняет единственно для того, чтобы по Божественному Своему намерению устроить все лучше. Что бы было, если бы Бог - Всезнающий - совершенно исполнял наши желания? Я думаю, хотя не утверждаю, что все земнородные погибли бы.

Живущие без внимания к самим себе, никогда не удостоятся посещения благодати.

Когда не имеете спокойствия - знайте, что не имеете в себе смирения. Это Господь явил следующими словами, кои вместе с тем показывают, где искать спокойствия. Он сказал: Научитесь от Меня, яко кроток есть и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11:29).

Если кому когда милование какое-нибудь сделаете - за то помилованы будете.

Если постраждете со страждующим (невелико, кажется, сие) - к мученикам причисляетесь.

Если простите обидящего, и за это не только все грехи ваши простятся, но дочерью Отца Небесного будешь.

Если помолишься от сердца о спасении, хотя и мало, спасешься.

Если укоришь себя, обвинишь и осудишь себя пред Богом за грехи, совестью чувствуемые, и за то оправдан будешь.

Если исповедуешь грехи свои пред Богом, за сие вам прощение и воздаяние.

Если опечалишься о грехах или умилишься, или прослезишься, или воздохнешь, воздыхание твое не утаится от Него: "Не таится от Него,- говорит св. Симеон,- капля слезная, ни капли часть некая." А св. Златоуст говорит: "Если посетуешь только о грехах, то примет Он это для твоего спасения."

Поверяй самого себя каждодневно: что ты посеял на счет будущего века, пшеницу или терние? Испытавши себя, располагайся к исправлению лучшего на следующий день и таким образом всю жизнь проводи. Ежели плохо проведен был день настоящий, так что ты ни молитвы порядочно Богу не принес, ни сокрушился сердцем ни однажды, ни смирился в мысли, милости не оказал, или милостыню никому не подал, ни простил виноватого, ни стерпел оскорбления, напротив же того, не воздержался от гнева, не воздержался в словах, пище, питие, или в нечистых мыслях ум свой погружал, все сие рассмотрев по совести, осуди себя и положи на следующий день быть внимательнее во благое и осторожнее в злое.

На вопрос ваш, в чем состоит счастливая жизнь, в блеске ли, славе и богатстве, или в тихой, мирной, семейной жизни, скажу, что я согласен с последним, да еще прибавлю: жизнь, проходимая с чистой совестью и со смирением, доставляет мир, спокойствие и истинное счастье. А богатство, честь, слава и высокое достоинство нередко бывают причиною многих грехов, и не доставляют счастья.

Люди большею частью желают и ищут благоденствия в сей жизни, а скорбей стараются избегать. И кажется, что это очень хорошо и приятно, но всегдашнее благоденствие и счастье человеку вредит. Он впадает в различные страсти и грехи и прогневляет Господа, а проходящие скорбную жизнь более приближаются ко Господу и удобнее получают спасение, потому Господь отрадную жизнь назвал пространным путем: широкие врата и пространный путь вводят в пагубу и многие идут им (Мф. 7:13), а скорбную жизнь назвал: узкий путь и тесные врата ведущие в жизнь вечную, и немногие находят их (Мф. 7:14). Итак, по любви своей к нам Господь, провидя могущую быть пользу, кто того достоин, многих сводит с пространного пути, а поставляет на узкий и прискорбный путь, чтобы терпением болезней и скорбей устроить их спасение и даровать жизнь вечную.

Вам хочется не только быть хорошею и ничего не иметь худого, но и видеть себя таковою. Желание похвально, а чтобы видеть свои добрые качества, это уже есть пища самолюбию. Если бы даже мы во всем поступали верно и правильно, все равно должны считать себя негодными рабами. Мы же, во всем будучи неисправны, не должны и в мыслях считать себя хорошими. Потому и смущаемся, вместо того, чтобы смириться. Потому нам Бог и не подает силы к исполнению, чтобы мы не возносились, а смирялись и приобрели бы залог смирения. И когда оно будет у нас, то и добродетели будут у нас тверды и оно не попустит нам возноситься.

Мы, скудоумные, думая устроить свое состояние, печалимся, суетимся, лишаем себя покоя, исполняем оставление долга веры за суетами, для того, чтобы оставить детям хорошее имение. Но знаем ли мы, послужит ли оно им пользою? Глупому сыну не в помощь богатство - оно только послужило ему поводом к худой нравственности. Надобно позаботиться оставить детям добрый пример своей жизни и воспитать их в страхе Божием и в заповедях Его, это их главное богатство. Когда будем искать Царства Божия и правды Его, и здешнее и нужное все нам приложится (Мф. 6:33). Вы скажете: нельзя этого сделать; нынче свет требует не этого, но другого! Хорошо; но вы родили детей для этого света ли только, а не для будущей жизни? Утешайте себя словом Божиим: если мир вас ненавидит, знайте, что Мене прежде вас возненавидел (Ин. 15:18), а мудрование плотское - вражда к Богу: закону Божию не покоряется, да и не может (Рим. 8:7). Не желайте быть детям вашим славы мира, но чтоб были добрые люди, покорные дети, а когда Бог устроит,- добрые супруги, нежные родители, попечительные о подвластных, любовные ко всем и к врагам снисходительные.

Вы имеете желание приблизить себя к Богу и получить спасение. В этом состоит весь долг каждого христианина, но сие совершается через исполнение заповедей Божиих, которые состоят все в любви к Богу и ближнему и простираются до любви к врагам. Читайте Евангелие, там найдете путь, истину и живот, сохраняйте Православную веру и уставы Святой Церкви, поучайтесь в писаниях церковных пастырей и учителей и соображайте жизнь свою по их учениям. Но одни правила молитвенные не могут нам принести пользы... советую стараться сколько можно обращать внимание ваше на дела любви к ближним: в отношении к матушке вашей, супруге и детям, стремитесь о воспитании их в Православной вере и доброй нравственности. Св. Апостол Павел, исчисляя разные виды добродетелей и подвигов самоотвержения, говорит: "если сотворю то и другое, а любви не имею, ни какой пользы не имею."

Многие живописцы изображают на иконах Христа, но редкие улавливают сходство. Так, христиане суть одушевленные образа Христовы, и кто из них кроток есть, смирен сердцем и послушлив, тот более всех похож на Христа.

Ропота на Бога остерегаться нужно и бояться как смерти, ибо Господь Бог по великому милосердию Своему все грехи наши долготерпеливо терпит, но ропота нашего не выносит милосердие Его.

Обетов и правил на себя не накладывайте никаких без одобрения отца духовного, с советом которого один поклон принесет вам более пользы, нежели тысяча поклонов своечинных.

Фарисей больше нашего и молился, и постился, но без смирения весь труд его был ничто, а посему ревнуйте наиболее мытареву смирению, которое обычно рождается от послушания, и довлеет вам.

Во всяком горе: и в болезни, и в скудости, и в тесноте, и в недоумении, и во всех неприятностях - лучше меньше думать и разговаривать с собою, а чаще с молитвою, хотя краткой, обращаться ко Христу Богу и к Пречистой Его Матери, через что и дух горького уныния отбежит, и сердце исполнится упования на Бога и радости.

Кротость и смирение сердца - такие добродетели, без которых не только Царства Небесного не достигнуть, но ни счастливым быть на земле, ни душевного спокойствия ощущать в себе невозможно.

Будем учиться мысленно себя за все укорять и осуждать, а не других, ибо чем смиреннее, тем прибыльнее; смиренных любит Бог и благодать Свою на них изливает.

Какое бы ни постигло тебя огорчение, какая бы ни случилась у тебя неприятность, ты скажи: "Стерплю это я для Иисуса Христа!." Только скажи это, и тебе будет легче. Ибо имя Иисуса Христа сильно. При нем все неприятности утихают, бесы исчезают. Утихает и твоя досада, успокоится и твое малодушие, когда ты будешь повторять сладчайшее имя Его. Господи, даждь ми зрети моя согрешения; Господи, даждь ми терпение, великодушие и кротость.

Не стыдись обнажать струпы твои духовному наставнику и будь готов принять от него за грехи свои и посрамление, чтобы чрез него избежать вечного стыда.

Церковь есть для нас земное небо, где Сам Бог невидимо присутствует и назирает предстоящих, поэтому в церкви должно стоять чинно, с великим благоговением. Будем любить Церковь и будем к ней усердны; она нам отрада и утешение в скорбях и радостях.

Для ободрения скорбящих старец часто говаривал: Если Господь за нас, кто против нас? (Рим. 8:31).

Каждое дело необходимо начинать с призывания в помощь имени Божия.

Часто говорил старец о хранении совести, о внимательном наблюдении за своими мыслями, действиями и словами, и о покаянии в них. Учил немощи и недостатки подчиненных нести благодушно. "Замечания делай,- наставлял старец,- не давая пищи собственному самолюбию, соображая, мог ли бы ты сам понести то, что требуешь от другого."

Если чувствуешь, что гнев объял тебя, сохраняй молчание и до тех пор не говори ничего, пока непрестанной молитвой и самоукорением не утишится твое сердце.

Полезнее для души сознавать себя во всем виноватым и последним из всех, нежели прибегать к самооправданию, которое происходит от гордости, а гордым Бог противится, смиренным же дает благодать.

Часто старец приводил изречение апостола: "Истинная любовь не раздражается, не мыслит зла, николиже отпадает."

Если оставим свои хотения и разумения и постараемся исполнить хотения и разумения Божия, то во всяком месте и во всяком состоянии спасемся. А если будем держаться своих хотений и разумений, то никакое место, никакое состояние нам не поможет. Ева и в раю преступила заповедь Божию, а Иуде злосчастному жизнь при самом Спасителе не принесла никакой пользы. Везде потребно терпение и понуждение к благочестивой жизни, как читаем в Святом Евангелии.

Напрасно будем обвинять, что будто бы живущие с нами и окружающие нас мешают и препятствуют нашему спасению или совершенству духовному... неудовлетворительность наша душевная и духовная происходят от нас самих, от нашего неискусства и от неправильно составленного мнения, с которым никак не хотим расстаться. А оно-то и наводит на нас и смущение, и сомнение, и разное недоумение; а все это нас томит и отягощает, и приводит в безотрадное состояние. Хорошо было бы, если бы мы могли понять простое святоотеческое слово: если смиримся, то на всяком месте обретем покой, не обходя умом многие иные места, на которых может быть с нами то же, если не худшее.

Главное средство ко спасению - претерпевание многоразличных скорбей, кому какие пригодны, по сказанному в "Деяниях апостольских": "Многими скорбями подобает нам войти в Царствие Небесное."

Хотящему спастись должно помнить и не забывать апостольскую заповедь: "друг друга тяготы носите, - и так исполните Закон Христов." Много других заповедей, но ни при одной такого добавления нет, то есть "так исполните Закон Христов." Великое значение имеет заповедь эта, и прежде других должно заботиться об исполнении оной.

Многие желают хорошей духовной жизни в самой простой форме, но только не многие и редкие на самом деле исполняют благое свое пожелание - именно те, которые твердо держатся слов Священного Писания, что "многими скорбями подобает нам войти в Царство Небесное," и, призывая помощь Божию, стараются безропотно переносить постигающие их скорби и болезни и разные неудобства, содержа всегда в памяти слова Самого Господа: "если хочещь войти в жизнь, соблюди заповеди."

А главные заповеди Господни: "Не судите, и вас не будут судить; не осуждайте, да не осуждены будете; отпускайте и отпустится вам." Кроме этого, желающие спастись всегда должны содержать в памяти слова преподобного Петра Дамаскина, что творение совершается между страхом и надеждою.

Дело спасения нашего требует на всяком месте, где бы человек ни жил, исполнения заповедей Божиих и покорности воле Божией. Этим только приобретается мир душевный, а не чем иным, как сказано в псалмах: "Мир мног любящим закон Твой, и нет им соблазна." А ты все ищешь мира внутреннего и успокоения душевного от внешних обстоятельств. Все кажется тебе, что ты не на том месте живешь, не с теми людьми водворилась, что сама не так распорядилась и что другие будто бы не так действовали. В Священном Писании сказано: "на всяком месте владычество Его," то есть Божие, и что для Бога дороже всех вещей целого мира спасение одной христианской души.

Господь готов помогать человеку в приобретении смирения, как и во всем добром, но нужно, чтобы и сам человек заботился о себе. Сказано у св. отцов: "дай кровь и приими дух." Это значит - потрудись до пролития крови и получишь духовное дарование. А ты дарований духовных ищешь и просишь, а кровь тебе проливать жаль, то есть все хочется тебе, чтобы тебя никто не трогал, не беспокоил. Да при спокойной жизни разве можно приобрести смирение? Ведь смирение состоит в том, когда человек видит себя худшим всех, не только людей, но и бессловесных животных и даже самих духов злобы. И вот, когда люди тревожат тебя, ты видишь, что не терпишь сего и гневаешься на людей, то поневоле будешь себя считать плохою... Если при этом будешь о своей неисправности сожалеть и укорять себя в неисправности, и искренно каяться в этом пред Богом и духовным отцом, то вот ты уже и на пути смирения... А если бы никто тебя не трогал, и ты оставалась бы в покое, как же бы ты могла сознать свою худость? Как могла бы увидеть свои пороки?.. Если стараются унизить - значит хотят смирить тебя; а ты сама просишь у Бога смирения. Зачем же после этого скорбеть на людей?

На вопрос: "Как себе внимать, с чего начинать?," последовал такой ответ: "Надо прежде записывать: как в церковь ходишь, как стоишь, как глядишь, как гордишься, как тщеславишься, как сердишься и прочее."

Кто имеет дурное сердце, не должен отчаиваться, потому что с Божией помощью человек может исправить свое сердце. Нужно только внимательно следить за собой и не упускать случая быть полезным ближним, часто открываться старцу и творить посильную милостыню. Этого, конечно, нельзя сделать вдруг, но Господь долготерпит. Он тогда только прекращает жизнь человека, когда видит его готовым к переходу в вечность или же когда не видит никакой надежды на его исправление.

Уча, что в духовной жизни нельзя пренебрегать и маловажными обстоятельствами, старец иногда говорил: "От грошевой свечи Москва сгорела."

Насчет осуждения и замечания чужих грехов и недостатков, батюшка сказал: "Нужно иметь внимание к своей внутренней жизни так, чтобы не замечать того, что делается вокруг тебя. Тогда осуждать не будешь."

Указывая, что человеку нечем гордиться, старец прибавлял: "Да и чем в самом деле человеку тут возноситься? Оборванный, ощипанный просит милостыни: помилуй, помилуй! А подастся ли милость, это еще кто знает."

Когда нападет гордость, скажи себе: "Чудачка ходит."

Батюшку спросили: "Такая-то долго не умирает, ей все представляются кошки и прочее. Почему так?" Ответ: "Всякий, хоть и маленький грешок надо записывать, как вспомнишь, а после каяться. Оттого некоторые долго не умирают, что задерживает какой-нибудь нераскаянный грех, а как покаются, так облегчаются... Непременно нужно грехи записывать, как вспомнишь, а то мы откладываем: то грех мал, то стыдно сказать или после скажу, а придем каяться и нечего сказать."

Три колечка цепляются друг за друга: ненависть от гнева, гнев от гордости.

"Отчего люди грешат?" - задавал иногда старец вопрос и сам же отвечал на него: "Или оттого, что не знают что должно делать и чего избегать; или, если знают, то забывают; если же не забывают, то ленятся, унывают... Это три исполина - уныние или леность, забвение и неведение,- от которых связан весь род человеческий неразрешимыми узами. А затем уже следует нерадение со всем сонмищем злых страстей. Потому мы и молимся Царице Небесной: "Пресвятая Владычице моя Богородице, святыми Твоими и всесильными мольбами отжени от мене, смиреннаго и окаяннаго раба Твоего, уныние, забвение, неразумие, нерадение и вся скверная, лукавая и хульная помышления."

Не будь как докучливая муха, которая иногда без толку около летает, а иногда и кусает, и тем и другим надоедает; а будь как мудрая пчела, которая весной усердно дело свое начала и к осени кончила медовые соты, которые так хороши, как правильно изложенные ноты. Одно - сладко, а другое - приятно.

Когда старцу написали, что тяжело на свете, он ответил: "Потому она (земля) и называется юдолью плача; но люди одни плачут, а другие скачут, но последним будет нехорошо."

На вопрос: "Что значит жить по сердцу?," батюшка ответил: "Не вмешиваться в чужие дела и видеть в других все хорошее."

Батюшка говорил: "Мы должны жить на земле так, как колесо вертится, только чуть одной точкой касается земли, а остальными непрестанно вверх стремится; а мы, как заляжем на землю, и встать не можем."

На вопрос: "Как жить?," батюшка отвечал: "Жить - не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение."

Нужно жить нелицемерно и вести себя примерно, тогда наше дело будет верно, а иначе выйдет скверно.

Нужно заставлять себя, хотя и против воли, делать какое-нибудь добро врагам своим; а главное - не мстить им и быть осторожными, чтобы как-нибудь не обидеть их видом презрения и уничижения.

Чтобы люди не оставались в беспечности и не возлагали свою надежду на постороннюю молитвенную помощь, старец повторял обычную народную поговорку: "Боже-то поможи, - да и сам мужик не лежи." И прибавлял: "Вспомни, двенадцать апостолов просили Спасителя за жену хананеянку, но Он не услышал их; а сама стала просить, упросила."

Батюшка учил, что у спасения три степени. Сказано у св. Иоанна Златоуста:

а) не грешить,

б) согрешивши, каяться,

в) кто плохо кается, тому терпеть находящие скорби.

Заговорили как-то о скорбях, одна и говорит: "Лучше болезни, чем скорби." Батюшка ответил: "Нет, в скорбях помолишься Богу и отойдут, а болезнь и палкой не отобьешь."

Когда найдет хандра, не забудь укорять себя: вспомни, сколько ты виновата пред Господом и пред собою, и сознай, что ты недостойна ничего лучшего, и ты тотчас почувствуешь облегчение. Сказано: "многи скорби праведным," и "многи раны грешным." Такова жизнь наша здесь,- все скорби и скорби; а ими-то и достигается Царствие Небесное. Когда будешь непокойна, повторяй чаще: "Взыщи мира и пожени его."

После приобщения надо просить Господа, чтобы дар сохранить достойно и чтобы подал Господь помощь не возвращаться назад, то есть повторять прежние грехи.

Когда батюшку спросили: "Отчего после приобщения иногда чувствуешь утешение, а иногда холодность?," он ответил: "У того холодность бывает, кто ищет утешения от приобщения, а кто считает себя недостойным, у того остается благодать."

Смирение состоит в том, чтобы уступать другим и считать себя хуже всех. Это гораздо покойнее будет.

"Всегда лучше уступать, - говорил батюшка, - если будешь настаивать справедливо - это все равно, что рубль ассигнаций, а если уступишь - рубль серебром."

На вопрос "Как стяжать страх Божий?," батюшка отвечал: "Должно всегда иметь Бога пред собою. Вижу Господа предо мною всегда."

Когда тебе досаждают, не спрашивай никогда: "зачем" и "почему." Этого нет нигде в Писании. Там сказано напротив: "ударят тебя по правой щеке, подставь и левую," а это вот что значит: если бьют тебя за правду, то не ропщи и подставь левую, то есть вспомни свои неправые дела и увидишь, что достоин наказания. При этом батюшка прибавил: "Терпя потерпел Господа, и услышал меня."

"Батюшка! научите меня терпению," - сказала одна сестра. "Учись,- ответил старец,- и начинай с терпения находящих и встречающихся неприятностей."- "Не могу понять, как можно не возмущаться обидами и несправедливостями." Ответ старца: "Будь сама справедлива и не обижай никого."

Батюшка говаривал: "Терпел Моисей, терпел Елисей, терпел Илия, буду терпеть и я."

Старец часто приводил пословицу: "Побежишь от волка, встретишь медведя." Остается одно -потерпеть и подождать, внимая себе - не осуждать других, и молится Господу и Царице Небесной, да устрояют о тебе полезное, яко же Им угодно.

Видно, что стараешься и желаешь спастись,- только не умеешь, не понимаешь духовной жизни. Тут весь секрет в том, чтобы терпеть, что Бог посылает. И не увидишь, как в рай войдешь.

Считай себя хуже всех, и будешь лучше всех.

Терпение твое не должно быть нерассудное, то есть безотрадное, а терпение с разумом,- что Господь видит все дела твои, самую душу твою, как мы зрим в лицо любимого человека... Зрит и испытует: каковою ты окажешься в скорбях? Если потерпишь, то будешь Его возлюбленною. А если не стерпишь и поропщешь, но покаешься, все-таки будешь Его возлюбленною.

Молитва к Богу всякая доходна. А какая именно - об этом мы не знаем. Он - Один Судия праведный, а мы можем ложь признать за истину. Молись и веруй.

Сказываю по секрету, сказываю тебе самое лучшее средство обрести смирение. Это вот что: всякую боль, которая колет гордое сердце, потерпеть. И ждать день и ночь милости от Всемилостивого Спаса. Кто так ждет, непременно получит.

Учись быть кроткой и молчаливой, и будешь любима всеми. А раскрытые чувства то же, что ворота растворенные: туда бежит и собака, и кошка... и гадят.

Мы обязаны всех любить, но чтоб нас любили, мы не смеем требовать.

Скорби - наш путь, будем идти, пока дойдем до назначенного нам отечества вечности, но только то горе, что мало заботимся о вечности и не терпим и малого упрека словом. Мы сами увеличиваем свои скорби, когда начинаем роптать.

Кто победил страсти и стяжал разум духовный, тот без образования внешнего имеет доступ к сердцу каждого.

Наложенное правило всегда трудно, а делание со смирением еще труднее.

Что трудом приобретается, то и бывает полезно.

Если видишь погрешность ближнего которую ты бы хотел исправить, если она нарушает твой душевный покой и раздражает тебя, то и ты погрешаешь и, следовательно, не исправишь погрешности погрешностью - она исправляется кротостью.

Совесть человека похожа на будильник. Если будильник позвонил, и зная, что надо идти на послушание, сейчас же встанешь, то и после всегда будешь его слышать, а если сразу не встанешь несколько дней подряд, говоря: "Полежу еще немножко," то в конце концов просыпаться от звона его не будешь.

Что легко для тела, то неполезно для души, а что полезно для души, то трудно для тела.

Спрашиваешь: "Как сделать, чтобы считать себя за ничто?" Помыслы высокоумия приходят, и нельзя, чтобы они не приходили. Но должно им противоборствовать помыслами смиренномудрия. Как ты и делаешь, припоминая свои грехи и разные недостатки. Так и впредь поступай и всегда помни, что и вся наша земная жизнь должна проходить в борьбе со злом. Кроме рассматривания своих недостатков, можешь еще и так смиренномудрствовать: "Ничего доброго у меня нет... Тело у меня не мое, оно сотворено Богом во чреве матернем. Душа дана мне от Господа. Потому и все способности душевные и телесные суть дары Божий. А моя собственность - только одни мои бесчисленные грехи, которыми я ежедневно прогневляла и прогневляю Милосердного Господа. Чем же мне после этого тщеславиться и гордиться? Нечем." И при таких размышлениях молитвенно проси помилования от Господа. Во всех греховных поползновениях одно врачевство - искреннее покаяние и смирение.

Много есть плачущих, но не о том, о чем нужно; много скорбящих, но не о грехах; много есть как бы смиренных, но не истинно. Пример Господа Иисуса Христа показывает нам, с какой кротостью и терпением должны мы переносить погрешности человеческие.

Есть разные пути ко спасению. Одних Господь спасает в монастыре, других, в мiру. Святитель Николай Мирликийский ушел в пустыню, чтобы подвизаться там в посте и молитве, но Господь приказал идти в мир. "Это не та нива, на которой ты принесешь Мне плод," - сказал Спаситель. Святые Таисия, Мария Египетская, Евдокия также не жили в монастырях. Везде спастись можно, только не оставляйте Спасителя. Цепляйтесь за ризу Христову - и Христос не оставит вас.

Верный признак омертвения души есть уклонение от церковных служб. Человек, который охладевает к Богу, прежде всего начинает избегать ходить в церковь, сначала старается прийти к службе попозже, а затем и совсем перестает посещать храм Божий.

Ищущие Христа обретают Его, по неложному евангельскому слову: "Стучите и отверзется вам, ищите и обрящете," "В доме Отца Моего обителей много."

И заметьте, что здесь Господь говорит не только о небесных, но и о земных обителях, и не только о внутренних, но и о внешних.

Каждую душу ставит Господь в такое положение, окружает такой обстановкой, которая наиболее способствует ее преуспеянию. Это и есть внешняя обитель, исполняет же душу покой мира и радования - внутренняя обитель, которую готовит Господь любящим и ищущим Его.

Не читайте безбожных книг, оставайтесь верными Христу. Если спросят о вере, отвечайте смело. "Ты, кажется, зачастила в церковь?" - "Да, потому что нахожу в этом удовлетворение." - "Уж не в святые ли хочешь?" - "Каждому этого хочется, но не от нас это зависит, а от Господа." Таким образом вы отразите врага.

Нельзя научиться исполнять заповеди Божии без труда, и труд этот трехчастичный - молитва, пост и трезвение.

Мне приходится слышать жалобы на то, что мы переживаем теперь трудные времена, что теперь дана полная свобода всяким еретическим и безбожным учениям, что Церковь со всех сторон подвергается нападкам врагов и страшно за нее становится, что одолеют ее эти мутные волны неверия и ересей. Я всегда отвечаю: "Не беспокойтесь! За Церковь не бойтесь! Она не погибнет: врата адовы не одолеют ее до самого Страшного суда. За нее не бойтесь, а вот за себя бояться надо, и правда, что наше время очень трудное. Отчего? Да оттого, что теперь особенно легко отпасть от Христа, а тогда - гибель."

Что-то мрачное, ужасное грядет в мир... Человек остается как бы беззащитным, настолько им овладела эта злая сила, и он не сознает, что делает... Даже внушается самоубийство... Почему это происходит? Потому что не берут в руки оружие - не имеют при себе имени Иисусова и крестного знамения.

Жизнь есть блаженство... Блаженством станет для нас жизнь тогда, когда мы научимся исполнять заповеди Христовы и любить Христа. Тогда радостно будет жить, радостно терпеть находящие скорби, а впереди нас будет сиять неизреченным светом Солнце Правды- Господь... Все Евангельские заповеди начинаются словами: Блажени - блажени кротции, блажени милостивыи, блажени миротворцы... Отсюда вытекает, как истина, что исполнение заповедей приносит людям высшее счастье.

Вся жизнь наша есть великая тайна Божия. Все обстоятельства жизни, как бы ни казались они ничтожны, имеют огромное значение. Смысл настоящей жизни мы вполне поймем в будущем веке. Как осмотрительно надо относиться к ней, а мы перелистываем нашу жизнь, как книгу - лист за листом, не отдавая себе отчета в том, что там написано. Нет случайного в жизни, все творится по воле Создателя.

Чтобы уподобиться Богу, надо исполнять Его святые заповеди, а если рассмотреть, то окажется, что ни одной-то мы по-настоящему и не исполнили. Переберем их все, и окажется, что той заповеди мы едва коснулись, другую, может, тоже несколько начинали только исполнять, а, например, к заповеди о любви к врагам и не приступали. Что же остается делать нам, грешным? Как спастись? Единственно - через смирение. "Господи, во всем-то я грешен, ничего нет у меня доброго, надеюсь только на беспредельное Твое милосердие." Мы сущие банкроты пред Господом, но за смирение Он не отринет нас. И действительно, лучше, имея грехи, так и считать себя великими грешниками, чем, имея какие-нибудь добрые дела, надмеваться ими, считая себя праведными. В Евангелии изображены два таких примера в лице Фарисея и мытаря.

В страшное время мы живем. Людей, исповедующих Иисуса Христа и посещающих храм Божий, подвергают насмешкам и осуждению. Эти насмешки перейдут в открытое гонение, и не думайте, что это случится через тысячу лет, нет,- это скоро наступит. Я до этого не доживу, а некоторые из вас и увидят. И начнутся опять пытки и мучения, но благо тем, которые останутся верны Христу Богу.

Бог гордым противится, а смиренным дает благодать, а благодать Божия - это все... Там тебе и величайшая мудрость. Вот ты смирись и скажи себе: "Хотя я и песчинка земная, но и обо мне печется Господь, и да свершается надо мной воля Божия." Вот если ты скажешь это не умом только, но и сердцем, и действительно смело, как подобает истинному христианину, положишься на Господа, с твердым намерением безропотно подчиняться воле Божией, какова бы она ни была, тогда рассеются пред тобою тучи, и выглянет солнышко и осветит тебя и согреет, и познаешь ты истинную радость от Господа, и все покажется тебе ясным и прозрачным, и перестанешь ты мучиться, и легко станет тебе на душе."

Вот вы спрашиваете скорейший путь ко смирению. Конечно, прежде всего следует сознать себя немощнейшим червяком, ничего не могущим сделать доброго без дара Духа Святаго от Господа нашего Иисуса Христа, подаваемого по молитве нашей и ближних наших и по Своему милосердию...

Говорят, храм скучен. Скучен, потому что не понимают службы! Службам надо учиться! Скучен, потому что не заботятся о нем. Вот он и кажется не своим, а чужим. Хотя бы цветов принесли или зелени для украшения, приняли бы участие в хлопотах по украшению храма - не был бы он скучен.

Живи просто, по совести, помни всегда, что Господь видит, а на остальное не обращай внимания!

Пророчество о судьбе России

Будет шторм, и русский корабль будет разбит. Да, это будет, но ведь и на щепках и обломках люди спасаются. Не все же, не все погибнут... Бог не оставит уповающих на Него. Надо молиться, надо всем каяться и молиться горячо... И будет (после шторма) штиль... явлено будет великое чудо Божие, да. И все щепки и обломки волею Божией и силой Его соберутся и соединятся, и воссоздастся корабль в своей красе и пойдет своим курсом, Богом предназначенным. Так это и будет, явленное всем чудо.

Положение Иова - закон для всякого человека. Пока богат, знатен, в благополучии, Бог не откликается. Когда человек на гноище, всеми отверженный, тогда является Бог и Сам беседует с человеком, а человек только слушает и взывает: "Господи, помилуй!" Только степени испытаний разные.

Главное, остерегайтесь осуждения близких. Когда только придет в голову осуждение, так сейчас же со вниманием обратитесь: "Господи, даруй ми зрети моя согрешения и не осуждати брата моего."

Он говорил о высокой постепенности духовного пути, о том, что "ко всему нужно принуждение. Вот если подан обед, и вы хотите покушать и обоняете вкусный запах, все-таки сама ложка вам не поднесет кушанья. Нужно понудить себя, встать, подойти, взять ложку и тогда уже кушать. И никакое дело не делается сразу - везде требуется подождание и терпение."

Человеку дана жизнь на то, чтобы она ему служила, не он ей, то есть человек не должен делаться рабом своих обстоятельств, не должен приносить свое внутреннее в жертву внешнему. Служа жизни, человек теряет соразмерность, работает без рассудительности и приходит в очень грустное недоумение; он и не знает, зачем живет. Это очень вредное недоумение и часто бывает: человек, как лошадь, везет и везет и вдруг на него находит такое... стихийное препинание."

Спрашивает, каким путем идти к Богу. Идите путем смирения! Смиренным несением трудных обстоятельств жизни, смиренным терпением посылаемых Господом болезней; смиренною надеждой, что не будете оставлены Господом, Скорым помощником и любвеобильным Отцом Небесным; смиренною молитвою о помощи свыше, об отгнании уныния и чувства безнадежности, которыми враг спасения тщится привести к отчаянию, гибельному для человека, лишающего его благодати и удаляющего от него милосердие Божие.

Смысл жизни христианской, по слову святого апостола Павла, писавшего Коринфянам: "..прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которыя суть Божии." Итак, начертав сии святые слова в душах и сердцах, следует заботиться, чтобы расположение и поступки в жизни служили славе Божией и назиданию ближним.

Молитвенное правило пусть будет лучше небольшое, но исполняемое постоянно и внимательно...

Возьмем себе в образец святого, подходящего к нашему положению, и будем опираться на его пример. Все святые страдали потому, что они шли путем Спасителя, Который страдал: был гоним, поруган, оклеветан и распят. И все, идущие за Ним, неизбежно страдают. "В мире скорбны будете." И все, желающие благочестиво жить, гонимы будут. "Когда приступаешь работать Господу, уготовь душу твою во искушение." Чтобы легче переносить страдания, надо иметь веру крепкую, горячую любовь ко Господу, не привязываться ни к чему земному, всецело предаться воле Божией.

На кощунствующих надо смотреть как на больных, от которых мы требуем, чтобы они не кашляли и не плевали...

Если нет возможности исполнить обет послушания, некому повиноваться, надо иметь готовность все делать согласно воле Божией. Есть два вида послушания: внешнее и внутреннее.

При внешнем послушании требуется полное повиновение, исполнение всякого дела без рассуждения. Внутреннее послушание относится к внутренней, духовной жизни и требует руководства духовного отца. Но совет духовного отца следует проверять Священным Писанием... Истинное послушание, приносящее душе великую пользу, это когда за послушание исполняешь то, что несогласно с твоим желанием, наперекор себе. Тогда Сам Господь берет тебя на Свои руки...

Врачей и лекарство создал Господь. Нельзя отвергать лечение.

При слабости сил и усталости сидеть в церкви можно: "Сыне, даждь Ми сердце твое." "Лучше сидя думать о Боге, чем о ногах стоя," - сказал Святитель Филарет Московский.

Не надо давать волю своим чувствам. Надо понуждать себя обходиться приветливо и с теми, которые не нравятся нам.

Верить приметам не должно. Нет никаких примет. Господь управляет нами Своим Промыслом, и я не завишу от какой-либо птицы или дня, или другого чего-либо. Кто верит предрассудкам, у того тяжело на душе, а кто считает себя в зависимости от Промысла Божия, у того, наоборот, на душе радостно.

"Иисусова молитва" заменит крестное знамение, если почему-либо нельзя будет возложить его.

Без крайней необходимости в праздничные дни нельзя работать. Праздником надо дорожить и чтить его. Этот день надо посвящать Богу: быть в храме, дома молиться и читать Священное Писание и творения св. отцов, делать добрые дела.

Надо любить всякого человека, видя в нем образ Божий, несмотря на пороки его. Нельзя холодностью отстранять от себя людей.

Что лучше: редко или часто приобщаться Св. Христовых Тайн? - сказать трудно. Закхей с радостью принял в свой дом дорогого Гостя - Господа, и хорошо поступил. А сотник, по смирению, сознавая свое недостоинство, не решился принять, и тоже хорошо поступил. Поступки их, хотя и противоположные, но по побуждению одинаковые. И явились они пред Господом равно достойными. Суть в том, чтобы достойно приготовлять себя к великому Таинству.

Когда спросили преподобного Серафима, почему в настоящее время нет таких подвижников, какие были раньше, он ответил: "Потому, что нет решимости к прохождению великих подвигов, а благодать та же; Христос Тот же и вовеки."

Гонения и притеснения полезны нам, ибо они укрепляют веру.

Надо все дурное, также и страсти, борющие нас, считать не своими, а от врага - диавола. Это очень важно. Тогда только и можно победить страсть, когда не будешь считать ее своей...

Если хочешь избавиться от печали, не привязывайся сердцем ни к чему и ни к кому. Печаль исходит от привязанности к видимым вещам. Никогда не было, нет и не будет беспечального места на земле. Беспечальное место может быть только в сердце, когда Господь в нем.

В скорбях и искушениях Господь помогает нам. Он не освобождает нас от них, а подает силу легко переносить, даже не замечать их.

Молчание подготовляет душу к молитве. Тишина, как она благотворно действует на душу!

Мы, православные, не должны поддерживать ересь. Если бы и пострадать пришлось, не изменим Православию.

Не следует добиваться человеческой правды. Ищи только правды Божией.

Духовный отец, как столп, только указывает путь, а идти надо самому. Если духовный отец будет указывать, а ученик его сам не будет двигаться, то никуда и не уйдет, а так и сгниет около этого столпа.

Когда священник, благословляя, произносит молитву: "Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа," тогда совершается тайна: благодать Святаго Духа нисходит на благословляемого человека. И когда какой-либо человек хотя бы только устами произносит отречение от Бога, благодать отходит от него, все его понятия изменяются, он делается совсем другим.

Прежде чем у Господа просить прощения, надо самой простить... Так сказано в "Молитве Господней."

Молчание полезно для души. Когда мы говорим, тогда трудно удержаться от празднословия и осуждения. Но есть молчание плохое, это когда кто злится и потому молчит.

Всегда помните закон духовной жизни: если смутишься каким-либо недостатком другого человека и осудишь его, впоследствии тебя постигнет та же участь, и ты будешь страдать тем же недостатком.

Не прилагайте сердца к суете мирской. Особенно во время молитвы оставляйте все помыслы о житейском. После молитвы, домашней или церковной, чтобы сохранить молитвенное умиленное настроение, необходимо молчание. Иногда даже простое, незначительное слово может нарушить и спугнуть из души нашей умиление.

Самооправдание закрывает духовные очи, и тогда человек видит не то, что есть на самом деле.

Если скажешь про брата или сестру что-либо дурное, даже если это будет правда, то ты своей душе нанесешь рану. Передавать о погрешностях другого можно только в том случае, когда в сердце твоем единственное намерение - польза душе согрешившего.

Терпение есть непрерывающееся благодушие.

Спасение ваше и погибель ваша - в ближнем вашем. Спасение ваше зависит от того, как вы относитесь к своему ближнему. Не забывайте в своем ближнем видеть образ Божий.

Всякое дело, каким бы ничтожным оно вам ни казалось, делайте тщательно, как пред лицом Божиим. Помните, что Господь видит все.

Oптина Пустынь

На берегу быстрой речки Жиздры, окруженная девственным бором, расположилась Оптина Пустынь всего в нескольких верстах от города Козельска Калужской губернии. Представляла она собой величественный белый кремль с 4-мя храмами, крепостными стенами и башнями. Высокая духовная жизнь Оптиной гармонировала с ее внешней красотой. Гоголь, после посещения Оптиной, описывает ее исключительную духовность и благотворное ее влияние на все с ней соприкасающееся.

Точное время возникновения Оптиной неизвестно. По преданию ее основал в древние времена покаявшийся разбойник Оптин. Город Козельск упоминается в летописи под 1146-м годом. В 1238 г. он был после героической обороны взят татарами и все жители были перебиты. В начале 15-го века Козельск перешел в руки Литвы, затем в течение полувека переходил из рук в руки пока окончательно не утвердился за Москвой.

Известно, что в 1625 г. игуменом Оптиной был Сергий. В 1630 г. там была деревянная церковь, шесть келий и 12 человек братий и управлял ею иеромонах Феодор. Таким образом Оптина принадлежит к числу древнейших монастырей.

Рост, падение и снова расцвет

Царь Михаил Феодорович и местные бояре жаловали Оптиной имения и она разросталась, но во время реформ Петра 1-го у нее имения отобрали, монастырь беднел и наконец в 1724 г. совершенно опустел и был закрыт, но уже в 1726 г. по ходатайству стольника Андрея Шепелева был возобновлен. Будучи совершенно разорен, он теперь медленно восстанавливался.

Полное возобновление Оптиной началось лишь с 1795 г., когда на нее обратил внимание московский митрополит Платон. Настоятелем был поставлен о. Авраамий и туда было переведено 12 братий. О. Авраамий, хотя и болезненный, сделал очень много: привел в порядок хозяйство, огородил обитель, закончил судебные дела в пользу обители, построил колокольню, Казанскую больничную церковь, братские келии, развел сад. Большую помощь и поддержку имел о. Авраамий от своего духовника, о. Макария настоятеля Песношского монастыря.

Но расцветом своим и славой Оптина Пустынь обязана следующему своему настоятелю Архимандриту Моисею. При нем были проведены большие огромные строительные работы, разведены большие огороды, фруктовые сады, земельные владения увеличились вдвое... Приток средств тек со стороны богомольцев, которых привлекала Оптина Пустынь с ее особым духом напоминающим времена древнего подвижничества. Два брата о. Моисея были тоже настоятелями монастырей и все они были великими подвижниками и поддержкой друг другу. Сам о. Моисей с молодых лет понял сущность и глубину духовной жизни. С ним беседует в Москве прозорливая старица Досифея и направляет его в Саровскую обитель, где он принимает наставления от самого преп. Серафима. Далее о. Моисей подвизался среди пустынников в Рославльских лесах на подобие древних египетских отцов, проводя 6 дней в одиночестве, в вычитывании ежедневного круга богослужений и в умной молитве и сходясь в Воскресный день с другими старцами для совместной молитвы. Нашествие французов в 1812 г. прерывает пустынножительство о. Моисея и он поступает в Белобережскую пустынь и здесь встречает трех выдающихся подвижников: о. Феодора и Клеопу (учеников Паисия Величковского) и их спостника о. Леонида, в последствии выдающегося Оптинского старца.

В 1921 г. преосвященный Филарет Калужский убеждает о. Моисея перебраться в Оптину и взяться за постройку скита вблизи монастыря. Прибыли в Оптину с о. Моисеем его младший брат о. Антоний и еще два монаха Иларион и Савватий.

Так было положено основание Оптинскому Скиту в котором процветало Оптинское старчество и пронесло славу не только по окрестным местам Оптиной Пустыни, но и по всей Руси.

Старчество вообще

Благодатное старчество есть одно из высочайших достижений духовной жизни Церкви, это ее цвет, это венец духовных подвигов, плод безмолвия и Богосозерцания. Оно органически связано с иноческим внутренним подвигом, имеющим цель достижения бесстрастия, а потому и возникает с монашеством на заре христианства. Также оно возродилось и в России с появлением христианства и было общераспространено, но со временем гасло и к концу 17-го века было забыто и исчезло. Так что когда было возобновлено Паисием Величковским в начале 18-го века казалось чем-то новым и даже необыкновенным. Так же и церковная иерархия нередко становилась в тупик перед этим явлением; отсюда частые гонения, которым подвергались старцы, например, как преп. Серафим Саровский, некоторые из оптинских старцев и другие. Но конечно далеко не все иерархи гнали старчество: наоборот, многие ему покровительствовали и даже преклонялись перед ним.

Оптинское старчество

Но старчество о котором мы будем говорить, а именно Оптинское, имеет свои особые свойства, отличающие его от общего понятия старчества. В то время как старцами на протяжении истории христианства считались все опытные монахи, которым на попечение поручались не только молодые поступившие в монастырь монахи, но даже предоставлялась и забота о духовной жизни мирян - оптинские старцы отличались совершенно исключительной глубиной духовной жизни, личной святостью, даром прозорливости и хотя и заботились на первом месте о духовном очищении и спасении приходивших к ним, все-же постоянно помогали людям и в их житейских делах и невзгодах и находили выход из самых безвыходных положений, благодаря своей прозорливости; к тому же обладали даром исцелений и чудотворений.

Сам строгий постник и подвижник, о. Моисей был преисполнен самой нежной любовью к людям и был сострадателен к их немощам и погрешностям. Неподражаемо было его искусство говорить с каждым в его тоне; с образованными на их языке, а с простыми сообразно с их понятиями и их образом речи. Он хорошо понимал потребность каждого. Сострадание к бедным не имело у него предела.

Отличался он исключительным смирением. "Сам то я хуже всех" часто повторял о. Моисей. "Другие может быть только думают, что они хуже всех, а я на самом деле дознался, что я хуже всех." Так смиренно выражался о себе старец, но близко знавшим его и понимавшим его жизнь было очевидно в нем не только "деяние," но в "видении восход," т.е. созерцательная молитва и богатство дарований. В 1825 г. о. Моисей был назначен настоятелем Оптинского монастыря, а младший брат его о. Анатолий стал настоятелем скита. Пройдя ту же школу подвижничества в Рославльских лесах, как и его брат, он отличался крайним смирением и послушанием. Никакого решения не принимал без благословения своего старца и брата о. Моисея. Из-за тяжелых физических работ, которые ему приводилось лично проводить с братом при постройке скита, у него уже в сорокалетнем возрасте открылись на ногах раны, которые уже не заживали до конца жизни и доставляли ему много мучений. А очень многое ему приходилось делать самому, т.к. многие из братий, в особенности служащие, были престарелы. Но порядок при нем и красота были во всем были потрясающие и оставляли на посетителей большое впечатление.

Однако ни о Анатолий, ни о. Моисей не брали на себя прямой обязанности душевного попечения лиц монастырской братии. Но будучи сами духоносными старцами, они понимали значение старчества и предоставили тем великим старцам, которых они привлекли в Оптинский скит, самое широкое поле деятельности. Таким образом насаждение и процветание старчества в Оптиной Пустыни обязано этим двум старцам. К сожалению у Калужского епископа Николая не оказалось понимания к старчеству и он причинил старцам не мало горя и повредил бы еще больше, если бы не заступничество митрополита Московского Филарета, глубоко понимавшего и оценившего значение старчества.

В России, в образованных кругах, с петровского времени происходил процесс "денационализации:" восхищались всем западным и пренебрегали собственным; нахождение чего-либо положительного у себя - считалось расхождением с установившимися взглядами и преследовалось. Так же и на религиозном поле просачивался дух западного протестантизма и глохло истинное, исконное православие. Национальные, патриотические а также и религиозные чувства сохранялись еще только в народе.

1812 г. несколько поднял вновь дух патриотизма, но даже и такие великие писатели как Пушкин, Лермонтов и другие расплачивались за черезчур неосторожно выраженные эти чувства. И тут, в эту эпоху, Оптина Пустынь оказывается каким-то противовесом всему происходившему; она является маяком многим писателям и философам, не говоря уже о народе, ищущим смысла жизни в истинном православии. Для них в Оптиной сошлись высший духовный подвиг внутреннего делания, венчаемый изобилием благодати даров стяжания Святаго Духа - и служение миру во всей полноте, как в его духовных, так и житейских нуждах. Кроме того издательство книг духовного содержания, в силу Духовного регламента Петра 1-го и указами 1787 и 1808 гг. было представлено на усмотрение св. Синода, а согласно цензурному уставу 1804 г. они могли печататься только в духовной типографии. В результате всего лишь одна аскетическая книга "Добротолюбие" была напечатана в 1793 г. и читатель был лишен духовной литературы, в то время как светская печать породила большое количество переводных произведений западно лже-мистического направления и многие из них, печатавшиеся с дозволения гражданской цензуры, были прямо враждебны Православию. В таких условиях дело издательства святоотеческой литературы оказалось великим и исторического значения. Благодаря наличию глубокообразованных старцев, огромной и всесторонней помощи нескольких писателей, литераторов и философов, а также полному пониманию, поддержке и благословению со стороны митр. Московского Филарета переводились с греческого и славянского на русский и печатались творения и жития выдающихся отцов церкви, как древних, так и более современных, например Паисия Величковского. Некоторые книги печатались по-славянски. Издательство это началось в середине 19 века и к концу того же столетие было выпущено свыше 125 изданий в количестве 225.000 экземпляров. Библиотека, созданная о. Моисеем, состояла из 5.000 книг.

Напечатанные книги рассылались академиям, семинариям, библиотекам, правящим епископам, инспекторам и чтение этой доселе недоступной аскетической литературы становилось доступным монашествующим и всем духовно настроенным русским людям. Истина Православия воссияла, утвердилась и укрепилась в противовес западным книгам ложного направления. Явление миру этих книг - событие не поддающееся оценке простыми словами.

Особая заслуга в предприятии этого великого дела наравне со старцем Макарием, о котором мы будем говорить особо, принадлежала выдающемуся русскому философу Ивану Васильевичу Кириевскому и его супруге (первые издания, помимо труда над ними, были изданы на их личные средства).

Старец Лев

Первым старцем, привлеченным к старчествованию в Оптину о.о. Моисеем и Анатолием, был о. Лев. Он родился в 1768 г. в Корачеве и служил в миру приказчиком в пеньковом деле и вращался в купеческом быту. Во время долгих переездов по делу,он сталкивался с представителями всех классов общества и хорошо освоился с манерами и бытом каждого из них. Этот опыт пригодился ему в годы его старчествования, когда к нему приходили и раскрывали душу самые разнообразные люди, знатные и незнатные.

Начало монашеской жизни о. Лев положил в Оптиной Пустыни, но потом перешел в Белобережскую Пустынь, где под руководством настоятеля, известного Афонского подвижника о. Василия, проходил обучение монашеским добродетелям: послушанию, терпению и всем внешним подвигам. Здесь о. Лев принимает монашеский подвиг с именем Леонида. Некоторое время он проводит в Чолнском монастыре, где встретился с учеником Паисия Величковского о. Феодором и становится его преданным последователем. Старец Феодор стал обучать о. Леонида высшему монашескому деланию, этой "науке из наук и искусству из искусств," как зовется подвиг непрестанной молитвы и посредством которой происходит очищение сердца от страстей. Тут о. Леонид встречается с игуменом Филаретом, будущим митрополитом Киевским. Это впоследствии для него имело значение.

Затем о. Леонид получает назначение настоятелем Белобережской Пустыни и туда на жительство с ним переходит и о. Феодор, под руководством которого о. Леонид проводит в общем около 20 лет. Тут к ним присоединился и другой известный подвижник, ученик о. Паисия, о. Клеопа. 1808 г. о. Леонид складывает с себя должность настоятеля и переходит жить лесную глушь, в келию где поселились о. Феодор с о. Клеопой. Тут в пустынном безмолвии о. Леонид принял келейным чином схиму с именем Льва.

Отсюда их выгнал новый настоятель из-за большого стечения народа к ним. Потом последовало много лет скитаний и испытаний по разным монастырям: на Валааме, в Александро-Свирском монастыре, затем, после кончины о. Феодора, о. Лев пробыл некоторое время в Площанской Пустыне, где находился о. Макарий - его будущий помощник во время старчествования в Оптинском Скиту и в последствии его заместителем.

Наконец, в 1829 г. в Оптину Пустынь прибыл основатель духовной школы из которой вышла вся плеяда последующих старцев. Но заслуга о. Льва не ограничивается только основанием старчества: им был дан тот импульс, который вдохновлял последующие поколения старцев в течение целых ста лет до самого конца жизни и процветания знаменитой Оптиной Пустыни.

О. Лев прибыл в Оптину уже на склоне лет. Он был большого роста, величественный, в молодости обладавший баснословной силой, сохранивший до старости лет, несмотря на полноту, грацию и плавность в движениях. Вместе с тем его исключительный ум, соединенный с прозорливостью давал ему видеть людей насквозь. Душа старца была преисполнена великой любовью и жалостью к человечеству. Но действия его иногда были резки и стремительны. Старца Льва нельзя обсуждать, как обыкновенного человека, потому что он достиг той духовной высоты, когда подвижник действует повинуясь голосу Божию. Вместо долгих уговоров, он иногда сразу выбивал у человека почву из под ног и давал ему сознать и почувствовать свою несознательность и неправоту и таким образом своим духовным скальпелем он вскрывал гнойник, образовавшийся в огрубевшем сердце человека. В результате лились слезы покаяния. Старец как психолог знал каким способом достигнуть своей цели. Вот пример: жил недалеко от Оптиной один барин, который хвастался, что как взглянет на о. Леонида, так его насквозь и увидит. Приезжает раз к старцу, когда там было много народу, а старец при его входе говорит: Эка остолопина идет! пришел чтобы насквозь увидеть грешного Льва, а сам, шельма, 17 лет не был у исповеди и св. Причастия. Барин затрясся, как лист, и после каялся и плакал, что грешник неверующий и действительно 17 лет не исповедовался и не причащался св. Христовых Таин.

Еще рассказ одного афонского монаха посетившего о. Льва. Монах был одет в мирскую одежду, но о. Лев назвал его афонским монахом; пришли 3 женщины в слезах и привели одну лишившуюся рассудка, они просили о больной помолиться. Старец надел на себя епитрахиль, возложил конец епитрахили и свои руки на главу болящей и, прочитав молитву, трижды перекрестил голову больной и приказал отвести ее в гостинницу. Сие делал он сидя, т.к. не мог уже вставать: был болен и доживал последние свои дни. Когда монах пришел к старцу на следующий день, вчерашняя больная пришла совершенно здоровой. Монах пришел в ужас, что старец, не боясь вреда для себя, творит исцеления. Старец ответил: "я сие сотворил не своею властью, но это сделалось по вере приходящих и действию благодати Святаго Духа, данной мне при рукоположении; а сам я человек грешный."

Чудеса, совершаемые старцем были бесчисленны. Толпа обездоленных стекалась к нему, окружала его. Один иеромонах описывает, что когда ему привелось проезжать из Козельска в Смоленскую губернию, то по дороге, в уединенных деревушках поселяне, узнав, что он едет в Козельск, наперерыв старались узнать что нибудь об о. Леониде. На вопрос почему вы его знаете, они отвечали: "Помилуй, кормилец, как нам не знать о. Леонида? Да он для нас бедных, неразумных, пуще отца родного, мы без него, почитай, сироты круглые."

К сожалению, совсем иначе относились к о. Льву некоторые духовные лица, в том числе калужский епархиальный архиеей еп. Николай, который творил много неприятностей Оптиной Пустыни. Этот епископ имел твердое намерение сослать старца Льва в Соловецкий монастырь для заключения. По счастью, многие архиереи относились к старцу совсем иначе. За него сильно заступились митрополиты Филареты, Московский и Киевский, а то старцу было бы не сдобровать.

Скончался старец Лев в 1841 г., старчествовал в Оптиной всего 12 лет, но за все это время подвергался гонениям то из-за непонимания архиерея, то из-за зависти и доносов других, бывал и суд над ним (но он был оправдан), перемещали его из скита в обитель и даже архиерей запрещал ему принимать посетителей, но он все равно не прогонял притекавших к нему из милосердия к страждущим.

Зато игумен Моисей и скитоначальник о. Анатолий относились к нему с крайним уважением и даже не предпринимали ничего без его благословения.

С первых чисел сентября 1841 г. старец Лев стал ослабевать. Под конец жизни он предсказал, что России придется перенести много бед и горя. После жестоких страданий он отошел ко Господу 11-го октября 1841 г. Общая скорбь была неописуема и велико было стечение народных масс у гроба усопшего великого старца.

Старец иеросхимонах Макарий - в миру Михаил Николаевич Иванов - родился в дворянской семье, отличавшейся благочестием, 20-го ноября 1788-го года. Жили они в окрестностях Калуги в очень красивом месте близ Лаврентиева монастыря, из которого ежедневно доносился звон колоколов, созывавших иноков к молитве. Пяти лет остался он без горячо любившей его матери, которая чувствовала, что из него выйдет что-нибудь необыкновенное. Из-за болезни матери семья меняла место жительства. Школу он окончил в городе Карачеве, а уже в 14-м году поступил на службу бухгалтера, с чем отлично справлялся, обратив на себя внимание. Но жил своим миром. Много читал, ища разрешения важнейших вопросов ума и сердца. Любил музыку, отлично играл на скрипке. На 24-м году жизни, уже после смерти отца, вышел в отставку и поселился в деревне. Управлял хозяйством плохо. Однажды мужики покрали множество гречихи. Михаил их долго вразумлял, ссылаясь на Св. Писание. В результате мужики пали на колени в искреннем раскаянии, на посрамление его родным, которые над ним смеялись. Была сделана попытка его женить, но т.к. и лицом он был некрасив и косноязычен, да и не имел к этому стремления - так это и осталось. Зарылся в духовные книги и изредка выходил в столярную и работал там до усталости, покоряя юную плоть духу.

В 1810 г. отправился на богомолье в Площанскую Пустынь, да там и остался, послав братьям отречение от имения. Тут он, под руководством Арсения - ученика Паисия Величковского, получил правильное начальное направление, обучился церковному уставу и нотному пению. Помогал в письмоводстве. В 1815 г. был пострижен в мантию с именем Макария. В 1824 г. впервые побывал в Оптиной. В следующем году умирает его старец, и Макария назначают духовником Севского девичьего монастыря. Так началась его духовническая деятельность. Трудно ему было без его учителя, но вскоре в ответ на его молитвы, в его обитель приезжает со своими учениками о. Леонид. Таким образом о. Маракий приобрел себе вновь руководителя. Вскоре о. Леонид был отправлен в Оптину. Шла переписка, окончившаяся переездом о. Макария в Оптину, что стоило не малых затруднений.

О. Макарий оставался при о. Леониде (Льве) до самой смерти последнего. От о. Леонида учился о. Макарий с большой любовью относиться ко всем приходящим убогим и страждущим физически и духовно, целить их недуги, и не гнушаться ничем, кроме греха. Старец не редко прозревал, где кроется что недоброе, обличал, но потом обдавал таким любовным теплом, что запоминалась радость обретения чистой совести.

О. Макарий был более мягкого склада души, чем о. Леонид, исключительно скромный. Вместе с о. Леонидом они "вынянчили" великого старца Амвросия. По смерти о. Леонида, вся тяжесть духовного руководства легла на о. Макария. Тихая радость о Господе никогда не покидала его.

Старец был огромного роста, с лицом некрасивым, со следами оспы, но белым, светлым, взгляд был тих и полон смирения. Нрав его был чрезвычайно живой и подвижной. Память прекрасная: после первой исповеди на всю жизнь запоминал он человека. Но косноязычие и нехватка дыхания при разговоре - смущало его всю жизнь. Одет был всегда бедно. Зато был прозорлив: первый раз видя человека, называл его иногда по имени, прежде чем тот представлялся. Отвечал иногда на письменные вопросы, прежде их получения, т.ч. писавший получал ответное письмо, час тому назад посланное. Жизнь старца была полна попечений пастырских и по благоустроении. В церкви им было установлено пение киевского распева, введена должность канонарха, плавное чтение и пение на "подобны." Сам о. Макарий хотя и был иеромонахом, но не служил, главным образом по своему смирению, но зато часто певал с усердием и со слезами. Особенно любил он "Чертог Твой." 20 лет провел старец в своей скромной келье, состоявшей из приемной и маленькой спальни, в которой мебель состояла из узенькой койки, письменного стола - аккуратно покрытого стопками писем для ответа, духовными журналами и святоотеческими книгами, и креслом с подушкой. В восточном углу среди икон была особочтимая икона Владимирской Божией Матери с неугасимой лампадой и вместо аналоя деревянный треугольник для совершения правила, с Евангелием и другими книгами. Стены были увешаны видами монастырей и портретами подвижников. Все свидетельствовало о его тайных воздыханиях и о духе, отрекшемся от уделов земли. Тут он проводил частые бессонные ночи и вставал на правило при ударе скитского колокола в 2 часа утра; часто сам будил своих келейников. Прочитывали: утренние молитвы, 12 псалмов, 1-й час, Богородичный канон с акафистом. Ирмосы пел он сам. В шесть часов ему вычитывали "часы с изобразительными" и он выпивал одну - две чашки чаю. Затем он принимал посетителей. Женщин принимал за вратами скита в особой келье. Тут внимал он горю людскому. У него явно был дар духовного рассуждения, а также сила смирения и любви, что делало его слово особенно властным. После беседы с ним люди обновлялись. Помазуя людей маслом из своей неугасимой лампады, он приносил великую пользу больным. Исцеления были немалочисленные. Особенно часто были исцеления бесноватых.

В 11 часов звонили к трапезе и старец туда шел, после чего отдыхал, а затем опять принимал посетителей. В 2 часа старец, с костылем в одной руке и четками в другой, шел в гостиницу, где его ожидали сотни народа, каждый со своими нуждами, духовными и житейскими. Всех он с любовью выслушивал: одних вразумлял, других возводил из рова отчаяния. Измученный, едва переводя дыхание, возвращался он с ежедневного подвига. Время приходило слушать правило, состоявшего из 9-го часа, кафизм с молитвой и канона Ангелу Хранителю. Звонили к вечерней трапезе. Иногда ее ему приносили. Но и в это время он принимал монастырскую и скитскую братию. Часто он сам заходил в келии и всегда вовремя, оставляя после себя успокоение и веселие. Он же давал послушание: чтение святоотеческих книг, назначая это по мере духовного возраста каждого. Праздности не терпел. Завел он поэтому в скиту рукоделия: токарное, переплетное и др. Каждый из братий знал и чувствовал, что бремя его трудов и скорбей разделяется любвеобильным и мудрым отцом, и это облегчало иноческую жизнь.

Заканчивая день, выслушивали правило: малое повечерие, молитвы на сон грядущим, две главы Апостола, одну Евангелия, потом краткое исповедание, старец благословлял и отпускал. Бывало уже поздно. Старец входил в свою келию. Тело ныло от изнеможения, а сердце от впечатлений обильно открывшегося человеческого страдания. Глаза орошались слезами... а на столе лежала кипа писем, требующих ответа. Он садился и писал. Когда тухла свеча, старец вставал на молитву. Молитва в нем не прекращалась, будь он в многолюдстве, за трапезой, в беседе или в тиши ночи. Она источала елей его смиренномудрия.

Помимо всего этого, о. Макарию принадлежит неоценимая заслуга и подвиг в издании святоотеческой литературы. Для этого дела он жертвовал своим кратким отдыхом. Эта работа объединила вокруг себя духовно устремленные интелектуальные силы, но все эти лица помимо литературных отношений, пользовались и духовным руководством старца, а в последствии его восприемников.

Время своей смерти старец предсказал. За неделю до кончины его соборовали. Уже тяжело больной, но прощался, раздавал свои вещи, наставлял. Народ стекался хоть через окно посмотреть на него. Около полуночи старец потребовал к себе духовника и после получасовой беседы с ним, попросил читать отходную. - "Слава Тебе, Царю мой и Боже мой!" - восклицал старец при чтении отходной, - "Матерь Божия помози мне!" Ночь была очень тяжелой, но и тут через пожатие рук, благословение, и взглядами - выражал он свою благодарность ухаживающим за ним. В 6 часов утра он приобщился Св. Христовых Таин в полном сознании и умилении, а через час, на 9-ой песни канона на разлучении души от тела - великий старец Макарий тихо и безболезненно отошел ко Господу в Чертог Небесный. Это было 7-го сентября 1860-го года.

Старец Амвросий

Время старчествования о. Амвросия отличалось от того, в котором трудились его предшественники. Во первых тогда еще не было регулярных почтовых и телеграфных сообщений и железных дорог, как при о. Амвросии, кроме того и положение Церкви и монастырей в государстве сильно улучшилось. Во вторых в самом монастыре уже создалась традиция старчествования и слава Оптиной Пустыни пронеслась по всей России.

После своего приезда в Оптину, тогда еще Александр Михайлович Гренков, застал там таких столпов монашества, как игумен Моисей и старцев Льва и Макария. Кроме них, среди братии было не мало выдающихся подвижников.

Архим. Мелхиседек, древний старец, в свое время удостоенный бесед со свят. Тихоном Задонским.

Флотский иеромонах Геннадий, подвижник, духовник Имп. Александра 1-го. Иеродиакон Мефодий, прозорливый, лежавший 20 лет на одре болезни.Бывший Валаамский игумен Варлаам, имевший дар слез и крайнего нестяжания. Он был сотаиник преп. Германа Аляскинского.

Иеродиакон Палладий, нестяжатель, созерцатель, знаток церковного чиноположения.

Иеросхимонах Иоанн, из раскольников, незлобивый, с детской простотой, с любовью давал советы, всеми любимый.

Иеромонах Иннокентий - духовник старца Макария, любитель безмолвия, и другие.

Вообще все иночество под руководством старцев носило на себе отпечаток духовных добродетелей. Простота, кротость и смирение - были отличительными признаками оптинского монашества. Младшая братия старалась всячески смиряться, не только перед старшими, но и перед равными, боясь даже взглядом оскорбить другого и при малейшем поводе немедленно просили друг у друга прощение.

О. Амвросий родился в селе Большой Липовице, Тамбовской губурнии 23-го ноября 1812 г. Отец его был пономарем, а дед священником. В семье было 8 человек детей. В детстве, Александр был очень бойким, веселым и смышленным мальчиком. За проказы и чрезмерную шаловливость его в семье недолюбливали. Он просто не был в состоянии ходить по струнке, как требовалось в строго патриархальной семье. Учился он читать по церковно-славянскому букварю, часослову и псалтири. По праздникам он с отцом читали на клиросе. Потом он был определен в духовное училище и дальше в семинарию. Школьная обстановка была еще строже семейной. Способности у него были исключительные. В июле 1836 г. он прекрасно закончил курс наук при добром поведении.

Сперва он устроился домашним учителем, а потом в Липецком духовном училище. За его остроумие и жизнерадостный характер в обществе его все очень любили. Вскоре он тяжело заболел. Надежды на выздоровление почти не было и он дал обет в случае выздоровления пойти в монастырь. Он выздоровел, но еще 4 года никак не мог покончить с миром. По ночам он начал молиться, но это вызывало насмешки товарищей. Летом 1839 г. по дороге на богомолье в Троице-Сергиевскую Лавру, он заехал к затворнику о. Илариону. Святой подвижник дал Александру определенное указание: иди в Оптину, ты там нужен. Александр еще помедлил, но наконец, после особого раскаяния, почувствовав свою несостоятельность и шаткость намерений, он вдруг, решил бежать в Оптину, без разрешения и не попрощавшись.

В последствии, все его качества: живость, смешливость, способность все схватывать на лету, общительность, остроумие - не исчезли в нем, но по мере духовного возрастания, преображались, одухотворялись и проникались Божией благодатью.

В Оптиной он застал расцвет ее монашества. Сначала он жил в гостинице, переписывая для старца Льва книгу о борьбе со страстями. В 1840 г. он перешел жить в монастырь, сначала не одеваясь в подрясник, пока не пришел указ о принятии его в обитель.

Некоторое время был он келейником у старца Льва. Работал на хлебне, в ноябре 1840 г. его перевели в скит. Но он продолжал ходить к о. Льву для назидания. По делам службы он посещал и о. Макария, при этом говорил старцу о своем душевном состоянии и получал советы. Старец Лев, любил молодого послушника, но из воспитательных целей испытывал при людях его смирение и делал вид что гневается. Но за глаза про него говорил: "Великий человек будет."

При конце жизни старец Лев сказал о. Макарию о молодом Александре: "Вот человек больно учиться к нам старцам, я теперь уже очень слаб. Так вот я и передаю тебе иго из полы в полу, владей им как знаешь." После смерти о. Льва, брат Александр стал келейником старца Макария. В 1842 г. он был пострижен в мантию и наречен Амвросием. В 1843 г. последовало иеродиаконство, а через два года рукоположение в иеромонахи.

Для посвящения о. Амвросий поехал в Калугу. Был сильный холод. О. Амвросий, изнуренный постом, схватил сильную простуду, отразившуюся на внутренних органах. С тех пор он никогда не поправился по настоящему.

Преосв. Николай Калужский сказал о. Амвросию: "А ты помогай о. Макарию в духовничестве, он уже стар. Ведь это тоже наука, но не семинарская, а монашеская." О. Амвросию было тогда 34 года. Он имел дело с посетителями, передавал старцу их вопросы и давал от старца ответы. Но 1846 г. о. Амвросий был вынужден по болезни выйти за штат и стал числиться на иждивении обители, как инвалид. Он уже не мог совершать литургию, еле передвигался, страдал от испарины, так что переодевался и переобувался по несколько раз в сутки. Не выносил холода, пищу употреблял жидкую, вкушал очень мало. Несмотря на болезнь о. Амвросий остался в полном послушании у старца, в малейшей вещи давал отчет ему. На него была возложена переводческая работа, приготовление к изданию святоотеческих книг. Им была переведена "Лествица" игумена Синайского Иоанна. Эти книжные издания имели для о. Амвросия весьма воспитательное значение для духовной жизни. Этот период был самый благоприятный для прохождения им умной молитвы, наставлял его о. Макарий. Поэтому он мог заниматься умной молитвой без бед и козней вражеских, вводящих подвижника в прелесть. Внешние же скорби считаются подвижниками полезными и душеспасительными. Жизнь о. Амвросия с самого начала, под окормлением мудрых старцев, шла ровно, без особых преткновений, направляемая к все большему совершенствованию духовному. Но о. Макарий воспитывал о. Амвросия и подвергал его ударам по самолюбию, воспитывая в нем строгого подвижника нищеты, смирения, терпения и других иноческих добродетелей. Еще при жизни старца, с его благословения, некоторые братия приходили к о. Амвросию для откровения помыслов. Также о. Макарий сближал его со своими мирскими духовными чадами, готовя себе достойного преемника, кем он и стал впоследствии. После смерти архимандрита о. Моисея, настоятелем был избран о. Исаакий, который относился к о. Амвросию, как к своему старцу. Таким образом в Оптиной не существовало ни каких трений между начальствующими лицами. В схиму старец был тайно пострижен во время болезни. Имел двух келейников: о. Михаила и о. Иосифа (будущего старца).

В 4 часа утра он вставал для слушания утреннего правила. А затем его трудовой день был похож на день о. Макария. От целодневных докладов келейники зачастую едва держались на ногах, а сам старец временами лежал почти без чувств. После правила старец испрашивал прощение "елика (во всем, в чем согреши словом, делом или помышлением" и благословляя отпускал келейников, это бывало нередко в полночь. Через 2 года старца постигла новая болезнь, здоровье его еще ослабело. С тех пор он уже не ходил в храм Божий и должен был причащаться в келии. В 1868 г. он стал совсем плох. Такие ухудшения повторялись не раз. Трудно представить себе, как мог он, будучи пригвожден к такому страдальческому кресту, в изнеможении сил, принимать толпы людей и отвечать на десятки писем. Животворящая божественная благодать здесь явно содействовала.

Вот сокращенный рассказ слепого монаха: придя в келью от вечернего правила, я в тоске прилег и задремал. И увидел во сне, что пришел в наш Введенский собор и направляюсь вслед за другими богомольцами к углу, чтобы приложиться к мощам великого Угодника Божия. Вижу стоит на возвышении рака, крышка закрыта и народ прикладывается к ней с великим благоговением. Дошла очередь до меня, смотрю - открывается гробовая крышка и во всем святительском облачении из раки поднимается сам святитель Тихон. В благоговейном ужасе падаю ниц и вижу, что это не святитель Тихон, а наш старец Амвросий, что он уже не стоит, а сидит и спускает ноги на землю, как бы желая встать мне навстречу... "Ты что это?" прогремел грозный старческий голос. "Простите, батюшка, ради Бога" пролепетал я в страшном испуге. - "Надоел ты мне со своими "простите" - гневно воскликнул старец. Ужас объял мое сердце и я проснулся. Вскочил и перекрестился... после ранней обедни я отправился в скит к старцу. Народу было полно. Слышу голос батюшки:"Иван (в рясофоре так звали) пойди скорей ко мне сюда." Толпа дала дорогу. Старец лежал изнемогши на диванчике, "запри дверь" сказал он мне "и расскажи что ты видел во сне." Я обомлел, а старец точно ожил и веселый стал спускать ноги на пол (как в сновидении) и сказал: "ты что это?" "Батюшка простите" прошептал я. И в ответ услышал: "надоел ты мне со своими: простите. Но не грозно, как во сне, а с дивной лаской, на которую он один был способен. "Ну как мне было иначе вразумить тебя, дурака?" кончил такими словами свой выговор Батюшка. Часто над головой батюшки окружавшие видели необыкновенный свет. Под конец жизни о. Амвросий в Шамордино устроил женскую обитель с приютом для бездомных детей. Обитель быстро разрослась и вскоре в ней было до 500 сестер. После смерти игумении матери Софии, старцу приходилось брать на себя все хлопоты обители и лично посещать ее. Последний раз он отбыл туда летом 1890 г., по болезни там зимовал, здоровье ухудшилось и он уже не смог вернуться в Оптину. Скончался он 10-го октября 1891 года. Траурная процессия сопровождалась более чем тысячной толпой. Шел дождь, но свечи не гасли. По дороге из Шамордино в Оптину в каждой деревне останавливались и служили литию. Смерть старца была всеросийским горем, но для Шамордина, Оптиной и для всех духовных чад оно было безмерно.

«Жить - не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать и всем мое почтение»

Наставления старца Амвросия Оптинского

Советы и наставления свои, которыми старец Амвросий пользовал души приходивших к нему с верою, преподавал он или часто в уединенной беседе, или вообще всем окружавшим его в форме самой простой, отрывочной и нередко шутливой.

Вообще нужно заметить, что шутливый тон назидательной речи старца был его характерной чертой.

«Не тужить» - т.е. чтобы сердце не увлекалось неизбежными для человека скорбями и неудачами, направляясь к Единому Источнику сладости вечной - Богу; чрез что человек при бесчисленных и разнообразных невзгодах может успокаивать себя, мирясь с ними, или «смиряясь».

«Не осуждать», «не досаждать». - Ничего нет обыкновеннее между людьми осуждения и досаждения, этих исчадий погибельной гордости.

Их одних достаточно к тому, чтобы низвести душу человека во дно адово, между тем как они большей Старец Амвросий частью и за грех не считаются.

«Всем мое почтение» - указывает на заповедь апостола: в почтительности друг друга предупреж­дайте (Рим 12, 10). Сводя все эти мысли к одной общей, мы видим, что в вышеприведенном изречении проповедовалось старцем главным образом смирение, эта основа жизни духовной, источник всех добродетелей, без которого, по учению святого Иоанна Златоуста, как упомянуто прежде, невозможно спастись.

На предлагавшийся старцу общий вопрос: «Как жить?» - иногда отвечал он и несколько иначе: «Нужно жить нелицемерно и вести себя примерно; тогда наше дело будет верно, а иначе выйдет скверно».

«Мы должны, - еще говорил старец, - жить на земле так, как колесо вертится: чуть только одной точкой касается земли, а остальными непременно стремиться вверх; а мы как заляжем на землю, так и встать не можем».

«Спасение наше должно содеваться между страхом и надеждою»

На вопрос, как это праведники, зная, что они хорошо живут по заповедям Божиим, не возносятся своею праведностью, старец ответил: «Они не знают, каков ожидает их конец». «Потому, - прибавлял он, - спасение наше должно содеваться между страхом и надеждою. Никому ни в каком случае не должно предаваться отчаянию, но не следует и надеяться чрезмерно».

Вопрос: можно ли желать совершенствования в жизни духовной?

Ответ старца: «Не только можно желать, но и должно стараться совершенствоваться в смирении, т.е. в том, чтобы считать себя в чувстве сердца хуже и ниже всех людей и всякой твари».

«Когда тебе досаждают, никогда не спрашивай - зачем и почему. В Писании этого нигде нет. Так, напротив, сказано: если кто ударит тебя в десную ланиту, обрати ему и другую. В десную ланиту на самом деле ударить неудобно, а это разуметь нужно так: если кто будет на тебя клеветать или безвинно чем-нибудь досаждать, - это будет означать ударение в десную ланиту. Не ропщи, а перенеси удар этот терпеливо, подставив при сем левую ланиту, т.е. вспомнив свои неправые дела. И если, может быть, ты теперь невинен, то прежде много грешил; и тем убедишься, что достоин наказания».

Если кто-либо из братии, по малодушию и нетерпеливости, скорбел о том, что его не скоро представляют к мантии, или к иеродиаконству и иеромонашеству, старец имел обыкновение так говорить в назидание: «Это, брат, все придет в свое время, - всё дадут; добрых дел никто не даст».

«Чтобы не предаваться раздражительности и гневу, не должно торопиться»

О раздражительности: «Никто не должен оправдывать свою раздражительность какою-нибудь болезнью, - это происходит от гордости. А гнев человека, по слову святого апостола Иакова,не творит правды Божией (Иак 1, 20). Чтобы не предаваться раздражительности и гневу, не должно торопиться».

Беседуя о зависти и памятозлобии, старец сказал: «Нужно заставлять себя, хотя и против воли, делать какое-нибудь добро врагам своим; а главное - не мстить им и быть осторожным, что- бы как-нибудь не обидеть их видом презрения и уничижения».

«Любовь, конечно, выше всего. Если ты находишь, что в тебе нет любви, а желаешь ее иметь, то делай дела любви хотя сначала без любви. Господь увидит твое желание и старание и вложит в сердце твое любовь».

«Кто имеет дурное сердце, не должен отчаиваться, потому что с помощью Божией человек может исправить свое сердце. Нужно только внимательно следить за собою и не упускать случая быть полезным ближним, часто открываться старцу и творить посильную милостыню. Этого, конечно, нельзя сделать вдруг, но Господь долготерпит. Он тогда только прекращает жизнь человека, когда видит его готовым к переходу в вечность или же когда не видит никакой надежды на его исправление».

О милостыне старец Амвросий говорил: «Святой Димитрий Ростовский пишет: если придет к тебе человек на коне и будет у тебя просить, подай ему. Как он употребит твою милостыню, ты за это не отвечаешь».

Еще: «Святитель Иоанн Златоуст говорит: начни отдавать неимущим, что тебе не нужно, что у тебя валяется; потом будешь в состоянии давать больше и даже с лишением себя, а наконец уже готов будешь отдать и все, что имеешь».

На вопрос, как понимать слова Писания: будьте мудры, как змии (Мф 10, 16), - старец объяснил: «Змея, когда нужно ей переменить старую свою кожу на новую, проходит чрез очень тесное, узкое место, и таким образом ей удобно бывает оставить свою прежнюю кожу: так и человек, желая совлечь свою ветхость, должен идти узким путем исполнения евангельских заповедей. При всяком нападении змея старается оберегать свою голову. Человек должен более всего беречь свою веру. Пока вера сохранена, можно еще все исправить».

«Безбожникам нет оправдания»

«Я говорила как-то батюшке, - пишет его духовная дочь, - об одной семье, что мне всех их очень жаль, - они ни во что не верят, ни в Бога, ни в будущую жизнь; жаль именно потому, что они, может быть, и не виноваты в этом сами, их воспитывали в таком неверии или были другие какие причины.

Батюшка закачал головой и так гневно сказал:

“Безбожникам нет оправдания. Ведь всем, всем решительно, и язычникам проповедуется Евангелие; наконец, по природе всем нам от рождения вложено чувство познания Бога; стало быть, сами виноваты. Ты спрашиваешь, можно ли за таких молиться? Конечно, молиться за всех можно”. “Батюшка! - говорила я вслед за тем. - Ведь не может ощущать в будущей жизни полного блаженства тот, которого близкие родные будут мучиться в аду?”

А батюшка на это сказал: “Нет, там этого чувства уже не будет: про всех тогда забудешь. Это все равно как на экзамене. Когда идешь на экзамен, еще страшно и толпятся разнородные мысли, а пришла - взяла билет (по которому отвечать), про все забыла”».

Пришел к старцу какой-то господин, не верящий в существование бесов. Господин сказал: «Воля ваша, батюшка, я даже не понимаю, что это за бесы». На это старец ответил: «Ведь и математику не все понимают, однако она существует».

О лености и унынии: «Скука - унынию внука, а лени дочь. Чтобы отогнать ее прочь, в деле потрудись, в молитве не ленись; тогда и скука пройдет, и усердие придет. А если к сему терпения и смирения прибавишь, то от многих зол себя избавишь».

О нечувствии и бесстрашии, по поводу внезапной смерти С., батюшка сказал: «Вот смерть-то не за горами, а за плечами, а нам хоть кол на голове теши».

«Вот смерть-то не за горами, а за плечами, а нам хоть кол на голове теши»

Еще говорил: «Если на одном конце деревни будут вешать, на другом конце не перестанут грешить, говоря: до нас еще не скоро дойдут».

О силе покаяния рассказывал следующее: «Один все грешил и каялся, и так всю жизнь. Наконец покаялся и умер. Злой дух пришел за его душой и говорит: он мой. Господь же говорит: нет, - он каялся. “Да ведь хоть каялся, опять согрешал”, - продолжал диавол. Тогда Господь ему сказал: “Если ты, будучи зол, принимал его опять к себе после того, как он Мне каялся, то как же Мне не принять его после того, как он, согрешив, опять обращался ко Мне с покаянием? Ты забываешь, что ты зол, а Я благ”».

«Бывает, - так говорил батюшка, - что хотя грехи наши чрез покаяние и прощаются нам, но совесть все не перестает упрекать нас. Покойный старец отец Макарий для сравнения показывал иногда свой палец, который давно когда-то был порезан: боль давно прошла, а шрам остался. Так точно и после прощения грехов остаются шрамы, т.е. упреки совести».

«Хотя Господь и прощает грехи кающимся, но всякий грех требует очистительного наказания. Например, благоразумному разбойнику Сам Господь сказал: Ныне же будешь со Мною в раю (Лк 23, 48); а между тем после этих слов перебили ему голени; а каково было еще на одних руках, с перебитыми голенями повисеть на кресте часа три? Значит, ему нужно было страдание очистительное. Для грешников, которые умирают тотчас после покаяния, очищением служат молитвы Церкви и молящихся за них, а те, которые еще живы, сами должны очищаться исправлением жизни и милостынею, покрывающею грехи».

«Креста для человека (т.е. очистительных страданий душевных и телесных) Бог не творит. И как ни тяжек бывает у иного человека крест, который несет он в жизни, а все же дерево, из которого он сделан, всегда вырастает на почве его сердца». Указывая себе на сердце, батюшка прибавлял: «Древо при исходищах вод, - бурлят там воды (страсти)».

«Когда человек, - говорил еще старец, - идет прямым путем, для него и креста нет. Но когда отступит от него и начнет бросаться то в ту, то в другую сторону, вот тогда являются разные обстоятельства, которые и толкают его опять на прямой путь. Эти толчки и составляют для человека крест. Они бывают, конечно, разные, кому какие нужны».

«Иногда посылаются человеку страдания безвинно для того, чтобы он, по примеру Христа, страдал за других. Сам Спаситель прежде пострадал за людей. Апостолы Его также мучились за Церковь и за людей. Иметь совершенную любовь - и значит страдать за ближних».

Говорил еще старец: «Один брат спросил другого: кто тебя обучил молитве Иисусовой? А тот отвечает: бесы. - “Да как же так?” - “Да так: они беспокоят меня помыслами греховными, а я все творил да творил молитву, - так и привык”».

Один брат жаловался старцу, что во время молитвы множество бывает разнообразных помыслов. Старец на это сказал: «Ехал мужик по базару; вокруг него толпа народу, говор, шум, а он все на свою лошадку: но-но! но-но! - так помаленьку-помаленьку и проехал весь базар. Так и ты, что бы ни говорили помыслы, все свое дело делай - молись!»

Чтобы люди не оставались в беспечности и не возлагали всю свою надежду на постороннюю молитвенную помощь, старец повторял обычную народную поговорку: «Боже-то поможи, да и сам мужик не лежи». А Т. сказала: «Батюшка! Чрез кого же нам просить, как не через вас?» Старец ответил: «И сама проси; ты вспомни, - двенадцать апостолов просили Спасителя за жену хананеянку, но Он не услышал их; а сама стала просить, упросила».

Но так как молитва есть сильнейшее оружие против невидимого врага, то он и старается всячески отвлекать от нее человека.

Передавал старец такой рассказ: «На Афоне у одного монаха был скворец-говорун, которого монах очень любил, увлекаясь его разговорами. Но вот странно: лишь только монах начнет исполнять свое молитвенное правило, скворец тут и разговорится и не дает молиться монаху.

Раз на светлый праздник Воскресения Христова монах подошел к клетке и говорит: “Скворушка, Христос воскресе!” А скворец отвечает: “Вот то-то и беда наша, что воскрес”, - и тут же околел, а в келье монаха разлилось нестерпимое зловоние. Тогда понял монах свою ошибку и раскаялся».

Что Бог главнее всего смотрит на внутреннее молитвенное настроение души человека, об этом старец говорил: «Пришел как-то к упомянутому выше отцу игумену Антонию один больной ногами и говорит: “Батюшка, у меня ноги болят, не могу класть поклоны, и это меня смущает”. Отец Антоний ответил ему: “Да уж в Писании сказано: Сыне, даждь ми сердце, а не ноги”».

«Отчего люди грешат?» - задавал иногда старец вопрос и сам же решал его: «Или оттого, что не знают, что должно делать и чего избегать, или если знают, то забывают; если же не забывают, то ленятся, унывают. Наоборот, так как люди очень ленивы к делам благочестия, то весьма часто забывают о своей главной обязанности - служить Богу; от лености же и забвения доходят до крайнего неразумия или неведения.

Это три исполина - уныние или леность, забвение и неведение, - от которых связан весь род человеческий нерешимыми узами.

А затем уже следует нерадение со всем сонмищем злых страстей. Потому мы и молимся Царице Небесной: Пресвятая Владычице моя Богородице, святыми Твоими и всесильными мольбами отжени от мене, смиреннаго и окаяннаго раба Твоего, уныние, забвение, неразумие, нерадение и вся скверная, лукавая и хульная помышления…».

Одно из наиболее часто нас посещающих духовных страданий — это время, когда мы скорбим и болеем. И в это время мы ропщем: за что, почему, Господи! То есть, проявляем не терпение скорбей и болезней. А что же на самом деле происходит с нашей душой в моменты, когда Господь посылает нам скорби и болезни? Что говорит нам об этом весь опыт Церкви устами подвижников и духоносных старцев?

О терпении скорбей. О смирении

Кто всем сердцем обращается к Богу и часто Ему молится, тот избегает многих скорбей, а уж если мы не хотим трудов вольных, то должны терпеть скорби невольные, чтобы не отстать от святых. Сказано: ничтоже скверно не внидет в Царство Небесное: значит, имеющему войти в сие Царство непременно нужно потомиться.
Преп. Оптинский старец Анатолий

Скорби попускаются за согрешения перед Богом
…вы так сделались нетерпеливы, злы и малодушны…. Просим и молим впредь …внимать себе самой, своим немощам, душевным и телесным, и всячески стараться претерпевать находящие приключения, скорбные и неприятные, и вменять оные, что попущены за наши мысленные и чувственные поползновения и согрешения пред Богом, коими терпением со благодущием и упованием очищаются наши согрешения. Сам Спаситель наш Иисус Христос Своими пречистыми устами изрек во св. Своем Евангелии: «В терпении вашем стяжите (то есть обучите) души ваши» (Лк., XXI, 19).
А посему вы обязаны не токмо не малодушествовать, но и благодарить Всемилостиваго Бога за все надлежащие скорби и неприятности, и с упованием просить от Господа терпения, и говорить слова св. пророка Давида: «В скорби помянухом тя Господи и в мале наказание твое нам».
Преп. Оптинский старец Лев

За гордость твою сильные и тяжелые тебе посылаются скорби – так надобно же искать врачевства сему недугу в противном гордости, т.е. в смирении, о чем и св. Исаак Сирин в 79 Слове пишет, что гордым посылаются скорби неудоботерпимые, – кто ж сему виною, сами они врачевство тем же полагают в смирении. И тебе советуем поискать сего спасительного врачевства, и, сознав себя сердечно достойною скорбей, принимай их с терпением и самоотвержением, как бы не ты их несла. Благодари Бога, что еще щадит тебя, не посылая больших, и во всех твоих поступках наблюдай, чтобы не действовало вражее семя – гордость, но к ближним будь благопочтительна и вменяй себя худшую всех, то, хотя и укоризны, и поношение придет, вменяя себя достойную – удобнее понесешь, а более приобретается смирение, когда мы не следуем своему разуму и воле, а по Бозе слушаем, к кому имеем расположение. О сем отцы наши и наставники нашего жительства пространно написали, вникни в их писания, как то: св. Дорофея, Иоанна Лествичника и прочих святых, которые написали о сей добродетели, как стяжать и искать ее нужно. И ты старайся этому следовать, и Господь тебя не оставит, и облегчит скорбь твою, и даже утешит.
Преп. Оптинский старец Лев

…искушения, посылаемые нам от Бога, точно суть полезны; из оных мы познаем свою немощь, и можем судить здраво и о ближних, и видим сколь наша вера есть мала, когда тогда только благодушествуем, когда получаем благое, а когда оные отъемлются, упадаем духом.
Преп. Оптинский старец Лев

Мы удостоверяем, что все наказания являются попущением Божиим, чтобы иметь смирение. При уповании на помощь Божию кайтесь. Мы может спастись многими скорбями, или болезнями, или другими случаями, нам неведомыми.
Преп. Оптинский старец Лев

Ты принимаешь очень отчаянно посещение Божие и, желая избегнуть здешней скорби преступными действиями, не помышляешь, что этим стремишься скорыми шагами к вечной погибели. Удержись от сих порывов. В скорби прибегай к Премилосердому Господу: наказуя тело скорбными наведениями, он врачует душу. Ежели бы ты пришла в надлежащее чувство и познала тяжесть грехов своих, то ты немолчно славословила бы Господа, наказующего здесь, чтобы избавить от вечных мук. Когда же примешь поползновение себе, что я не такая грешница, чтобы так меня наказывать, то знай, что и одна гордость есть тягчайший из пороков. Смири себя, вменяя достойною быти наказания, не вини никого, не ропщи ни на кого, а паче на Бога, увидишь сама облегчение твоих скорбей. Вот тебе средства к избавлению.
Преп. Оптинский старец Лев

Ежели ты признаешь себя грешною, то знаешь, что многи раны грешному, а когда – праведною, то паки писано: «Многи скорби праведным» (Пс., XXXIII, 20). Куда ни повернись, а без скорби нельзя. Кто ж их устрояет? Сам Бог о всех промышляет и всем управляет, кто же иначе принимает, тот от истины отступает и бессловесным уподобляется.
Преп. Оптинский старец Лев

… старайтесь умиротворять себя, вручая воле Божией и Его Святому провидению, ведущему вас ко спасению путями, вам недоведомыми. Попускаемые вам скорби разве могут прийти, кроме попущений Божиих, – они служат к вашей пользе и ко спасению. Сколь велики не были бы скорби, но все они мимотекущие, скоро прекращаются, а которые и продлительные, то все смертию окончатся. А помыслы, – вспомните, к чему вас ведут. Несомненно, к вечной погибели.
Преп. Оптинский старец Лев

Господь невольно скорбями и болезнями нас спасает, сводя с противного пути и к себе провожая. Истинно св. Павла восклицание: «О глубина богатства и премудрости и разума Божия! Кто испыта ум Господень» (Рим., XI, 33). Уповайте на милость Божию: болезни и страдания принесут в будущем веке блаженство, – сим облегчайте скорбь вашу, приносите Господу благодарение: аще бы не любил, не посещал вас семи страданиями. Он подает изнемогающим вашим силам крепость дотоле, доколе Ему угодно будет продлить ваше испытание.
Преп. Оптинский старец Лев

О причине болезни смущаться не должно: святые отцы заповедуют нам не искать, от кого и за что находят скорби, а терпеть благодушно. Благодарение Бога и смиренное несение не только загладят наши немощи и неосторожности, но и вменят нашу же вину в наше оправдание. Попущение, бывающее на пользу нашу Промыслом премудрым, от нас же и истекает. Уклоняющийся от вольных скорбей, говорит Марк Подвижник, впадает в невольные. – И все же к пользе нашей и ко вразумлению нашему, но отнюдь не к смущению.

Болезни телесные потребны для очищения плоти, а болезни душевные чрез обиды и поношения потребны для очищения души. Но Господь, не разделяя одно от другого, во Святом Евангелии глаголет: «в терпении вашем стяжите душы ваша» (Лк. 21, 19) и: претерпевый до конца, той спасен будет (Мк. 13, 13).
Преп. Оптинский старец Амвросий

…Судьбы Господни не испытаны. Иных Он любя ведет подобным путем скорбей и болезни для большого душевного блага, и се есть воистину Божия милость.
Преп. Оптинский старец Амвросий
.
В скорбях помолишься Богу, и отойдут, а болезнь и палкой не отгонишь.
Преп. Оптинский старец Амвросий

Пишете, что посещают вас болезни и скорби. Это знак милости Божией к вам: Егоже бо любит Господь, наказует, биет же всякаго сына, егоже приемлет (Евр. 12, 6), то и надобно благодарить Господа за Его отеческий о вас Промысл. Скорби нас вразумляют и искусными творят в делах наших; также и очищают от грехов, равно как и болезни.

Бог печется и промышляет об нас более, нежели сами мы; Он устроивает наше спасение, однако ж не хощет, чтобы мы искали оного в здешней отраде, но в скорбях, в теснотах и в болезнях. Со ослабою ли вошли в Царство Небесное отцы и матери наши? Не паче ли тесным и прискорбным путем приобрели оное? Они скорбели, но не стужали и не малодушествовали, и сие служило им отрадою в лютейших скорбях душевных и телесных, по претерпении коих в совершенном смирении получили и совершенное успокоение и даже духовное дарование.
Преп. Оптинский старец Макарий

Он от любви посещает и болезнями, которые примет вместо делания; да и избавит чрез оные от того, чему бы могла подвергнуться бывши здоровая. Истинно, когда обратим внимание на наше жительство, увидим, как оное далеко отстоит от того пути, каким шли отцы наши и матери святые, и нам оставили образ – в описании жития их и учения. Мы все ищем отрадного пути, а убегаем тесного и прискорбного; то как нам не благодарить Господа, когда Он невольными скорбями или болезнями соделывает наше спасение. Благодарите Господа за любовь Его к нам, грешным, и приносите по силе, сколько можно, любовь и смирение, могущие заменить недостаток наш в жительстве и ходатайствовать о нас пред Богом о помиловании…
Преп. Оптинский старец Макарий

…Ищущим спасения и не достигающим оного делами Господь премилосердый восполняет недостаток ваш болезнями и скорбями.
Преп. Оптинский старец Макарий

Когда сами себя не понуждаем на вольные скорби и лишения, то посылаются невольные от Промысла.
Преп. Оптинский старец Макарий

Нам нужно в находящих скорбях терпеть и благодуществовать, – известно, что все пройдет. И первое: надо от соблазнов мирских понуждаться удаляться: чего не видишь и не слышишь, того и не похочешь. Память Божия сильна тебя от всего сохранить, ежели потщися помнить смертный час исхода души от тела.
Преп. Оптинский старец Иосиф

Неужели только человек единым своим деянием может когда-нибудь получить вечное блаженство? Едиными заслугами и страданием дражайшего нашего Господа и Искупителя милость и дары человечеству даруются. Потерпите мало находящее с благодарением и терпением, и вас Всемилостивый Господь туне спасет, и дарует вам вечное блаженство, и в лики всех святых учинит.
Преп. Оптинский старец Иосиф

В Евангелии говорится: «Блажени есте, егда поносят вам…» (Мф. 5, 11). На первый взгляд кажется странным, какое тут блаженство; бранят, возводят клевету – ведь это одна скорбь! Но нет, это – блаженство, если терпеть во имя Христово. Одного Старца спросили, как он относится к поношениям.
– Со скорбью, – ответил тот.
– Неужели и тебя трогают поношения?
– Нет, – отвечал Старец, – за себя я радуюсь, но скорблю за тех, которые слушают поношения, потому что они лишаются той пользы, которую могли бы получить от Господа через меня, грешного.
«Тогда предадят вы в скорби и убиют вы: и будете ненавидими всеми языки имене Моего ради» (Мф. 24, 9). Слово это относится ко всем Христианам, которые жили в первые века Христианства, и будут жить в последнее время Церкви Христовой на земле.

Если плохо живешь, то тебя никто и не трогает, а если начинаешь жить хорошо, – сразу скорби, искушения и оскорбления. Необходимо переносить смиренно оскорбления, наносимые другими, и вообще скорби.
Преп. Оптинский старец Варсонофий

Царствие Небесное нельзя заслужить, махая тросточкой. Мы все ищем избежать скорбей, а Св. Писание говорит: «Егда не обрящети скорбей, тогда убойтеся».
Преп. Оптинский старец Варсонофий

Много горечи в жизни: неудачи, болезни, бедность и т.д. Но если человек верует в Бога, то Господь и горькую жизнь может усладить. Вспомните историю Ветхого Завета. Когда евреи странствовали по пустыне, то они однажды достигли озера Мерра. Изнуренные жаждой, люди хотели удовлетворить ее водами озера, но она оказалась горькой. Тогда Моисей, по повелению Божию, вложил дерево в воду, и она стала сладкой. Понимали ли евреи значение происшедшего? Нет, не понимали. Моисей, тот знал, что это прообразует. Древо, усладившее воду, прообразовало древо Креста, которым мы входим в рай. Крест Христов услаждает жизнь христианина. Воспоминание о нем облегчает несение собственного креста. Наш крест – это болезни и скорби. Трудно переносить их плотскому человеку, но благодаря им, он перерождается духовно. Господь сделал такое сравнение: «Жена, егда раждает, скорбь имать, яко прииде год ея: егдаже родит отроча, ктому не помнит скорби за радость, яко родился человек в мир» (Ин. 16, 21). Так и человек тяготится вначале разными скорбями, но когда Господь вселится в его сердце, он позабывает все свои прежние страдания и в самых скорбях радуется, по слову апостола: «Зане якоже избыточествуют страдания Христова в нас, тако Христом избыточествует и утешение наше» (2 Кор. 1, 5).
Преп. Оптинский старец Варсонофий

Теперь опять возвращаетесь вы к своим занятиям, снова начнется для вас трудовая жизнь, может быть, полная скорбей. Что делать? Скорби неизбежны, хотя и хотели мы миновать их. Жизнь представляется нам в виде белой полосы, на которой черные точки – скорби, от которых нам желательно поскорей отделаться, а на самом деле жизнь есть черная полоса, и на ней рассеяны белые точки – утешения. «В мире скорбни будете, – сказал Христос, – но дерзайте, (яко) Аз победих мир» (Ин. 16, 33). А где найти утешение в скорбях, которые обступают нас со всех сторон? Необходимо углубиться в себя и в свой внутренний мир, т.к. в нем таится источник утешения.
Преп. Оптинский старец Варсонофий

День сменяет ночь, и ночь сменяет день, ненастная погода – вёдро; так и скорбь и радость сменяют одна другую.
Преп. Оптинский старец Варсонофий

Апостол Павел произнес грозное слово на тех, которые не терпят от Бога никакого наказания: если вы останетесь без наказания, вы – незаконные дети. Не надо унывать, пусть унывают те, которые не веруют в Бога, для тех, конечно, скорбь тяжела, т.к. кроме земных удовольствий они ничего не имеют. Но людям верующим не должно унывать, т.к. скорбями они получают право на сыновство, без которого нельзя войти в Царство Небесное.
Преп. Оптинский старец Варсонофий

Отроцы благочестию совоспитани,
Злочестиваго веления небрегше,
Огненнаго прещения не убояшася,
Но посреде пламене стояще пояху;
Отцев Боже, благословен еси.
Скорби и есть «огненное прещение» или испытание, но не надо их бояться, а, как преподобные отроки, воспевать Бога в скорбях, веруя, что они посылаются Богом для нашего спасения.
Преп. Оптинский старец Варсонофий

Итак, чтобы получить право на вход в Царствие Небесное, нужен крест, нужно распятие. Если вчитаться в Евангелие, то всюду встретишь таинственное число четыре – знаменующее крест. Расслабленного принесли четверо, а четверо составляют крест. А кто этот расслабленный? Это каждая христианская душа, зараженная грехом, но идущая ко Христу за исцелением. Господь говорит про Себя: «И поругаются Ему, и уязвят Его, и оплюют Его, и убиют Его, – а затем прибавляет, – и в третий день воскреснет» (Мк. 10, 34).
Слова эти относятся ко всякому христианину. Кто следует неуклонно за Христом путем Его заповедей, тому необходимо пройти эти 4 этапа: «И поругаются Ему, и уязвят Его, и оплюют Его, и убиют Его». Если кого-нибудь из вас спросить: «Любишь ли Иисуса Христа?» – то каждая, наверное, ответила бы «люблю». Но любовь ко Христу надо выстрадать, без страданий невозможно стяжать эту любовь. Но, может быть, кто-нибудь захотел бы и любить Христа, и в то же время избежать скорбей, жить вполне спокойно. Немыслимо это, так как враг не оставит в покое людей, работающих Господу. Но надо все перенести, все перестрадать и не прогадаешь – конец – Царствие Небесное.
Преп. Оптинский старец Варсонофий

Господь учит: «Да несмущается сердце ваше, веруйте в Бога и в Мя веруйте» (Ин. 14, 1). Прямой путь на небо – вера. Жизнь и проста, и сложна. Кажется странным, как совместить два, по-видимому, противоположных понятия. Но противоречия нет. Проста она для тех, которые не рассуждая, во всем вверяются водительству Божию, и сложна для тех, которые мудрствуют в деле спасения, придумывая себе особенные подвиги, особенные дела. Господь сказал о том, как достигнуть Царствия Небесного: «И аможе Аз иду, весте, и путь весте» (Ин. 14, 4). На этот путь указывает наша Православная Церковь. Жизнь задает и вам трудные задачи, но не смущайтесь, вы стоите на истинном пути, вам нечего бояться.
Преп. Оптинский старец Варсонофий

Непрестанные скорби, посылаемые Богом человеку, суть признак особого Божия промышления о человеке. Смысл скорбей многоразличен: они посылаются им для пресечения зла, или для вразумления, или для большей славы. Например, заболел человек и скорбит об этом, а между тем этою болезнью он избавляется от еще большего зла, которое он намеревался сделать, и т.п.
Преп. Оптинский старец Варсонофий

Читая оптинских старцев, одни получат удовольствие от чудесного живого языка XIX века, другие неожиданно обнаружат вещи остро современные. Давайте и мы в дни памяти Преподобного Амвросия и собора оптинских старцев продолжим общение с ними через жития, письма, наставления, чтобы и наша жизнь осветилась их мудростью, как лучами мягкого октябрьского солнца.

«…Никогда я не встречал таких монахов.

С каждым из них, мне казалось, беседует все небесное»

Н.В. Гоголь

Из века в век течет в Жизнь Вечную благодатный источник мудрости старцев Оптиной Пустыни и несет исцеление всем, кто ищет спасения и свободы во Христе. Свободы от законов мира, от собственных страстей, той совершенной свободы, которая определяется словами Спасителя: «Царство Божие внутри вас суть».

Старцы и были теми опытными «проводниками», которые помогали людям найти дорогу к Нему здесь, на земле. Наставления их просты. Всякий истинный учитель спускается на ступень ученика, чтобы помочь ему подняться к высшим ступеням знания, и оптинские преподобные снисходили к «младенческому» возрасту своих воспитанников, и говорили так, чтобы их слово принесло пользу и ученому, и простому крестьянину. Благодаря этому, Оптина Пустынь дала России настоящее «сокровище» духовного знания, заключенное в кратких наставлениях.

«Словесное молоко»

Непревзойденным мастером таких духовных поучений был Преподобный Амвросий. Ехали к нему отовсюду на подводах, шли за много верст пешком, стар и млад, лишь бы услышать его, испросить благословение, пока жив батюшка. Понимали – это подарок на всю жизнь.

В маленькой приемной ожидали своей очереди, сидя рядком, ни чинясь. Время от времени, келейник, отец Иосиф, тихим кивком приглашал следующего посетителя. В погожие дни о. Амвросий и сам выходил к паломникам на крылечко. Народу видимо-невидимо, а писем на столе у батюшки еще больше. Вот, и старался он в коротких ответах выразить суть, так, чтобы лучше запомнилось.

В миру, до ухода в монастырь, он обладал веселым и живым характером, а в монастыре эта живость превратилась с годами в радость духовную. Легким дыханием и шуткой отмечены его краткие наставления.

Вот, например, о главном – о причине нестроений и падений в жизни:

«От чего человек бывает плох? –

От того, что забывает, что над ним есть Бог»

А это – о гордости, предваряющей падения и о том, как важно избегать судить и других:

«Не хвались, горох, что ты лучше бобов:

Размокнешь, сам лопнешь».

О том, как легче преуспеть в духовной жизни:

«Кто больше уступает,

Тот больше приобретает»

Подобным же образом, смягчая пастырское слово шуткой, рифмой, беседовали с паломниками и другие старцы, принимая в рассуждение меру их возраста. Духовный наставник о. Амвросия, Преп. Лев часто говорил людям о пользе уступчивости:

«Где смирение,

Там неподалеку и спасение»

Преподобный Антоний

В двух строчках напоминал о том, как важно для христианина доверие к Богу и молитвенное к Нему обращение отец Антоний:

«Кто крепко на Бога уповает,

Тому Бог во всем помогает»

А старец Анатолий (Старший) в одном предложении выразил то, как следует избегать осуждения:

«Пожалей, и не осудишь»

«Три орешка»

Прпеодобный Лев

Для тех же, кто, отдавая себя руководству старцев, принимались за внутреннее делание, «уроки» были посложнее.

Настоящими «профессорами», заложившими основы оптинской духовной школы, - были первые старцы: Преп. Паисий, а за ним – Преп. Лев и Макарий.

В наставлениях последнего из них были выражены основные принципы духовной работы.

Это – «лекарство» не всегда приятное, с привкусом горечи, но оно доставляет радость от сознания того, что это – истина потому, что так труднее , и, хотя человеческое естество противится понуждению следовать «тесным путем», но в нем – дух Евангелия, дух Христов.

Три качества, три добродетели у Преп. Мака рия имеют особую цену: терпеливое несение скорбей, смирение и самоукорение. На них строится основание духовной жизни, от них пролагается дорога к более высоким добродетелям: милосердию, любви, самоотречению.

Преподобный Макарий

Отец Макарий напоминает о том, что всем, ищущим спасания, в мире уготован путь скорбей, однако страшиться, унывать и уклоняться от них не должно: они посылаются нам для очищения душевного и приобретения самых высоких качеств. И все, чего «трепещет душа»: потери, боль, труды, несправедливость, поношения и даже собственное несовершенство, - должно стать «материалом» нашего спасения:

«Наш путь такой, что хотим или не хотим, а скорбь должна быть, попущением Божиим, к искусу нашему и обучению терпения».

Тот, кто приобретает навык терпения, проходит этим путем без труда. Он не оспаривает, не пытается изменить условия, в которые поставлен, а принимает их как испытание от руки Господней; и тогда и укоризны, и напрасные обвинения обращает в повод посмотреть на себя более внимательно: заметить восстающую страсть, или вспомнить нераскаянный грех. То есть терпение научает и самоукорению:

«Подвиги против страстей тогда только тягостны бывают, когда гордо и самонадеянно проходим оные, а когда смиренно, призывая Божию помощь и исправления Оной приписывая, то и они бывают удобоносимы».

Взгляд этот в оптинской традиции духовного воспитания приобретет силу афоризма:

«Есть смирение – все есть, нет смирения – ничего нет».

Помня слова Спасителя о том, что и дарования духовные могут послужить к пользе только, если в человеке действует дух любви, отец Макарий советует своим духовным детям ревновать не о приобретении самих даров, а того, что открывает дорогу для любви христианской:

«Дарований никаких не ищи, а лучше старайся усвоить матерь дарований – смирение – это прочнее.»

Не только внешние скорби досаждают человеку, но и внутренние – не побежденные страсти. И старец открывает общее правило в духовной брани: победить немощь, обратившуюся в навык, можно только с помощью противоположной ей добродетели:

«…против гордости – смирение, против чревообъядения – воздержание, против зависти и злопомнения – любовь, но когда этого нет, то поне будем укорять себя, смиряться и просить помощи у Бога».

Мысль о пользе смирения ради Христа, - за себя и за других, - проходит через все советы оптинских старцев и к монашествующим, и к мирянам. Призыв «не искать своего», обратить собственное сердце в поле духовной брани звучит в их наставлениях постоянно. И, все же…

Утешители

Духовная собранность и даже строгость наставлений старцев не имела ничего общего с отчуждением или равнодушием. В их письмах, обращенных к духовным чадам, находится место и сочувствию, и ободрению. Вот, например, одно такое письмо из архива старца Анатолия (Зерцалова). Сколько в нем теплоты и отеческого сопереживания:

«А что касается жалкого положения твоего в кругу сестер, то ты только тогда и докажешь, что ты им сестра, а не приживалка какая-нибудь, когда окажешь им сестринскую любовь и потерпишь их. Мне даже больно видеть или слышать, как все давят тебя: ну, а если в этом давлении-то и кроется вся будущая вечная слава твоя? <…> Потерпи же, потерпи Господа, мужайся.»

Как ни страшна «буря», какими бы неодолимыми не казались и собственные страсти, все взвесится, всему будет определена цена в Воскресении Христовом:

«…Если кто любит Иисуса, тот старается всеми силами скопить побольше приданого, <…> И Господь таких любит.»

Советы Преподобных старцев оптинских охватывают, практически, все важные стороны жизни, и во всем присутствует рассуждение: одна мера – для монахов, другая – для мирян, одна – для новоначальных, другая – для тех, кто находится в середине и в конце пути.

Но в них рассматриваются и вопросы, общие для всех: о цели христианской жизни, о том, какой пост правильный, о том, все ли равно, как и во что верить, о значении и благодатной силе церковных таинств, о молитве и о духовном чтении, о том, какого употребления талантов ожидает от своих учеников Господь, и об опасностях на пути спасения.

Читая их, одни получат удовольствие от чудесного живого языка XIX века, другие неожиданно обнаружат вещи остро современные и написанные, как будто специально для пастырей, попадающих «под огонь» печати, присваивающей себе право судить церковь…

И как хорошо в дни памяти Преподобного Амвросия и собора оптинских старцев продолжить «общение с ними» – поискать или перечитать доступную сейчас литературу: жития, письма, наставления, чтобы и наша жизнь осветилась их мудростью, как лучами мягкого октябрьского солнца.

Читая оптинских старцев, одни получат удовольствие от чудесного живого языка XIX века, другие неожиданно обнаружат вещи остро современные. Давайте и мы в дни памяти Преподобного Амвросия и собора оптинских старцев продолжим общение с ними через жития, письма, наставления, чтобы и наша жизнь осветилась их мудростью, как лучами мягкого октябрьского солнца.

«…Никогда я не встречал таких монахов.

С каждым из них, мне казалось, беседует все небесное»

Н.В. Гоголь

Из века в век течет в Жизнь Вечную благодатный источник мудрости старцев Оптиной Пустыни и несет исцеление всем, кто ищет спасения и свободы во Христе. Свободы от законов мира, от собственных страстей, той совершенной свободы, которая определяется словами Спасителя: «Царство Божие внутри вас суть».

Старцы и были теми опытными «проводниками», которые помогали людям найти дорогу к Нему здесь, на земле. Наставления их просты. Всякий истинный учитель спускается на ступень ученика, чтобы помочь ему подняться к высшим ступеням знания, и оптинские преподобные снисходили к «младенческому» возрасту своих воспитанников, и говорили так, чтобы их слово принесло пользу и ученому, и простому крестьянину. Благодаря этому, Оптина Пустынь дала России настоящее «сокровище» духовного знания, заключенное в кратких наставлениях.

«Словесное молоко»

Непревзойденным мастером таких духовных поучений был Преподобный Амвросий. Ехали к нему отовсюду на подводах, шли за много верст пешком, стар и млад, лишь бы услышать его, испросить благословение, пока жив батюшка. Понимали – это подарок на всю жизнь.

В маленькой приемной ожидали своей очереди, сидя рядком, ни чинясь. Время от времени, келейник, отец Иосиф, тихим кивком приглашал следующего посетителя. В погожие дни о. Амвросий и сам выходил к паломникам на крылечко. Народу видимо-невидимо, а писем на столе у батюшки еще больше. Вот, и старался он в коротких ответах выразить суть, так, чтобы лучше запомнилось.

Преподобный Амвросий

В миру, до ухода в монастырь, он обладал веселым и живым характером, а в монастыре эта живость превратилась с горами в радость духовную. Легким дыханием и шуткой отмечены его краткие наставления.

Вот, например, о главном – о причине нестроений и падений в жизни:

«От чего человек бывает плох? –

От того, что забывает, что над ним есть Бог»

А это – о гордости, предваряющей падения и о том, как важно избегать судить и других:

«Не хвались, горох, что ты лучше бобов:

Размокнешь, сам лопнешь».

О том, как легче преуспеть в духовной жизни:

«Кто больше уступает,

Тот больше приобретает»

Преподобный Лев

Подобным же образом, смягчая пастырское слово шуткой, рифмой, беседовали с паломниками и другие старцы, принимая в рассуждение меру их возраста. Духовный наставник о. Амвросия, Преп. Лев часто говорил людям о пользе уступчивости:

«Где смирение,

Там неподалеку и спасение»

Преподобный Антоний

В двух строчках напоминал о том, как важно для христианина доверие к Богу и молитвенное к Нему обращение отец Антоний:

«Кто крепко на Бога уповает,

Тому Бог во всем помогает»

Преподобный Анатолий (Старший)

А старец Анатолий (Старший) в одном предложении выразил то, как следует избегать осуждения:

«Пожалей, и не осудишь»

«Три орешка»

Преподобный Лев

Для тех же, кто, отдавая себя руководству старцев, принимались за внутреннее делание, «уроки» были посложнее. Настоящими «профессорами», заложившими основы оптинской духовной школы, – были первые старцы: Преп. Паисий, а за ним – Преп. Лев и Макарий.

В наставлениях последнего из них были выражены основные принципы духовной работы. Это – «лекарство» не всегда приятное, с привкусом горечи, но оно доставляет радость от сознания того, что это – истина потому, что так труднее , и, хотя человеческое естество противится понуждению следовать «тесным путем», но в нем – дух Евангелия, дух Христов.

Три качества, три добродетели у Преп. Макария имеют особую цену: терпеливое несение скорбей, смирение и самоукорение. На них строится основание духовной жизни, от них пролагается дорога к более высоким добродетелям: милосердию, любви, самоотречению.

Преподобный Макарий

Отец Макарий напоминает о том, что всем, ищущим спасания, в мире уготован путь скорбей, однако страшиться, унывать и уклоняться от них не должно: они посылаются нам для очищения душевного и приобретения самых высоких качеств. И все, чего «трепещет душа»: потери, боль, труды, несправедливость, поношения и даже собственное несовершенство, – должно стать «материалом» нашего спасения:

«Наш путь такой, что хотим или не хотим, а скорбь должна быть, попущением Божиим, к искусу нашему и обучению терпения».

Тот, кто приобретает навык терпения, проходит этим путем без труда. Он не оспаривает, не пытается изменить условия, в которые поставлен, а принимает их как испытание от руки Господней; и тогда и укоризны, и напрасные обвинения обращает в повод посмотреть на себя более внимательно: заметить восстающую страсть, или вспомнить нераскаянный грех. То есть терпение научает и самоукорению:

«Подвиги против страстей тогда только тягостны бывают, когда гордо и самонадеянно проходим оные, а когда смиренно, призывая Божию помощь и исправления Оной приписывая, то и они бывают удобоносимы».

Взгляд этот в оптинской традиции духовного воспитания приобретет силу афоризма:

«Есть смирение – все есть, нет смирения – ничего нет».

Помня слова Спасителя о том, что и дарования духовные могут послужить к пользе только, если в человеке действует дух любви, отец Макарий советует своим духовным детям ревновать не о приобретении самих даров, а того, что открывает дорогу для любви христианской:

«Дарований никаких не ищи, а лучше старайся усвоить матерь дарований – смирение – это прочнее.»

Не только внешние скорби досаждают человеку, но и внутренние – не побежденные страсти. И старец открывает общее правило в духовной брани: победить немощь, обратившуюся в навык, можно только с помощью противоположной ей добродетели:

«…против гордости – смирение, против чревообъядения – воздержание, против зависти и злопомнения – любовь, но когда этого нет, то поне будем укорять себя, смиряться и просить помощи у Бога».

Мысль о пользе смирения ради Христа, – за себя и за других, – проходит через все советы оптинских старцев и к монашествующим, и к мирянам. Призыв «не искать своего», обратить собственное сердце в поле духовной брани звучит в их наставлениях постоянно. И, все же…

Утешители

Духовная собранность и даже строгость наставлений старцев не имела ничего общего с отчуждением или равнодушием. В их письмах, обращенных к духовным чадам, находится место и сочувствию, и ободрению. Вот, например, одно такое письмо из архива старца Анатолия (Зерцалова). Сколько в нем теплоты и отеческого сопереживания:

«А что касается жалкого положения твоего в кругу сестер, то ты только тогда и докажешь, что ты им сестра, а не приживалка какая-нибудь, когда окажешь им сестринскую любовь и потерпишь их. Мне даже больно видеть или слышать, как все давят тебя: ну, а если в этом давлении-то и кроется вся будущая вечная слава твоя? <…> Потерпи же, потерпи Господа, мужайся.»

Как ни страшна «буря», какими бы неодолимыми не казались и собственные страсти, все взвесится, всему будет определена цена в Воскресении Христовом:

«…Если кто любит Иисуса, тот старается всеми силами скопить побольше приданого, <…> И Господь таких любит.»

Советы Преподобных старцев оптинских охватывают, практически, все важные стороны жизни, и во всем присутствует рассуждение: одна мера – для монахов, другая – для мирян, одна – для новоначальных, другая – для тех, кто находится в середине и в конце пути.

Но в них рассматриваются и вопросы, общие для всех: о цели христианской жизни, о том, какой пост правильный, о том, все ли равно, как и во что верить, о значении и благодатной силе церковных таинств, о молитве и о духовном чтении, о том, какого употребления талантов ожидает от своих учеников Господь, и об опасностях на пути спасения.

Читая их, одни получат удовольствие от чудесного живого языка XIX века, другие неожиданно обнаружат вещи остро современные и написанные, как будто специально для пастырей, попадающих «под огонь» печати, присваивающей себе право судить церковь…

И как хорошо в дни памяти Преподобного Амвросия и собора оптинских старцев продолжить «общение с ними» – поискать или перечитать доступную сейчас литературу: жития, письма, наставления, чтобы и наша жизнь осветилась их мудростью, как лучами мягкого октябрьского солнца.