Тебя я воспою, герой,
О, Котляревский, бич Кавказа!
Куда ни мчался ты грозой -
Твой путь, как черная зараза,
Губил, ничтожил племена...
Ты днесь покинул саблю мести,
Тебя не радует война;
Скучая миром, в язвах чести,
Вкушаешь праздный ты покой
И тишину домашних долов.
А.С.Пушкин «Кавказский пленник»
Котляревский П.С.
Имя героя Русско-персидской войны 1804–1813 гг. генерала Котляревского современному читателю неизвестно, хотя на протяжении XIX века во всех энциклопедиях ему посвящали большие статьи, называли «генерал-метеор» и «кавказский Суворов».
Во многом такой безвестности способствовала Отечественная война 1812 года, когда наполеоновская тема отодвинула на задний план все другие сражения и победы российских войск. Чувствуя это генерал под конец жизни писал: «Кровь русская, пролитая в Азии, на берегах Аракса и Каспия, не менее драгоценна, чем пролитая в Европе на берегах Москвы и Сены, а пули галлов и персиян причиняют одинаковые страдания».
Родился Петр Степанович Котляревский в 1782 году в слободе Ольховатка Харьковского наместничества в 42 верстах от Волчанска. Отец будущего генерала был сельский священник из безземельных дворян Воронежской губернии.
Учиться отец его отдал в самое мощное учебное заведение на всем юге Российской империи - Харьковский Коллегиум. Учащийся Коллегиума Котляревский в 10 лет уже был переведен в класс риторики, показывая изрядные успехи в образовании.
Быть бы Петру Степановичу, как и отец священником, если бы не его величество случай.
В суровую зиму 1792 года по делам службы мимо Ольховатки ехали подполковник Иван Петрович Лазарев и правитель Харьковского наместничества Федор Иванович Кишенский. Метель заставила их повернуть в Ольховатку и там «застрять» на целую неделю.
Офицеры. Егорский полк. 1797–1801
Лазареву, только что сдавшему батальон вновь формируемого Московского гренадерского полка, и едущего за новым назначением, очень понравился смышленый сын сельского священника, гостивший у отца в это время. Желая как-то отблагодарить хозяина за гостеприимство, Иван Петрович предложил взять мальчугана к себе в армию, как только сам обустроится. Cтепан Яковлевич взял с офицера слово, что тот будет заботиться о подростке, как о собственном сыне. Через год с небольшим, в марте 1793 года, приехал от Лазарева сержант Кубанского егерского корпуса и забрал отрока Петра в Моздок. Лазарев командовал 4-м батальоном Кубанского егерского корпуса. Петр Котляревский был зачислен фурьером в батальон Лазарева 19 марта 1793 года. Здесь, на Кавказе прошли последующие 20 лет жизни Петра Степановича Котляревского. Ровно через год он уже сержант. В 1796 году Котляревский принял участие в походе на Дербент.
Походом на Дербент, который называли Золотыми воротами Кавказа, командовал граф Валериан Александрович Зубов. Это был первый этап большого похода в Персию.
Экспедиционный корпус выступил в поход 18 апреля. Дербент был столицей одноименного ханства, являющегося вассалом персидского шаха, настоящими воротами, надежно запирающими прибрежную полосу шириной в три километра между Каспийским морем и Большим Кавказским хребтом. Крепостные стены, сложенные из дикого камня, уходили далеко в море. Многие века Дербент называли Золотыми воротами Кавказа. Крепость была взята, но дальше военные действия не продолжались: умерла императрица Екатерина II. На трон взошел император Павел.
Рядовой. Егорский полк. 1809–1811
Смена самодержцев внесла корректировки в политические акценты в Закавказье. Прошло несколько лет, прежде чем новый император начал действия. Как и в случае с Персидским походом, интерес для России представляла Грузия. А события разворачивались следующим образом: умер грузинский царь Ираклий II. Из-за отсутствия закона о престолонаследии пошли интриги и ссоры в грузинском царском доме. После смерти Ираклия осталась большая семья - 24 человека. И почти все претендовали на престол, хотя регалии царской власти были уничтожены и расхищены персами. Только благодаря стечению обстоятельств царем был провозглашен сын Ираклия - Георгий XII . Это был довольно вялый, хотя и вспыльчивый человек, толстый, неповоротливый, большой любитель вкусно поесть, но самое главное - он был тяжело болен. Братья Георгия, засев в разных областях Грузии, рыли ему яму. Управление страной напрочь отсутствовало. Чиновники (нацвалы, моурави) и князья грабили всех и вся. Жители убегали от них, как от персов, в горы. А царь Георгий жил в двух тесных комнатах в доме князя Баратова в Тифлисе. Георгий ХП получил от персидского шаха требование покориться его власти. Царь обратился за помощью к русскому императору. Получив приказ оказывать Грузии всяческую поддержку, главнокомандующий Кавказской линией генерал К.Ф.Кнорринг направил в Тифлис 18-й егерский полк (в 1801 году переименован в 17-й егерский) под командой генерал-майора И.П.Лазарева.
Незадолго до назначения в Грузию Иван Петрович Лазарев потерял жену и малолетнюю дочь. Единственным близким человеком рядом оставался Петр Котляревский. Егеря форсированным маршем двигались из Моздока в Тифлис, преодолевая заснеженные перевалы. Перейдя за 36 дней через Большой Кавказский хребет, отряд Лазарева 26 ноября 1799 года вступил в Тифлис. Это был день тезоименитства царя Георгия. Встреча прибывших войск сопровождалась необычайной торжественностью. Георгий XII вместе с царевичами и многочисленной свитой встретил И.П.Лазарева хлебом-солью за городскими воротами. В донесении императору говорилось, что отряд сделал при этом «фигуру преизрядную» и вступил в Тифлис при громе пушек и колокольном звоне. Войска двигались по улицам, запруженным народом. В окнах и на крышах домов также находились зрители, помнившие о жестокости персов. Включаемое в состав России Грузинское царство на тот момент состояла из Картли (центральная Грузия), Кахетии (восточная Грузия) и части Сванетии.
Лазарев во всем доверял своему адъютанту, давал щекотливые поручения и ответственные секретные дела. Архивы Грузии хранят докладные записки П.С. Котляревского о членах царского двора, о мерах, направленных против моровой язвы. Котляревский ведал всей военной и гражданской перепиской генерала Лазарева, включая секретную. Однажды, в нарушение субординации и установленного при грузинском царском дворе этикета, поручик Котляревский, выполняя задание своего шефа, имел даже аудиенцию у Георгия.
Русские штыки поддерживали мир и порядок, охраняли страну от лезгин и других горских народов. Для этого была установлена, так называемая, лезгинская линия со штаб-квартирой в местечке Лагодехи. Для подкрепления 17 егерского полка с Кавказской линии в Тифлис 23 сентября 1800 года прибыл Кабардинский полк во главе с генерал-майором Гуляковым. Оба полка поступили под команду Лазарева (всего 3000 человек и 7 орудий).
Персидский шах Фетх-Али (или как его называли Баба-хан) замыслил двустороннее наступление на Грузию. Из-за внутренних политических проблем поход персов был отложен, но Омар-хан Аварский решил воспользоваться ситуацией. Лазарев послал Омар-хану требование покинуть пределы Грузии. Предупреждения не подействовали. Горцы рассчитывали победить. Сражение произошло на правом берегу речки Иори 7 ноября 1800 года, недалеко от деревни Какабети. В ночь на 7 ноября войска Омар-хана снялись с биваков и двинулись в обход объединенного отряда, стоящего в версте от них. Российская разведка вовремя обнаружила маневр противника. Форсированным маршем Лазарев обогнал противника и на рассвете очутился перед ним на противоположном берегу. Пока противник переправлялся через реку, Лазарев развернул российский отряд в два каре. Между ними поставил грузинских ополченцев. Охватывая русский фланг, конница Омар-хана попыталась смять каре, но была отбита оружейным и артиллерийским огнем. Понеся потери, неприятель убрался из Грузии. Лазарев, донося о сей блистательной победе своему прямому начальнику генерал-лейтенанту Кноррингу, не преминул засвидетельствовать об отличной службе своего адъютанта, вследствие чего Котляревский был награжден орденом св. Иоанна Иерусалимского и 8 декабря того же года произведен в штабс-капитаны.
Император Александр I 8 сентября 1802 года отозвал Кнорринга и 11 сентября назначил инспектором Кавказской линии и главнокомандующим в Грузию генерал-лейтенанта князя Цицианова.
Павел Дмитриевич Цицианов происходил из знатнейшей грузинской княжеской фамилии и находился в близком родстве с последним царствующим домом Грузии. На русскую службу перешел дед Павла Дмитриевича еще во времена Анны Иоанновны.
Во время попытки отправить грузинскую царицу вглубь России был убит старший товарищ и командир Петра Степановича Котляревского - Иван Петрович Лазарев. Князь Цицианов предложил Котляревскому стать его адъютантом, но Петр Степанович предпочел армейскую службу и был направлен командовать ротой в 17-й Егерский полк.
Проводимая Цициановым политика объединения оставшихся вне России грузинских княжеств дала свои результаты. Были присоединены к российским владениям Менгрелия и Имеретия. Горские племена, особенно лезгины, продолжали опустошительные набеги на Кахетию. Правитель Ганджи Джеват-хан, будучи уверен в персидской помощи стал требовать Шамшадальскую провинцию, граничащую с его землями.
Среди офицеров, участвовавших в штурме Гянджи, были Александр Христофорович Бенкендорф и Михаил Семенович Воронцов. Впоследствии боевая юность позволили Петру Степановичу запросто общаться с бывшими сослуживцами: со ставшим начальником жандармского управления графом А.Бенкендорфом и с будущим Кавказским наместником графом М.Воронцовым. С Михаилом Семеновичем Воронцовым дружеские отношения сохранялись до самой смерти генерала Котляревского. Во время штурма Ганджи впереди роты шел ее командир штабс-капитан Котляревский. Он попытался без лестницы вскарабкаться на наружное укрепление и был ранен в ногу. Увидев это, Михаил Воронцов и рядовой Богатырев из роты Котляревского поспешили раненому на помощь. Богатырев тут же упал, сраженный вражеской пулей. Михаил Семенович, не обращая внимания на огонь противника, отвел Котляревского в безопасное место. Это было первое ранение будущего генерала. За штурм Ганжи Котляревский получил чин майора и орден Святой Анны 3-й степени с бантом.
После князя Цицианова на Кавказе сменилось несколько командующих.В 1809 году главнокомандующим стал будущий участник войны с Наполеоном генерал Тормасов.
Новый главнокомандующий поручил полковнику Котляревскому (ему 27 лет!) охранять безопасность всего Карабаха. В конце XIX века один из исследователей писал: «Дерзость персиян, особенно Аббас-Мирзы, перешла всякие границы. Они не только прервали мирные переговоры, но и возмечтали о возвращении в свое подданство всех татарских ханов и подчинении Грузии. Требовался ряд решительных мер».
В начале 1810 года персы вторглись в Карабах. Навстречу им был послан Котляревский с приказом взять крепость Мигри и крепость Гюняй и вытеснить оттуда Абул-Фетха, утвердив границу по реке Аракс. В третьем батальоне имени командира полка Котляревского состояло 2 штаб-офицера, 9 обер-офицеров, 20 унтер-офицеров, 8 барабанщиков, 380 егерей (всего 419 человек) и 20 казаков.
Аббас-Мирза
В Мигри вело две дороги и обе были укреплены персами. Но Котляревский повел отряд по мало известной горной дороге. Петр Степанович знал, что Мигри охраняет двухтысячный персидский гарнизон. Отвесные же склоны служили естественной преградой - лучше не придумать. Идти на штурм в лоб - значило вести людей на верную смерть. Котляревским был разработан план штурма крепости со стороны отвесных скал по тропинкам, считавшимися непроходимыми. 14 июня 1810 года в 5 верстах от Мигри, у селения Гярову весь обоз был оставлен. Котляревский решил атаковать крепость в тот же день.
Селение Мигри располагалось по обе стороны речки Мигри. Прибрежные скалы были прикрыты отрядом персов в 1200 человек под командой ханов Абул-Фетха и Али-Мердана и военачальника Кулар-Агаси.
Отряд Котляревского был разделен на три колонны и в 15 часов 150 человек во главе с Котляревским двинулись по правому скалистому хребту, столько же людей было у майора Дьячкова, шедшему по левому скалистому хребру. Прямо пошла колонна под командой капитана князя Абхазова. Неприятель начал отступать с перестрелкой. План атаки был такой: Котляревский движется на укрепления селения, Дьячков идет на левые укрепления и овладевает ими, поручик Роговцов должен был провести ложную атаку на правом фланге. Котляревский с Дьячковым совместно должны были занять две самые сильные батареи с правой стороны. При этом с центра должна была пройти штыковая атака, произвести замешательство в лагере противника перед селением. Воспользовавшись ситуацией отряду предписывалось овладеть селением и левой высотой.
Штурм начался ночью. Перед крепостью было селение, которое с ходу взяли и весь удар устремили на левый фланг на батареи перед крепостью. Майор Дьячков взял 3 батареи, остальные 2 - Котляревский. Затем все силы были переброшены на правый фланг. Воодушевленные успехом, солдаты грудью пробивались на укрепления и заняли их. Осталась одна батарея на вершине отвесного утеса. Осмотрев скалу, Котляревский убедился, что приступом ее не одолеть: «Солдаты останавливаются перед отвесной скалой: это батарея Сабет, в которой засел Абул-фет-хан и 200 отборных сарбазов». Окружив батарею с четырех сторон Котляревский, как пишет Соллогуб, отрезали воду. Другой же исследователь утверждает, что противник просто был окружен и увидел свою беспомощность. Через сутки персидский гарнизон оставил крепость. В отряде Котляревского был убит поручик Роговцов и 6 егерей, 29 человек были ранены. Котляревский был ранен в левую руку - уже пятый раз. Раны получили поручик князь Вахвахов и подпоручик Швецов. За Мигри П.С. Котляревский получил орден Святого Георгия 4-й степени, майор Дьячков орден Святого Владимира 4-й степени с бантом, другие 6 офицеров получили орден Святой Анны 3-й степени. 16 нижних чинов были награждены знаком отличия ордена Святого Георгия (солдатским Георгием). Главнокомандующий Тормасов, обеспокоенный положением Котляревского и не имея сведений о успешном штурме Мигри, выслал ему на помощь две роты под командой майора Терешкевича. 1 июля два отряда соединились.
Аббас-Мирза был уязвлен: у него почти под носом егеря овладели важным стратегическим центром на Араксе. Ахмет-хану приказали взять селение Мигри обратно. Пять тысяч персов обложили крепость. Ахмет-хан готовился к штурму и даже пытался отвести у обороняющихся воду, но английские советники отговорили его делать это. Не решившись на штурм, он приказал армии двигаться обратно к Араксу. А полковник Котляревский, зная о персидской беспечности, решил атаковать их лагерь ночью у переправы. Для операции были назначены 3 штаб-офицера, 11 обер-офицеров, 30 унтер-офицеров, 10 барабанщиков и 430 егерей, плюс 20 казаков. В Мигри осталось до 100 человек больных и здоровых. Под покровом ночи Котляревский с егерями и казаками, заставши неприятеля врасплох, на переправе атаковал их. Персы успели переправить за Аракс до 1000 человек конницы и 1500 пехоты. Отряд Котляревского был так мал, что был отдан приказ: пленных не брать. Всю добычу и оружие Котляревский приказал бросать в воду. Начавшаяся паника в персидском войске довершила военную операцию - их потери были огромными. Сам Котляревский определил их в 700 человек. Котляревский получил золотую шпагу с надписью «За храбрость» и был назначен шефом Грузинского гренадерского полка.
22 сентября 1810 года Котляревский покинул Мигри по разрешению генерала Тормасова для лечения, прибыл в Тифлис. Здесь он получил новое назначение.
России приходилось вести боевые действия на два фронта. Кроме Персии, претендовавшей на восточное Закавказье, сильным противником была Турция, интересы которой были прикованы к Западной Грузии и Черноморскому побережью Кавказа. В течение 1811 года никаких крупных военных действий на русско-турецком участке фронта не происходило. Одной из главных причин этого были разногласия и сепаратистская деятельность карсского и ахалцихского пашей, не желавших подчиняться новому эрзерумскому сераскиру Эммин-паше, что и сорвало концентрацию турецких войск в Армении. В это время на Дунае Кутузовым была одержана победа в Рущукском сражении и Турция была вынуждена начать с Россией мирные переговоры. Новый главнокомандующий маркиз Паулуччи, узнав о победе Кутузова, решил возобновить военные действия в Ахалкалакском пашалыке. Время шло к зиме и предпринять поход к Ахалцихе главнокомандующий Паулуччи не решился. Но овладение пограничным с Картли Ахалкалакским санджаком маркиз считал задачей выполнимой и необходимой.
Вид Асландуза
Руководить намеченной операцией поручили полковнику Котляревскому. Ему в подчинение были переданы два батальона Грузинского гренадерского полка, расквартированного в Поти и один батальон 46-го егерского полка, стоявшего в Думаниси. Соединиться егеря и гренадеры должны были в Цалки и в сопровождении сотни донских казаков отправиться в пределы Ахалкалакского санджака. Командование поставило задачу перед Котляревским: с хода овладеть крепостью Ахалкалаки и удерживать ее до подхода подкреплений.
Турки, если и ожидали неприятеля - то только с юга, где склоны были более пологи. Котляревский решил ударить с севера. Ночной штурм прошел успешно. Турецкий гарнизон был застигнут врасплох и почти полностью истреблен, несмотря на оказанное отчаянное сопротивление. Капитан Шультен бросился с гренадерами на батарею, ближнюю к ним и овладев ею, пошел на две другие. Они также были взяты. Турки отчаянно защищались, но солдаты Котляревского, помня все перенесенные невзгоды, которые им пришлось испытать для достижения цели, сокрушали всех и вся. В крепости было взято 16 орудий, 40 пудов пороха, два знамени, большое количество оружия. Утром 20 декабря 1811 года отряд Котляревского овладел крепостью, потеряв 30 человек убитыми.
Котляревскому за операцию при Ахалкалаки был пожалован чин генерал-майора, а батальонам Грузинского гренадерского полка пожалованы Георгиевские знамена. Пока генерал Котляревский сражался с турками в Ахалкалаки, персы вторглись в пределы Карабаха. Главнокомандующий Паулуччи решил перебазировать туда отряд в 1 000 человек, назначив командиром генерал-майора Котляревского.
Узнав о прибытии Котляревского в Карабах армия Аббас-Мирзы, награбив все, что только было можно, начала поспешно отступать за Аракс. С собой они уводили и часть мирных жителей. Котляревский попытался отбить у персов мирное население и их имущество. Осуществить задуманное в полной мере не удалось - при отступлении персы разрушили мост через Аракс, а сильные дожди воспрепятствовали переправе отряда в брод. Но Котляревскому удалось разбить два небольших персидских отряда, взять селение Кир-Коха, считавшееся неприступным, возвратить в родные места 400 мирных жителей и 15 голов крупного рогатого скота. Хотя сам Котляревский остался экспедицией недоволен - новый главнокомандующий маркиз Паулуччи (весьма довольный результатами) наградил его орденом Святой Анны 1-й степени и «премировал» ежегодным денежным пособием в 1 200 рублей. Награда дошла к Котляревскому спустя год, в феврале 1813 года.
Генерал Котляревский был сторонником решительных действий. Хорошо изучив «восточный характер» этих людей, для которых сила и храбрость были превыше всего - Петр Степанович умело пользовался обстоятельствами. И персы, и горские народы, бывшие с ними в союзе, начали панически бояться одного имени Котляревского, приписывая генералу магическую силу.
Война с Наполеоном заставила Петербург искать пути мирного разрешения конфликта в Закавказье. От нового командующего Ртищева требовали приостановить наступательные действия и начать переговоры. Для переговоров с Аббас-Мирзою о перемирии Ртищев выступил из Тифлиса во главе трехтысячной армии к границе с Персией. Вблизи Аракса он соединился с отрядом Котляревского. К Аббас-Мирзе был послан офицер с предложением Ртищева о переговорах. Командующий персидской армией предложил провести переговоры на персидской земле, за 80 верст от границы. Естественно, Ртищев не согласился. Котляревский же предложил сразу начать военные действия. Это предложение главнокомандующий не принял, надеясь склонить персов к переговорам на его условиях. Между тем персы вторгались в пределы Талышского ханства и взяли Ленкорань. Котляревский предвидел подобный сценарий развития событий, предлагал не тратить времени на переговоры и атаковать персов, «ибо, - писал он, - ежели Аббас-Мирза успеет овладеть Талышским ханством, то это сделает нам такой вред, который невозможно будет поправить».
Подготовка персов к новому наступлению заставила Котляревского предпринять военную экспедицию за Аракс. Это напоминало игру в кошки-мышки. Несколько раз армия Аббас-Мирзы переходила Аракс и вновь уходила на свою территорию. Котляревский разгадал маневр Аббас-Мирзы и его конечную цель - Грузию. Аббас-Мирза принялся строить укрепления выше Асландузского брода через Аракс. Нужно было действовать. Перед началом контрманевра генерал Котляревский обратился к солдатам и офицерам с речью: «Братцы! Нам должно идти за Аракс и разбить персиян. Их на одного десять - но храбрый из вас стоит десяти, а чем более врагов, тем славнее победа. Идем братцы и разобьем».
Битва при Асландузе
Асландуз или Асландузский брод через Аракс, где отряд Котляревского полностью уничтожил персидскую армию, расположен при впадении в Аракс речки Даравут-чай. 19 октября 1812 года во главе отряда при 6 орудиях Котляревский переправился через Аракс в 15 верстах выше персидского лагеря. Всего, согласно ведомости, в отряде находилось: 17-й егерский полк: 2 штаб-офицера, 11 обер-офицеров, 24 унтер-офицера, 9 музыкантов, 306 рядовых (итого 352 человека), Грузинский гренадерский полк - 1058 человек, Севастопольский пехотный полк - 215 человек, 20-я артиллерийская бригада - 85 человек, Донского казачьего полка Краснова 3-го - 283 казака, Донского казачьего полка Попова 16-го - 228 казаков. Всего в экспедиции приняли участие 2221 человек. Еще 10 октября основные силы Аббас-Мирзы были стянуты к Асландузу. Под его началом было 30 000 человек при 12 орудиях. Всеми действиями персов руководили английские инструкторы. Персы планировали разбить отряд Котляревского и через Карабах пойти на помощь мятежной Кахетии. Для отвлечения российских войск Аббас-Мирза приказал Эриванскому хану произвести серию нападений на пограничные посты, а отряду Пир-Кули-хана в 4 000 человек двинуться в обход Карабаха в Шекинское ханство. Действия Эриванского хана и Пир-Кули-хана должного результата не дали. Утром 19 октября 1812 года Котляревский атаковал укрепленные позиции персидской армии на правом берегу Аракса. Никто в стане врага не подозревал о приближении россиян. Все занимались своими обыденными делами: кто отдыхал, кто занимался тактической подготовкой. Аббас-Мирза беседовал с английскими офицерами. Увидев на горизонте конницу (для маскировки Котляревский пустил впереди конное ополчение карабахских жителей), Аббас-Мирза сказал сидевшему рядом англичанину: «Посмотрите, вот какой-то хан едет ко мне в гости». Офицер посмотрел в подзорную трубу и ответил: «Нет, это не хан, а Котляревский». Аббас-Мирза смутился, но храбро заметил: «Русские сами лезут ко мне на нож».
На возвышенности находилась только конница персов, пехота размещалась внизу, по левому берегу Даравут-чая. Оценив слабую сторону положения противника, Котляревский первый свой удар направил на конницу и сбил ее с командной высоты. Сюда в высоком темпе была переброшена российская артиллерия, сразу же начавшая обстрел пехоты противника. Аббас-Мирзы не рискнул атаковать высоту и двинул свою армию к Араксу, для того, чтобы ограничить движение россиян. Но Петр Степанович разгадал маневр противника и ударил персов с фланга. Персы, видя свое превосходство в людях и артиллерии, не ожидали такого поворота событий. Произошло замешательство, а затем и бегство через реку Даравут-чай, к построенному у Асландузского брода укреплению. Российским войскам досталась вся артиллерия и обоз неприятеля. Котляревский не хотел останавливаться на достигнутом. Днем он дал своим войскам отдохнуть. Вечером к генералу Котляревскому доставили русских пленных, которые совершили побег из лагеря персов. Они сообщили о сборе Аббас-Мирзой своих разрозненных отрядов: утром он готовился отражать новые атаки. И Котляревский решил атаковать персов ночью. Бывший в плену унтер-офицер был готов провести отряд мимо пушек неприятеля. Котляревский ответил: «На пушки, братец, на пушки!» И отдал диспозицию к бою. Ночью персы вновь были атакованы. Семь рот Грузинского гренадерского полка, переправившись через речку Дараурт, пошли на неприятеля от гор, батальон егерей под командой Дьячкова двинулся в обход к Араксу, чтобы ударить с противоположной стороны, резерв спустился вниз по речке Дараурту. Казачьи отряды должны были отсечь отступление персов.
Территория приобретений России в 1801–1828 гг.
В таком порядке гренадеры и егеря, в глубочайшей тишине, подошли достаточно близко к расположениям противника и с криками «ура» стремительно бросились в штыки. После упорного и непродолжительного сопротивления персы были обращены в бегство. Проведя ночной штурм, российские войска завершили полный разгром персидской армии. Пленными было взято всего 537 человек, убитых - около 9000. В рапорте начальству о потерях неприятеля генерал написал 1200 человек. На вопрос подчиненных: почему так мало, ведь трупов значительно больше, ответил: «Напрасно писать, все равно не поверят». Донесение о взятии Асландуза начиналось так: «Бог, ура и штык даровали и здесь победу войскам всемилостивейшего государя». Пушки английской работы стали почетными трофеями проведенной операции. Аббас-Мирза скрылся от позорного плена с 20 всадниками. Потери российского отряда составили 28 убитых и 99 раненных. За Асландуз Котляревский получил орден Святого Георгия 3-й степени и чин генерал-лейтенанта.
Котляревский поехал в Тифлис к главнокомандующему генералу Ртищеву. Он хотел добиться разрешения командующего на открытые наступательные действия, чем принудить Персию к заключению мира. Но в Талышском ханстве, состоявшим 20 лет под протекторатом Российской империи, оставался семитысячный отряд персов, крепость Ленкорань была ими занята.
Генерал-лейтенант Котляревский поставил перед собой задачу освободить от персов Талышское ханство и занять Ленкорань. Талышский хан Мир-Мустафа был надежным союзником России, но как раз за это был изгнан персами. Они разрушили Ленкорань и под тем же именем построили новую крепость на берегу Каспия.
17 декабря 1812 года начался последний славный поход Петра Степановича. По дороге он взял укрепление Аркеваль и 27 декабря подошел к Ленкорани.
Котляревский П.С.
Крепость Ленкорань представляла вид неправильного четырехугольника на реке Ленкорани шириной 80 сажень. Наибольшая ее сторона, длиной 130 саженей, располагалась к юго-западу. Противоположная ей северо-восточная сторона составляла 80 саженей. По углам - в бастионах - были воздвигнуты батареи, самые сильные из них обстреливали подступы к крепости с северной и западной сторон.
Для осады крепости не хватало артиллерии и снарядов. Котляревский решился на штурм. В ночь на 31 декабря 1812 года штурм начался. В пятом часу утра войска молча вышли из лагеря, но, еще не дойдя до назначенных пунктов, были уже встречены артиллерийским огнем неприятеля. Не отвечая на выстрелы, солдаты спустились в ров и, приставив лестницы, быстро полезли на стены. Закипела ужасная битва. Передние ряды штурмующих не удержались и были сброшены, многие офицеры, и между ними подполковник Ушаков, убиты, а число персов на стенах между тем быстро увеличивалось. Тогда Котляревскому пришлось личным примером вести войска: он бросился в ров, стал над телом Ушакова и ободрил людей несколькими энергичными словами. В это время пуля пробила его правую ногу. Придерживая рукою колено, он спокойно повернул голову и, указав на лестницы, громко крикнул: «Сюда!» Воодушевленные солдаты снова кинулись на приступ. В это время две пули попали в голову и он упал. Но победное: ура! уже звучало над крепостью. Изувеченный, генерал был найден среди груды тел штурмовавших и оборонявшихся. Самоотверженный поступок генерала обозначил перелом в сражении. Майор князь Абхазов с одной ротой успел овладеть батареей. Петр Степанович, придя в сознание, не передал командование и продолжал распоряжаться до прихода отряда в Карабах.
В знаменитом Казанском соборе, где находится могила М.И.Кутузова, было помещено 107 знамен и штандартов добытых в сражениях с наполеоновской армией. Среди этого количества трофеев Отечественной войны 1812 года, было два знамени, захваченных под Ленкоранью отрядом П.С.Котляревского, как признание его военного подвига и полководческого гения.
За Ленкорань Котляревский был награжден орденом Святого Георгия 2-й степени, но из-за полученных ран вынужден был оставить службу. Пожалованные императором за взятие Ленкорани 2 000 червонцев генерал-лейтенант Котляревский раздал личному составу при сдаче полка. Для того, чтобы понять, что такое орден Святого Георгия 2-й степени, последняя награда генерала Котляревского - следует отметить, что за 200 лет существования ордена 2-й степенью был награжден 131 человек (среди последних награжденных генерал Н. Юденич). Князь Цицианов за взятие Гянджи в 1804 году рассчитывал получить орден Георгия 2-й степени, а получил полного генерала и очень на это обиделся. Орденом Святого Георгия 1-й степени было награждено 25 человек, и то - половина из награжденных были особы «королевской крови» и получили награды не за военные заслуги, а по политическим мотивам.
Блестящая победа Котляревского оказалась холодным душем для правящей верхушки Персии. Переговоры о мире было решено проводить в урочище Гюлистан в Карабахе. В октябре 1813 года был подписан русско-персидский мирный договор, завершивший войну 1804–1813 годов.
Орден Святого Георгия
В 1813 году, в тридцать лет, генерал-лейтенант Котляревский был вынужден пойти в бессрочный отпуск с 9 июля «по Высочайшему повелению до излечения ран». В своем рапорте из Елизаветполя от 7 мая на имя генерала Ртищева он писал: «За болезнью своею выезжая из Карабаха, войска в оном находящиеся и пост поручил полк. Живковичу». Контузия и множественные раны причиняли ему страдания до самой смерти.
Закончив службу, Петр Степанович долго лечился на Кавказских минеральных водах, получил в 1814 году от императора ссуду 50 000 рублей на 12 лет и купил у министра финансов Гурьева небольшое имение Александрово в Бахмутском уезде Екатеринославской губернии. Императором Александром I 9 января 1820 года министру финансов был дан именной указ «во изъявление уважения к отличной службе в продолжении коей получил тяжелые раны и во вспомоществование недостаточному состоянию повелено должные им в Государственное Казначейство ассигнациями 33 333 рубля 34 копейки с него[Котляревского] не взыскивать и из долгового счета исключить».
Женился Котляревский в 1816 году на дочери сослуживца майора Ивана Енохина - Варваре (р.1799 г.). Современник высокопарно писал, что «избрав себе юную подругу, он недолго наслаждался семейным счастьем, и когда в первый год жена его сделалась матерью, то произведение на свет дитяти стоило ей жизни - великой для него жертвы. Она, умирая, унесла с собой плод скоротечной их любви и завещала ему вечное одиночество». Варвара Ивановна умерла 14 сентября 1818 года от тяжелых родов в имении Капитольское под городом Изюмом Харьковской губернии. Над ее могилой Петр Степанович в 1823 году построил Свято-Варваринскую церковь.
В своем имении Александрово Котляревский начал заниматься сельским хозяйством. В 1818 году здесь «по ревизии состоит крестьян мужеска пола 184-е души». Автор побывал в селе Александро-Шультено (так оно сейчас называется), находящемся в 5 км от города Константиновка Донецкой области. В селе кроме Георгиевского храма ничего из старых построек не сохранилось. Храм был заложен 29 июня 1822 года, с благословения архиепископа Иова, и освящен протоиереем Федором Савиновым 10 сентября 1829 года. Из храма Советская власть сделала кинотеатр. Когда здание было возвращено православной церкви, начались реставрационные работы. Лепнина на фризах была восстановлена по сохранившимся фрагментам. Живопись под куполом восстановить не удалось (там были изображены четыре евангелиста) и ее закрасили. Закончив строить Георгиевскую церковь, Петр Степанович в 1829 году перевез сюда отца (тот с 29 сентября 1804 года находился в отставке). В Александрово отец умер 98 лет от роду (в 1840 году) и возле церкви был похоронен. Его могила не сохранилась.
Будучи в столице в 1823 году Котляревский привез племенного барана и несколько овец породы мериносов, подаренных ему графом Н.П.Румянцевым. Мериносы представляют группу длиннохвостых овец и на то время были самой продуктивной породой.
Вместе с Котляревским жил его бывший подчиненный, израненный при Асландузе, подполковник Иосиф Иванович Шультен. Шультен женился на родной племяннице Котляревского Виктории Васильевне, родившей двух мальчиков и умершей в 1837 году. На попечении у двух военных дети и остались. Младший - Сергей (р.7.10.1834 г.) - был зачислен в адъютанты к генералу Котляревскому, но все время находился в канцелярии князя М.С. Воронцова. В 1864 году Сергей Иосифович Шультен имел звание поручика.Старший - Александр (р.13.04.1833 г.) - был психически не здоров и находился под опекой генерала, а после его смерти - под опекой младшего брата. Когда Котляревский был жив, то возил Сашу «лечиться грязями Сак и в другие лечебные места, но ничего не помогло. Любовь несчастного мальчика к деду была какая-то особенная. Он мог произносить только несколько слов и главное «дед». Сидел он очень часто около стола деда на высоком кресле и мог часами молчаливо не спускать с него глаз; в отсутствие Петра Степановича часто раздражался и даже плакал».
В честь восшествия на престол в 1826 году, император Николай I пожаловал Петру Степановичу чин генерала от инфантерии и предложил возглавить Кавказскую армию. В частности император писал: «Я льщу себя надеждою, что время уврачевало раны ваши, и успокоило от трудов, понесенных для славы российского оружия, и что одного имени вашего достаточно будет, чтобы одушевить войска предводительствуемые вами. Устрашить врага неоднократно вами пораженного и дерзающего снова нарушить тот мир, которому открыли вы первый путь подвигами вашими. Желаю, чтоб отзыв ваш был согласен с Моим ожиданием. Пребываю вам благосклонный, Николай». Но Котляревский отказался. Старые раны не давали покоя. В ответе императору он написал: «Удостоясь получить рескрипт Вашего Императорского Величества, осчастливленный Высоко-Монаршим вниманием, подданный желал бы излить последнюю кровь на службе твоей, Всемилостивейший государь, но совершенно расстроенное здоровье, а особенно головная рана, недавно вновь открывшаяся, не позволяя мне даже пользоваться открытым воздухом, отнимает всякую возможность явиться на поприще трудов и славы». Знавший его Михаил Николаевич Хрущев вспоминал, что многочисленные раны Петра Степановича требовали постоянного лечения и он был убежденным гомеопатом и сам лечился, «при чем, силою ли воли или внушения, это лечение крупинками всегда помогало, особенно же хорошо заживлялись раны... арникой. Врачи отстранялись и про аллопатию Петр Степанович говорил, что она чуть не свела его в могилу. Тем не менее, военному полковому врачу, оказавшему ему первую помощь, Петр Степанович назначил пожизненную пенсию, которую аккуратно выплачивал из своей пенсии». Звали этого штаб-лекаря Георгий Фадеевич Следзиевский и проживал он в Бахмуте, в 15 верстах от имения своего благодетеля. Он, кстати, был одним из крестных внучатого племянника генерала - Сережи Шультена.
Храм в Александрово
Боевой товарищ Петра Степановича генерал Захарий Иванович Бекарюков обосновался в Крыму под Феодосией. Стараниями друга в конце 1820-х годов Петр Степанович приобрел в Феодосии дом, принадлежавший Семену Михайловичу Броневскому - бывшему феодосийскому градоначальнику. В Крым он и перебрался из Александрово, но со старым имением не порвал и ежегодно туда наведывался. Через небольшое время Котляревский купил у наследников Броневского под Феодосией дачу «Добрый приют». Перебраться в Крым Петра Степановича заставило состояние здоровья. После контузии генерал совершенно не переносил холода. Зимою в Александрово он вообще не выходил из комнаты. А прекрасный климат Крымского побережья, чудесный вид на залив, окруженный с трех сторон горами не могли не отразиться положительно на здоровье Котляревского.
В Феодосии круг знакомых Котляревского составили старые боевые товарищи З.И.Бекарюков и приехавший позже П.А.Ладинский, Таврический губернатор А.И.Казначеев, часто навещавший Новороссийский губернатор (а позже Кавказский наместник) граф М.С.Воронцов, художник И.К.Айвазовский. Петр Степанович многим помогал. Хлопотал он о предоставлении пенсии генералу Ладинскому, попавшему за что-то в немилость к князю М.С.Воронцову, об увеличении пенсии адъютанту Суворова во время перехода через Альпы Анастасьеву... Можно сказать, что его девизом было: «Спешите делать добро». Помогал он щедро.
Здоровье Котляревского ухудшалось. 11 октября 1851 г.Добрый Приют последний раз посетил Михаил Семенович Воронцов и долго беседовал с Котляревским. Через несколько дней Петру Степановичу стало еще хуже.
21 октября в 23 часа он с трудом поднялся, спустил ноги с кровати и сказал: «Посадите меня в кресло...» Как только его посадили, он перестал говорить, и через несколько мгновений умер. Похоронили генерала недалеко от дома на старом кладбище. Рядом была могила его друга Шультена, умершего в 1850 году.
Когда генерала хоронили, на рейде выстроилась эскадра кораблей Черноморского флота с приспущенными траурными черными флагами.
В Грузинском гренадерском полку, который носил имя генерала Котляревского, на ежедневной перекличке фельдфебель Первой роты Первого батальона называл: «Генерал от инфантерии Петр Степанович Котляревский». Правофланговый рядовой отвечал: «Умер в 1851 году геройской смертью от 40 полученных им ран в сражениях за Царя и Отечество!»
Как удалось установить автору, в 1864 году феодосийским домом дачи «Добрый приют» владел племянник генерала Иван Петрович. В последнюю четверть Х1Х века дом Котляревского находился в собственности будущего московского головы Константина Васильевича Рукавишникова. В 1882 году на средства Рукавишникова был сооружен над могилами Котляревского и Шультена красивый памятник-часовня. Сегодня от часовни ничего не осталось, а место захоронения кавказского героя оказалось потерянным.
30 октября 1913 года на заседании Общества ревнителей истории, посвященном памяти генерала Петра Степановича Котляревского, профессор И.Ковалевский сказал: «Когда светит солнце, не видно блеска звезд». Гром сражений Отечественной войны на полях России затмил удивительные подвиги русских войск на Кавказе. Профессор закончил свою речь так: «Нам русским, нужно учиться подвигам не у далеких греков или римлян, а у самих себя. Котляревский принадлежит к русским национальным героям, которым - вечная слава и незабвенная память».
Ровно 200 лет назад отчаянная атака русских храбрецов против превосходящего вдвое по численности противника решила исход войны с Персией.
Штурм персидской крепости Ленкорань был произведен российскими войсками в ночь на 1 (13 по новому стилю) января 1813 года. Несмотря на численный перевес персов, крепость была взята с огромными потерями, отряд генерала Котляревского продемонстрировал невиданный героизм. Падение Ленкорани заставило шаха пересмотреть свои планы и заключить с Россией мирный договор после девяти лет войны.
Присоединение Восточной Грузии к Российской империи стало поводом для начало русско-персидской войны. Немало способствовало решимости персов поддержка английской короны, именно с помощью инженеров туманного Альбиона была возведена крепость Ленкорань. Война началась в 1804 году и складывалась не очень благополучно для персов, которые в начале 1812 года уже собирались заключить мирный договор. Однако известие о вторжении французов в Россию усилило во дворце шаха партию войны, была сформирована новая армия, силами которой планировалось вернуть Грузию. Однако генерал Котляревский в блестящем стиле разгромил персов и взял штурмом грозную крепость Ленкорань.
Пётр Семёнович Котляревский
(12 (23) июня 1782 — 21 октября (2 ноября) 1852) — генерал от инфантерии.
Сын сельского священника, предназначался тоже к духовному званию, но случайно был записан в пехотный полк и 14 лет от роду уже участвовал в персидской войне, предпринятой в конце царствования Екатерины II. На 17-м году был произведён в офицеры и скоро приобрел громкую известность рядом блистательных подвигов во время военных действий в Закавказье, особенно поражением вдесятеро сильнейшего персидского войска при Асландузе и штурмом крепости Ленкорань.
Современники называли его кавказским Суворовым, "генералом-метеором", его подвиги просто поражают воображение, когда впервые читаешь о них.
Первый подвиг. Отряд полковника Карягина, заместителем которого был Котляревский, вышел навстречу всей персидской армии и почти две недели сдерживал противника, давая возможность генералу Цицианову собрать основные силы. Четыреста человек воевали с 40 000 армией, устояли, отбились и отошли по приказу.
Второй подвиг. Асландузская битва. 1812 год. Наполеон вторгся в Россию. Уже состоялась Бородинская битва. Французы захватили Москву. Все силы и средства страны были направлены на войну с Наполеоном. В этих условиях русские войска на Кавказе не надеялись получить ни рекрутов, ни боеприпасов, ни денег, кавказская военная дорога была перерезана. Англичане решили этим воспользоваться и передали персидскому шаху бесплатно 30 тысяч ружей, 12 пушек, денег на три года ведения войны. Отправили 350 английских офицеров для управления персидской армией. И эта армада в 30 тысяч человек двинулась к границе, к Араксу. Русские могли двинуть навстречу только отряд в 2221 человек, включая командира Котляревского. И Котляревский решился первым напасть на персов.
Перед наступлением генерал Котляревский обратился к солдатам и офицерам с речью: «Братцы! Нам должно идти за Аракс и разбить персиян. Их на одного десять - но храбрый из вас стоит десяти, а чем более врагов, тем славнее победа. Идем братцы и разобьем».
В результате сражения персидская армия была разгромлена. Пленными было взято всего 537 человек, убитыми персы потеряли порядка 9000. Потери российского отряда составили 28 убитых и 99 раненных.
И третий подвиг, которому сегодня исполняется 200 лет - это Штурм Ленкоранской крепости.
Ленкоранская крепость
Крепость была выстроена англичанами на левом берегу реки Ленкоранки, недалеко от впадения ее в Каспийское море. Расположенная среди болот, окруженная глубокими рвами она производила сильное впечатление на современников. Имела крепость форму неправильного четырехугольника, юго-западная ее стена была самой протяженной - почти 275 метров. Северо-западная и юго-восточная стены имели длину 215 метров, а возведенная в форме неправильного полигона северо-восточная стена имела протяженность 170 метров. На углах крепости были возведены мощные бастионы, особенно те, что выходили на болота. Высота валов, окружавших крепость, была 8-10 метров, ров имел 8 метров в глубину и более 20 метров в ширину. Защищал Ленкорань гарнизон, численностью в четыре тысячи человек.
Поход Котляревского на Ленкорань
Одержав фантастическую победу при Асландузе, Котляревский 21 декабря вошел в Талышское ханство, где призвал местных жителей обратить свое оружие против персов.
Вступив в Талышское ханство Котляревский объявил жителям:
«Народы Талышинские. Войска великого и всемогущего на свете русского императора всероссийского пришли сюда освободить вас из рук персиян — ваших разорителей. Останьтесь в домах ваших и будьте уверены, что имущество ваше неприкосновенно. Русские — не персияне и не разбойники: они не будут грабить Вас. Я требую от Вас только, чтобы всякий, могущий носить оружие, обратил оное против ваших притеснителей — персов, кои будут вскоре наказаны войсками всемилостивейшего моего государя императора, требую, чтобы вы добивали остатки сих изуверов и пересекли им пути к побегу, когда настигнет их наше победоносное оружие. Обещаю вместе с ним прощение тем из вас, которые обманом и обещаниями персидскими вовлечены были предаться им добровольно. Таковые лица должны явиться ко мне, или к своему законному хану, не опасаясь наказания, ибо слово русское не есть слово персидское: русский не знает коварства и не имеет никакой нужды в обманах»
Это заявление повлияло на талышцев, которые принялись истреблять в лесу и горах персидских беглецов. Видя, что русские войска не занимаются грабежами, местные жители начали активно преследовать уклоняющихся от боя мелкие отряды персов. Между тем отряд Котляревского двинулся на Аркиван, комендант этой крепости Садых-хан, оставив всего два орудия, с двухтысячным гарнизоном поспешил укрыться в более мощной Ленкоранской крепости. Аббас-Мирза приказал держать до последнего Ленкорань, поэтому на письмо Котляревского о сдаче крепости Садых-Хан ответил гордым отказом.
Приказ Садых-Хана по гарнизону:
«Приказываю всем командирам и сарбазам находиться безотлучно на своих позициях для оказания отпора злому врагу, намеревающемуся штурмом завладеть крепостью, игнорируя всякую опасность, не щадя своей жизни. Любя глубоко свою отчизну, мы должны отчаянно и упорно сопротивляться и сражаться до смерти, стараясь всеми силами удержать крепость в своих руках и доказать разбойникам, что мы сумеем жертвовать собою для спасения родины. Будьте все вы готовы к сопротивлению, ибо неприятель лезет к нам как бешеный волк. Пусть все берутся за оружие, кто только умеет владеть им. Словом, обороняйтесь и храбро защищайтесь до смерти, но не сдаться кафиру, который по взятии крепости, ожесточившись и свирепевши никому не даст пощады и не оставит в живых никого, даже детей и женщин; а потому лучше умереть славною смертью, сражаясь смело и стойко за родину, нежели быть растерзанными лютыми северными медведями».
Из канцелярии Мир Мустафы-хана
Два дня русские обстреливали цитадель из полевых пушек, которые не могли нанести особого вреда мощным бастионам. Навесным огнем персов также было не испугать: они от него прятались в блиндажах, которые примыкали к внутренней части бруствера. Все это делало положение небольшого русского отряда, численностью в 1800 человек довольно критическим. Снаряды заканчивались, с провиантом и водой дела обстояли не лучшим образом, а на выручку крепости с большими силами шел главнокомандующий персов. Котляревский в этой ситуации принял решение о штурме Ленкорани.
Приказ Котляревского по отряду от 30 декабря 1812 года
«Истощив все средства принудить неприятеля к сдаче крепости, найдя его к тому непреклонным, не остается более никакого способа покорить сию российскому оружию, как только силою штурма.
Решаясь приступить к сему последнему средству, даю знать о том войскам и считаю нужным предварить всех офицеров и солдат, что отступления не будет. Нам должно или взять крепость, или всем умереть, за тем мы сюда присланы.
Я предлагал два раза неприятелю сдачу крепости, но он упорствует. Так докажем же ему, храбрые солдаты, что русскому штыку ничто противиться не может. Не такие крепости брали русские и не у таких неприятелей, как персияне; сии против тех ничего не значат. Предписывается всем:
Первое — послушание;
Второе — помнить, что чем скорее идем на штурм и чем шибче лезем на лестницы, тем меньше урону; опытные солдаты это знают, а неопытные поверят;
Третье — не бросаться на добычу под опасением смертной казни, пока совершенно не кончится штурм, ибо прежде конца дела на добыче солдат напрасно убивают.
Диспозиция штурма дана будет особо, а теперь остается мне только сказать, что я уверен в храбрости опытных офицеров и солдат Грузинского Гренадерского, 17-го Егерского и Троицкого полков, а малоопытные Каспийские батальоны, надеюсь, постараются показать себя в сем деле и заслужить лучшую репутацию, чем доселе между неприятелями и чужими народами имеют. Впрочем, ежели, сверх всякого ожидания, кто струсит, тот будет наказан, как изменник, и здесь, вне границы, труса расстреляют или повесят, несмотря на чин»
Штурм крепости
Перед штурмом крепости отряд был разделен на четыре колонны и небольшой резерв для защиты орудий. Колонна подполковника Ушакова должна была штурмовать обращенный к селу Гамушевань бастион и юго-западный участок фаса крепости. Бастион, расположенный на углу северо-западного и северо-восточного фаса должна была атаковать колонна майора Повалишина. Бастионы приречного и северо-восточного фаса штурмовала колонна майора Терешкевича, а четвертая колонна, разделившись на два отряда, должная была атаковать приречную башню и отвлекать внимание противника, содействуя штурму первой колонны. Диспозиция, разосланная отрядам, приказывала не ждать сигнала отбоя штурма, так как его не будет.
В пять часов утра, задолго до рассвета, начался штурм крепости. В полной тишине колонны двинулись вперед, но предупрежденные кем-то из местных, персы открыли шквальный огонь из орудий и личного оружия. Несмотря на это ров был пройден быстро и, приставив лестницы, солдаты и офицеры полезли вверх, навстречу летевшим камням, пулям, гранатам. Одним из первых погиб командир первой колонны подполковник Ушаков, его грузинские гренадеры стушевались и снизили темп атаки.
Тогда сам Котляревский, несмотря на полученную в ногу рану, встав над телом Ушакова и придерживая рукой колено, скомандовал: «Сюда ко мне!» — и лично бросился на штурм, но вскоре он получил два пулевых ранения в голову и скатился в ров. Солдаты же, лишённые командного состава, всё-таки продолжили яростную атаку.
Азербайджанский просветитель и педагог Теймур-бек Байрам-Алибеков, описывая данные события, повествует:
«Солдаты лезли на стены, как бы не замечая грозившей им опасности, хватались руками за дула неприятельских ружей, или погибали от выстрелов в упор или втаскивались самими же врагами на стены и гибли там в неравной битве».
Атака была яростной, рота не только смогла подняться на стену, но и захватить на ней орудие. Оно моментально было развернуто против защищавшихся и в персов полетела картечь.
Это помогло на двух других направлениях взобраться русским солдатам на стену, в крепости закипела яростная рукопашная схватка, все живое гибло под ударами штыков и шашек.
Персидский историк Ровзет-уль Сафа так описывает эти события:
«При штурме Ленкорани бой был так горяч, что мышцы рук от взмахов и опусканий меча, а пальцы от беспрерывного взвода и спуска курка в продолжение шести часов сряду были лишены всякой возможности насладиться отдохновением».
Персы попытались найти спасение в реке, но с противоположного берега по беглецам открыла огонь русская артиллерия. Гарнизон был полностью уничтожен, в плен было взято лишь восемь орудий и два знамени.
Позже в захваченной крепости русские насчитали 3737 вражеских трупов, 2 захваченных знамени и 8 трофейных орудий. За победу пришлось заплатить очень дорого. Из числа участвовавших в штурме 1761 солдат и офицеров, 341 погиб и 609 оказалось ранено. Были убиты все офицеры и большая часть унтер-офицеров.
Сам Котляревский, лично возглавлявший последний приступ, до самого вечера считался пропавшим без вести, пока его, потерявшего сознание, не откопали в крепостном дворе из-под груды трупов. Котляревский был обнаружен с простреленной ногой, раздробленной челюстью, двумя пулями в голове и вытекшим правым глазом... но живым!
Вид генерал-майора был страшен: "Нога была перебита пулею, в голове засели ещё две, щека от удара саблей висела как тряпка, а в ухе были видны разбитые кости головы".
Но всё это и даже то, что Пётр Семёнович Котляревский выжил, хотя и остался до конца жизни инвалидом, было уже не в счёт. Потому что потрясённая потерей Асландуза и Ленкорани Персия заключила в Гюлистане мир...
Итоги сражения
За свои стремительные операции Котляревский получил прозвище «генерал-метеор», никогда во время своих сражений он не встречал противника, с равным по численности войском. Всегда перевес был на стороне врага, но Котляревский одерживал победы. Вот и штурм Ленкорани, где ему противостоял вдвое больший по силам гарнизон, стал очередной славной страницей в истории России. Смущенный успехами малочисленных русских отрядов шах подписал после падения Ленкорани Гюлистанский мир, по которому признавал право России на Восточную Грузию, Менгрелию, Абхазию, Имеретию, Северный Азербайджан, Гурию.
Кроме того Российская империя получила право на создание военного флота в Каспийском море.
Вечная память героям!
Генерал от инфантерии, покоритель Закавказья, род. 12 июня 1782 г., ум. 21 октября 1852 г. Он был сын бедного священника из дворян в с. Ольхатовке Купянского уезда Харьковской губернии. Учиться начал в Харьковском духовном коллегиуме и выказал такие способности, что 10-ти лет уже был в классе риторики. Зимой 1792 г, в одну ненастную ночь в домике Котляревского-отца укрылись от метели харьковский гражданский губернатор и подполковник Лазарев. Священник радушно встретил неожиданных гостей, и те у него прожили целую неделю. Мальчик Котляревский как раз в это время жил дома на вакациях и своей смышленностью не по летам обратил на себя внимание Лазарева. Тот уговорил священника отдать ему мальчика, обещая ухаживать за ним, как за сыном, и сделать из него "человека"; через пять месяцев, 1 мая 1793 г., приехал от Лазарева сержант за "фурьером" Котляревским и увез его в Моздок, где стоял полк Лазарева, входивший в состав знаменитого Суворовского корпуса. Лазарев встретил Котляревского как сына, и через год произвел в сержанты. В 1796 г. Котляревский принял участие в походе за Кавказский хребет против персов. Уже в этой первой экспедиции Котляревский ознакомился со способом ведения войны на Кавказе, понял, что каждый камень здесь важен, убедился воочию, насколько вероломными являются персы, и уже во всю жизнь не забывал этого урока. Со вступлением на престол Павла I, война с Персией была прекращена, но персы стали вести себя настолько вызывающе, что пришлось в 1799 г. опять двинуть против них войска. Этот второй поход дал Котляревскому чин подпоручика и звание шефского адъютанта 17-го Егерского полка, где шефом был Лазарев. Поход был удачен для русских. Грузинский царь Георгий XIII, видя невозможность защищаться от персов, которые обратились на него, просил помощи у русского правительства. Тогда в Тифлис был послан русский отряд под начальством Лазарева. Вскоре Лазарев оказался фактически главным начальником Грузии, так как Георгий XIII все предоставил в его распоряжение. Лазарев поручал Котляревскому наиболее ответственные секретные дела, вел через него переговоры с царем. В тифлисских архивах сохранилось много бумаг очень важных по содержанию, как, напр., о членах царской семьи, о мерах против моровой язвы, написанных рукой Котляревского и выдающихся своей деловитостью. Появление русских войск в Грузии не остановило персидских набегов; в октябре 1800 г. Котляревский опять выступил со своим полком в поход. За сражение близ с. Кагабет и р. Иоры он получил орден св. Иоанна Иерусалимского и был произведен в штабс-капитаны. По возвращении в Тифлис он получил от Лазарева очень щекотливое поручение. Царь Георг XIII умер, передав по завещанию Грузию в подданство России, а братья его, недовольные этим завещанием, воспользовались временем, пока из Петербурга не пришло еще согласие Государя на принятие Грузии в подданство, и подняли мятеж в Карталинии. Котляревский был послан в Мухрань уговорить недовольных. Он выполнил это поручение осторожно и очень успешно: Карталинские князья торжественно выразили "готовность пролить кровь за Русского Государя". 18 января 1801 г. опубликован был первый манифест о присоединении Грузии к России, и одновременно приехал генерал-лейтенант Кнорринг, которому Государь поручил лично убедиться в желании грузин принять русское подданство. После его донесения в утвердительном смысле последовал второй, уже окончательный, манифест от 12 сентября 1801 г. и жителей начали приводить к присяге на верность России. Лазареву поручено было принять присягу от татар - жителей Бамбакской провинции. Татары толпами бежали к персам в Эривань, так что Лазареву приходилось вооруженной силой водворять их на место жительства; и в этом деле Котляревский был одним из самых деятельных его сотрудников. Вскоре по возвращении Лазарева с Котляревским в Тифлис, главноначальствующим на Кавказе был назначен кн. Цицианов, который прежде всего счел нужным убедить потомков последних грузинских царей уехать из Грузии в Россию. В это время Котляревский лишился своего покровителя Лазарева, который был зарезан в покоях одной из цариц, в тот момент, когда явился поторопить ее отъездом из Тифлиса. Вскоре Цицианов выступил в поход против ханств Ганжинского, Шекинского (в нынешней Елисаветпольской губернии), Ширванского, Бакинского и Карабахского и предложил Котляревскому быть его адъютантом; Котляревский, произведенный уже в капитаны, отклонил это предложение и предпочел командовать своей ротой в 17 Егерском полку. В деле 2 декабря 1803 г. он был ранен пулей навылет в левую ногу, но тем не менее продолжал поход; 3 января 1804 г. была взята штурмом Ганжа, хан ее, Джават, был убит; Котляревский за отличие получил орден св. Анны 3-й степени и был произведен в майоры. Затем он был послан для переговоров к Шекинскому хану Селиму. Котляревский подготовил свидание хана с Цициановым, а в результате этого свидания Нуха была присоединена к России без кровопролития. Между тем, узнав о взятии русскими Ганжи, сын персидского шаха Аббас-Мирза с большим войском вторгся в Карабахское ханство. Полковник Карягин и Котляревский с 600 солдатами Егерского полка и 2 орудиями были посланы против него. В урочище Кара-Агач-баба они были окружены 20-тысячным персидским войском. Два дня русские отбивались, потеряли почти всех офицеров и 257 человек рядовых, сам Котляревский был опять ранен пулею в ногу; наконец, на третий день ночью они пробились сквозь ряды осаждающих к небольшой крепости Шах-Булаху, выбили из нее персидский гарнизон в 400 человек и засели там. На рассвете к крепости явился Аббас-Мирза; он оставил под крепостью 8000 человек, а сам ушел брать крепость Аскарань. 13 дней длилась осада Шах-Булаха; наконец, пришлось очистить крепость - русские ночью покинули крепость и ушли к крепости Мухрату. Поход был очень тяжелый, так как три четверти отряда состояло из раненых; зато ознаменовался он неслыханными примерами самопожертвования: в одном месте глубокая канава положительно делала невозможным перевезти через нее пушки; но выискались четыре солдата, которые согласились, чтобы пушки перетащены были по их телам - и легли в канаву; двое из этих героев были раздавлены насмерть, двое остались живы. В Мухрате опять пришлось отбиваться от целой армии Аббас-Мирзы; Котляревский снова был ранен картечью в левую руку. Только через две недели к нему явился на выручку Цицианов из Ганжи. За подвиги и этих делах Котляревский получил орден св. Владимира 4-й ст. с бантом; несмотря на раны, он остался в отряде. После Шах-Булахской обороны жители Закавказья стали произносить имя Котляревского не только с уважением, а с каким-то суеверным страхом; борьба его против врага, в двадцать раз сильнейшего, казалась им чем-то сверхъестественным. В августе 1804 г. Котляревский усмирил в Карабахе бунт конанцев, а затем в ноябре месяце, вместе с Цициановым, двинулся к Баку. Мустафа-хан Ширванский добровольно покорился России, но Баку оказало сопротивление, Цицианов был изменнически убит, и русские принуждены были возвратиться. - После этого до 1806 г. военных действий не происходило.
В июне 1806 г. Аббас-Мирза опять вступил в Карабах; в сражении под Хонашинским дефилеем, где 1644 человека русских разбили наголову 20-тысячный персидский отряд, Котляревский опять отличился и довершил победу. Он был произведен в подполковники и оставлен в Шуше. Вскоре, однако, своим горячим заступничеством за одного из своих товарищей, полковника Лисаневича, попавшего под суд, он навлек на себя гнев тогдашнего главноначальствующего на Кавказе, гр. Гудовича, и был отозван в Тифлисс, где провел в бездействии весь 1807 г. В начале 1808 г. он был произведен в полковники, командирован в отряд ген. Небольсина и опять сражался с Аббас-Мирзой близ дер. Кара-баба. В 1809 г. сменивший Гудовича ген. Тормасов поручил Котляревскому охрану безопасности всего Карабаха. С этих пор начинается вполне самостоятельная деятельность Котляревского. 1809 г. прошел спокойно, но в начале 1810 г. Аббас-Мирза, подстрекаемый Англией и Турцией, с сильным войском снова выступил против русских. Котляревский с отрядом из 400 егерей и 40 конных карабахцев пошел ему навстречу и по пути 15 июня взял штурмом считавшуюся неприступной крепость Мигри, где было 2000 человек гарнизона и пять батарей; сам Котляревский получил рану в левую ногу. Небольсин приказывал ему отступить из Мигри, но Котляревский оставался тут; сюда подошли к нему в подкрепление две роты, а Аббас-Мирза осадил его с 10-тысячным отрядом. Две недели, до 5 июля, простоял Аббас-Мирза без всякого результата под Мигри и, наконец, отступил к Араксу. Тогда Котляревский ночью с 460 человеками пехоты и 20 казаками нагнал его во время переправы через Аракс и нанес полное поражение. "Урон неприятеля определить невозможно по его чрезвычайности; писал он в рапорте Тормасову, у нас убито-4, ранено 13 солдат". За эту победу Котляревский был назначен шефом Грузинского гренадерского полка, получил орден св. Георгия 4-й ст. (за Мигри) и золотую шпагу с надписью "за храбрость", персы же начали после этого почитать его за колдуна и питать к нему какой-то суеверный страх. Укрепив Мигри, Котляревский в октябре 1810 г. приехал в Тифлис лечиться от ран; но уже в начале 1811 г. отправился в Гори, чтобы прекратить возникшее там волнение, а в сентябре того же года ему был поручен штурм крепости Ахалкалаки, под которой Гудович в 1807 г. потерял 3 орудия и 2000 человек. Котляревский взял с собой два батальона, 100 казаков, в страшную непогоду перебрался через снежные горы и явился к стенам Ахалкалак столь неожиданно, что гарнизон схватился за оружие лишь тогда, когда русские стали переходить через крепостной ров, и крепость сдалась почти без сопротивления. 16 орудий и 40 пудов пороха были трофеями победителей. Русские потеряли убитыми и ранеными одного офицера и 29 солдат. За этот успех Котляревский получил чин генерал-майора. Между тем, в Карабахе наши войска потерпели неудачу: один батальон, близ Салтанбута был окружен персами и взят в плен. После этого успеха персы подняли голову, а преданные России ханы стали колебаться, англичане же прислали Персии оружия и амуниции на 12000 человек и назначили ей ежегодную субсидию в 3 млн. руб. (100 тыс. туманов) на военные расходы. Одновременно и в Грузии открылся заговор в пользу грузинского царевича Григория. Котляревский немедленно начал энергичные действия и двинулся к Араксу; сильная оттепель помешала идти за реку, но все же ему удалось разбить по дороге несколько небольших персидских отрядов и навести ужас на жителей пограничных с Персией областей взятием считавшейся неприступной крепости Кара-Ках. За это дело он получил орден св. Анны 1-й ст. и прибавку жалованья по 1200 руб. в год. Наступил 1812 г. - тяжелый для России, но еще более тяжелый для русских на Кавказе. Войск и для защиты России едва хватало, а кавказские войска совсем не пополнялись новыми рекрутами. Враги России на Кавказе стали опять готовиться к войне, а между тем вновь назначенный главноначальствующий на Кавказе, ген. Ртищев, сознавая недостаток своих сил, старался действовать мирными средствами. Так, например, он завел переговоры с Аббас-Мирзой, который, назначив совещание уполномоченных в Асландузе, сам с войсками вторгнулся в Ленкорань. Котляревский видел, что персы обманывают, и настаивал на решительных действиях; разногласия доходили до того, что раз Котляревский заявил, что выходит в отставку, и только по усиленной просьбе ген. Ртищева согласился не оставлять кавказской армии. В июне 1812 г. Ртищев приехал с Котляревским в Шушу, чтобы осмотреть шушинские укрепления; в это время пришло известие о приближении лезгин к Тифлису, и он поспешил со своим отрядом в Тифлис, предупредив Котляревского, чтобы тот без его распоряжения не вступал в сражение с персами. При отъезде главнокомандующего из Шуши, местный хан Мехти-Кули позволил себе не явиться проводить Ртищева, вопреки установившемуся уже обычаю. Понимая, какое впечатление произведет на население подобное отношение хана к русскому генералу, Котляревский один с казаком прискакал к Мехти-Кули во двор, где тот важно сидел среди своих приближенных и, размахивая нагайкой, начал кричать на хана - и хан до такой степени растерялся от этой дерзости, что извинился и поскакал догонять главнокомандующего на Тертер, где и простился с ним очень почтительно.
Между тем Аббас-Мирза подошел к Араксу и, не обращая внимания на резкое письмо Котляревского, требовавшего, чтобы он вернулся назад, стал грабить местных жителей русских подданных. Тогда Котляревский послал Ртищеву официальный рапорт и частное письмо, в котором оправдывал свой образ действий, написал завещание, составил подробную диспозицию войскам, велел войскам приготовиться к легкому походу, без шинелей, с 40 патронами вместо 60, и 18 октября 1812 г. выступил с отрядом из 1500 человек пехоты, 500 человек конницы и 6 орудий, против Аббас-Мирзы, имевшего 30000 войска, в том числе 14000 регулярного. Отряд шел чрезвычайно поспешно. Аббас-Мирза никак не ожидал нападения. Увидев вдали передовой отряд татарской конницы, он сказал бывшему при нем английскому офицеру, что, кажется, какой-то хан едет к нему; англичанин, взглянув в зрительную трубу, заметил, что это не хан, а Котляревский; Аббас-Мирза презрительно заметил, что русские как поросята сами лезут под нож. Персы так мало ожидали нового нападения, что даже не расставили пикетов; атака русских была столь стремительна, что персияне бежали, оставив весь лагерь и много оружия; Котляревский пустился вдогонку за ними, разделив свой небольшой отряд на три колонны и послал казаков к Араксу наперерез бегущим. 537 пленных, 5 знамен и 11 пушек (все английские с надписью: "от Короля над Королями Шаху над Шахами в дар") были трофеями победителей. Число потери неприятельской простиралось до 9000 человек. Котляревский в официальном донесении о сражении показал 1200 убитых и на возражение, что эта цифра, ведь, уменьшена, ответил: "Пишите так: ведь все равно не поверят, если мы скажем правду"; с нашей стороны было 28 человек убитых и 99 раненых. Асландузская битва подавляющим образом подействовала на персов и сильно подняла наш престиж; персы очистили все Закавказье, кроме Талышинского ханства, где они укрепились в крепости Ленкорань. Котляревский за Аслакдузскую битву получил орден св. Георгия 3-й ст. и чин генерал-лейтенанта. 17 декабря он пошел к Ленкорани с отрядом из 1500 человек пехоты и 470 казаков при 6 орудиях. Он занял без боя превосходно укрепленную англичанами крепость Аркевань, гарнизон которой из 1900 человек бежал при его приближении, бросив орудия и все припасы; в Аркевани Котляревский оставил еще 100 человек и всю конницу и с остатками отряда осадил Ленкорань. В крепости было 4000 человек гарнизона; Котляревский послал письмо к коменданту крепости Садых-хану, потом к почетным жителям города, убеждая сдаться, но и в тот, и в другой раз получил отказ. Тогда он издал по отряду лаконический приказ, в котором объявил, что "отступления не будет" и в ночь на 31 декабря штурмовал крепость. Атака сначала едва не была отбита, но в решительный момент Котляревский кинулся в самый огонь и увлек за собой солдат. При этом он получил две тяжелые раны - в ногу и голову. После трехчасового штурма крепость была взята. Садых-хан и 10 ханов были убиты, из защитников крепости погибло 3700 человек. Взято было 8 орудий и 2 знамени; но и русским победа стояла дорого: было убито и ранено 900 рядовых и 40 офицеров, сам Котляревский был изувечен так, что теперь он уже должен был покинуть военное поприще; Государь выразил израненному герою свое особое благоволение и пожаловал ему орден св. Георгия 2-й ст. Взятие Ленкорани закончило 13-летнюю тяжелую войну с Персией. Эта победа дала России славный Гюлистанский мир, по которому Персия уступила ханства: Карабахское, Ганжинское, Шекинское, Ширванское, Дербентское, Кубинское, Бакинское, Талышинское, отказалась от притязаний на Дагестан, Грузию, Имеретию, Мингрелию и Абхазию. Котляревский долго лечился на минеральных водах кавказских, но здоровье его не поправлялось, и он должен был, оставив службу, "живым мертвецом" уехать в Россию. Здесь на ссуду, данную ему Государем, он купил себе сельцо Александрово близ Бахмута и, поселившись в нем, после долгой разлуки увиделся со своим стариком отцом. 12 августа 1826 г. в день коронации Император Николай Павлович пожаловал ему чин генерала от инфантерии и в чрезвычайно милостивом рескрипте выразил надежду, что при угрожавшей тогда войне он не откажется вступить на то поприще, на котором подвизался с таким успехом; Государь писал, что одного имени его достаточно будет, чтобы одушевить войска, и устрашить врага. Но, как нарочно, в это самое время здоровье Котляревского было особенно плохо и он принужден был отказаться от приглашения Государя; главнокомандующим был назначен Паскевич.
Вся последующая 26-летняя жизнь Котляревского прошла тихо, незаметно, среди постоянных физических страданий, которые он старался скрыть от окружающих. В своем уединении Котляревский внимательно следил за литературой, касающейся Кавказа, и два раза сам брался за перо: один раз написал письмо к редактору "Русского Инвалида" (Рус. Инв., 31 января 1837 г., №№ 25 и 26) для опровержения неправильного, по его мнению, описания Ленкоранского сражения, помещенного в этом журнале за 1836 г., а в другой раз написал в 1836 г. письмо Воейкову, автору статьи о взятии Ахалкалак, указав, что он недостаточно оценил подвиги Гренадерского полка. Перед смертью Котляревский велел принести к себе Высочайший рескрипт 1826 г. и шкатулку, где хранились 40 костей, вынутых из раны в его голове, и передал все это племяннице со словами: "Это вам оставляю на память; вот что было причиной, что я не мог служить до гроба Царю и Отечеству". Умер он 21 октября 1852 г. - Котляревский был человеком крепкого сложения, высокого роста с черными волосами, серыми глазами, молчаливый, застенчивый, скромный, он не любил говорить о себе и о своих подвигах. На просьбы друзей рассказать о своей жизни, Котляревский всегда отвечал: "Биография моя никогда не выйдет - от этого потери не будет, но одно верное описание военных дел, в которых я принимал участие, может принести пользу военной молодежи". Он был очень религиозен и, по отзывам всех, знавших его, обладал доброй, кроткой душой, отзывчивой на все хорошее. Как боевой генерал он занимает одно из первых мест среди всех военных деятелей XIX в. В настоящее время Котляревскому, по инициативе художника Айвазовского, воздвигнут изящный памятник в г. Феодосии, а также скромный монумент в г. Елисаветполе, бывшей столице Ганжинского ханства.
"Биография П. С. Котляревского", гр. Соллогуба, Тифлис, 1854 г.; Бобровский, "История 13 лейб-Гренадерского Эриванского полка", СПб. 1892 г., т. II-VII; Казбек, "История Грузинского полка", 1865 г.; Шабанов, "История лейб-Гренадерского Эриванского полка", ч. 1, гл. 5-6; "Кавказ", 1852 г., № 62, 1866 г. №№ 21, 46, 65; "Северная Пчела", 1840 г, № 255; "Русский Инвалид" 1837 г. №№ 25-22; "Русский Архив", 1876 г., №№ 10, 203 - 204; "Воспоминания Вигеля", т. I, ч. 4. 176; "Военный Сборник" 1871 г., т. 78, № 3, 165-196, "Генерал Котляревский"; "Таврические епархиальные ведомости", 1870 г., № 22; "Таврические губернские ведомости", 1871 г., 62 и 64.
{Половцов}
Котляревский, Петр Степанович
Генерал от инфантерии, одно из самых славн. имен в плеяде героев Кавказ. войны, род., по одним сведениям, 12 июня 1782 г. (гр. Соллогуб и В. Потто), а по другим - в 1777 г. (П. Бобровский), был сыном священника (из дворян) с. Ольховатки Купян. уезда Харьков. губ. и начал образование в Харьков. духов. коллегиуме. Однако случай резко изменил судьбу К., столкнув его зимою 1792 г. с полк. Ив. Петр. Лазаревым, который уговорил отца К. отдать сына в воен. службу. В мае 1793 г. К. был определен рядовым в 4-й батальон Кубан. егер. корпуса, которым командовал Лазарев. Последний стал отечески заботиться о К., занявшись его общ. и воен. образованием, и под руководством Лазарева К. начал свою блестящ. боев. деятельность. С Кубан. егер. корпусом в отряде генерала Булгакова К совершил в 1796 г. тяжел. поход к Дербенту и участвовал в штурме его. Произведенный в 1799 г. в подпоручики, К. был назначен адъютантом к Лазареву, бывшему в то время шефом 17-го егер. п., сформированного из 4-го батальона Кубан. егер. корпуса, сопровождал его в знаменит. переходе через Кавказ. хребет в Грузию и по занятии Тифлиса явился деят. помощником его по администр. устр-ву края. Когда же в 1800 г. аварский хан Омар с 20 тыс. лезгин подошел к Тифлису, К. был послан на разведку, отлично ее выполнил, затем принял участие в поражении Омар-хана на р. Иоре (орд. св. Иоанна Иерусалимского), а в декабр. того же года был произведен в шт.-кап-ны. Блестящие способ-сти К. выдвинули его из ряда друг. офицеров, и когда Лазарев погиб в Тифлисе (1801), главнокомандующий Грузии кн. Цицианов предложил К. быть у него адъютантом, но К. предпочел строев. службу штабной и был отчислен в строй 17-го егер. п. для команд-ния ротой. Во главе ее он дважды штурмовал Ганжу (в 1803 и 1804 гг.), оба раза был ранен в ноги и за отлич. мужество был награжден орд. св. Анны 3 ст. и чином майора. В 1805 г. 70-тыс. персид. армия вторглась в Эриван. ханство и двинулась к Карабаху, занятому 300 чел. нашей пехоты. К. со своей ротой вошел в состав отряда полк. Карягина, посланного на выручку Карабаха, и, приняв участие в бою на р. Аскарами, в третий раз был ранен (в ногу). Персы были разбиты. но, получив сильное подкр-ние, снова атаковали малочисл. отряд Карягина и хотя были отбиты, но положение отряда продолжало быть отчаянным. Тогда К. предложил бросить обоз и пробиться к крепости Шах-Булах, занятой небол. персид. гарнизоном. взять ее и засесть в ней. Карягин согласился, Шах-Булах была взята штурмом, на котором К. получил четвертую рану (в руку), и отряд заперся в ней. Однако недостаток припасов в крепости, осажденной полчищами персов, заставил Карягина и К. бросить ее. Обманув бдительность прот-ка, они ночью двинулись за 25 вер., к крепости Мухрат, и овладели ею. Здесь на выручку им подоспел Цицианов. К. был награжден орд. св. Владимира 4 ст. с бантом. Полученные раны не помешали К. принять в след. месяце участие в эксп-ции против бакинск. хана, во время которой он командовал ав-рдом, был окружен персами, но пробился, и в тяжелой зимней камп. 1806 г. (сражение на pp. Аскарани и Хонашине). Произведенный в декабр. 1807 г. в полковники, К. в 1808 г. участвовал в походе в Нахичезан. ханство, в поражении персов при д. Карабабе и в овладении Нахичеванью. В начале 1810 г. персы снова вторглись в наши пределы и двинулись к Карабаху. Навстречу им был послан К. с приказанием взять крепости Мигри и Гюняй и по возм-сти разбить прот-ка. Зная, что крепость Мигри занята 2-тыс. гарнизоном и расположена на отвес. склонах, т.ч. взять ее штурмом с той стороны, откуда ждали его персы, едва ли возможно, К. с 400 чел. 17-го егер. п., без орудий, обошел ее по горн. хребтам, по тропинкам, обманул неприятеля ложной ночной атакой с одного фронта и, атаковав с другого, взял Мигри, потеряв всего 6 чел. уб. и 29 ран.; сам он при этом получил пятую рану (в ногу). Персы в числе 5 тыс. обложили крепость, но, видя трудность штурма, двинулись обратно к р. Араксу. Когда стемнело, К. с 460 егерями и 20 казаками двинулся за ними и на переправе атаковал их. Персы в полн. беспорядке бежали частью в горы, частью за реку. Потери их людьми и оружием были огромны. Награжденный за эти подвиги орд. св. Георгия 4 ст. и зол. шпагой и назначенный шефом Грузин. гренадерского полка, К. в снт. 1811 г. получил приказание овладеть крепостью Ахалкалаки и этим остановить наст-ние персов и турок со стороны Ахалцыха. К. взял с собой 2 батальона своего полка, 100 казаков, вьючн. обоз со складн. штурм, лестницами, в 3 дня перевалил горы, покрытые глуб. снегом, и ночью атаковал крепость. После 1,5 час. отчаян. боя она была взята; нам досталось 16 op., 2 знамени и 40 пд. пороха; потери были ничтожны: 1 офицер и 26 нижних чинов. К. был произведен в генерал-майоры, а батальоны Грузин. п., участвовавшие в штурме, получили Георг. знамена. В окт. 1812 г. К. был снова направлен в Карабах для водворения спокойствия и поддержания престижа рус. власти. Быстро очистив берега Аракса от мелких перс. отрядов и взяв крепостцу Каз-Кала, К. решил сам вторгнуться в пределы Персии за Араксом, но эксп-ция не удалась вследствие разлива реки. К. был награжден орд. св. Анны 1 ст. и арендой в 1200 руб. ежегодно и ему было поручено с 2-тыс. отрядом сторожить на Араксе 30-тыс. армию Аббаса-Мирзы. Сторонник решит. действий, К. доказывал нов. главнокомандующему Грузии генералу Ртищеву необходимость наступат. действий для предупреждения нов. вторжения персов, но не-решит. Ртищев отказывал ему в этом, ссылаясь на начатые переговоры о мире. К. не доверял, однако, персид. политике и был прав. Персы не только не прекращали набегов, но тайно направили значит. силы для покорения владений предан. нам талышинск. хана. Узнав об этом, К. возобновил представления о необходимости действовать наступ-но, прибавив, что, если через 5 дн. не получит ответа, то пойдет за Араке, "ибо, - писал он, - ежели Аббас-Мирза успеет овладеть Талышинск. ханством, то это сделает нам вред, который невозможно будет поправить". Ртищев, встревоженный этим рапортом, сам прибыл на бер. Аракса, но переходить его не решился. Между тем персы действит-но вторглись в Талышинск. ханство и взяли Ленкорань. Однако и это не побудило Ртищева к актив. действиям. Он продолжал переговоры с персами, которые требовали отвода рус. войск за Терек. К. негодовал и пригрозил отставкой. Тогда Ртищев, боясь потерять генерала, которого ценил, предоставил делать К. то, что велит его благоразумие, но все же не переходить Аракса, и уехал в Тифлис. Отъезд его обнаружил падение авторитета рус. власти, т. к. хан карабахский, Мехти-Кули-хан, не явился к нему с прощальн. визитом и не проводил его до пределов ханства. Возмущенный этим, К. верхом в сопровождении лишь одного казака прискакал к хану и, размахивая перед его лицом нагайкой, крикнул, что повесит его, если он не исполнит долга вежливости и почтения к рус. сардарю и будет продолжать притеснять беков, расположенных в России. Этот отважный поступок устрашил хана и остановил готовившееся уже возмущение в Карабахе. Хорошо зная психологию вост. людей, подчиняющихся только силе и мужеству, К. вообще держал себя с ними гордо и говорил суровым, властн. языком. Между тем персы стали готовиться к походу в Шекинск. ханство. Тогда К. решился сам перейти Араке и разбить персов. "Сколько ни отважным кажется предприятие мое, - писал он Ртищеву, - но польза, честь и слава от меня того требуют, и я надеюсь на помощь Бога, всегда поборающего рос. оружию, и на храбрость вверен. мне отряда, что, если останусь жив, неприятель будет разбит; если же меня убьют, ваше пр-ство найдете распоряжения мои такими, по которым и после смерти обвинять меня не можете". К солдатам К. обратился со след. словами: "Братцы! Вам должно идти за Араке и разбить персиян. Их на одного десять, но каждый из вас стоит 10-ти, а чем более врагов, тем славнее победа. Идем, братцы, и разобьем!" На рассвете 19 окт. 1812 г. во главе отряда в 1500 чел. пехоты, 500 каз. и 6 ор., К. переправился через Араке в 15 вер. выше перс. лагеря и, совершив обход. движение в 70 вер., с тыла неожиданно атаковал персиян, которые бежали в беспорядке, бросив лагерь с 36 op., и к ночи собрались в Асландузе. К. двинулся за ними. Проводник, персид. дезертир, предлагал К. подвести отряд с той стороны крепости, где не было арт. обороны. "На пушки, братец, непременно на пушки", - ответил ему К., опасаясь упустить из рук перс. артиллерию. Ночн. штурмом он овладел в ту же ночь Асландузом. Разгром перс. армии был полный. Пленных было взято всего лишь 537 чел., перс. трупов насчитано было 9 тыс. Однако К. в реляции написал, что потери неприятеля 1200 чел. ("Напрасно писать, все равно не поверят"). Донесение К. о взятии Асландуза начиналось словами: "Бог, ура и штык даровали и здесь победу войскам Всемилостивейшего Гос-ря". К. получил орд. св. Георгия 3 ст. Теперь предстояло освободить Талышин. ханство и взять Ленкорань. Экспе-диц. отряд снова был вверен К. Операция была трудная. К. это сознавал и писал: "Пожелайте мне счастья. Эксп-ция меня крайне тревожит. Время сделало ее затруд-ною слишком... теперь персияне занимают крепости и укрепления. Прошу Бога о помощи и могу назваться слишком счастливым, если Бог даст окончить счастливо". С отрядом 1500 чел. пехоты, 470 каз. и бор. К. выступил в поход 17 декабр. 1812 г.; взял по дороге укрепление Аркеваль с гарнизоном в 1000 чел. и 27 декабр. подошел к Ленкорани, окруженной болотами и сильно укрепленной. Недостаток в артиллерии и снарядах для осады побудил К. решить дело штурмом. "Мне, как русскому, - писал он, - осталось только победить или умереть, ибо отступить - значило бы посрамить честь рус. оружия, отдать навсегда в руки персиян та-лышинск. владения и жертвовать при том потерей людей во время отст-ния от чрезвыч. холода и голода и неприятеля, который по скверным дорогам мог наносить больш. вред". Штурм был назначен на рассвете 1 янв. 1813 г. По войскам отряда был отдан приказ: "Истощив все средства принудить неприятеля к сдаче крепости, найдя его к тому непреклонным, не остается более способа покорить крепость сию оружию российскому, как только силою штурма. Решаясь приступить к сему последнему средству, даю знать о том войскам и считаю нужным предварить всех офицеров и солдат, что отст-ния не будет. Нам должно или взять крепость, или всем умереть; затем мы сюда присланы. Я предлагал два раза неприятелю о сдаче крепости, но он упорствует; докажем же ему, храбрые солдаты, что штыку русскому ничто противиться не может; не такие крепости брали русские и не у таких неприятелей, как персияне; сии против тех ничего не знают. Предписывается всем: первое - послушание; второе - помнить, что чем скорее идешь на штурм и чем шибче лезешь на лестницы, тем менее урону взять крепость; опытные солдаты сие знают, а неопытные - поверят; третье - не бросаться на добычу под опасением смертной казни, пока совершенно не кончится штурм, ибо прежде конца дела на добыче солдат напрасно убивают. Диспозиция штурма будет дана особо, а теперь остается мне только сказать, что я уверен в храбрости опытн. офицеров и солдат Грузин. гренадерского, 17-го егер. и Троицкого пп., а малоопытные Каспийск, батальоны, надеюсь, постараются показать себя в сем деле и заслужить лучш. репутацию, чем доселе между неприятелями и чужими народами имеют; впрочем, ежели бы, сверх всякого ожидания, кто струсит, тот будет наказан, как изменник, и здесь, вне границы, труса расстреляют или повесят, несмотря на чин". Диспозиция предписывала: "Барабанщики в колоннах отнюдь не бьют тревогу, пока люди не будут на стенах; и люди в колоннах отнюдь не стреляют и не кричат "ура", пока не влезут на стену; когда все батареи и стены будут заняты нами, то в средину крепости без приказания не ходить, но бить неприятеля только картечью из пушек и ружей. Не слушать отбоя, его не будет, пока неприятель совсем не истребится или не сдастся". Гарнизон Ленкорани оказал отчаян. сопр-ление. К. пришлось личн. примером мужества ободрять войска, потерявшие многих начальников. Поднявшись по лестнице на стену крепости, он был тяж. ранен тремя пулями в ногу: "В ту минуту, как силы меня оставили, - рассказывал впоследствии сам К., - я как бы в сладком сне слышал высоко над своей головой победное "ура", вопли персиян и их мольбы о пощаде". Кр-сть была взята, падение ее повлекло за собой благоприятный для России Гюлистанский мир, но К. навсегда был потерян для армии, для войны и победы. Изувеченный и обезображенный, он был отыскан в груде тел, но, придя в сознание, не сдал команды и продолжал распоряжаться до возвращения отряда в Аг-ислань. "Благодарю Бога, благословившего запечатлеть успех для сего собственной моей кровью", - писал он в донесении. Награжденный за Ленкорань чином г.-л. и орд. св. Георгия 2 кл., К. был уволен в бессроч. отпуск и в тяжк. страданиях от семи получен. им ран, "в язвах чести", по выражению Пушкина, прожил в тихом уединении 39 л. На сумму, дарованную ему Гос-рем, он купил имение сперва близ Бахмута, село Александрово, а в 1848 г. переселился на приобретенную им близ Феодосии мызу "Добрый приют". Здесь он и умер 21 окт. 1851 г. и там же погребен. Тяжкие страдания от ран сделали К. угрюмым, молчаливым, никогда не улыбавшимся, но сердце его было полно доброты, сострадания и человеколюбия. Еще за взятие Ахалкалак он просил себе в награду помилование одного у.-офицера, отданного под суд; после Ленкорани он приютил у себя в имении такого же инвалида, как он сам, участника того же штурма, майора Шультена, а доктору Грузин. п., лечившему его от ленкоранск. ран, назначил пожизн. пенсию и платил ее, несмотря на личную подчас нужду в деньгах. Последнюю он испытывал часто и потому, что никогда никому не отказывал в помощи и раздавал бедным все, что имел. Желая отблагодарить свою племянницу за заботл. уход о себе и не скопив себе никакого состояния, К. уже 70-лет. стариком испросил разрешение Гос-ря на брак свой с нею ради пенсии; согласие было дано, но смерть помешала исполнению его, и невеста К. была щедро обеспечена Гос-рем. Имп. Николай I, высоко ценя К., имя которого было грозой для персов, с началом Персид. войны в 1826 г. произвел К. в генералы от инфантерии и особым рескриптом предложил ему принять на себя командование войсками. "Уверен, - писал Гос-рь, - что одного имени вашего будет достаточно, чтобы одушевить войска, вами предводительствуемые, устрашить врага, неоднократно вами пораженного и дерзающего снова нарушить тот мир, к которому открыли вы первый путь вашими подвигами". Но К. не м. уже исполнить воли Гос-ря. Страдания ослабили его силы, изменили самую его наружность: он окривел на прав. глаз, лицо его перекосилось. За неск. дней до кончины он вынул из особой шкатулки 40 костей, извлеченных из его головы после Ленкорани, и сказал: "Вот что было причиною, почему я не м. принять назначения Гос-ря и служить до гроба престолу и отечеству. Пусть они останутся вам на память о моих страданиях". Но имя К., прославленное его подвигами, воспетое поэтами (А. Пушкин, Домантович), с глубок. благоговением и восторгом произносимое историками и писателями того времени (Пл. Зубов, И. Н. Скобелев), долго служило еще стимулом воодушевления войск. Спустя 42 г. после Ленкоранск. штурма генерал-адъютант Муравьев (Карсский) приветствовал войска Кавказ. корпуса с тем, что среди них "возрос и прославился герой К. Пусть имя его всегда будет в памяти и сердце вашем, как пример всех воен. доблестей. Воин-христианин, - говорилось далее в этом приказе, - строгий к себе, К. был строг и к подчиненным, уклонившимся от исполнения своего долга. Он любил и сберегал солдата, сам разделял с ним труды и лишения, неразлучные с воен. бытом. Он не пренебрегал строем, в дисц-не он видел залог нравств. силы, а потому и успеха, - и войско понимало и любило его. С именем К. передало оно потомству имена Ахалкалак, Ас-ландуза и Ленкорани, где с малыми силами поражал он сильн. врагов. Благоговея перед правилами К., среди вас, воины Кавказа, буду искать ему подобных - и найду их". Однако в широк. кругах общ-ва подвиги К. и его личность оказались отодвинутыми на второй план великими событиями Отеч. войны и послед. борьбы с Наполеоном. К., видимо, чувствовал это и однажды сказал: "Кровь русская, пролитая в Азии, на берегах Аракса и Каспия, не менее драгоценна, чем пролитая в Европе на берегах Москвы и Сены, а пули галлов и персиян причиняют одинаковые страдания". В тактич. отношении боев. деятельность К. поучительна как пример шир. развития ноч. действий. В 1891 г. имя генерала К. присвоено 14-му гренадерскому Грузин. п. (П . С . Котляревский , генерал от инфантерии. Записки о частной жизни, "Маяк", 1844. Т. 17; В . Мызников . Воспоминания. "Сев. Пчела", 1844 г.; Ф . Глинка . Воспом-ния. "Пантеон славн. рос. мужей", 1818; С . Черняев . Воспом-ния. "Маяк", 1844; Гр . В . Соллогуб . Биография генерала К. Тифлис. 1854; Плат . Зубов . Подвиги рус. воинов в странах Кавказских. СПб., 1834; В . Потто . Кавказ. война в отдел. очерках, эпизодах, легендах и биографиях. СПб., 1877; Кавказ. война и ее герои. Изд. редакции жур. "Досуг и Дело", СПб., 1886; П . О . Бобровский . Кубанский егер. корпус, СПб., 1893).
"...Тебя я воспою, герой,О Котляревский, бич Кавказа!
Куда ни мчался ты грозой -
Твой ход, как черная зараза,
Губил, ничтожил племена…
А.С.Пушкин.
17-й егерский - один из славнейших полков боевой истории русской армии, основанного еще при царе Михаиле Федоровиче в 1642 году. Позднее, за свои боевые дела против горцев, персов и турок, этот полк получил наименование 13-го лейб-гренадерского Эриванского. В 1827 году он приступом взял Эривань, которую до этого трижды неудачно осаждали русские войска. Один из редчайших случаев в истории полков императорской армии - полк получил собственное имя в честь одного из своих победных сражений. Вплоть до 1918 года он был одним из лучших полков Российской армии. Но это будет много позже, а в ноябре 1799 года полк (тогда еще - 17-й егерский) после тяжелого перехода через Кавказский хребет ущельем Терека прошел в Грузию. Он стал первым полком, положившим начало славной впоследствии Кавказской армии. Молодым сержантом этого полка был мелкий дворянин, сын попа из захолустной Ольховатки Харьковской губернии Петр Степанович Котляревский. Запомним это имя. Служба на Кавказе уже тогда была не скучной, но позволяла и простолюдину сделать неплохую карьеру - если, конечно, раньше не застрелят или не зарежут. Впрочем, умереть можно было и от непривычного климата, эпидемий, горных обвалов… ну на то она и государева служба. Первые 6 лет прошли в постоянных стычках с «немирными» горцами и походами против мелких феодальных ханств на территории современного Азербайджана. А в 1805 году началась большая война.
Шах Ирана Фетх-Али-хан, иногда именуемый Баба-ханом, поклялся «выгнать из Грузии, вырезать и истребить всех русских до последнего человека». В пределы российского Закавказья вторглась 40-тысячная иранская армия, подготовленная английскими инструкторами и вооруженная английскими ружьями. Командовал ей наследник престола Аббас-Мирза, считавшийся лучшим персидским полководцем. Русских войск в Закавказье было немного, да и были они разбросаны по отдаленным гарнизонам. И командующий, князь Цицианов, хоть и был умелым полководцем, нуждался во времени, чтобы собрать имеющиеся силы в кулак. Это время выиграли для Цицианова геройской обороной на речке Аскерань егеря 17-го полка и солдаты Тифлисского мушкетерского полка - всего около 500 человек, под командой полковника Карягина и капитана Котляревского. Две недели они удерживали многократно превосходившего неприятеля и отступили только тогда, когда в живых осталось порядка 150 бойцов. Но при этом не оставили врагу ни одной пушки. Горстка героев затем захватила укрепление Шах-Булак и удерживала возле него персов еще 10 дней. Затем собравший порядка 8000 русских солдат генерал Цицианов поспешил им на помощь, и в битве при Дзагаме разгромил пятикратно превосходящего врага.
Тогда и стала все ярче сиять восходящая звезда Котляревского. В 25 лет он уже заслужил звание полковника. В 1810 году с отрядом своих егерей он приступом захватил крепость Мигри, защищаемую гарнизоном иранцев в 2500 сарбазов, а потом атаковал и сбросил в реку Аракс 10-тысячную армию самого Аббас-Мирзы. За эту победу он был награжден золотой шпагой и орденом Георгия 4-й степени. Котляревский выработал свой принцип вести войну - выбирать самое неприступное и сильно защищенное место у противника, и наносить именно туда удар всей силой, в расчете, что враг такой дерзости не ожидает. Это не раз ему удавалось и против горцев, и против персов.
Потом в войну против русских на Кавказе включились и турки. К счастью для наших, у турок и персов были давние и кровавые счеты. К тому времени они уже три столетия вели жестокие войны друг с другом за Кавказ, и ненавидели друг друга, наверное, даже больше, чем русских. Поэтому Котляревский мог переключиться на турок, не ожидая удара от персов. Со своими егерями и Кавказским гренадерским полком (основан еще при Петре Великом как полк Александра Гордона, позже переименован в 14-й Грузинский гренадерский) Котляревский, ставший уже генералом, морозной зимой прошел через заваленные снегом перевалы и в декабре 1811 года с налета взял крепость Ахалкалаки - оплот турок в Западной Грузии. Ошеломленные турки прекратили войну против русских на кавказском театре войны. Но наступивший 1812 год мира не принес. Напротив, вторжение Великой армии Наполеона в российские пределы подстегнуло Аббас-Мирзу вновь испытать военного счастья против России. Любопытно, что его армию сопровождали и британские инструкторы, хотя Россия воевала со злейшим врагом Великобритании - Наполеоном. Но в Лондоне сочли, что за пределами Европы (а Европой Кавказ никто тогда не считал) о ни свободны от союзнических отношений с Россией.
Котляревский понимал, что на помощь ему рассчитывать не приходится - все силы страны были брошены на борьбу с французским вторжением. Наполеон уже успел воссесть в московском Кремле, когда войска Аббас-Мирзы вновь начали наступление. Котляревский решил использовать свой единственный козырь - враг не ждет от него наступательных действий при наличном соотношении сил. И с отрядом в 1500 пехотинцев и 500 кавалеристов он с ходу атаковал расположившееся лагерем 30-тысячное войско Аббас-Мирзы. Причем атаковал оттуда, где приступ казался наиболее самоубийственным, - со стороны иранской артиллерийской батареи. Бежавший накануне из плена солдат предложил провести отряд Котляревского с тыла. «На пушки, братец, на пушки!» - ответил Котляревский. Успех дерзкого нападения превзошел все ожидания. Армия Аббас-Мирзы была разгромлена. Более 1200 персов осталось на поле боя. Офицеры утверждали, что убитых - намного больше, но Котляревский запретил писать об этом в реляции: «Все равно никто не поверит». Среди захваченных орудий была обнаружена и английская пушка с отлитой надписью «Шаху над шахами от Короля над королями», присланная лично Баба-хану от короля Георга.
Теперь у персов в Закавказье оставался единственный оплот - крепость Ленкорань, столица Талышского ханства. Крепость была хорошо укреплена, слева были горы, справа - море, перед ней - Муганская степь, пригодная для проживания лишь змеям и скорпионам. Командующим в Ленкорани Аббас-Мирза оставил известного своей отвагой Садык-хана, и с ним - 4000 отборных сарбазов. Все они поклялись скорее умереть, чем сдать крепость. «Даже если горы двинутся на тебя, не сдавайся!» - напутствовал Садык-хана Аббас-Мирза. Горы Талышского хребта остались недвижимыми. На Садык-хана надвигался более грозный враг - генерал Котляревский с егерями, гренадерами и казаками.
С отрядом около 2000 бойцов промозглым декабрем 1812 года отряд Котляревского вступил в продуваемую сквозными каспийскими ветрами безлюдную Муганскую степь, и 26 декабря стоял под крепостными стенами. Котляревский потребовал сдачи крепости, на что ее комендант Садык-хан ответил с большим достоинством: «Напрасно вы думаете, генерал, что несчастие, постигшее моего государя, должно служить мне примером. Один Аллах располагает судьбою сражения и знает, кому пошлет свою помощь». Котляревский пообещал, что в случае штурма никто из персов пощады не получит. Садык-хан пообещал то же русским.
Накануне штурма Котляревский обратился к своим подчиненным :
«Истощив все средства принудить неприятеля к сдаче крепости, найдя его к тому непреклонным, не остается более никакого способа покорить крепость сию оружию Российскому, как только силою штурма.
Решаясь приступить к сему последнему средству, даю знать о том войскам и считаю нужным предварить всех офицеров и солдат, что отступления не будет. Нам должно взять крепость или всем умереть, зачем мы сюда присланы. Я предлагал два раза неприятелю о сдаче крепости, но он упорствует; так докажем же ему, храбрые солдаты, что силе штыка Русского ничто противиться не может: не такие крепости брали Русские и не у таких неприятелей, как персияне, а сии против тех ничего не значат.
Диспозиция штурма будет дана особо, а теперь мне остается только сказать, что я уверен в храбрости опытных офицеров и солдат Кавказского гренадерского, 17-го егерского и Троицкого пехотного полков, а малоопытные Каспийского батальона, надеюсь, постараются показать себя в сем деле и заслужить лучшую репутацию, чем до сего между неприятелями и чужими народами имели. Впрочем, ежели бы, сверх всякого ожидания, кто струсил, тот будет наказан, как изменник. Здесь, вне границ, труса расстреляют или повесят, несмотря на чин».
И последний день уходящего 1812 года был ознаменован штурмом небывалой ярости. Уже в самом его начале были убиты или ранены почти все офицеры. Штурмующие было заколебались, но сам Котляревский с золотой шпагой в руке кинулся к лестнице на крепостную стену, крикнув: «Приказа отступать не было!» Гренадеры, егеря, пехотинцы и казаки кинулись за ним.
Через 3 часа резни все было кончено. Гарнизон вместе с отважным Садык-ханом был перебит, равно как и более половины пошедших на штурм. И русские, и персы сдержали свое слово. Из гарнизона Ленкорани в живых остался… один перс. Русские сказали ему: "Мы тебя не тронем. Иди и расскажи всем своим, как мы города берем". Сам Котляревский был найден среди груды истерзанных тел - своих и врагов. У него был выбит глаз, прострелена челюсть, колотые раны в грудь и в ногу. Он едва дышал. Солдаты 200 верст несли его потом на носилках. Генерал, награжденный за этот страшный штурм орденом Георгия 2-й степени, выжил, но был настолько искалечен, что был отправлен в отставку. Персы, потрясенные судьбой Ленкорани, тут же согласились на российских условиях заключить Гюлистанский мир.
Котляревский прожил потом без малого 40 лет. Но про него почти все забыли - его подвиги затмила кровавая эпопея наполеоновских войн и других последующих военных кампаний. Военный историк Керсновский писал по поводу «забытой войны» 1812 года много позднее: «Великие события, потрясавшие в те времена Европу, заслоняют ее и как бы подавляют своими размерами. Но в русском сердце асландузское «ура!» должно звучать громче лейпцигской канонады, здесь один шел на пятнадцать - и победил, а русская кровь лилась за русские интересы, за русский Кавказ. Персияне отнюдь не являлись «халатниками». Это был противник гордый и храбрый - подвиг ленкоранского гарнизона и его коменданта достаточно это показывает. Вооружены они были не хуже, а то и лучше нас, английскими ружьями и английскими пушками. Тем более чести их победителям.
В лице безвременно покинувшего ее ряды Котляревского Русская Армия лишилась, быть может, второго Суворова и, во всяком случае, наиболее яркого, наиболее даровитого из последователей Суворова. Но, уходя, Котляревский вдохнул в Кавказскую Армию свою огненную душу. Ее полкам он завещал свои традиции, свою славу. И Мигри дали Гуниб; Ахалкалаки - Ахульго, Гимры, Ардаган. Асландуз сделал возможным Башкадыклар и Сарыкамыш. И Ленкорань повторилась под Карсом и Эрзерумом, подобно тому, как в защитниках Баязета забились сердца аскеранских егерей».
Сам же Котляревский к своему забвению относился философски. «Биография моя никогда не выйдет - от этого потери не будет, - как-то заметил он. - Однако верное описание боевых дел, в которых я принимал участие, может принести пользу военной молодежи».
Справка:
Петр Степанович Котляревский 1782-1852 - Генерал от инфантерии. Петр Котляревский был сыном священника села Ольховатки Харьковской губернии и, идя по стопам отца, обучался в Харьковском духовном училище. Случай изменил его судьбу: зимой 1792 г. их дом в Ольховатке посетил, укрываясь в дороге от бурана, подполковник И.Лазарев, служивший на Кавказе, и через год, добившись согласия отца, он вызвал 11-летнего мальчика к себе в Моздок. Лазарев определил Петра рядовым в Кубанский егерский корпус, в 4-й батальон, которым командовал. Как отец родной Лазарев заботился о его обучении и военном образовании. Вскоре Котляревский стал сержантом, а в 1796 г. участвовал в Персидском походе русских войск, штурме Дербента. Так в короткие сроки, не успев оглянуться, в неполные 15 лет Петр стал мужчиной-воином..... В 35 лет, после приёма у императора подал в отставку и поселился в Феодоссии. Купил у местного опального градоначальника М. Броневского неуютный дом, построенный на голом солончаке пустынного берега, в котором в 1820 году был А. С. Пушкин. До самой смерти Петр Степанович Котляревский удивлял феодосийцев своим великим терпением, перенося постоянные мучения. 39 лет продолжались его муки! Жил он одной болью. Жил бедняком. Свою большую военную пенсию раздавал солдатам, которые постоянно его навещали. Гостям он показывал шкатулку, в которой хранились не золото и драгоценные камни, а сорок его костей, вынутых из искалеченного тела хирургами. Он вырастил сад, который уже давал тень. О славе 35-летнего генерала Котляревского шла молва повсюду. О нем писали газеты того времени, из уст в уста передавались легенды. А известный князь М. С. Воронцов еще при жизни поставил ему в Ганже памятник. Умер Котляревский в 1852 году. Знаменитый маринист Иван Константинович Айвазовский настолько был восхищен его героизмом, что задумал возвести мавзолей Котляревскому. По подписке он собрал с феодосийцев три тысячи рублей и, добавив к ним свои восемь тысяч, начал строить мавзолей-часовню. По замыслу усыпальница Котляревского должна была находиться перед входом в зал Музея древностей. Сам вход в музей стерегли два древних грифона, поднятые со дна моря водолазами. Музей был построен Айвазовским. Вокруг него феодосийцы разбили и посадили парк, который в Великую Отечественную войну был уничтожен фашистами. Смерть художника помешала осуществить замысел до конца, хотя музей был построен и действовал до начала Великой Отечественной войны. Но прах Петра Степановича Котляревского так и покоится до сих пор у первого корпуса санатория Министерства обороны в Феодосии...
02.11.1851
Котляревский Петр Степанович
Военный Деятель
Петр Котляревский родился 23 июня 1782 года в селе Ольховатка Купянского уезда Харьковской губернии. Принадлежит известному дворянскому роду Котляревских. Мальчик рос в семье сельского священника, предназначался тоже к духовному званию.
Волею случая, однажды в доме его отца непогода вынудила задержаться на целую неделю офицера, в будущем известного генерала Ивана Петровича Лазарева, который, заметив физические и умственные особенности сына священника, предложил отцу отдать его на военную службу. В 12 лет юный Петя поступил службу в армию в Кубанский корпус, а в 14 лет уже участвовал в боевом походе на Дербент.
В 1799 году Котляревский был произведен в офицерский чин. Этот офицер отличался необычайной храбростью и вскоре благодаря своим заслугам в битве с лезгинами в Грузии, получил чин штабс-капитана и крест св. Иоанна Иерусалимского. Во время штурма Ганджи, сильнейшей крепости бакинского ханства, штабс-капитан Петр Степанович получает свое первое ранение. За штурм Ганжи Котляревский получил чин майора и орден Святой Анны 3-й степени.
В 1805 году во время русско-персидской войны Петр Степанович участвовал в битвах при Шах-Булахе, Аскорани и Мухрате, в которых получил две раны - в ногу и в руку. В этих сражениях показал себя настоящим героем, как и вся русская армия, которую персидская армия превышала в несколько раз. Котляревский был награжден орденом св. Владимира 4-ой степени с бантом. В 1807 году произведен в подполковники, в следующем году - в полковники. В 1809 году уже назначен начальником самостоятельного отряда, расположенного тогда в Карабаге.
Главнокомандующий в Грузии генерал Тормасов в 1810 году приказал Котляревскому с одним батальоном 17-го егерского полка занять пограничную крепость Мигри. Позже стало известно, что персидская армия выдвинулась в этом направлении и был отдан приказ вернуться, но его передали тогда, когда неприступная крепость уже была захвачена. Котляревский в рапорте выразил желание отразить неприятеля из за важности занятия Мигри. Вскоре к Мигри подошла огромная персидская армия. Котляревский приложил много усилий, чтобы скрыть от персиян численность своего отряда. В результате ночной атаки отрядом в 500 человек спящие персы были застигнуты врасплох и разбиты на голову. За эти заслуги Котляреский был назначен шефом Грузинского гренадерского полка, затем получил за взятие Мигри орден св. Георгия 4-ой степени, а за поражение персов на Араксе - золотую шпагу с надписью «За храбрость».
В 1811 году Петр Степанович Котлярекский штурмом ночью врасплох берет мощную турецкую крепость Ахалкалаки, а затем и ее окрестности. В 28 лет этот талантливый полководец получает чин генерала. В 1812 году с Турцией был подписан мир, но боевые действия с Персией продолжались. Персияне готовили массивное вторжение в Карабаг, принадлежавший Российской империи. Однако, Котляревский действовал с упреждением и в итоге его отряд нанес персиянам еще более сокрушительное поражение.
В том же 1812 году Петр Степанович Котляревский участвовал в штурме крепости Ленкорань. В трудный решающий момент Котляревский сам бросился в атаку для примера своим подчиненным и получил пулю в ногу, а затем еще две в голову. После чего упал полумертвым. Доктору удалось спасти храброго генерала. За беспредельную храбрость Котляревский был награжден орденом св. Георгия 2-ой степени. Битва под Ленкоранью для Петра Степановича была последней, после нее уволился со службы по состоянию здоровья.
Великий генерал Петр Степанович Котляревский скончался 2 ноября 1851 года, в 11 часов ночи. Тело полководца покоится в «Добром Приюте», в саду за небольшой решеткой, с ним рядом похоронен его подчинённый, неразлучный друг и родственник Шультен.
... читать ещё >
Расовый состав сша Чёрные и афро- американцы
Блаженное чрево, икона божией матери
Икона Пресвятой Богородицы «Избавительница от бед»: в чем помогает
Школа стильных образов и идей Она защищает дом и семью от любых невзгод, бед и проблем, поддерживает в сложную минуту, дарит надежду и новые силы
Гербы городов рижской губернии российской империи