Самое окончание романа поселок кира булычева. Кир Булычев - Поселок

Тринадцать лет пути

Сто шесть лет назад корабль «Антей» покинул Землю.

И как ни велика его скорость, как ни ничтожно сопротивление космического вакуума гигантской пуле, траектория полета которой соединяет уже неразличимую даже в самый мощный телескоп Землю и альфу Лебедя, путь займет в общей сложности сто девятнадцать земных лет.

Сто шесть лет миновало на Земле с того дня, как семьдесят шесть космонавтов, в последний раз взглянув на голубое небо, на пух облаков и зелень деревьев, вошли в планетарные катера, и те взмыли вверх, где на высоте полутора тысяч километров, на постоянной орбите их ждал «Антей».

Подлетая, они могли оглядеть этот дом издали. Одному космический корабль казался неуклюжим насекомым, другому напоминал сломанную детскую игрушку. «Антею» никогда не придется снижаться на Землю или на другую планету. Ему суждено было родиться в космосе, где его собрали, и умереть там. Поэтому конструкторы создавали его без оглядки на сопротивление среды. Непривычному глазу он представлялся нелогичным совмещением колец, труб, шаров, антенн и кубов.

Пока корабль набирал скорость - а разгон его занял месяцы, - экипаж «Антея» мог видеть Землю. Сначала она занимала половину неба, но постепенно превращалась в тускнеющую точку среди миллионов подобных ей и более ярких точек…

Так начался путь. Прошло сто шесть лет.

Еще через тринадцать лет «Антей» достигнет цели.

2

Павлыш миновал двадцать четвертый резервный коридор и остановился перед дверью в оранжерею. Оранжерея была заброшена лет пятьдесят назад, и, кроме механиков, сюда никто не заходил.

Дверь сдвинулась не сразу. Словно ее механизм забыл, как открываться.

Когда Станцо рассказывал о заброшенной оранжерее, Павлыш представлял, что увидит пышные джунгли, заросли лиан и странные цветы, свисающие с крон.

Оранжерея была тайной, открытием. Путешествие к ней - более часа ходьбы по пустым коридорам и залам корабля - подготавливало к тайне.

Путь оказался обыденным.

Где-то на полдороге он встретил робота-уборщика, а в шаре «Д» попал в область использованных складов - они были слабо освещены, пустые коробки и контейнеры громоздились в гулких залах.

Здесь царило запустение. Краска стен, теоретически вечная, поблекла, листы пластиковой обшивки кое-где отстали. Пахло теплой пылью.

Павлыш никак не мог отделаться от ощущения, что пустота следит за ним. Что у нее есть глаза.

Корабль был населен памятью.

Он был самым старым кораблем Земли. Ему было более века.

За эти годы на Земле изобрели новые сплавы и источники освещения, даже коробки и контейнеры были бы иными, если бы «Антей» отправился в путь на сто лет позже. Все было бы иным.

Корабль был не дряхлым, но очень старым. Он был рассчитан на то, что проведет в космосе многие десятилетия. И все равно состарился.

И постепенно пустел.

Один за другим освобождались его склады, закрывались дальние помещения и коридоры - в них уже не было нужды. В тот день, когда Павлыш отправился разыскивать заброшенную оранжерею, на борту было вдвое меньше людей, чем сто шесть лет назад. Жилая, действующая часть корабля с каждым годом съеживалась. Так пустеющую деревню осаждает лес, занимая уже ненужные поля и покосы.

Павлыш открыл дверь в оранжерею и был разочарован, потому что никаких буйных джунглей там не оказалось.

Длинные сухие грядки.

Среди высохших стеблей - колючие кусты. Бурая трава у ног, плети выродившегося гороха ползут по стенам, кое-где на пыльных лабораторных столах остались колбы и пробирки - много лет назад кто-то ставил здесь опыты. Теперь же хватает оранжереи в шаре «В».

Стебли зашуршали, вздрогнули.

Что-то серое метнулось в дальний конец оранжереи. Павлыш отпрянул назад. Никого не могло быть на корабле. Никого лишнего.

Он отскочил за дверь и нажал кнопку. Сначала надо изолировать помещение. Затем вызвать помощь. Все, что неизвестно, непонятно, - может быть опасно. Не только для Павлыша - для всего корабля.

Дверь нехотя задвинулась. Павлыш стоял один в очень тихом коридоре. Ровно светился потолок.

Он был на корабле, куда ничто не могло проникнуть снаружи.

Тому, что он видел, должно быть реальное объяснение.

Хорош он будет, если прибежит к Станцо и скажет, будто видел что-то в заброшенной оранжерее. А что? Что-то.

Тогда Павлыш снова открыл дверь.

Закрыл ее за собой. Чтобы это Непонятное не смогло выбраться наружу. Затем осторожно пошел вперед.

Он старался не наступать на грядки. Керамические плитки пола похрустывали под ногами. Некоторые легко выпадали. В оранжерее стоял неприятный тухлый запах.

В двух шагах от того места, откуда выскочило нечто, Павлыш замер.

Метрах в десяти была округлая стена - конец оранжереи.

И тогда он увидел.

Там, в сплетении ветвей, сидели две серые кошки.

Они смотрели на него в упор, разумно и настороженно. В полумраке - здесь освещение было куда слабее, чем у входа, - их глаза горели желтым злым огнем.

Еще чего не хватало, - сказал Павлыш вслух. Надо было догадаться с самого начала.

Когда-то кто-то решил, что на «Антее» нужны животные. Домашние. Такие, что не будут много есть, но скрасят одиночество людей.

И на корабле появилась кошачья семья.

И хоть за ней следили, старались контролировать численность этого племени, уже не в первый раз в отдаленных уголках корабля обнаруживались нелегальные, неучтенные кошки.

Кошкам надо чем-то питаться. Значит, они освоили вентиляционные ходы, и оранжерея не была так изолирована, как казалось.

Живите, - разрешил кошкам Павлыш.

Он нагнулся, вытащил из земли бледный, почти белый стебелек.

Какая-то жизнь все же теплилась. Надо будет сказать Христе, пускай сюда заглянет.

Больше никаких привидений в оранжерее не было.

Привидения - часть корабельного фольклора. За сто с лишним лет на корабле обязательно должен возникнуть фольклор.

В глубине души Павлышу хотелось увидеть привидение. Это не означает, что он верил в подобную чепуху. Но когда корабль так стар и бесконечен, должно же в нем таиться что-нибудь необыкновенное.

3

Павлышу не хотелось возвращаться в жилую часть корабля.

Там сразу найдутся дела. А когда еще удастся повторить это неспешное путешествие?

Павлыш пошел от оранжереи к соединительному туннелю, по которому можно выйти во Внешний сад. И через него уж вернуться обратно.

По дороге он заглянул в бывшую библиотеку. Когда-то часть жилых кают находилась в этом секторе корабля, и филиал библиотеки размещался поблизости от них.

В библиотеке стоял другой запах - запах пленки. Ячейки для микрофильмов и видеолент были раскрыты. В некоторых остались ленты.

Павлыш знал - почему. Когда библиотеку перевозили, те кассеты, что дублировались в главной, брать не стали.

Павлыш понимал, что и здесь его не ждут открытия, но все же потратил несколько минут, читая надписи на кассетах.

В одном из ящичков он нашел восьмую, шестнадцатую и двадцатую серии «Подводного мира», которых в главной библиотеке не было.

Потом отыскал несколько кассет без этикеток. Их он тоже захватил с собой.

Минут через двадцать он достиг соединительного туннеля и остановился перед лифтом.

Здесь было светлее, сюда иногда заходили.

Лифт поднял Павлыша на несколько ярусов вверх, что было условным понятием, так как низ - всегда центр корабля, верх - его внешние помещения. Гравитационное поле, создаваемое двигателями, таилось в центральном шаре.

Зал отдыха перед входом во Внешний сад тоже был пуст.

В бассейне голубоватым зеркалом застыла вода. Настолько ровная и неподвижная, что Павлышу захотелось нарушить эту неподвижность. Он сунул руку в карман. В карманах у Павлыша всегда есть что-нибудь лишнее. Пальцы нащупали металлический шарик. Павлыш швырнул его в бассейн. Зеркало вздрогнуло, плеснуло столбиком воды и разбежалось кругами, облизывая борта бассейна.

Вот так-то лучше.

Низкие мягкие диваны скобками тянулись вокруг бассейна. Павлыш с размаху прыгнул на диван, неудобно сел на сумку с кассетами, что тащил из библиотеки. Диван ожил, стараясь примериться к телу Павлыша.

Павлыш представил, что он на «Наутилусе». В нем, где-то в недрах, живет последний его обитатель, старый капитан Немо.

А может быть, это «Мария Целеста»? Неожиданная беда обрушилась на шхуну. Почему-то все покинули корабль, все до последнего человека. И кастрюля на плите еще теплая.

Нет, он на необитаемом острове. Вот он, темный лес, за стеклянной стеной. Высоко справа в стене серый круг. Заплата.

Когда Павлыша еще не было на свете, во Внешний сад «Антея» угодил метеорит. Это бывает с кораблями. Хоть над метеоритной защитой «Антея» думали лучшие умы Земли - ни одна крошка материи не должна была дотронуться до корабля: слишком высока цена, - все же шестьдесят лет назад «Антей» попал в мощный метеоритный поток. Настолько мощный, что один из камней достиг корабля.

Кир Булычев

Поселок. Тринадцать лет пути. Великий дух и беглецы. Белое платье Золушки

© Кир Булычёв, наследники, текст, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Истории о докторе Павлыше

Доктор Павлыш – один из самых известных героев Кира Булычёва. Впервые он появляется в повести «Последняя война» (1970). Корабль «Сегежа» прилетает на планету, недавно пережившую ядерную войну. Название корабля неслучайно: именно на сухогрузе «Сегежа» во время перехода по Северному морскому пути в 1967 году Кир Булычёв познакомился с корабельным врачом, ставшим прототипом его героя.

В 1972 году вышла повесть «Великий дух и беглецы». Корабль доктора Павлыша «Компас» терпит катастрофу. В живых остается только он один. Отправив сообщение о происшедшем, Павлыш отправляется исследовать планету, на которую ему удалось высадиться, и обнаруживает гуманоидов. Их цивилизация еще в самом начале своего развития, и в то же время, как видит Павлыш, над этими первобытными инопланетянами проводит эксперимент неизвестная высокоразвитая цивилизация.

«Белое платье Золушки» (1980) – история о любви. На Луне, на карнавале, доктор Павлыш встречает странную девушку. После мимолетного знакомства у него остается только ее имя, Марина Ким, и короткая записка. Спустя несколько месяцев, работая на планете Проект-18, почти полностью покрытой океаном, доктор Павлыш узнает, что Марина тоже здесь. Он пытается с ней встретиться, но она отказывается. Причина – она стала биоформом: ее тело изменили для работы в тех условиях, в которых обычный человек работать не может. Однажды случается землетрясение, и доктор Павлыш спасает птицу, которая на самом деле измененная Марина.

Повесть «Тринадцать лет пути» (1983) рассказывает о юности доктора Павлыша, когда он, тогда еще курсант, оказался на экспериментальном корабле «Антей», уже сто лет летящем к Альфе Лебедя. Благодаря телепортации экипаж меняется каждый год, но, когда прибывает смена Павлыша, связь с Землей обрывается. Приходится выбирать: возвращаться домой или лететь оставшиеся тринадцать лет до цели.

В романе «Поселок» (вышедшем полностью только в 1988 году) доктор Павлыш появляется лишь во второй части. А в первой описывается катастрофа корабля «Полюс» и семнадцатилетнее выживание оставшихся членов экипажа. В предельно неблагоприятной окружающей среде они постоянно находятся на грани жизни и смерти: старшее поколение стареет и теряет надежду, а младшее знает о Земле только от родителей. Но в момент отчаяния потерпевшие замечают в небе объект, который может быть только рукотворным. Действительно, на планету высадилась еще одна экспедиция, в составе которой есть и доктор Павлыш. Обнаружив потерпевший крушение корабль «Полюс», его экипаж она сначала посчитала погибшим, но в конце концов встретилась с выжившими.

Истории о докторе Павлыше – это классическая космическая фантастика 1970-х годов, эпохи интенсивного освоения космоса и холодной войны, наивных надежд на скорые полеты к дальним звездам и парализующего ужаса перед возможностью ядерной катастрофы. Но прежде всего они – о людях из будущего, которых мы хотели бы видеть в нашем настоящем.

Часть первая. Перевал

Глава первая

В доме было сыро, мошка толклась у светильника, давно надо бы его погасить, мать, конечно, забыла, но на улице дождь, полутьма. Олег валялся на койке – недавно проснулся. Ночью он сторожил поселок: гонял шакалов, они целой стаей лезли к сараю, чуть самого не задрали. В теле были пустота и обыкновенность, хотя сам от себя он ждал волнения, может, страха. Ведь пятьдесят на пятьдесят – вернешься или не вернешься. А если пятьдесят в квадрате? Должна быть закономерность, должны быть таблицы, а то вечно изобретаешь велосипед. Кстати, все собирался спросить старого, что такое велосипед. Парадокс. Велосипеда нет, а Старый укоряет им, не задумываясь о смысле фразы.

На кухне закашляла мать. Она, оказывается, дома.

– Ты чего не пошла? – спросил он.

– Проснулся? Супу хочешь? Я согрела.

– А кто за грибами ушел?

– Марьяна с Диком.

– Может, кто из ребят увязался.

Могли бы и разбудить, позвать. Марьяна не обещала, но было бы естественно, если бы позвала.

– Есть не хочется.

– Если дожди не кончатся, – сказала мать, – до холодов огурцы не вызреют. Все плесенью зарастет.

Мать вошла в комнату, разогнала ладонью мошку, задула светильник. Олег смотрел в потолок. Желтое пятно плесени увеличилось, изменило форму. Еще вчера оно было похоже на профиль Вайткуса: нос картошкой. А сегодня нос раздулся, как будто ужалила оса, и лоб выгнулся горбом. Дику в лесу неинтересно. Чего ему грибы собирать? Он охотник, степной человек, сам же всегда говорил.

– Мошки много, – уронила мать, – холодно ей в лесу.

– Нашла кого жалеть.

Дом был поделен пополам, на другой половине жили Старый и близнецы Дуровы. Он их взял к себе, когда старшие умерли. Близнецы всегда хворали: один выздоровеет, другой простудится.

Если бы не их ночное нытье, Олег никогда бы не согласился дежурить по ночам. Вот и сейчас слышно было, как они хором захныкали. Невнятный, далекий, привычный, как ветер, монолог Старого оборвался, заскрипела скамейка. Старый пошел на кухню, и тут же загалдели его ученики.

– И куда тебе идти? – сказала мать. – Не дойдете же! Хорошо еще, если целыми вернетесь!

Сейчас мать заплачет. Она теперь часто плачет. По ночам бормочет, ворочается, потом начинает тихо плакать – можно догадаться, потому что шмыгает носом. Или начинает шептать, как заклинание: «Я не могу, я больше не могу! Пускай я лучше умру…» Олег, если слышит, замирает: показать, что не спит, стыдно, как будто подсмотрел то, что видеть нельзя. Олегу стыдно сознаваться, но он не жалеет мать. Она плачет о том, чего для Олега нет. Она плачет о странах, которые увидеть нельзя, о людях, которых здесь не было. Олег не помнит мать иной – только такой, как сегодня. Худая, жилистая женщина, пегие прямые волосы собраны сзади в пук, но всегда выбиваются и падают тяжелыми прядями вдоль щек, и мать дует на них, чтобы убрать с лица. Лицо красное, в оспинках от перекатиполя, под глазами темные мешки, а сами глаза слишком светлые, как будто выцвели. Мать сидит за столом, вытянув жесткими ладонями вниз мозолистые руки. Ну плачь же, чего ты? Сейчас достанет фотографию… правильно, подвинула к себе коробку, открывает, достает фотографию.

За стеной Старый уговаривает близнецов поесть. Близнецы хнычут. Ученики гомонят, помогают Старому кормить малышей. Ну как будто самый обыкновенный день, как будто ничего не случилось. А что они делают в лесу? Скоро полдень. С обеда выходить, пора бы им возвращаться. Мало ли что может случиться с людьми в лесу?

Шел дождь со снегом, словно зима решила вернуться, поэтому собрались у Старого, в классной комнате. Еле уместились. Ребята сидели на полу, их хотели выгнать, но никто не ушел, даже самые маленькие. Олегу казалось, что все взрослые задались одной целью - оспорить Сергеева, выставить его лжецом или фантазером. А Олега попросту не принимали во внимание. Олег не понимал, что это происходит из суеверного опасения - всем так хотелось, чтобы Сергеев увидел именно скаут, что аргументы против этого выдвигались самые отчаянные. Даже глупые, с точки зрения Олега.

Например, мать почему-то сказала, что это был автоматический спутник, оставленный еще старыми исследователями.

В атмосфере? - отвечал Сергеев. - В достаточно густых ее слоях? Да после первого же оборота спутник сгорит.

А высота? Ты уверен в высоте? - спросил Вайткус. Он раскраснелся, стал темнее своей рыжей бороды.

Олег, повтори.

Олег повторил, в пятый, наверное, раз, что это был темный предмет, двигался он быстро и оставлял за собой пушистый след.

Высота до десяти километров, - объяснил Сергеев.

В комнате стало душно, но двери открывать не стали, потому что слепая Кристина была простужена и кашляла.

Не исключено, - произнесла Луиза, - что у них здесь есть очень быстрые птицы. Сказочно быстрые птицы.

Со скоростью тысяча километров в час? - терпеливо спросил Сергеев.

Олег удивился его терпению. Ему давно хотелось закричать: никакая это не птица, не спутник, здесь, где-то совсем рядом, есть люди, а мы почему-то сидим и тратим время на пустые разговоры!

Для планетарного катера, ты думаешь, он мал? - спросил Вайткус.

Ну, типичный скаут, понимаешь, типичный скаут, - ответил Сергеев. - Я их в жизни навидался - сотни. И сам запускал.

Значит, они нас сфотографировали? - спросила Марьяна.

Не думаю, - вставил Старый. - Карту планеты сняли в прошлой экспедиции, когда сюда прилетал «Тест». Это или биоскаут, или геологический...

Ну, хоть ты веришь... - отозвался Сергеев.

Мне бы хотелось верить, - ответил Старый.

Значит, они могут нас и не заметить? - спросила Марьяна.

Могут и не заметить, - согласился Сергеев. - А могут и заметить.

Только не надо этого оптимизма, - осадила Кристина. - Никто нас не заметит. Для того, чтобы заметить, нас надо искать. Вы что, не представляете себе, какой ничтожной точкой мы кажемся на лице этой планеты? Ничтожной, причем металла в нашем поселке так мало, что при любом анализе он будет казаться порождением леса и продолжением его. Никто нас не найдет.

Но, может, случайно?

Скауты берут пробы биосферы, воздуха, грунта, они не составляют карт, - сказал Старый. - Кристина права, шансы найти нас ничтожны. Нельзя забывать и о том, что мы всегда под облаками.

Но они могут увидеть корабль, - вмешался Олег. - Над ним бывает чистое небо.

Шанс чуть больше, но тоже невелик, - вздохнул Сергеев.

Все, подумал Олег, они начинают соглашаться. Они дали себя уговорить. Как будто сделали одолжение. Ему вдруг захотелось громко сказать, чтобы все слышали: если бы не его шар, они бы никогда не увидели скаут; может быть, эта экспедиция, которая запускает скауты, сидит здесь уже полгода и даже собирается улетать. И он так явственно представил себе корабль, похожий на «Полюс», но другой, и как там ходят люди, чистые и одетые в красивые мундиры или скафандры, и как они закрывают контейнеры с образцами и говорят друг другу: вот и все, ничего на этой планете интересного, кроме крикливых коз и шакалов.

В комнате было очень тихо.

А может, они уже улетают?

Порыв ветра бросил о крышу заряд снега, и крыша задрожала.

Свет, проникавший сквозь окошки, затянутые пузырями мустангов, был таким тусклым, что лица людей расплывались в полумраке, и неясно было, что на них написано. Одинаковые серые пятна.

Надо к ним пойти, - решил Дик. - Если мы будем сидеть, ничего не случится. Надо пойти и сказать им, что мы здесь.

Молодец, Дикушка, - похвалила Марьяна и положила руку ему на плечо.

Глупо, подумал Олег с обидой. Это должен был произнести я. Почему я ждал, пока скажет Дик?

И куда же вы пойдете? - спросила мать. - Может, этот скаут ходит по кругу? Может, он летел направо, а может, налево? Может, он должен сесть в другом полушарии?

А ты что предлагаешь? - спросил Старый.

Надо дать какой-то сигнал.

И какой же мы дадим сигнал?

Я думал об этом, - отозвался Сергеев. - По-моему, положение не так безнадежно. Мы точно знаем направление движения скаута. А я из своего опыта могу предположить, что скауты редко ходят кругами. Биоскауты ходят ромашкой.

Олег понял, что мать сопротивляется не потому, что в самом деле не верит Сергееву и считает любую попытку найти экспедицию бессмысленной. Она просто испугалась, что искать экспедицию пошлют Олега. И не говорит об этом, а ищет другие причины.

Он летел по очень пологой дуге, - вспомнил Сергеев. - И потом ушел в облака.

Чего же ты раньше не сказал! - воскликнул Старый.

Вы мне вообще не хотели верить, - ответил Сергеев. - А это частность.

Ничего себе частность! - Вайткус высоким гулким голосом рассмеялся, и мать закричала, чтобы перекрыть его смех:

А далеко это? Где эта точка?

Я могу указать направление, - ответил Сергеев, - в котором находится база этого скаута. - И он поднял руку.

Юго-восток, - определил Старый.

Облака однообразны и обманчивы, - продолжал Сергеев. - К тому же я не могу точно сказать, сколько скаут пролетел в облаках и под ними.

Но порядок, порядок? - уточнила Луиза.

Несколько десятков километров. Вряд ли более.

Ну, это уж чистое везение, - вырвалось у Вайткуса.

«Он никогда не ходил в лес, - подумал Олег. - Он не представляет себе, что такое здесь сто километров. Никто из нас еще не ходил так далеко, даже Дик. Нет, мы ходили, но только к кораблю, в горы. А к юго-востоку очень трудный лес. И болота. Как-то Дик доходил до реки, перед ней болота».

Трудно, - произнес Дик.

Но ведь реально, правда, реально? - В голосе Вайткуса появились просительные интонации. Он понимал, что ему-то туда не дойти. Идти придется Дику. И Олегу.

Они уже улетели, - повторяла мать. - Пока вы будете туда добираться, они наверняка улетят.

Мы не можем потерять этого шанса, - возразил Старый. - Если нужно, я сам пойду.

Куда уж, - качнул головой Дик. - Дорога трудная.

Но дойти можно. - Казик вскочил. - Мы сделаем плот.

А болота? - спросил Дик. - Я туда пробовал сунуться.

Мы их обойдем. Они же кончатся.

В конце концов, - напомнил Олег, потому что получалось, будто идти другим, а не ему, - мы ходили к перевалу. И это труднее.

Пять-шесть дней пути, - вычислил Вайткус. - Я пойду с вами.

Это более опасная дорога, чем к перевалу, - сказал Сергеев.

За окошком стемнело. Старый зажег плошку, и огонек начал играть на лицах, делая их непохожими и злыми.

Кто-то двинулся сзади Олега, приблизился, мягкая рука коснулась его шеи. Вайткус с Сергеевым спорили о местности, что лежала на юго-востоке, будто они там бывали. Олег обернулся, потому что ему хотелось, чтобы это оказалась рука Марьяны, но он знал, что это не Марьяна: у той сухая и жесткая ладонь. Это была Лиз.

Она приблизила губы к самому уху Олега.

Не ходи туда, останься, я боюсь за тебя.

Она говорила шепотом, но люди сидели так тесно, что Олегу показалось - все услышали эти слова и будут смеяться. И он отдернул голову, чтобы освободиться от прикосновения, и ничего не сказал. В ушах шумело, и он с трудом понял, что Старый говорил о плоте.

Для плота нужны бревна. А бревна надо срубить. Топор у нас один, пила - это скорее ножовка. И еще неизвестно, будут ли плавать стволы тех деревьев, что растут там.

Если бы не река, - сказал Дик, - мы бы дошли за пять дней.

Можно сделать пузыри, - решил тогда Олег, - пузыри, чтобы плавать. Ребятишки же у нас плавают на пузырях. Как воздушный шар, только поменьше. И мы переплывем.

Это идея, - оценил Старый.

Погодите, погодите! - Марьяна вдруг быстро заговорила, как будто боялась, что ее прервут или кто-то догадается, прежде чем она успеет произнести сама. - Олег сказал, что пузыри как шар. Но нам совсем не надо переплывать реку и идти по болотам. Ведь у нас есть шар!

А как же тогда лететь к кораблю? - спросил Сергеев.

А зачем? - удивился Олег. - Корабль нам теперь не нужен.

Потом был общий шум, все друг друга перебивали, потому что шар был замечательным выходом из положения и встреча с той неведомой спасительной экспедицией, которая запускает скауты, стала реальной и простой. Сесть в шар и долететь за один день, а то и меньше. Кто-то говорил о том, что ветры здесь дуют непостоянные, если потеплеет к ночи и выпадет роса, то ветер обязательно будет южный. Даже мать вдруг успокоилась и стала говорить Олегу в ухо, чтобы он теплее оделся. Но тут застонала Кристина и сказала, что ей душно, что ей плохо, и попросила отвести ее домой. А Лиз попросила Олега довести Кристину, потому что ей одной не справиться.

Олегу не хотелось уходить, потому что сейчас будут обсуждать самое важное, касающееся именно его.

К счастью, тут же поднялся Сергеев.

Перерыв, - объявил он. - Все равно дышать нечем. Я предлагаю: все поужинают, а потом мы продолжим разговор. Ребят уложим и еще поговорим. Все ведь очень серьезно.

Олег не понял, почему все серьезно, но был благодарен Сергееву, что тот прервал разговор.

Они вели Кристину к ее дому, Лиз совсем не помогала Олегу, а просто шла рядом. Да и не нужна была Олегу ее помощь, Кристина легкая, совсем бесплотная, ее можно на руках донести.

Я мечтаю, - говорила Кристина, - я нахожусь словно в сладком кошмаре. Неужели я увижу наконец настоящих людей? Я полагаю, что мою слепоту они вылечат сразу, может, даже здесь, на базе. Это же несложная операция, правда?

Конечно, вас вылечат, - согласился Олег. Он все время ощущал взгляд Лиз.

Я без тебя скучаю, - проговорила Лиз. - Ты совсем к нам не заходишь.

А кому мы нужны? - запела свою печальную песнь Кристина. - Даже если они меня вылечат, мне никто уже не вернет молодости. Никогда. И может быть, лучше и не открывать глаз снова - что за радость увидеть в зеркале урода и развалину.

Но Олег не верил, что она так думает на самом деле. Она, наверное, думает, что ей возвратят и молодость. Ведь может так быть, что за двадцать лет в Галактике уже столько всего изменилось, что люди перестали умирать. Если у людей много места, чтобы жить - ведь столько свободных планет, - то всем хватит места. Природа, а это он учил еще на уроках Старого, рассчитала жизнь человеку как защиту от гибели вида. В каждом биологическом виде действует один и тот же закон - продолжительность жизни одного существа должна быть такой, чтобы он успел дать потомство и по возможности помочь ему выжить. Рыбы, которые мечут икру, могут погибнуть сразу, потому что икринок очень много. Уже млекопитающим важно выкормить детенышей и, может, даже несколько приплодов выкормить, чтобы вид увеличивался. И люди когда-то жили лет по двадцать, по тридцать. А потом они начали обманывать природу, вот тогда человек и стал цивилизованным. Потом человек избавился от многих болезней и теперь живет до ста лет. Виду не нужно, чтобы человек жил до ста лет, а он живет. Значит, в этом тоже есть какой-то смысл? Старый, когда Олег начал ему как-то развивать эту самую идею, сказал, что Олег - стихийный детерминист. Олег не стал спорить. Он уже твердо решил, что прав. Прав в том, что человек живет сто лет не случайно - так надо Природе. Она хочет заселить человеком Галактику, все те планеты, где нет своей собственной разумной жизни. А для этого нужно много миллиардов людей. И старые люди нужны, потому что они владеют опытом и мудростью. И они нужны на новых планетах, может, больше, чем на Земле. Без Старого и Томаса деревня давно бы умерла или стала дикой. Может быть, люди откроют вечную молодость. И бессмертие. Но это будет означать, что им предстоит совершить еще один прыжок - в другие галактики.

Ты приходи ко мне, - повторяла Лиз, и Олег понял, что она говорит это все время, одинаково и терпеливо. - Я буду ждать. Когда все лягут спать, ты приходи ко мне. Кристина будет молчать.

Я не буду молчать, - вмешалась Кристина, - вы мне будете мешать. Вы еще дети, вам рано об этом думать.

А мы ни о чем не думаем, - ответил Олег.

Они подошли к дому, Олег оставил Кристину.

Лиз, ты заведи ее, а мне надо идти.

Я буду ждать, - повторила Лиз. - Я всегда буду тебя ждать.

Спокойной ночи.

Он не особенно вслушивался в ее слова, и ему было странно, что Лиз может именно сейчас так говорить, он не понимал, что Лиз было очень страшно: вот он сейчас снова уйдет или улетит и опять надо будет ждать его и не знать, вернется он или нет. А она ничего не могла с собой поделать, она все время думала об Олеге и даже ночами выходила из хижины, шла к его дому и стояла за тонкой стенкой, чтобы слушать, как он поздно разговаривает со Старым или с матерью. И потом она слушала, как он спит, и боролась со жгучим желанием войти тихо-тихо в его дом и лечь рядом с ним, обнять его, теплого и послушного.

А Олег вернулся к Сергееву, где уже были Старый и Вайткус. Как бы совет поселка. Олега они не звали, но ведь не выгонят. В поселке как-то так получилось, что каждый сам решал, приходить ему на совет или нет. И сейчас Дик пошел спать, хотя разговор касался и его, Марьяна была в доме и Линда, они там жили, понятно, что им некуда уходить. И еще был Казик, только он не вошел, а стоял на улице, дрожал у стенки, слушал. Олег кинул ему:

Ты заходи, чего уж.

Но Казик только отмахнулся. Он лучше знал, что можно, а что не надо делать.

Я посижу? - сказал Олег вопросительно, войдя в комнату.

Никто не ответил, но никто и не возразил. Сергеев как бы подвел итог тому, что говорил раньше:

Поэтому я остаюсь при своем мнении. Порядок приоритета должен оставаться незыблемым.

Все молчали.

«Какой порядок приоритета?» - подумал Олег. Надо ждать. Кто-то сейчас ответит, и станет понятно.

Сергеев прав, - заключил Старый. Он подвинул единственной рукой чашку с чаем. Отхлебнул.

Марьяна поставила чашку перед Олегом.

Извечная проблема, - продолжал Старый. - Журавля и синицы. Мы не можем сказать наверняка, есть ли здесь экспедиция или Сергеев с Олегом стали жертвой оптического обмана.

Нет, - возразил Олег.

Не перебивай. Мы не знаем, спускался ли скаут в том направлении для взятия пробы. Мы не знаем, собирается ли улететь экспедиция, ведь не исключено, что это автоматическая станция. Мы ничего не знаем. Значит, у нас журавль в небе. Конечно, соблазнительно встретить здесь людей. Это как светлая мечта. Но боюсь, что арифметика против нас. Зато у нас есть синица в руках - «Полюс». Он достижим. Олег, надеюсь, не зря провел зиму. Я проверял его, да и ты, Сергеев, тоже. Знания его, конечно, недостаточны, но солидны. И есть надежда, что вместе с ним вы сможете что-то сделать с передатчиком. Вот и все.

Старый принялся пить чай, и Олег не понял, к чему же он клонил. Не надо лететь на поиски экспедиции?

Но это не оптический обман, - вмешался Олег. - Я уверен.

Есть и другая задача, - произнес Вайткус. - О козе, капусте и волке.

Олег ее знал. Но опять не понял, к чему это сказал Вайткус. Остальные поняли, Сергеев усмехнулся и посмотрел на Олега.

Объясните, - попросил Олег. - А то вы говорите загадками.

Это не загадки, но задача, - поправил Сергеев.

Марьяна села рядом с Олегом, и он видел ее четкий профиль. Профиль был очень красивым, и Олег не стал на него смотреть, чтобы не пропустить слов Сергеева.

Надо лететь к экспедиции, правильно?

Конечно, надо. И на воздушном шаре, - согласился Олег.

Я полечу. Могу с Марьяной. Могу с Диком, - ответил Олег. - У нас есть опыт.

А мы думаем, что тебе лететь не следует.

Да просто. Ты только что слышал о журавле в небе и синице в руках. Наш поселок очень мал, и людей в нем тоже очень мало. И для того, чтобы выжить, мы должны по мере сил исключить риск.

Я не понимаю.

Тебе предстоит идти к «Полюсу». Это обязательно. И идти скоро. Уже началось лето.

Мы слетаем и, если там никого нет, вернемся и полетим к «Полюсу». Это так просто.

Ни черта не просто! - почти закричал Старый и даже стукнул кулаком по столу так, что чашка поехала к краю и Марьяна еле успела ее поймать. - Мы не знаем, сколько продлится полет к экспедиции. Мы не знаем, где она находится, мы ни черта не знаем. В лучшем случае мы можем надеяться на то, что шар перенесет людей через реку и болота. Я не верю, что в этих лесах можно будет садиться на шаре и подниматься вновь. Вернее всего, шар придется бросить. И быть готовым к тому, что поход к людям займет много времени.

Олег услышал движение у двери. Оказывается, Казик тихонько вошел, не мог превозмочь любопытства, а может, замерз на улице. И стоит у двери. Неподвижно, как дерево.

А до корабля дойти можно, - продолжал Старый. - Мы знаем дорогу, мы лучше одеты, это путешествие трудное, но не экстраординарное. И ты для него нужен. Ты сможешь дойти туда с Сергеевым. Все ясно?

А кто тогда полетит на моем шаре? - спросил Олег, непроизвольно сделав ударение на слове «моем».

Это наш общий шар, - поправила Марьяна, будто обиделась.

На шаре полетят Дик и Марьяна, - ответил Старый. - Они лучше всех могут прожить в лесу.

Спать, Казик, - велел Вайткус. - Уже поздно.

Казик остался стоять в дверях, и в его неподвижной позе было столько упрямства, что Вайткус сделал вид, что более не замечает мальчика.

Что же это получается, - начал Олег гневно, - я испытывал шар, я лучше всех умею на нем летать. Я должен лететь на нем к кораблю, а его у меня отнимают?

А как бы ты поступил на нашем месте? - спросил Старый. - Если бы думал не только о себе, но и обо всем поселке?

Я бы отменил этот полет к скауту. Нет там никакого скаута.

Ну вот, - улыбнулся Сергеев, - явный перебор.

Тогда я полечу вместе с Марьяной. А к кораблю пойдет Сергеев. Он тоже много знает про рацию.

Олег понял, что не может допустить, чтобы Марьяна с Диком без него полетели в такую даль - к болотам, к реке, - а он будет здесь сидеть и ждать лета. И потому он бросился еще в одно наступление.

Почему вы думаете, что на шаре нельзя спускаться и снова подниматься? Мы слетаем и вернемся. В крайнем случае без шара вернемся. И сделаем новый. Чистоплюй поможет, и мустангов еще отловим.

Мустанги до осени откочевывают, - напомнил тихо Казик. - Мустангов больше не будет.

Ну, это не так важно, - раздраженно отмахнулся Олег. - Мы все равно успеем к кораблю. Лето длинное.

Никто не возразил ему. Все молчали и не смотрели на него. Старый допивал чай, Вайткус крутил бороду, будто завивал косички, а Сергеев вытащил ножик и стал состругивать сучок со столешницы.

Олег замолчал, и ему показалось, что с ним согласны. Молчат, значит, согласны, значит, он их убедил. А потом заговорила Марьяна.

Они решили правильно, - проговорила она. - Только они боятся произнести вслух то, что надо сказать.

Что? - Олег удивился тому, как она говорит. Они все знали нечто очевидное, чего он знать не мог. - Что?

То, что мы - те, кто пойдет за скаутом, - можем не вернуться. Долго не вернуться. Или совсем. И тогда нужно, чтобы ты остался и дошел до корабля.

Ты с ума сошла! - закричал Олег. - Как ты можешь так говорить!

А взрослые молчали, потому что были согласны с Марьяной и с самого начала допускали злодейскую, непростительную мысль, что Марьяна может не вернуться.

Это так понятно, - закончила Марьяна. - Ты хочешь чаю?

Я вообще больше не хочу с вами разговаривать! - крикнул Олег и кинулся к двери.

Казик еле успел отпрыгнуть в сторону.

Олег пробежал несколько шагов по улице, попал ногой в холодную лужу. Он пошел медленнее к изгороди по грязной дороге. Под ногами хрустел тонкий лед. Олег не замечал холода.

Он остановился у изгороди, глядя на темный лес, по которому носились быстрые голубые светлячки, услышал, как скрипнула ступенька перед домом Сергеева, как вышли Вайткус со Старым. Услышал тихий голос Вайткуса:

Что с ним стряслось? Неужели стало жалко шара?

Это тоже, - ответил Старый. - Но есть и другая причина.

Но какая причина - Олег не услышал, потому что Старый конец фразы сказал шепотом.

Странно, - протянул Вайткус, - ты, наверное, прав, а я не замечаю очевидных вещей. Они же выросли, они же почти взрослые. И вещи, очевидные и естественные на Земле, здесь как-то выпадают из поля зрения.

И мне жалко парня.

Но другого выхода я не вижу.

Потом Вайткус со Старым распрощались и ушли.

Скрипнула дверь. Кто-то еще вышел из дома Сергеева. Олег сказал себе, что это сам Сергеев идет его уговаривать, но надеялся, что не Сергеев.

Олег готов был откликнуться, он был рад, что Марьяна ищет его. Но потому-то не откликнулся. Наверно, и сам бы не смог объяснить, почему. Нет, смог бы, она сейчас будет уговаривать его, так же как и остальные. Она согласна лететь на его шаре, она согласна на то, чтобы Олег оставался здесь. Но ведь изо всех людей на свете именно она должна понимать, что нельзя слушаться осторожных стариков. Они всегда боятся. Они боятся умереть здесь, они боятся рисковать, им наплевать, что чувствует Олег, чего он хочет, они рады посадить его в яму, если, с их точки зрения, это выгодно поселку. А что такое выгода поселка? Ведь думают они о себе, каждый о себе. Выгода поселка - пустые слова. Наверное, те люди, которые на Земле начинали войну, чтобы покорить других людей, тоже говорили о выгоде своего поселка. Надо плюнуть на все, не обращать внимания. С рассвета подняться самому на шаре, одному, и улететь. Он знает направление. Он один долетит туда, найдет экспедицию. А в самом деле, что ему мешает улететь на рассвете? Где шар?

Шар сложен под навесом. Одному его не вытащить.

Олег решил попробовать, пока все спят. В этот момент он не думал о ветре, о том, что кто-то должен отвязать шар. Он повернулся и побежал к сараю. У него вся ночь впереди.

Тогда Марьяна, которая так и не ушла, потому что была уверена, что Олег где-то рядом, заметила его. Она не стала его окликать, а подошла к навесу.

Ты что хочешь делать? - спросила она шепотом.

Олег вздрогнул.

Ты что? - Он тоже говорил шепотом.

Марьяна не оделась, выбегая на улицу, под мокрым снегом волосы слиплись, повисли короткими прядями.

Я боялась, куда ты делся.

Иди спать. Я сам обойдусь.

Ты хочешь улететь один. Это глупо.

Я самый глупый в поселке, - кивнул Олег. - Вы все умные, а я дурак. Поэтому я буду сидеть здесь и ждать.

Ты же всю зиму учился. От тебя так много зависит.

Если бы я знал, чем это кончится, я бы никогда не учился.

Я тебя люблю, потому что ты самый умный.

Меня никто не любит, меня просто хотят использовать, как машину. И никому нет дела до того, что я сам думаю.

Не бойся за меня. Я полечу с Диком. Ты же знаешь, что ничего не случится.

Если ничего не случится, то надо лететь вместе.

А вдруг случится?

Тем более.

Олежка, не надо. Ты бунтуешь, потому что они правы. И ты знаешь, что они правы. Пока мы будем лететь туда, ты будешь готовиться к походу.

Если там есть экспедиция, то мой поход никому не нужен. Это обман.

Нет, это мысли взрослых людей.

Они думают только о себе.

Глупо. И странно это слышать от тебя, Олежка. Они думают так, как и я. О ребятишках, которые уже подрастают и которым надо вернуться домой, чтобы учиться. О старых, которым надо жить. И о тебе тоже.

Тогда ты пойдешь со мной в горы.

А кто полетит?

Дик и Казик. Они справятся.

Ты этого никогда и никому не скажешь. Иначе я с тобой больше не знакома. Как тебе не стыдно привязывать меня, чтобы я сидела рядом! Зачем? Чтобы глядеть на тебя? У тебя для этого есть мать.

Они обойдутся без тебя.

Я знаю все растения и лекарства. Я там нужна.

Ты нужна мне.

Ты знаешь. Потому что я люблю тебя.

Скрипнула дверь, как будто рядом.

Это отец, - сказала Марьяна. - Пошли спать. И если ты любишь меня, как говоришь, ты все поймешь.

Темная фигура Сергеева приближалась, темнела сквозь редкий снежок.

Марьяна потянула Олега за руку, к домам. И он пошел.

В голове была такая каша, что Олег сам не знал, что он думает.

Я уж стал беспокоиться, - произнес Сергеев.

Мы разговаривали, отец.

Ну и хорошо. - Сергеев положил тяжелую руку на плечо Олегу. - Я бы тоже на твоем месте расстроился. Я понимаю. Но ты и нас пойми, Олег. Нам очень трудно. Мы живем все эти годы рядом со смертью. Ты слишком молод, чтобы ощущать это так, как ощущаем мы. Ты думаешь, мне не страшно отпускать Марьяшку? И в прошлом году было не страшно? Ты, пожалуйста, подумай.

Фантастический роман «Поселок» Булычева говорит о надежде, которая помогает выжить даже в условиях неземной агрессии. Эта надежда помогает остаться людьми, не потерять человеческое лицо даже тем, кто не был рожден на Земле.

Роман начинается с зарисовок жизни в этом самом посёлке. На первый взгляд – в самом обычном, хотя бедном и заброшенном. Однако постепенно понимаешь, что действие происходит в будущем, даже на другой планете. Земля, хочется верить, не станет такой: агрессия разлита просто во всём. Например, в лесу на людей нападают лианы, грибы зарываются от «охотников» в землю, перекати-поле становится страшным ядовитым оружием, деревья сжимаются под плотной корой… Что говорить о животных? Нападение «волков» сродни стихийному бедствию, хотя эти ядовитые твари и бьются по одиночке, пока другие их соратники наблюдают, будто за шоу.

Жители поселка тоже весьма «дикие», хотя, при опасности, община вступается за каждого. Но здесь на пике конфликт поколений: старшие всё рассказывают «сказки» о Земле, молодые больше напоминают Маугли. О жизни «там» им рассказывает Старый, остальным землянам слишком тяжело вспоминать – женщины, к примеру, сразу начинают плакать.

Конечно, можно говорить о некой деградации потомков землян в этой агрессивной среде. Оказывается, что когда-то космический корабль потерпел крушение на этой негостеприимной планете. Но люди и после стольких лет пытаются до него добраться, мечтая о Земле.

Формируется команда молодых (Марьяна, Дик, Олег, Томас), которые решают достигнуть обломков корабля, что ещё никому не удавалось, на воздушном шаре. Это стало третьей попыткой вернуться на Землю, ведь, понятно, что на этой агрессивной планете у маленькой группы землян (их почти сорок вместе с рожденными здесь детьми) нет будущего. Основной герой романа – Олег, несколько угрюмый пятнадцатилетний юноша, влюбленный в Марьяну, но он не так силен и смел, как герой Дик.

Тут на их планету высаживаются космонавты, которые должны уничтожить следы разбившегося корабля, чтобы стереть следы землян на «дикой» планете. В финале две экспедиции (земляне и «аборигены») встречаются. Финал остается открытым – все обрывается на крике то ли радости, то ли ужаса.
Конечно, хочется верить, что все усилия и страдания потерявшихся землян не были напрасны.
Кстати, по мотивам этого произведения были созданы два комикса и даже мультфильм.

Картинка или рисунок Поселок

Другие пересказы для читательского дневника

• Краткое содержание Липунюшка Лев Толстой

  Сказка Толстого «Липунюшка» рассказывает о том, как у бездетных стариков появился Липунюшка.

• Краткое содержание Айтматов Лицом к лицу

  Произведение является одним из философских размышлений писателя, выраженных им в собственном творчестве литературной прозы.

• Краткое содержание Перро Ослиная шкура

  В богатом королевстве жил король с прекрасной королевой. Была у них дочь, красивее которой не встречали во всём государстве и за его пределами. В конюшне стоял осёл, который приносил королевству богатство – золотые монеты. Его очень берегли.

• Краткое содержание сказки Морозко

  В одной деревне жил одинокий старый мужчина, который сам воспитывал дочку, так как жена его давно умерла. Со временем старик решил жениться. Новая жена оказалась очень строга к стариковой девочке, постоянно ее бранила и попрекала.

• Краткое содержание Куприн Гамбринус

  Самые главные начальные события разворачиваются в обычной пивной под названием «Гамбринус». Весьма необычное название для пивного бара, но тем не менее. Это место получило такое альтернативное название недаром.

Возможно, я выскажусь несколько грубовато, но все-таки возьму и выскажусь: «Поселок» – первоклассная литература. Ну само собой, не такая уж оригинальная: тема робинзонады была хорошенько изъезжена до Булычева, композиционно роман немного кособок, например, концовка, как уже отмечалось, слишком суетлива и резка для такого в целом плавного и неторопливого повествования. Но черт меня побери совсем – как классно все это написано.

Дабы не растечься по роману и не булькать, кидаясь от одного к другому, подбирая слова для описания его достоинств, попытаюсь выделить основные из них:

Смысловая и языковая многомерность. Это проявляется во многом, например, сам Поселок: старики, выжившие с корабля, воспринимают поселок как пристанище, какое-никакое убежище от агрессивного и чужого мира вокруг, для молодежи, родившейся на корабле, но выросшей в Поселке – это дом, посреди привычных опасностей, и для детей – это их угол, их место посреди неприветливого и жесткого, но дома – мира вокруг. И в самом конце нам дают еще одну точку зрения на поселок: «бедность и ничтожество». Но Булычев делает еще тоньше: различие не только в точках зрения, но и в языке – старики говорят, во многом опираясь на прошлое, прибегая к абстракциям и аллюзиям, молодежь с трудом осваивает понятия, с которыми не сталкивалась, пытается заменить абстракции какими-то своими конструкциями, а дети творят новый язык, язык, погруженный в окружающую действительность, язык, который не понимают старики (эпизод со Старым и детской игрой). Все это сделано очень аккуратно, очень точно. Все это создает сложную, многомерную художественную реальность, построенную с разных точек зрения, даже разным языком. Что-то подобное можно припомнить только у самых крутых – у Флобера, Джойса.

Очень экономный, неброский, но приятный стиль. Булычев не пишет сочными метафорами, не создает стилистические конструкции барочной пышности и сложности, он скромно пользуется самыми простыми приемами, но, опять же, как чертовски хорошо он это делает. Например, хижины поселка: нигде нет точного и подробного их описания, но мы знаем их через восприятие героев – хижины и жалкие, и ненадежные, но одновременно уютные, и Булычев передает этот уют через интересные и непрезентабельные, казалось бы, детали – например, через плесень, но это домашняя знакомая плесень: «Желтое пятно плесени увеличилось, изменило форму. Еще вчера оно было похоже на профиль Вайткуса: нос картошкой. А сегодня нос раздулся, как будто ужалила оса, и лоб выгнулся горбом». Вообще тема уюта в Поселке сделана очень тщательно и незаметно, какой уж тут уют, вроде, посреди такого леса, но все равно - это пристанище, дом, их место. Эти местные пищащие грибы со временем начинают казаться так даже аппетитными, опасная тварь, этот плюющийся паук, пленяется жителями поселка и становится почти домашним и забавным Чистоплюем.

Очень приятно читать, прям подергиваешься от удовольствия. И если бы хоть пара процентов фантастики писалось так, никому бы и в голову не пришло сказать, что, мол, она все-таки какого-то второго сорта по отношению к «большой», «серьезной» литературе.

Оценка: 9

Я хотела написать отзыв на эту книгу еще полгода назад. После первого, взахлёб, прочтения. Но мне посоветовали «остыть» и прочесть «Поселок» еще раз. Вот, прочла. И пишу! И напишу!!! Изложу свои мысли и чувства.

Как же слаб Человек в Лесу. ЛЕС этой планеты является антиподом человеку - он агрессивен, он не прощает слабости, он хочет ПРОГНУТЬ человека под себя. А человек, со всей своей наивностью пытается остаться ЧЕЛОВЕКОМ. Потому, что Человек не хочет, чтобы его детеныши стали волчатами. Потому что у ЧЕЛОВЕКА есть МЕЧТА! И он, этот самый Человек, ради этой самой Мечты способен на такое, что оторопь берёт. Пусть даже, в даной ситуации, Мечта - это корабль «Полюс», с которого можно принести бластер и сгущенное молоко.... - то есть, частичку Земли. Человеку нужна Мечта. Может быть, Мечта - это то что делает человека Человеком?!

Это первое произведение, где я просто влюбилась в персонажей! НЕТ! Они для меня не персонажи, а настоящие люди! Я сочувствовала Дику, я понимала искания Олега и я так хотела согреть Марьяну, когда они пробивались к Перевалу... Это всё первая часть.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)

Когда же во второй Марьяна, Дик и Казик были в километре от станции, а Олег и Сергеев замерзали в горах, я прошла с ними каждый их шаг. Мне было больно. Мне было так больно, когда они буквально в двух шагах от станции умирали... Когда Казика-Маугли не пустила на станцию Клавдия, отравленная укусом снежной блохи, я думала, что сердце моё разорвётся! Я Дику кричала, чтобы он не выстрелил в Павлыша! Я за два вечера чтения прожила их многлетнюю боль и надежду. Ия заплакала, когда Старый орал и бил в колокол, увидев катер. И я летела с Диком и Салли за Олегом и Сергеевым. И чувствовала себя маленькой Фумико, которая так ждала брата Казика......

Я влюбилась в этих людей. Которые живут только на листе книги. А мне пофиг! Я влюбилась в них! Я плакала вместе с Диком (вернее, вместо него). Я так же как он просила Павлыша спасти Марьяну. Я себя Марьяшкой чувствовала, когда у неё нога воспалилась. И пыталась понять, как это, когда так болит, все равно молчать и говорить, что у меня все нормально, а ты, Дикушка, за Казика переживай!

Кир Булычев Чудо сделал! Он заставил меня прожить жизнь своих героев. И за это я ставлю десятку! Хотя, что такое десятка, если мне даже снились Марьяшка, Дик, дети Поселка, просящие сахару из тростника, и Олег с Сергеевым, ползущие к Перевалу... И если мне до сих пор страшно, если бы было так, что Павлыш и Салли не нашли бы Поселок.

Очень страшный и прекрасный и душе-рвущий Гимн человеческому Разуму. Человечеству вообще!

Я люблю эту Книгу. Потому что я полюбила Олега, Дика, Марьяшку, Старого, Сергеева, Луизу, Казика(!), Фумико, младших Вайткусов и старшего Вайткуса, Лиз и Кристину, Эгли и Героя (это без приколов) Томаса.

Я их люблю!!!

Потому что они ЖИВЫЕ! А еще люблю рыжую Рут, дочку Томаса!:) Они все стали мне близкими! Я бы хотела жить среди таких людей. Я бы хотела чувствовать себя частью огромного, сильного и доброго Человечества.

Киру Булычеву - тысячу спасибо за это! За его огромное, любящее сердце. За мое хотение... За всех них. За Любовь и за Мечту!

Оценка: 10

Уже очень и очень давно я не испытывал таких ярких эмоций, таких впечатлений и такого самозабвения при чтении книг. Думал, что такое эмоциональное напряжение от книги, от текста я уже никогда не получу. Чем больше литературы читаю, тем более и более становлюсь ценителем, почитателем и поклонником фантастического жанра практически во всех его проявлениях, но думал, что чем старше я становлюсь, тем всё меньше и меньше шансов испытать вот такой удар по нервам и чувствам, какой я испытал во время знакомства с, не побоюсь этого слова, одним из лучших и сильных произведений Кира Булычева. Последний раз я находился в таком неразрывном единении с книгой в далеком раннем подростковом возрасте, когда ещё только открывал для себя мир книг Владислава Крапивина. Это просто чудо.

С каким восторгом я следил за жизнью этих побитых судьбой людей, выживших на этой неблагодушной планете и сохранивших в себе всё то самое, что позволяет человеку называть себя человеком, преодолевших всё, ради того, чтобы не потерять надежду, или выглядеть достойно перед лицом опасности и смерти. С какой радостью и принимал все успехи и свершения героев. С каким огорчением я сопереживал их бедам и неудачам. Писатель к концу романа запустил несколько параллельных линий действующих лиц. И абсолютно ни разу не возникло желание перескочить через эту часть, чтобы поскорее вернуться к той части, где действует тот, или иной персонаж. Каждый герой вышел настолько настоящим, настолько живым и настолько одушевленным, что ни с одним из них не хочется расставаться ни на секунду. Кир Булычев проявил свой писательский талант по полной и ещё раз подтвердил, что писатель - инженер человеческих душ. Он, как настоящий Творец, создал людей, поселил их в мир, вложил в них искру, заставил жить и соединил их между собой тысячами неразрывных нитей, а одну ниточку протянул к читателю этой великолепной книги. И ниточка эта становится ментальным каналом, по которому читатель попадет в этот невероятный мир, в котором живут герои Поселка и после этого читатель никогда уже не забудет всего того, что почувствовал и испытал он во время чтения этого шедевра.

Отдельно хочется сказать об описаниях природы планеты, на которой происходят события. Кроме того, что яркий язык и стиль писателя сделали её абсолютно реалистичной, это ещё и навеяло приятные ассоциации с любимыми книгами, отчего чтение стало вдвойне чудеснее. Самая первая книга цикла «Трое из Леса», самое её начало, где описывается Лес, в котором живут невры; «Улитка на склоне» братьев Стругацких и «Евангелие от Тимофея», первый роман из великолепного сериала «Тропа» Ю.Брайдера и Н.Чадовича.

Оценка: 10

Настоящая Литература. Книга, которая обязательна к прочтению независимо от предпочтений к какому-то жанру. Научно-фантастический роман Кира Булычева настолько реалистично прописан,что все радости и невзгоды проживаешь вместе с персонажами этой книги.

Семнадцать лет долгий срок, для оказавшихся в изоляции людей. Когда-то их было сорок, тех кто каким-то чудом выжил и основал так называемый Поселок. Тридцать шесть взрослых и четверо детей. За это время много воды утекло. Сейчас их осталось только двадцать и то, из них взрослых осталось всего девять человек, остальные одиннадцать-это подростки и дети, родившиеся уже в Поселке. Идет вымирание людей, идет борьба с чуждой цивилизацией. Здесь все смертоносно-от неизвестных и страшных животных до безвредных на вид растений. И только вера людей в собственные силы и правильный выбор «пути» за выживание в этом мире, даст людям шанс существовать и жить дальше. А в этом мире или за Перевалом мы узнаем прочитав этот великолепный роман.

Насколько же прекрасно Кир Булычев смог прописать персонажей. Их внутренний мир, переживания, взаимопомощь в критических ситуациях. Олег, Дик, Старый, Луиза,Казик, Марьяна, Томас и другие жители Поселка никого не оставят равнодушными.

Оценка: 10

Потрясающая книга – она из разряда тех, что невероятно трогают душу, бередят чувства и обязательно остаются в памяти в подробностях. В свое время, в юности, я не смогла прочитать эту книгу. Мне показалось невозможным и страшным пережить вместе с героями их трагедию. Я проявила бы свою нетерпеливость, обязательно заглядывала в конец книги посмотреть, что же стало с героями, как разрешилась ситуация и не получила бы ту гамму эмоций, что получила сейчас. Правда и сейчас я тоже была не очень то терпелива в том плане, что прочла эту вещь за два вечера, читая вторую половину до шести утра.

Мне понравился способ изложения произведения. Мне показалось, что я слушаю рассказчика, одного из жителей Поселка, который, спустя много лет, вспоминает и рассказывает произошедшие с ним и его друзьями события. Благодаря этому история кажется очень реальной. Из-за того, что прошло уже много лет рассказчик, мне кажется, намеренно щадит чувства читателя-слушателя, где-то сглаживает углы, но за его словами угадывается более жесткая реальность, более страшные картины беспощадной планеты, более опасные происшествия на грани срыва и гибели каждую минуту.

Рассказчик щадит читателя долго, а в последней трети повествования не сдерживается. В последней трети история несет мощный эмоциональный накал: за каждого из героев невероятно страшно, сжимаются кулаки в тихой мольбе к Автору: «Ну пожалуйста…», и хочется дочитать все разом, пережить, узнать, не откладывая на завтра.

Здорово то, что в книге нет отрицательных персонажей, нет плохих или хороших героев. Каждого можно прочувствовать, поступки, мысли и желания каждого хорошо понятны и объяснимы. Ни на кого не держишь досады, никого не упрекаешь, никому не ставишь в вину. А с состраданием, с болью, с гордостью принимаешь такими, какие они есть: и Олега и Дика – таких разных, боящихся будущей реальности, но так смело скрывающих это, невероятно сильных молодых парней; и Ирину и Лиз со свой болезненной любовью, болезненным страхом; и Марьяну хрупкую, но с железным стержнем внутри девушку; и слепую Кристину с ее жалобами и вечными стенаниями; и хрупкого, не по детски взрослого Казика; и маленькую Фумико, которая никогда не плачет; и каждого жителя Поселка, которых Автор наделил грустным, но твердым взглядом, несгибаемым характером, желанием и стремлением выжить, сохранить в себе человечность, умением делать непростой выбор и, самое главное, выбраться, во что бы то ни стало.

Эта книга совсем не детская. Для ее понимания и осмысления определенно нужен какой-то жизненный и литературный опыт. Наверняка, современный автор сделал бы из этого сюжета цикл на несколько книг с подробнейшим описанием деталей быта и отношений. Но тем и ценно, что Автор проникновенно, грамотно, интересно, емко и, вместе с тем, объемно изложил события двадцати лет выживания группы людей на далекой планете, оставляя некоторые вещи недосказанными, завуалированными, чисто на наше воображение и это замечательно. Мне кажется, что именно поэтому эта книга будет иметь очень долгую жизнь.

Оценка: 10

Роман чертовски красив стилистически, его хочется читать бесконечно, упиваясь легкостью форм из которых сами-собой, без малейшего усилия, формируются визуальные образы - оживают персонажи и места событий. Не могу припомнить чтобы ранее форма предложений восхищала меня более чем их содержание. Может это вульгарно, но, по данному компоненту, я бы сравнил роман с фильмом «Аватар» в 3D-формате на большом экране...

Роман очень поучителен. Он учит смотреть на вещи под разными углами, учит ценить малое, с уважением относится к тому, что мы уже давно привыкли считать само собой разумеющимся, неотъемлемой частью нашего бытия.

Роман изобилует уникальными героями: Старый, Томас, Сергеев, Олег, Дик, Казик, Марьяшка... всех не перечислить. Каждый герой романа - яркая, уникальная личность, формирующая целый мир. Даже такой фрагментарный персонаж как Слепая Луиза, вносит в роман целый мир глубоких переживаний связанных с переживанием собственного увечья в мире, где и физически крепким людям выжить тяжело. Даже безымянные «детишки» - это цельный художественный образ, выбросить которых без ущерба для произведения невозможно. И что наиболее приятно, автор никому не «подыгрывает», у него нет любимчика, никто не возведен в ранг супергероя.

Читая последние абзацы романа я не мог сдерживать слезы, хоть особо и непонятно от чего там рыдать. Да и сейчас, вспоминая развязку, они подступают к глазам.

Единственный минус романа, на мой взгляд, это некая незавершенность основной идеи... Мне не хватило «глубины» заложенных автором посылов, сложилось впечатление что роман ориентирован больше на подростковый возраст и восприятие. А я, к сожалению, уже оставил этот период в прошлом.

Оценка: 8

Я очень люблю фантастику. А это произведение, которое можно назвать лучшим русскоязычным фантастическим романом прочел только в 35 лет! Позор мне!

Все герои без преувеличения - ЖИВЫЕ... Со своими недостатками и достоинствами. Например - слепая астроном Кристина. Автор сделал из нее вечно ноющую, занудливую тетку, хотя мог сделать героиней по примеру инвалида-старого. Как и в жизни, в романе все ведут себя по разному в одинаковых условиях.

Здесь есть есть все: Социалка, научная фантастика, космическая, трагедия, философия, боевик. Экранизировать бы! Мультфильм «Перевал» завораживает! А что можно сделать в совр. условиях?! С современными возможностями комп графики и спецэфектами!

Оценка: 10

«Поселок» очень цельный и одновременно многообразный роман. Роман-приключения, роман-размышление и роман взросления. Психологическая точность, тщательность с которой Булычев следит за внутренним миром Олега, за противоречиями, которые раздирают этого молодого человка несущего такой груз ответственности. Это для Старого, опытного теоретика, Олег и Дик - два разных направления развития, две возможности выживания, но Булычев с большой теплотой и состраданием показывает, что и оба юноши живые, страдающие, что у них еще много детского. Но и на Олеге, и Дике чудовищная ответственность.

Уже очень правильно было замечено, что мир «Поселка» очень «реалистичен», в том смысле, что очень глубоко описан. Булычев создает глубину не только психологических портретов, но и самого Поселка, его уюта, его обычной жизни, его трудностей и побед. Мне кажется, что это действительно мастерски написанный роман. Настолько все образно, выпукло, ярко.

Этот удивительный, многомерный роман я хочу обязательно дать своему ребенку, когда для него наступит такой странный, неопределенный период перехода от детства к взрослению, когда подросток начинает чувствовать груз ответственности, который на него ложится. Думаю, что этот роман может помочь, может подсказать какие-то ответы.

Оценка: 10

Эталон поздней советской фантастики. Здесь уже нет идеологии, что сегодняшнему поколению не понять. Но зато еще осталось единство и сплоченность человечества, летающего к звездам. Споры, разногласия, конфликты, но и самопожертвование людей ради ближнего, настоящая дружба без, извините, книжных соплей и ложных диалогов. Хотел бы я жить в таком обществе..

Спасибо Булычеву за мечту, идеализм, в который он сам несомненно верил, судя по его позитивным произведениям. И я верю, несмотря ни на что. А когда взгрустнется, еще раз перечитаю нашего великого Писателя!

Оценка: 10

Трудно писать отзыв на произведение, которое читал практически каждый, и оценки которого практически однозначны. «Яркие герои», «Красив стилистически», ««Глубокий психологизм», «Шедевр». Все так. И потому, разделяя все выше сказанное, остановлюсь на двух моментах, которые оказались мне ближе всего вызвали наибольший эмоциональный отклик.

Группа людей очутилась в непривычных, опасных условиях, в месте, где их огромные знания о полетах среди звезд, высоких технологиях, великих открытиях Человечества, замечательных произведениях искусства, все моральные и этические нормы, выработанные и выстраданные людьми за тысячелетия истории- ничего не значат. Здесь нужны совсем другие навыки, уже прочно забытые Человечеством - как выследить и убить зверя, отыскать еду, спрятаться от непогоды, «почувствовать» приближение опасности. Добыть огонь или сделать оружие. Нужны те самые, древние, «дикие» умения, которые позволяли выживать нашим далеким предкам в самых невероятных условиях. И плюс к этому нужно крепкое здоровье, инстинкт хищника, грубая физическая сила и выносливость.

Сложный выбор стоял перед выжившими путешественниками со звезд, наблюдавшими, как «цивилизованность» уступает «дикости» под напором необходимости выживания. Как становятся чуждыми ценности старшего поколения, уступая другим нормам, продиктованным конкретными условиями и реалиями. Сложно решить, что лучше - сохранить во что бы то ни стало ненужные в настоящий момент знания, традиции и нормы поведения, или, уступив требованиям реальности, позволить молодому поколению создать нечто новое, пусть «дикое» и «нецивилизованное», но позволяющее выжить и закрепиться в негостеприимном мире.

Эта проблема на века. Если вглядеться в нашу с Вами историю за последние 100 лет, то окажется, что решало ее - хорошо или плохо - каждое новое поколение наших соотечественников. Никак не получалось этой стране прожить достаточно долгий период в стабильности, чтобы успеть старшему поколению без коррекции и пересмотров передать свои знания о жизни своим детям. О чем, к примеру, думали русские интеллигенты, пережившие революцию и Гражданскую войну, и вынужденные растить своих детей в новых, абсолютно «диких для них условиях? Им ведь тоже пришлось решать, стоит ли передавать детям свое представление о нравственности и моральных нормах, или промолчать, глядя, как создается новая мораль. А уж про 90-е просто промолчу. Нам еще долго расхлебывать результаты наших тогдашних решений, тоже оправданных необходимостью выживания.

И очень жаль, что в книге эта проблема пройдет только вскользь. Более вопрос, чем ответ, поскольку со спасением отпадет сама необходимость в принятии окончательного решения. А ведь год написания -1988. Совсем немного осталось до времени, когда многим из нас придется каждому для себя решать эту проблему- что отбросить, а что сохранить из прошлого для жизни в новых условиях.

Но это первое из того, о чем мне захотелось сказать. Второе же касается доблестных покорителей пространства, людей будущего, чистых, хороших и...искусственных. Как и во многих вещях Стругацких, показались они мне какими-то инфантильными. Кто-то скажет, невинными. Мне же исследователи неизвестного, покорители новых планет, пришедшие с забывшей бытовые трудности, насилие и войны Земли, больше напоминают подростков - девочек и мальчиков, которым неожиданно попали в руки сложные технологические игрушки. Все остальное - ответственность, мужество, доброта, милосердие, сострадание - лишь заученные когда-то слова, привычные, вроде бы, понятные, но непрочувствованные и не ставшие собственным, внутренним законом. /чего стоит только эпизод с « одуванчиками» и снежной блохой - смесь легкомыслия и наивной глупости, чуть не приведшие к катастрофе/. Видимо и старшие жители Поселка были когда-то такими, пока не оказались в совсем другом, жестоком мире, где пришлось ежеминутно решать и действовать. Как мы, совсем-совсем недавно.

Оценка: 10

Знакомство с творчеством Кира Булычева я начал с романа «Поселок» и, признаться, нисколько не пожалел.

«Поселок» лишний раз убедил меня в соображении, что тема противостояния человека и стихийных сил природы - одна из самых удачных и волнующих в литературе. Чего только стоит «Лед и пламя» Брэдбери, но Булычев, как мне кажется, преодолел и эту весьма высоко установленную планку. Роман действительно очень сильный.

Рассказывать о выигрышных местах можно бесконечно. Это и чудная легкость языка - предложения не загромождены, текст читается приятно и быстро. Важно, что выдержан баланс описаний и действий - Булычев не заинтересован скурпулезным выписыванием мелочей чуждой планеты (их он оставляет на откуп читательской фантазии), основное внимание он уделяет психологизму, характерам и отношениям между людьми. Удивительно, но практически каждый персонаж романа получился запоминающимся, живым. Хотя персонажей этих немало, но автор сумел едва заметными штрихами расписать психологический портрет каждого - и ни один из них не повторяет другого. Также я хочу отметить ту красоту отношений, которые сформировались у людей на этой планете. Чего только стоит взгляд Дика на отношения Олега и Марьяны, и робкие поцелуй в щечку последних.

Характерно то, что вся эта скурпулезность в оживлении героев совершенно не повредила динамике произведения. Роман читается очень быстро, а последняя четверть книги просто не дает оторваться. Степень переживания за детей, вынужденных рисковать собой, бороться со стихией, умирать в зубах хищников ради спасения поселка, просто зашкаливает. В некоторых моментах я ловил себя на том, что вот-вот расплачусь. В моем случае это говорит о многом.

Думаю, что с плюсами понятно. Теперь о минусах. Их практически нет, а если и есть, то они субъективны. Мне показалось, что повествование несколько проседает в момент появления Павлыша и исследовательской экспедиции. Все-таки не сразу удается переключиться с настоящих проблем невольных колонизаторов к проблемкам экипажа ученых. Еще несколько неубедительно смотрится оживление одного из погибших героев в финале. Но это исключительно на мой взгляд.

Что в итоге? Могу сказать, что я получил огромное удовольствие от этой книги. Подобное я испытывал нечасто, и тем ценнее для меня эти ощущения. И я без сомнения рекомендую этот роман всем, кто его еще не читал. Уверяю: вы не пожалеете.

Очень наглядно показаны факторы социальной деградации. Жизнь в изоляции, практическое отсутствие предметов культуры (книг, бумаги, картин, …), повседневная ситуация выживание, взросление детей, родившихся вне Земли, за два десятилетия вкорне меняет этот маленький социум. Вживление в природу (а значит социальная деградация) является естественным трендом в данных условиях. И даже фактор высокого культурного уровня первого поколения поселенцев – это были крупные ученые и исследователи – не может остановить регресс. Один из героев книги констатирует: «Борьба за существование в элементарной форме приведет к безнадежному регрессу. Выжить ценой вживания в природу, принятия ее законов – значит сдаться».

Подкупает обостренная эмоциональность сюжета. Все очень реалистично, несмотря на фантастический антураж. Последние страницы очень душещипательны. Давненько не встречалось мне книги, которая смогла бы меня так растрогать.

P.S. Есть мультфильм по первой части данного произведения - «Перевал». Художник-постановщик этого мультфильма - Анатолий Фоменко (по образованию - математик, ныне - заведующий кафедрой мехмата МГУ, создатель «Новой хронологии»). Александр Градский - автор музыки и исполнитель единственной песни, но на стихи Саши Черного! Закадровый голос - Александр Кайдановский… Мультфильм завораживает и потрясает.

Оценка: 10

Книга в свое время очень впечатлила. Причем не многократно воплощенный в комиксах и мф «Перевал», а именно ВЕСЬ роман, В ЦЕЛОМ.

В «Перевале», если так разобраться, просто нет никакой идеи. Квест обычный - шли, шли и пришли. А вот дальше идея появляется (столкновение обитателей Поселка с «чужой» для них жизнью... и понимание того, что эта жизнь на деле вовсе не чужая. Как-то так - очень грубо говоря). Но при этом «Перевал» гораздо более известен (не в последнюю очередь благодаря своей... да - «комиксовости»), чем собственно сам роман (что обидно.

Это то же самое, что с Земноморьем Ле Гуин - первые три части нравятся всем безоговорочно: там нет глубины, зато «прекрасно прописан мир». Дальше, когда история становится уже не в пример более серьезной - не все «асиливают»).

Опять же, КТО ГЕРОЙ? Полностью позитивный - значка космомольского только не хватает - Олег, или не в пример более ершистый и колючий, т.е, внешне в общем-то совсем несимпатичный Дик? Поначалу как-то чувствуешь обиду за Олега, когда понимаешь, что автор «не с ним». Потом доходит: он не то чтобы не с ним, а - «не только с ним». Объективность, много РАЗНЫХ точек зрения вместо одной, «стопроцентно положительной»... За это я и люблю эту вещь - за реализм и нестандартность. Пресловутое «3-е измерение». В «Перевале» же ничего подобного нет. Там - если разобраться - вообще характеры не прописаны, т.к. это всего лишь ОЧЕНЬ развернутая экспозиция.

Оценка: 9

Невероятная книга!

Перевернув последнюю страницу и утерев слезы, хлопала глазами, как обиженный ребенок, в поисках следующей главы, повествующей о дальнейшей судьбе поселян. Я даже еще раз скачала книгу с другого ресурса, чтобы убедиться в отсутствии этого продолжения. И потом еще долго сидела под впечатлением, не понимая, почему я так долго откладывала чтение этого романа...

Фантастически нереальная история - не только выжить в агрессивно настроенной чужой среде на далекой и дикой планете, но и приспособиться к окружающим условиям; сохранить чувство человеческого достоинства и понятия общественной морали. Не скатиться до уровня первобытных людей, а держаться самим достигнутого интеллектуального уровня и стараться передать его подрастающим детям - истинным аборигенам, гораздо легче приспосабливающимся к местным условиям.

Сложные вопросы поднимает автор, но описывает таким простым языком, что нет сомнений в целевой аудитории этого произведения - книга в первую очередь рассчитана на подростков, их живое воображение и только формирующееся чувство ответственности. При этом у взрослых останется не менее глубокое впечатление, сила слова автора никого не оставит равнодушным.