Изображение человека и лагерной жизни в сборнике В.Шаламова «Колымские рассказы»
Существование простого человека в невыносимо суровых условиях лагерной жизни – главная тема сборника «Колымских рассказов» Варлама Тихоновича Шаламова. Удивительно спокойным тоном переданы в нем все горести и муки человеческих страданий. Совершенно особый в отечественной литературе писатель Шаламов смог донести до нашего поколения всю горечь лишений и нравственных потерь человека. Проза Шаламова автобиографичная. Три срока лагерей пришлось ему пережить за антисоветскую агитацию, 17 лет заключения в общей сложности. Он мужественно выдержал все испытания, уготовленные ему судьбой, смог выжить в это непростое время в этих адских условиях, но рок уготовил ему печальный конец - будучи в здравом уме и полном рассудке, Шаламов попал в сумасшедший дом, при этом он продолжал писать стихи, хотя плохо видел и слышал.
При жизни Шаламова в России был опубликован только один его рассказ "Стланник". В нём описываются особенности этого северного вечнозеленого дерева. Однако его произведения активно печатались на западе. Поразительно то, с какой высотой они написаны. Ведь это настоящие хроники ада, переданные нам спокойным голосом автора. В нем нет мольбы, нет крика, нет надрыва. В его рассказах простые, сжатые фразы, короткое изложение действия, присутствует лишь несколько деталей. В них нет предыстории жизни героев, их прошлого, нет хронологии, описания внутреннего мира, авторской оценки. Шаламовские рассказы лишены пафоса, в них всё очень просто, скупо. В рассказах только самое главное. Они предельно сжаты, обычно занимают всего 2-3 страницы, с коротким заглавием. Писатель берет одно событие, или одну сцену, или один жест. В центре произведения всегда портрет, палача или жертвы, в некоторых рассказах и то, и другое. Последняя фраза в рассказе часто сжатая, лаконичная, как внезапный луч прожектора она освещает происшедшее, ослепляет нас ужасом. Примечательно, что расположение рассказов в цикле имеет принципиальное значение для Шаламова, они обязательно должны следовать именно так, как он их размещал, то есть один за другим.
Рассказы Шаламова уникальны не только по своей структуре, в них есть художественная новизна. Его отстраненный, довольно холодный тон дает прозе такой необычный эффект. В его рассказах нет ужаса, отсутствует откровенный натурализм, нет так называемой крови. Ужас в них создается правдой. При этом правдой, совершенно немыслимой с тем временем, в котором он жил. «Колымские рассказы» - это страшное свидетельство того, какую боль люди причинили другим таким же, как они, людям.
Писатель Шаламов уникален в нашей литературе. В своих рассказах он, как автор, внезапно включается в повествование. Например, в рассказе «Шерри-Бренди» идет повествование от умирающего поэта, и вдруг сам автор включает в него свои глубокие мысли. В основе рассказа лежит полулегенда о смерти Осипа Мандельштама, которая была популярна в арестантской среде на Дальнем Востоке в 30-х годах. Шерри-Бренди – это и Мандельштам, и он сам. Шаламов говорил прямо, что это рассказ о самом себе, что здесь нарушение исторической правды меньше, чем в пушкинском Борисе Годунове. Он также умирал от голода, он был на той Владивостокской пересылке, при этом он в этот рассказ включает свой литературный манифест, и говорит о Маяковском, о Тютчеве, о Блоке, он обращается к эрудиции человека, даже само название к этому отсылает. «Шерри-Бренди» - это фраза из стихотворения О. Мандельштама «Я скажу тебе с последней…». В контексте это звучит так:
«…Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Все лишь бредни, шерри-бренди,
Ангел мой…»
Слово «бредни» здесь анаграмма к слову «бренди», а вообще Шерри-Бренди – вишневый ликер. В самом рассказе автор передает нам чувства умирающего поэта, его последние мысли. Вначале он описывает жалкий вид героя, его беспомощность, безнадежность. Поэт здесь настолько долго умирает, что даже перестает понимать это. Силы покидают его, и вот уже его мысли о хлебе слабеют. Сознание словно маятник, временами покидает его. Он, то возносится куда-то, то опять возвращается в суровое настоящее. Думая о своей жизни, он отмечает, что все время куда-то спешил, а сейчас он рад, что торопиться не надо, можно думать медленнее. Для шаламовского героя становится очевидной особенная важность актуального ощущения жизни, ее ценность, невозможность подменить эту ценность никаким потусторонним миром. Его мысли устремляются вверх, и вот он уже рассуждает «…о великом однообразии предсмертных достижений, о том, что поняли и описали врачи раньше, чем художники и поэты». Умирая физически, духовно он остается жив, и постепенно вокруг него исчезает материальный мир, оставляя место лишь миру внутреннего сознания. Поэт мыслит о бессмертии, считая старость лишь неизлечимой болезнью, лишь неразгаданным трагическим недоразумением, что человек мог бы жить вечно, пока не устанет, а он сам не устал. И лежа в пересыльном бараке, где всеми чувствуется дух свободы, потому что впереди лагерь, позади – тюрьма, он вспоминает слова Тютчева, который, по его мнению, заслужил творческое бессмертие.
«Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые».
«Роковые минуты» мира соотносятся здесь со смертью поэта, где внутренняя духовная вселенная – это основа реальности в «Шерри-бренди». Его смерть – это тоже гибель мира. При этом в рассказе говорится, что «этим размышлениям не хватало страсти», что давно уже поэтом овладело равнодушие. Он вдруг понял, что всю жизнь жил не ради стихов, а стихами. Его жизнь – вдохновение, и он рад был осознать это сейчас, перед смертью. То есть поэт, ощущая, что находится в таком пограничном состоянии между жизнью и смертью, свидетель этих самых «роковых минут». И здесь, в его расширенном сознании, ему открылась «последняя правда», что жизнь – это и есть вдохновение. Поэт вдруг увидел, что он – это два человека, один слагает фразы, другой – отбрасывает лишнее. Здесь также присутствуют и отзвуки собственной шаламовской концепции, в которой жизнь и поэзия – это одно и то же, что нужно отбрасывать лезущий на бумагу мир, оставляя то, что может на этой бумаге уместиться. Вернемся к тексту рассказа, понимая это, поэт осознал, что и сейчас сочиняет настоящие стихи, пусть они и не записаны, не напечатаны – это всего лишь суета сует. «Самое лучшее то, что не записано, что сочинено и исчезло, растаяло без следа, и только творческая радость, которую ощущает он и которую ни с чем не спутать, доказывает, что стихотворение было создано, что прекрасное было создано». Поэт отмечает, что самые лучшие стихи – это стихи, рожденные бескорыстно. Тут герой задается вопросом, безошибочна ли его творческая радость, не было ли им совершено ошибок. Думая об этом, он вспоминает о последних стихах Блока, о поэтической беспомощности их.
Поэт умирал. Периодически жизнь входила и выходила из него. Он долго не мог разглядеть изображение впереди себя, пока не понял что это его собственные пальцы. Он вдруг вспомнил детство, случайного прохожего-китайца, который объявил его обладателем верной приметы, счастливчиком. Но сейчас ему все равно, главное – он еще не умер. Рассуждая о смерти, умирающий поэт вспоминает Есенина, Маяковского. Силы покидали его, даже чувство голода не могли заставить тело двигаться. Суп он отдал соседу, а за последний день его пищей была только кружка кипятка, а вчерашний хлеб украли. До утра он пролежал бездумно. Утром, получив суточный хлебный поек, он со всем сил впился в него, не чувствуя ни цинготной боли, ни кровоточащих десен. Кто-то из соседей предупредил его о том, чтобы он оставил часть хлеба на потом. «- Когда потом? – отчетливо и ясно выговорил он». Здесь с особенной глубиной, с явным натурализмом писатель описывает нам поэта с хлебом. Образ хлеба и красного вина (Шерри-Бренди напоминает по своему виду красное вино) неслучайны в рассказе. Они отсылают нас к библейским сказаниям. Когда Иисус переломил благословенный хлеб (тело свое), поделился с другими, взял чашу с вином (кровь свою, за многих проливаемую), и из нее пили все. Все это очень символично отзывается в этом рассказе Шаламова. Неслучайно и то, что свои слова Иисус произнес как раз после того, как узнал о предательстве, они таят некую предопределенность скорой смерти. Стираются границы между мирами, и кровавый хлеб здесь подобен кровавому слову. Примечательно также, что смерть настоящего героя всегда публична, она всегда собирает вокруг людей, и здесь внезапный вопрос поэту от соседей по несчастью, также подразумевает, что поэт – настоящий герой. Он словно Христос, умирает, чтобы обрести бессмертие. Уже вечером душа покинула бледное тело поэта, но изобретательные соседи еще двое суток держали его, чтобы получать за него хлеб. В завершении рассказа говориться, что поэт, таким образом, умер раньше, чем официальная его дата смерти, предупреждая, что это немаловажная деталь для будущих биографов. По сути, сам автор и является биографом своего героя. В рассказе «Шерри-Бренди» ярко воплощена теория Шаламова, которая сводится к тому, что настоящий художник выходит из ада на поверхность жизни. Это тема творческого бессмертия, и художественное видение здесь сводится к двойному бытию: за гранью жизни и в ее пределах.
Лагерная тема в произведениях Шаламова сильно отличается от лагерной темы Достоевского. Для Достоевского каторга – это положительный опыт. Каторга его восстановила, но его каторга по сравнению с Шаламовым - санаторий. Даже когда Достоевский печатал первые главы «Записок из Мертвого дома», цензура запрещала ему это, поскольку человек очень свободно там себя чувствует, слишком легко. А Шаламов пишет, что лагерь – это целиком отрицательный опыт для человека, ни один человек не становился лучше после лагеря. У Шаламова абсолютно нетрадиционный гуманизм. Шаламов говорит о вещах, которые до него никто не произносил. Например, понятие дружбы. В рассказе «Сухим пайком» он говорит, что дружба невозможна в лагере: «Дружба не зарождается ни в нужде, ни в беде. Те «трудные» условия жизни, которые, как говорят нам сказки художественной литературы, являются обязательным условием возникновения дружбы, просто недостаточно трудны. Если беда и нужда сплотили, родили дружбу людей - значит, это нужда не крайняя и беда не большая. Горе недостаточно остро и глубоко, если можно разделить его с друзьями. В настоящей нужде познается только своя собственная душевная и телесная крепость, определяются пределы своих возможностей, физической выносливости и моральной силы». И он к этой теме опять возвращается в другом рассказе «Одиночный замер»: «Дугаев удивился - они с Барановым не были дружны. Впрочем, при голоде, холоде и бессоннице никакая дружба не завязывается, и Дугаев, несмотря на молодость, понимал всю фальшивость поговорки о дружбе, проверяемой несчастьем и бедою». По сути, все те понятия нравственности, которые возможны в обыденной жизни, искажаются в условиях жизни лагерной.
В рассказе «Заклинатель змей» интеллигент-киносценарист Платонов «тискает романы» блатному Феденьке, при этом успокаивая себя тем, что это уж лучше, благороднее, чем выносить парашу. Все-таки здесь он будет пробуждать интерес к художественному слову. Он понимает, что еще занял хорошее место (у похлебки, можно покурить и т.д.). При этом на рассвете, когда Платонов уже окончательно ослабев, закончил рассказывать первую часть романа, блатной Феденька ему сказал: «Ложись здесь, с нами. Спать-то много не придется – рассвет. На работе поспишь. Набирайся сил к вечеру…». В этом рассказе показана вся та уродливость отношений между заключенными. Блатные здесь властвовали над остальными, могли заставить, кого угодно чесать пятки, «тискать романы», отдать место на нарах или отобрать любую вещь, а иначе - удавка на шею. В рассказе «На представку» описывается, как такие блатные зарезали одного заключенного, чтобы забрать у него вязаный свитер – последнюю передачу от жены перед отправкой в дальнюю дорогу, который тот не хотел отдавать. Вот настоящий предел падения. Вначале этого же рассказа автор передает "большой привет" Пушкину - рассказ начинается у Шаламова «играли в карты у коногона Наумова», а у Пушкина в повести «Пиковая дама» начало было таким: «Однажды играли в карты у конногвардейца Нарумова». У Шаламова есть некая своя тайная игра. Он в уме держит весь опыт русской литературы: и Пушкина, и Гоголя, и Салтыкова-Щедрина. Однако он это очень дозировано использует. Здесь ненавязчивое и точное попадание прямо в цель. Несмотря на то, что Шаламова называли летописцем тех ужасных трагедий, все же он считал, что он не летописец и более того, был против того, чтобы учили жизни в произведениях. В рассказе «Последний бой майора Пугачева» показан мотив свободы и обретения свободы за счет своей жизни. Это традиция, характерная еще русской радикальной интеллигенции. Разорвана связь времен, но Шаламов связывает концы этой нити. Но говоря о Чернышевском, Некрасове, Толстом, Достоевском, он винил такую литературу в разжигании социально-общественных иллюзий.
Изначально новоявленному читателю может показаться, что «Колымские рассказы» Шаламова схожи с прозой Солженицына, но это далеко не так. Изначально Шаламов и Солженицын несовместимы - ни эстетически, ни мировоззренчески, ни психологически, ни литературно-художественно. Это совершенно два разных, несопоставимых человека. Солженицын писал: «Правда, рассказы Шаламова художественно не удовлетворили меня: в них во всех мне не хватало характеров, лиц, прошлого этих лиц и какого-то отдельного взгляда на жизнь у каждого». А один из ведущих исследователей творчества Шаламова В. Есипов: «Солженицын явно стремился унизить и растоптать Шаламова». С другой стороны Шаламов, высоко оценив «Один день Ивана Денисовича», в одном из своих писем писал, что он решительно не согласен с «Иваном Денисовичем» в плане толкования лагеря, что Солженицын не знает и не понимает лагеря. Он удивляется, что у Солженицына кот возле кухни. Что это за лагерь такой? В реальной лагерной жизни этого кота уже давно бы съели. Или его еще интересовало, зачем Шухову ложка, поскольку еда была настолько жидкой, что ее можно было пить просто через борт. Где-то он еще сказал, ну вот еще один лакировщик явился, на шарашке сидел. Тема у них одна, а подходы разные. Писатель Олег Волков писал: «Один день Ивана Денисовича» Солженицына не только не исчерпал темы «Россия за колючей проволокой», но представляет пусть талантливую и самобытную, но еще очень одностороннюю и неполную попытку осветить и осмыслить один из самых страшных периодов в истории нашей страны». И еще: «Малограмотный Иван Шухов в некотором смысле лицо, принадлежащее прошлому - теперь не так уж часто встретишь взрослого советского человека, который бы воспринимал действительность так примитивно, некритически, мировоззрение которого было бы так ограничено, как у героя Солженицына». О. Волков выступает против идеализации труда в лагере, и Шаламов говорит, что лагерный труд – это проклятие и растление человека. Волков высоко оценил художественную сторону рассказов и писал «Герои Шаламова пытаются, в отличие от Солженицынского, осмыслить навалившуюся на них беду, и в этом анализе и осмыслении заключается огромное значение рецензируемых рассказов: без такого процесса никогда не удастся выкорчевать последствия того зла, которое мы унаследовали от сталинского правления». Шаламов отказался стать соавтором «Архипелаг ГУЛАГ», когда Солженицын ему предлагал соавторство. При этом в самом замысле «Архипелаг ГУЛАГ» была заложена публикация этого произведения не в России, а за ее пределами. Поэтому в том диалоге, который состоялся между Шаламовым и Солженицыным, Шаламов спросил, я хочу знать, для кого я пишу. В своем творчестве Солженицын и Шаламов при создании художественно-документальной прозы опираются на различный жизненный опыт и на разные творческие установки. Это одно из самых главных их различий.
Проза Шаламова построена таким образом, чтобы дать человеку прочувствовать то, что он испытать на себе не может. В ней простым и понятным языком рассказано о лагерной жизни обычных людей в тот особо угнетающий период нашей истории. Именно это делает книгу Шаламова не перечнем ужасов, а подлинной литературой. По сути это философская проза о человеке, о его поведении в немыслимых, античеловеческих условиях. «Колымские рассказы» Шаламова – это одновременно и рассказ, и физиологический очерк, и исследование, но прежде всего это память, которая этим и ценна, и которая непременно должна быть донесена до будущего поколения.
Список литературы:
1. А. И. Солженицын и русская культура. Вып. 3. – Саратов, Издательский центр «Наука», 2009.
2. Варлам Шаламов 1907 г. – 1982 г.: [электронный ресурс]. URL: http://shalamov.ru.
3. Волков, О. Варлам Шаламов «Колымские рассказы» // Знамя. - 2015. - №2.
4. Есипов, В. Провинциальные споры в конце ХХ века / В. Есипов. – Вологда: Грифон, 1999. - С. 208.
5. Колымские рассказы. – М.: Дет. Лит., 2009.
6. Миннуллин О.Р. Интертекстуальный анализ рассказа Варлама Шаламова "Шерри-бренди": Шаламов - Мандельштам - Тютчев - Верлен // Філологічні студії. - Криворожский национальный университет. – 2012. – Випуск 8. - С. 223 - 242.
7. Солженицын, А. С Варламом Шаламовым // Новый Мир. - 1999. - №4. - С. 164.
8. Шаламов, В. Колымские рассказы / В. Шаламов. – Москва: Дет. Лит., 2009.
9. Шаламовский сборник. Вып. 1. Сост. В. В. Есипов. - Вологда, 1994.
10. Шаламовский сборник: Вып. 3. Сост. В. В. Есипов. - Вологда: Грифон, 2002.
11. Шкловский Е. Правда Варлама Шаламова // Шаламов В. Колымские рассказы. – М.: Дет. Лит., 2009.
ЛАГЕРНАЯ ПРОЗА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХХ ВЕКА
1. Проблемно-тематическая специфика произведений, объединённых термином «лагерная проза». Её место в русской литературе второй половины ХХ века.
«Лагерная проза» - литературные произведения, созданные бывшими узниками мест заключения. Она порождена напряженным духовным стремлением осмыслить итоги катастрофических событий, совершившихся в стране на протяжении ХХ столетия. Отсюда и тот нравственно-философский потенциал, который заключен в книгах бывших узников ГУЛАГа И. Солоневича, Б. Ширяева, О. Волкова, А. Солженицына, В. Шаламова, А. Жигулина, Л. Бородина и др., чей личный творческий опыт позволил им не только запечатлеть ужас гулаговских застенков, но и затронуть «вечные» проблемы человеческого существования.
Естественно, что в своих творческих исканиях представители «лагерной прозы» не могли пройти мимо художественно-философского опыта Достоевского, автора «Записок из Мертвого дома». Не случайно в книгах А. Солженицына, в рассказах В. Шаламова, в повестях Л. Бородина и др. мы постоянно встречаемся с реминисценциями из Достоевского, ссылками на его «Записки из Мертвого дома», которые оказываются отправной точкой отсчета в художественном исчислении. В своих размышлениях о человеческой душе, о борьбе добра и зла в ней эти прозаики приходят к тем же выводам, к каким приходил их великий предшественник, утверждавший, что зло таится в человечестве глубже, чем предполагают социалисты.
Первые лагерные вещи явились на свет в разреженной атмосфере неведения о жизни Архипелага. Информация о тюрьмах и зонах была заблокирована в закрытых отделах архивов и библиотек.
Значение «лагерной прозы» определяется тем, что она позволяет глубже осознать процессы, происходящие в современной действительности. Знакомство с «лагерной прозой» убеждает, как неисчерпаемы психологические глубины человека, способного не только на духовный взлет, но и на разнообразные формы морального падения. При всем эстетическом разнообразии и стилевой разноплановости «лагерная проза» пронизана мыслью, что в кровавых событиях ХХ в. виновен и сам человек, оказавшийся не столь совершенным.
2. Мемуарно-биографические книги Е.С. Гинзбург «Крутой маршрут» (1967), А.В. Жигулина «Чёрные камни» (1988), О.В. Волкова «Погружение во тьму» (1957-1979). «Архипелаг ГУЛАГ» А.И. Солженицына – главная книга на эту тему.
Мемуарно-биографические книги, всегда тяготевшие к историческому жанру, приобретают особое значение. «Крутой маршрут» Е. Гинзбург, «Черные камни» А Жигулина, «Погружение во тьму О. Волкова написаны людьми, попавшими в сталинскую мясорубку. Оказавшись в лагерях по навету, пережив ужасающие страдания и унижения, эти авторы выплеснули на страницы книг всю боль своих измученных душ, тяжелую обиду на вопиющую несправедливость, и их произведение приобрели звучания подлинных, исторически достоверных документов.
"Крутой маршрут" (1965) Е.С. Гинзбург - интереснейший показательный документ эпохи и в то же время страстный, очень субъективный монолог женщины, интеллигента, мыслящего человека. В этой книге обнаруживается попытка осмыслить причины трагедии, которая стряслась с ней и ее товарищами по несчастью, веру в конечное торжество справедливости и в то же время наивность многих суждений, рожденную представлениями ее времени.
Книга Е.С.Гинзбург - драматическое повествование о восемнадцати годах тюрем, лагерей и ссылок, потрясающее своей беспощадной правдивостью и вызывающее глубочайшее уважение к силе человеческого духа, который не сломили страшные испытания.
Нельзя не увидеть, как бьется в книге мысль автора в поисках ответа на вопросы, волнующие общественность в 50-60-е гг.: кто виноват? Как и почему произошли события, связанные с эпохой культа личности? Где гарантии, что это не повторится? Но четкого ответа в книге нет. Не случайно в книге четко определена исходная позиция автора "Крутого маршрута" и весьма туманно изложены взгляды автора на одном из завершающих этапов ее пути: "...я считала своим долгом дописать все до конца... чтобы раскрылась внутренняя душевная эволюция героини, путь превращения наивной коммунистической идеалистки в человека, основательно вкусившего от древа познания добра и зла..."
«Чёрные камни» (1988) А.В. Жигулин считал главной книгой своей жизни.
Ещё в застойные годы он прочитал в самиздате произведения Александра Солженицына и Варлама Шаламова и был поражён их содержательной глубиной и художественной мощью. Естественно, он не мог пройти мимо жизненного и философского опыта Ф.М. Достоевского, которому тоже пришлось провести годы «во глубине сибирских руд».
Попав на Колыму, Жигулин стал
заинтересованно изучать лагерный фольклор:
блатные (а по существу, народные) песни,
анекдоты, шутки, «переводы» отдельных
слов, произнесённых на «фене».
Всё это он записывал в особую тетрадку,
которую у него изъяли при освобождении
в 1954 году. Собирание словарей русского
языка на протяжении всей жизни было увлечением
поэта, они занимали значительное место
в его домашней библиотеке.
Сразу после освобождения Жигулин, по собственным словам, «не умевший толком писать ни стихи, ни прозу», с присущей ему аккуратностью и вниманием к деталям зафиксировал в своём дневнике воспоминания о наиболее важных событиях, относящихся к периоду КПМ и тюремно-лагерной одиссеи. Спустя 30 лет эти записи очень пригодились ему в работе над «Чёрными камнями».
«Писать в небольших записных книжках Анатолий начал с 1954 г., когда его привезли с Колымы в один из воронежских лагерей в связи с пересмотром дела молодёжной антисталинской организации, – вспоминала Ирина Жигулина.– Первые две записные книжки (№1 и №2) написаны карандашом. Первая почти вся посвящена поэзии. Он восстанавливает первые строчки стихов, написанных в тюрьме во время долгого следствия 1949-1950 гг., в лагере (без объяснения, что это за строчки). Тексты из осторожности не записывались. Он жадно пытается писать новые стихи, делает вольные переводы из Горация, размышляет о поэзии, о жизни, но ни слова – о лагерном прошлом…
Записная книжка №2 – как пульсирующее обнажённое сердце. Он уже откровенно пишет о своих мучительных ощущениях, сомнениях. Делает записи о Колыме и о военном детстве.
Своим «Архипелагом ГУЛАГ» А.И. Солженицын сделал самый решительный шаг по пути синтеза искусства и истории. Не случайно он дал своей книге такое жанровое обозначение - «опыт художественного исследования». И именно эта книга, несмотря на ее «судорожность и недоработанность» (что автор объяснял гонениями, которым он тогда подвергался), произвела самое сильное впечатление на читающее общество как в Советском Союзе, так и за рубежом.
Самым главным источником потрясения был тот фактический материал, который представил Солженицын на основании 227 свидетельств бывших узников ГУЛАГа, бесед с разными людьми, собственных изысканий и своей биографии. В годы «оттепели» кое-что о массовых репрессиях в «период культа личности» стало известно, кое-что бродило в слухах и молве. Но то, что сделал Солженицын, оглушило читателей 1970-х годов. Он первым дал систематический обзор преступлений правящего режима против своего народа: тут и история всех волн массовых репрессий, начинаяс 1921 года (концлагеря для семей крестьян во время Тамбовского восстания) и кончая 1948-м (высылкой причерноморских греков); тут и история самых громких политических процессов, начиная с 1918 года и вплоть до судилищ 1937-1938 годов; тут и обозрение всех разновидностей карательных учреждений, созданных советской властью, всех «островов» и «портов» ГУЛАГа; тут и длиннейший список строек, выполненных рабским трудом арестантов «с первой пятилетки по хрущевские времена»; тут и жуткая классификация приемов сламывания воли и личности арестанта во время следствия.
Эта книга окончательно развеяла иллюзии насчет так называемых «преимуществ реального социализма». Она показала всему миру, что тот режим, который пришел к власти в результате октябрьского переворота, был изначально преступен.
Что на совести этого режима - уничтожение десятков миллионов
советских людей, т.е. геноцид собственного народа. Все, названное выше, конечно же, относится к сфере исторического знания. Но то эмоциональное впечатление, которое вызывали представленные в «Архипелаге» реальные факты и документальные материалы, рождало, как цепную реакцию, эффект эстетический - ценностное отношение читателя. Нельзя не учитывать и того, что отдельные факты, приводимые Солженицыным, это, можно сказать, готовые образы, перед ними меркнет фантазия самого изобретательного беллетриста - настолько они ошеломляющи сами по себе, настолько емки по своей обобщающей силе. Эти факты, к тому же, изложены пластическим словом Солженицына-художника и эмоционально окрашены его нескрываемым чувством. А из сплава жизненного материала и раскаленного чувства автора-исследователя возникает определенная поэтика.
Солженицын в своем исследовании советской карательной системы во главу угла ставит «человеческое измерение». Главное, на чем сосредоточено внимание автора: что ГУЛАГ делает с человеческой душой? Есть ли у человека возможность сопротивляться этой бездушной махине? Из семи частей в «Архипелаге» только одна небольшая по объему часть непосредственно посвящена обозначенной проблеме - это часть четвертая, которая называется «Дуща и колючая проволока». Но в ситуации «душа и колючая проволока» представлены автором рассказанные во всех других частях судьбы сотен людей, прошедших через «канализационные трубы» ГУЛАГа. Солженицын показывает, как целенаправленно и беспощадно ГУЛАГ растлевал душу отдельного человека, как системе удавалось добиваться растления миллионов («массовой паршой душ» называет автор эту эпидемию) и в чем это растление проявлялось (страх, ложь, скрытность, жестокость, стукачество, а главное - рабская психология).
В сущности, воспоминания Автора о своих постыдных поступках и о своих прежних политических убеждениях носят характер покаяния. И с этого начинается процесс его духовного восхождения. Солженицын отмечает основные ступени, по которым поднимается душа узника ГУЛАГа: тут и уроки интеллектуального самостоянья, извлекаемые из общения с умными людьми, с которыми его свела тюремная доля, тут и трезвое осознание несоизмеримости своей собственной беды с эпическим разливом трагедии миллионов жертв тирании. И наконец, это близкое к религиозной идее великомученичества благодарное чувство к своему узилищу.
3. Тема репрессий в романах А.Н. Рыбакова «Дети Арбата», «35-й и другие годы» (1988-1989).
В своем романе "Дети Арбата" (1966-1983) А.Рыбаков пытается постигнуть внутреннюю жизнь "человека с тигриными глазами" - Сталина. Писатель уверен, что диктатор исказил основные идеи Ленина, предал дело создателя партии. Проявилось это в Свертывании НЭПа, в насильственной коллективизации, в пестовании гигантского бюрократического аппарата, в культивировании вождизма, в подмене "социалистической демократии совсем другим режимом". Сталин "еще тогда, в молодости...понял, что демократия в России - это лишь свобода для развязывания грубых сил. Грубые инстинкты можно подавить только сильной властью, такая власть называется диктатурой". Во имя "социалистического рая" на земле нужно, по мысли Сталина, безжалостно расправляться с политическими противниками. "Смерть решает все проблемы. Нет человека и нет проблем". Власть должна опираться на страх. "Страх надо поддерживать любыми средствами, теория непотухающей классовой борьбы дает для этого все возможности. Если при этом погибнет несколько миллионов человек, история простит это товарищу Сталину".
Тема сталинских репрессий - важнейшая в романе "Дети Арбата". Книга воссоздает события 1933-1934 годов: ХУП съезд партии, подготовку покушения на С.М.Кирова, яростную борьбу за власть различных сил в партии и стране, многочисленные аресты невинных людей, повседневный быт политических заключенных. Интересна полная абсурдность поводов для ареста: Борис Соловейчик отбывает ссылку за неправильную пунктуацию в лозунге, сын белоэмигранта Игорь расплачивается за свою комсомольскую наивность, типографский наборщик Ивашкин сослан за пустяковую опечатку в газете, повар районной столовой наказан за наличие в меню блюда под названием "щи ленивые", Саша Панкратов осужден за предложение изучать в институте бухгалтерию и выпуск стенгазеты... Конечно же, все эти нелепые обвинения не являются случайными. Они помогают насаждать в народе страх, покорность. А страх рождается тогда, когда нет уверенности в собственной безопасности.
Рыбаков показывает в своем романе, что система страха держится на молчаливом непротивлении злу многих людей. Вот описание незаконного исключения из партии заместителя директора института Криворучко: "Стараясь не глядеть на Криворучко, члены бюро проголосовали за исключение его из партии". Все понимают, что совершается подлость, но никто не протестует.
В романе "Дети Арбата" встречаются образы кровавых палачей, работников НКВД, верных исполнителей воли Сталина. Перед нами предстают реальные исторические фигуры (Ягода, Вышинский, Ежов, Поскребышев) и фигуры вымышленные (Юрий Шарок, Баулин, Дьяксв, Баранов). Довольно подробно описывается восхождение к высотам власти "тихого человека с фиалковыми глазами" - Ежова: работа в 1927 году в ЦК, руководящий пост в Казахстане, умелое проведение сталинской кадровой политики. Страшно то, что фактический руководитель НКВД "свободен от всякого нравственного тормоза, от этических условностей". Под стать шефу НКВД и следователь Дьяков, который верит "не в действительную виновность людей, а в общую версию виновности". Понятно, что суть следствия сводится к тому, чтобы "общую версию...умело применить к данному лицу и создать версию конкретную". Подследственный для Дьякова - всего лишь единица, необходимая для протокола. Протокол же нужен для вынесения приговора. Внутренне близок Дьякову подлец и предатель Юрий Шарок. Путь в "органы" лежит через отречение от родного брата, от Лены Будягиной и Саши Панкратова. Именно в НКВД молодой карьерист ощущает себя в безопасности: "Там его никто не тронет, они сами всех трогают". В Юрии Шароке в полной мере проявляются задатки приспособленца и изощренного палача. Подобные качества быстро находят себе применение в НКВД. "Юра сразу привился в новых условиях, подошел этому учреждению..." В "Детях Арбата" показан еще один тип палача - уполномоченный НКВД Баранов. Именно на совести этого "толстого человека с сытым казенным лицом" лежит смерть ссыльного Карцева...
Читайте также:
|
«ЛАГЕРНАЯ ПРОЗА» - литературные произведения, созданные бывшими узниками мест заключения. Она порождена напряженным духовным стремлением осмыслить итоги катастрофических событий, совершившихся в стране на протяжении ХХ столетия. Отсюда и тот нравственно-философский потенциал, который заключен в книгах бывших узников ГУЛАГа И. Солоневича, Б. Ширяева, О. Волкова, А. Солженицына, В. Шаламова, А. Жигулина, Л. Бородина и др., чей личный творческий опыт позволил им не только запечатлеть ужас гулаговских застенков, но и затронуть «вечные» проблемы человеческого существования.
Естественно, что в своих творческих исканиях представители «лагерной прозы» не могли пройти мимо художественно-философского опыта Достоевского, автора «Записок из Мертвого дома». Не случайно в книгах А. Солженицына, в рассказах В. Шаламова, в повестях Л. Бородина и др. мы постоянно встречаемся с реминисценциями из Достоевского, ссылками на его «Записки из Мертвого дома», которые оказываются отправной точкой отсчета в художественном исчислении. В своих размышлениях о человеческой душе, о борьбе добра и зла в ней эти прозаики приходят к тем же выводам, к каким приходил их великий предшественник, утверждавший, что зло таится в человечестве глубже, чем предполагают социалисты.
Варлам Тихонович Шаламов 1907-1982 Колымские рассказы (1954-1973)
Сюжет рассказов В. Шаламова - тягостное описание тюремного и лагерного быта заключенных советского ГУЛАГа, их похожих одна на другую трагических судеб, в которых властвуют случай, беспощадный или милостивый, помощник или убийца, произвол начальников и блатных. Голод и его судорожное насыщение, измождение, мучительное умирание, медленное и почти столь же мучительное выздоровление, нравственное унижение и нравственная деградация - вот что находится постоянно в центре внимания писателя.
НАДГРОБНОЕ СЛОВО
Автор вспоминает по именам своих товарищей по лагерям. Вызывая в памяти скорбный мартиролог, он рассказывает, кто и как умер, кто и как мучился, кто и на что надеялся, кто и как себя вел в этом Освенциме без печей, как называл Шаламов колымские лагеря. Мало кому удалось выжить, мало кому удалось выстоять и остаться нравственно несломленным.
ЖИТИЕ ИНЖЕНЕРА КИПРЕЕВА
Никого не предавший и не продавший, автор говорит, что выработал для себя формулу активной защиты своего существования: человек только тогда может считать себя человеком и выстоять, если в любой момент готов покончить с собой, готов к смерти. Однако позднее он понимает, что только построил себе удобное убежище, потому что неизвестно, каким ты будешь в решающую минуту, хватит ли у тебя просто физических сил, а не только душевных. Арестованный в 1938 г. инженер-физик Кипреев не только выдержал избиение на допросе, но даже кинулся на следователя, после чего был посажен в карцер. Однако от него все равно добиваются подписи под ложными показаниями, припугнув арестом жены. Тем не менее Кипреев продолжал доказывать себе и другим, что он человек, а не раб, какими являются все заключенные. Благодаря своему таланту (он изобрел способ восстановления перегоревших электрических лампочек, починил рентгеновский аппарат), ему удается избегать самых тяжелых работ, однако далеко не всегда. Он чудом остается в живых, но нравственное потрясение остается в нем навсегда.
НА ПРЕДСТАВКУ
Лагерное растление, свидетельствует Шаламов, в большей или меньшей степени касалось всех и происходило в самых разных формах. Двое блатных играют в карты. Один из них проигрывается в пух и просит играть на «представку», то есть в долг. В какой-то момент, раззадоренный игрой, он неожиданно приказывает обычному заключенному из интеллигентов, случайно оказавшемуся среди зрителей их игры, отдать шерстяной свитер. Тот отказывается, и тогда кто-то из блатных «кончает» его, а свитер все равно достается блатарю.
Лагерная проза в современной литературе
Тема: Человек и несвобода в творчестве Варлама Шаламова (на примере «Колымских рассказов» как «документа эпохи»)
Тип урока : комбинированный урок.
Формы урока: беседа с элементамиролевой игры и использованием индивидуальных опережающих заданий.
Методы: эвристический (частично – поисковый), метод творческого чтения, фронтальный опрос.
Цели урока:
Образовательная – дать представление о лагерной прозе в современной литературе; показать, каким изображает человека в условиях лагеря Варлам Шаламов (познакомить учащихся с биографией и особенностями творчества через анализ «Колымских рассказов»).
Развивающая – продолжить развитие умения анализировать художественный текст и понимать авторскую позицию; совершенствовать навыки умения давать нравственную оценку прочитанному; развивать интерес к истории Родины через изучение художественного произведения.
Воспитывающая – воспитывать уважение к литературе и ценностям отечественной культуры.
Оборудование и материалы:
Видеомагнитофон, кадры из х/ф режиссёра В. Фатьянова «Последний бой майора Пугачёва»;
Произведения лагерной прозы: А. Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ», О. Волков «Погружение во тьму», А. Жигулин «Чёрные камни», Ю. Виноградов «Десятый круг ада», В.Шаламов «Колымские рассказы» идр.;
Портрет (ксерокопия) В. Шаламова;
Ксерокопии рассказов В. Шаламова «Ягоды», «Воскрешение лиственницы»;
Газета «Несколько жизней Варлама Шаламова»;
Серия иллюстраций «Жизнь и творчество Варлама Шаламова».
Этапы урока.
Эпиграф к уроку:
Варлам Шаламов.
Организационный этап:
Приветствие.
Определение отсутствующих.
Этап подготовки учащихся к осознанному усвоению нового материала:
- Вступительное слово учителя о лагерной прозе в современной литературе (название темы раздела программы, краткая характеристика).
Сообщение темы урока.
Постановка цели.
Этап усвоения новых знаний:
3.1. Опережающие индивидуальные задания:
Сообщение на тему «Биография Варлама Шаламова».
История создания «Колымских рассказов».
Инсценировка рассказа «На представку», беседа с учащимися.
3.3 Просмотр отрывка из х/ф режиссёра В. Фатьянова «Последний бой майора Пугачёва», анализ рассказа «Ягоды»
3.4. Анализ рассказа «Воскрешение лиственницы», философский смысл рассказа.
Подведение итогов урока.
Домашнее задание и инструктаж по его выполнению
Ход урока:
I . Организационный этап.
Приветствие.
Определение отсутствующих.
Проверка готовности учащихся к уроку.
Организация внимания.
Этап подготовки учащихся к осознанному усвоению нового материала :
Вступительное слово учителя о лагерной прозе в русской литературе.
Сегодня мы начинаем изучение особенно трагичных страниц в истории русской литературы – это лагерная проза.
Запишите, пожалуйста, в тетрадь тему раздела.
Эпиграфом к нашему уроку я выбрала слова Варлама Шаламова:
Колымский лагерь (как и всякий лагерь) – школа отрицательная с первого до последнего часа. Человеку, чтобы быть человеком, не надо вовсе и знать и даже просто видеть лагерную Колыму.
Варлам Шаламов.
20 век стал для русского народа веком тяжелых испытаний и неисчислимых человеческих жертв. Революция, Великий Перелом, Война – вехи крестного пути России, где судьбу человека невозможно отделить от истории народа.
Лагерная проза…
Возникновение этой литературы – явление уникальное в мировом искусстве.
Почему появились эти страшные книги ?
А. Солженицын, один из открывателей лагерной прозы так говорил: «Они рождены стремлением осмыслить происходившее в течение нескольких десятилетий, рассказать о миллионах невинно пострадавших, показать, что есть насилие как система, как форма государственного правления».
Авторы наиболее известной лагерной прозы – писатели, имеющие личный трагический опыт , они не по словам других написали свои книги , а сами прошли через унижения, издевательства, побои, голод, холод, адский труд.
А. Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ»
Ю. Домбровский «Факультет ненужных вещей»;
А. Жигулин «Чёрные камни»;
О. Волков «Погружение во тьму»;
И. Солоневич «Россия в концлагере»;
В. Шаламов «Колымские рассказы».
Эти писатели в своих произведениях смогли передать весь ужас лагерных застенков, обратились к вечным проблемам человечества, и, прежде всего – соотношению добра и зла в душе человека.
Постановка цели урока.
Тема нашего урока – «Человек и несвобода в творчестве В. Шаламова».
(записать тему в тетради)
Сегодня мы познакомимся с биографией и особенностями творчества В. Шаламова, проанализируем его «Колымские рассказы»; рассмотрим, каким показывает Шаламов человека в условиях лагеря.
Объяснение новой темы.
Биография и творчество писателя неразрывны, особенно такого писателя, как В. Шаламов.
Слова из газеты :
Мне не трудно вернуться к ощущениям детских лет. Колыму же я никогда не забуду. И всё же – это жизни разные. В общем, пережитого хватило бы на несколько жизней.
а). Сообщение на тему «Биография В. Шаламова».
Реализация опережающего индивидуального задания (ИОЗ)
Сейчас Ваня вас познакомит с биографией В. Шаламова, а вы по ходу его сообщения составьте конспект по основным датам, которые указаны на доске:
НАПИСАТЬ НА ДОСКЕ:
1926 - 1928..
1937 г.
1943 г.
1951 г.
1956 г.
Как правильно было отмечено в сообщении, трагедия судьбы и жизни В. Шаламова – это столкновение личности с тоталитарным государством.
б). История создания «Колымских рассказов».
Вступительное слово учителя
Сегодня на уроке мы приоткроем некоторые страницы творчества писателя, который 20 лет провёл в лагерях. Варлам Шаламов – это «Колымские рассказы» прежде всего. Именно они стали грозным документом той эпохи.
«Шаламов, как никто другой, сумел рассказать миру обо всех ужасах лагеря, дав исчерпывающий анализ не только лагерного бытия тех лет, но и широчайший обобщённый анализ времени» , - писала Ирина Павловна Сиротинская (она является исследователем его архивов и творчества).
Реализация индивидуального опережающего задания
Сообщение учащегося
Сергей расскажет об истории создания «Колымских рассказов», а вы занесите в конспект сборники.
«Колымские рассказы» были написаны в период между 1954-1973 гг
Двадцать лет отдал он созданию колымской эпопеи. Трудно найти подходящие слова, чтобы оценить этот подвиг человека и писателя.
145 рассказов составляют сборников
«Колымские рассказы» 33 рассказа 1954-1962 гг
«Левый берег» 25 рассказов 1956-1965 гг
«Артист лопаты» 28 рассказов 1955-1964 гг
«Очерки преступного мира» 8 рассказов 1959 г
«Воскрешение лиственницы» 30 рассказов 1965-1967 гг
«Перчатка, или КР – 2» 21 рассказ 1962-1973
Вывод учителя:
Жанр рассказа в творчестве Варлама Шаламова не случаен . Он сам писал: «Роман умер. Людям, прошедшим революции, войны и лагеря, нет дела до романа. На смену роману должна прийти новая проза – документ».
Шаламов выдвигает принцип документальности, и всё выстраданное собственной кровью, преображённое и освещённое огнём таланта выходит на бумагу, как документ души.
Обратимся к эпиграфу урока:
«Колымский лагерь (как и всякий лагерь) – школа отрицательная с первого до последнего часа. Человеку, чтобы быть человеком, не надо вовсе и знать и даже просто видеть лагерную Колыму».
Что говорит Шаламов о лагерной жизни?
Так зачем же Варлам Шаламов пишет об ужасах Колымы?
Лучше всего помогут ответить нам на этот вопрос «Колымские рассказы».
в). Анализ «Колымских рассказов»
Первый рассказ, с которым мы познакомимся на уроке - «НА ПРЕДСТАВКУ»
Сейчас будет инсценировка этого рассказа.
Ваша задача ответить на вопрос: каким показывает Варлам Шаламов человека в условиях лагеря . Очень хотелось бы услышать ваше мнение об увиденном.
Беседа с учащимися.
Какой вы увидели лагерную жизнь?
Что вас особенно потрясло?
Расскажите мне о ваших впечатлениях?
Колыма – это место, где отменяются все прежние человеческие законы, нормы, привычки. И самое страшное, что смерть – это обычное явление.
- Кому труднее всех было выжить в этих условиях?
Труднее всех было в этих условиях интеллигенции (в нашем случае – это Гаркунов). Его речь принципиально отличается от жаргона блатных, он пытается даже в такой ситуации разговаривать с ними на «ВЫ»
Почему эпизод заканчивается смертью для Гаркунова?
Очень трудно предсказать поведение человека в такой ситуации. Но на Колыме, как мне кажется, действуют свои законы выживания: ведь Наумову смог дать отпор человек, от лица которого и ведётся рассказ. Он ему прямо заявляет: «Не выйдет, Наум, ты меня знаешь. ». А Гаркунов, видимо, производил впечатление человека доброго, которого можно сломать, поэтому и убивают его из-за шерстяного свитра.
Чьи слова поражают своей бесчеловечностью?
Особое впечатление на меня произвела фраза Наумова:«Не могли, что ли без этого? Такую вещь испортили …» Причём возмущение вызвано не убийством человека, а ущербом, который нанесли вещи, которую он выиграл в карты.
- Каким показывает человека в условиях лагеря Варлам Шаламов?
ЗАПИСЫВАЕМ ВЫВОД:
Реалии мира, в котором живут герои «Колымских рассказов» – это смерть. Там люди без прошлого, без биографии, без воспоминаний. Там человек думает только о себе, о том, чтобы выжить.
Яркий пример этому – рассказ «ЯГОДЫ» (сборник «Колымские рассказы»).
г). Рассказ «Ягоды».
Давайте посмотрим отрывок из фильма режиссёра В. Фатьянова «Последний бой майора Пугачёва»
Во время просмотра постарайтесь найти доказательства словам В. Шаламова : «Колымский лагерь – школа отрицательная с первого до последнего часа».
Итак, почему лагерь – это школа отрицательная?
бесчеловечность окружающих;
невозможно тяжёлый труд;
нельзя уберечь товарищей;
Те, кто читают Варлама Шаламова, отмечают, что «нигде в своих рассказах Шаламов никого не судит, не поучает, не осуждает».
Обратимся к тексту:
«Рыбаков, мой товарищ, набирал ягоды в консервную банку»
Выражено отношение рассказчика к Рыбакову?
(Да, конечно. Он его называет своим товарищем.)
И ещё одна фраза из текста:
После убийства Рыбакова: «Баночка откатилась далеко, я успел подобрать её и спрятать в карман. Может быть, мне дадут хлеба за эти ягоды – я ведь знал, для кого их собирал Рыбаков»
- Если бы это случилось в мирной жизни, как бы вы отнеслись к поступку рассказчика?
Другом такого человека не назовёшь.
А в данной ситуации вы можете осудить поступок рассказчика?
Почему?
Потому что на Колыме надо выжить. Убитому уже ничем не помочь, а самому надо карабкаться.
ЗАПИСЫВАЕМ СЛЕДУЮЩИЙ ВЫВОД В ТЕТРАДЬ:
В лагерной жизни всё оценивается с других позиций, поэтому Шаламов никого не судит, не поучает, не осуждает.
Художественной особенностью «Колымских рассказов» является и необычайная символика. Так, в данном рассказе
Ягоды – вроде бы символ жизни, безвозмездных даров природы, не разбиравших, кто к ним прикасается: хозяева жизни, блатные, друзья или враги народа… Но на Колыме и эти дары природы несут смерть.
А в этом рассказе, каким вы увидели человека в изображении В. Шаламова?
Думающего только осебе, о том, чтобы выжить.
Сам Шаламов говорил: «Дружбы в холоде и в голоде не бывает» . Наверное, поэтому в его рассказах каждый за себя.
Беседа с учащимися
В рассказах, о которых мы сейчас говорили, можно выделить сюжет?
Да. В них есть действие, передаётся содержание, есть действующие лица, их можно пересказать.
Но есть в «Колымских рассказах» и несюжетные рассказы – один из них - «ВОСКРЕШЕНИЕ ЛИСТВЕННИЦЫ» (сборник «Воскрешение лиственницы»).
Год написания –1966. Это время, когда Шаламов вернулся на большую Землю. Жена и дочь не приняли его, несмотря на то, что он был реабилитирован. Он был одиноким, подозрителен, носил кусок хлеба в кармане. Лагерные привычки остались надолго. Его сделала таким Колыма. Это одиночество длилось до конца дней.
Дома вы познакомились с этим рассказом, а мне бы хотелось обратить ваше внимание на выделенные отрывки..
Что вы знаете о ветке, описанной в рассказе?
прислана с Колымы
её жизнь могла длиться 200, 300, 600 лет
она умерла
но в Москве ожила в хлорированной воде.
- Чем судьба этой ветки напоминает судьбу самого Варлама Шаламова и таких, как он?
Важно было после освобождения найти силы для воскрешения.
Обобщение учителя
Люди, освободившиеся из концлагерей, были похожи на мертвецов в физическом и нравственном смысле. Мы уже говорили, что реалии мира, в котором живут герои «Колымских рассказов» – это смерть.
Что же могло воскресить их к жизни?
Найдите слова в тексте!
«Помочь другим запомнить, снять со своей души этот тяжёлый груз: видеть такое, найти мужество не рассказать, но запомнить….хоть в своём, личном смысле взять на себя какую-то обязанность, выполнить какой-то личный долг . Помочь товарищам – тем, кто остался в живых после концлагерей Дальнего Севера».
Получили ли мы ответ на вопрос урока?
4. Подведение итогов урока.
Что нового вы сегодня узнали на уроке, изучив творчество Варлама Шаламова?
После сегодняшнего урока я убедился, насколько необыкновенным человеком был В. Шаламов: умным, интересным, пережившим и голод, и холод, и унижения. А самое главное, он не сломался, не потерял своё «Я».
Шаламов прошёл такие условия, при которых человек не может оставаться мягким и доверчивым. Изучив его творчество, я понял, как трагична судьба человека, живущего в тоталитарном государстве.
Почему нам, живущим в 21 веке, надо знать лагерную прозу?
Лагерная проза – часть нашей культуры, нашей литературы. Писатели, которые не побоялись рассказать нам об этом, верили, что со временем их повести и рассказы перестанут быть тайными и станут достоянием литературы.
5. Домашнее задание.
Я очень надеюсь, что вы прочитаете и другие рассказы Варлама Шаламова.
А домашним заданием для вас будет сочинение – рассуждение, темой которого я выбрала слова Варлама Шаламова.
Сочинение - рассуждение «Я мечтал стать Шекспиром, но лагерь всё сломал» (В. Шаламов).
В память об этом уроке у вас останутся рассказы В. Шаламова, и также я хочу раздать стихи, особенно поразившие меня в «Колымских тетрадях». Мнение о них вы мне скажете на следующем уроке.
Цель урока:
- познакомить учащихся с жизнью и творчеством В.Т. Шаламова и А.И. Солженицына;
- сравнивая и анализируя “Колымские рассказы” Шаламова и “Один день Ивана Денисовича” Солженицына, дать ответ на вопрос: “Что мог противопоставить человек…адской махине, перемалывающей его своими зубьями зла?”
Оборудование: выставка книг: В. Шаламов “Колымские рассказы”, А. Солженицын “ Архипелаг ГУЛАГ”, “Один день Ивана Денисовича”, О. Волков “ Погружение во тьму”, А. Жигулин “ Черные камни”.
Портреты: В.Т.Шаламов, А.И.Солженицын.
Иллюстрации: Р.Веденеев “Ангел этапа” 2007 г.
Подготовительная работа: разделение класса на группы, определение конкретных задач для каждой группы, выявление лидеров.
Группа историков: Историческая справка о политической ситуации в стране в 30-х г. ХХ века.
Группа биографов: Жизнь и творчество В.Т.Шаламова и А.И.Солженицына.
Группа исследователей творчества В.Т.Шаламова: Прочитать рассказы Шаламова “Ночью” и “Ягоды”. Рассмотреть отношение писателя к лагерной жизни.
Группа исследователей творчества А.И.Солженицына: Прочитать рассказ Солженицына “Один день Ивана Денисовича”. Рассмотреть отношение писателя к лагерной жизни.
Слово учителя: Лагерная тема в отечественной литературе представлена в таких произведениях, как О.Волкова ”Погружение во тьму”, А.Жигулина “Черные камни”, Н.Владимова “Верный Руслан” и др.Основоположниками же этой темы называют В.Т. Шаламова и А.И. Солженицына.
Прочитав “Колымские рассказы” Шаламова и “Один день Ивана Денисовича” Солженицына, хочется поговорить о трудном, тоталитарном времени в нашей стране. Во многих семьях, в деревне и в городе, среди интеллигенции, рабочих и крестьян были люди, на долгие годы отправленные на каторгу за свои политические убеждения, многие из них погибли от невыносимых условий существования.
Постоянно задаешь себе вопросы: почему это произошло в России? зачем это нужно было? кому это нужно было?
Историческая справка. (Учебник. История. ХХ в. Курс лекций под редакцией академика Академии гуманитарных наук России Личмана. Екатеринбург. 1995 г. стр.179 п.2. Государство и право).
В.Т.Шаламов и А.И. Солженицын - писатели, в полной мере испившие эту чашу.
Обратимся к их биографиям.
(Основные этапы жизни Шаламова и Солженицына)
Этот страшный опыт не оставлял писателей всю жизнь. На свете нет ничего более низкого, чем забыть эти преступления. Тоталитаризм - величайшая трагедия, какой не было в России по глубине и размерам. Люди должны об этом знать. Обязанность писателя - сказать правду о жизни.
Но, несмотря на одинаковую судьбу и общую тему, восприятие лагерного опыта у художников разное. Рассмотрим это на произведениях.
Главный труд Шаламова – “Колымские рассказы”, написанные в 1954 – 1973 г., составившие шесть циклов: “Колымские рассказы”, “Левый берег”, “Артист лопаты”, “Очерки преступного мира”, “Воскрешение лиственницы”, “Перчатка, или КР- 2”.
Проза Шаламова была издана в России только после его смерти, с 1987г.
- Каковы ваши первые впечатления после чтения “ Колымских рассказов”?
Рассказ “Ночью”. Один из учеников рассказывает его краткое содержание.
Учащиеся отмечают, что рассказ поражает обыденностью происходящего в нем: то, что совершают зэки, - против общепринятых нравственных норм, это крайнее кощунство, у них почти полностью утрачивается сознание, остается чисто животный инстинкт.
Прежде всего, это манера изложения: спокойная, замедленная. Будничное описание создает ощущение привычности смерти. Рассказ отличают краткость, точность, экономность языковых средств, сдержанная интонация, конкретность и в то же время емкость изложения. Конкретность повествованию придают натуралистические подробности:
“Багрецов негромко выругался. Он оцарапал палец, текла кровь. Он присыпал рану песком, вырвал клочок ваты из телогрейки, прижал – кровь не останавливалась.
Плохая свертываемость, - равнодушно сказал Глебов.
Ты врач, что ли? – спросил Багрецов, отсасывая кровь”. Это очень важная деталь. Она и авторский комментарий, который идет дальше, помогают понять, что лагерники теряли свое прошлое и ничего друг о друге не знали. Человек в лагере забывал, кто он, каков его возраст, он уже не думал о том, что ему будет лучше или хуже. Он был обречен, и это состояние определялось словом “ никогда”.
- Найдите психологические определения, которые раскрывают внутренний мир персонажей? (“ввалившиеся, блестящие глаза” Багрецова, “ равнодушный” ответ Глебова, финальная “улыбка” Багрецова; обратить внимание на пейзаж как эмоциональный фон, на котором развертывается действие: “ синий свет взошедшей луны”, показывающий “каждый уступ, каждое дерево в особом, не дневном виде”.) Это еще более усиливает угнетающую обстановку.
- Как вы относитесь к описанному поступку героев рассказа?
Шаламов не дает прямую оценку своим героям. Он сдержан, ненавязчив. Только внимательное чтение рассказа (не случайно повествование начинается с голодного ужина двух зэков) позволяет уловить не осуждение автором жертв лагеря, которые могли первоначально показаться мародерами, а жалость и сочувствие к этим истощенным людям, пытающимся таким способом еще как-то продержаться.
Никто так не описал мук голода, как Шаламов. От постоянных физических мук начинается “ растление ума и сердца”, “расчеловечение человека”. “ Каждая минута лагерной жизни - отравленная минута”.
Рассказ “Ягоды”. Краткий пересказ.
Случай, произошедший на лагерном лесоповале, потрясает учеников. Расправлялись с заключенными все: начальство, “блатари”, конвоиры. Повод найти нетрудно: один из зэков, обессилев, на склоне горы падает в снег вместе с бревном, которое он уронил с плеча, задерживая тем самым общее движение бригады в заданном направлении. Конвоир Фадеев обзывает упавшего “ симулянтом”, “ фашистом, после чего бьет его сапогом в спину за то, что тот не может встать на ноги. Подошедший следом второй конвоир, Серошапка, обещает лежащему: “Завтра я тебя пристрелю собственноручно”. Наступает “завтра”. Бригада корчует пни на старой вырубке. Серошапка “развесил вешки... очертив запретную зону”. Во время перекура герой - рассказчик и другой заключенный (Рыбаков) собирают таежные ягоды (шиповник, бруснику, голубику). Рыбаков набирал ягоды в банку (за это ему повар даст хлеба), а рассказчик съедал их тут же, где они росли. Подбираясь к “ очарованным ягодам”, Рыбаков пересек границу запретной зоны и … был убит на месте. Поражает то, что по уставу положено произвести два выстрела: первый – предупредительный, а второй - на поражение. Серошапка сделал наоборот. Трагизм усиливается будничным звучанием фразы: “Баночка Рыбакова откатилась далеко, я успел подобрать ее и спрятать в карман. Может быть, мне дадут хлеба за эти ягоды…”
Оправдана ли кольцевая композиция рассказа?
Да. Конвоир Фадеев “ поставил приклад винтовки около моей головы”, в конце рассказа – конвоир Серошапка “ концом винтовки…задел мое плечо”. Прикосновение винтовки - выразительная деталь, указывающая на то, что заключенный в лагере постоянно находится под прицелом. Красноречива финальная фраза, которую с явной досадой произносит Серошапка, обращаясь к рассказчику: “ Тебя хотел…да ведь не сунулся, сволочь!”. (Следует понимать, что это лишь временная передышка - на сей раз обошлось).
Лагерь, по Шаламову, - это место, где происходит обесценивание человеческой жизни, где меняются все понятия о добре и зле.
Итак, страшнее “колымских кругов” ада ничего не было (в рассказах Шаламова царствует смерть), и потому восприятие этого художника трагично, пессимистично. Варлам Тихонович констатировал: “Лагерь был великой пробой нравственных сил человека, обыкновенной человеческой морали, и девяносто девять процентов людей этой пробы не выдержали”. И только немногие, наделенные особой духовной силой, сумели проявить великое терпение, мужество, стойкость. Яркий пример – сам автор, доказавший прежде всего самому себе, что он не сломался, не предал заложенные в нем с детства высокие нравственные принципы, сумел сохранить в себе человеческие качества, а значит, способность к сопротивлению против всего бесчеловечного, безнравственного.
Рассказ А.И.Солженицына “Один день Ивана Денисовича” читать легче – герой выживает, несмотря ни на что…
- Познакомимся с историей создания этого произведения. Инд. зад.
Вот как об этом писал сам автор: “Как это родилось? Просто был такой лагерный день, тяжелая работа, я таскал носилки с напарником и подумал, как можно описать весь лагерный мир – одним днем. Конечно, можно описать свои десять лет лагеря, а там всю историю лагерей, а достаточно в одном дне все собрать, как по осколочкам, достаточно описать только один день одного среднего, ничем не примечательного человека с утра и до вечера. И будет все”.
В 1961 г. А.И.Солженицын передал политически “смягченную” редакцию этого произведения в “Новый мир”, возглавляемый А.Т.Твардовским. Тогда рассказ назывался “Щ – 854(Один день одного зэка)” и был подписан “А.Рязанский”. Лагерная судьба героя, русского мужика, а также уровень литературного дарования автора произвели на Твардовского ошеломляющее впечатление, и он, опираясь на личную поддержку Н.С. Хрущева, добился публикации. При этом А.Т.Твардовский изменил название на “Один день Ивана Денисовича” и, вопреки воле автора, определил жанр этого произведения как повесть. В 1973 г. А.И.Солженицын восстановил искаженную редакцию текста и первоначальное жанровое определение (рассказ), однако новое название признал удачным.
Прототипами Ивана Шухова стали и реальный Иван Шухов, бывший солдат артиллерийской батареи А.Солженицына, и сам писатель, испытавший участь лагерного зэка, а также сотни и тысячи таких же несчастных жертв произвола и беззакония.
Обратимся к содержанию рассказа.
- Определяя общую тональность повествования, найдите эпитет к слову “день”.
“Почти счастливый день…” - думает об этом дне Иван Денисович Шухов в конце прожитого им дня.
- Перечитайте или перескажите эти “счастливые” события жизни героя в этот день. (“…в карцер не посадили, на Соцгородок бригаду не выгнали, в обед закосил кашу, бригадир хорошо закрыл процентовку, стену клал весело, с ножовкой на шмоне не попался, подработал вечером у Цезаря и табачку купил. И не заболел, перемогся”).
- Согласны ли вы с определением “счастливый”?
“Почти счастливый день” не принес особых неприятностей, в этом уже счастье.
Счастье как отсутствие несчастья в условиях, которые ты изменить не можешь.
Если такой день счастливый, то какой тогда несчастливый? В изображении обыденности происходящего, привычки к бесчеловечным условиям заключается обвинительная сила произведения Солженицына.
“Лагерь глазами мужика…” Инд. зад.
Лагерь – это особый мир со своими реалиями: зона, вышки, вертухаи на вышках, бараки, вагонка, колючая проволока, БУР, кондей с выводом, карцер, надзиратели, шмон, собаки, колонна, пайка, миска с баландой, черные бушлаты с номерами…
Лагерное начальство обеспечило себе безбедное существование, обратив узников в своих личных рабов. Они имеют звериное обличье. Таков начальник режима лейтенант Волковой, способный плеткой забить человека за малейшую провинность: “Вот бог шельму метит, фамильицу дал! – иначе, как волк, Волковой не смотрит. Темный да длинный, как волк, да насупленный – и носится быстро. Вынернет из-за барака…подкрадется сзади да хлесь плетью по шее: “Чего в строй не стал, падло? Как волной от него толпу шарахнет”. Таковы конвоиры, готовые расстрелять опоздавшего на перекличку “шпиона” - молдаванина, который заснул от усталости на рабочем месте.
Но, несмотря на страшные детали лагерной жизни, рассказ Солженицына оптимистичен по духу. Он доказывает, что и в последней степени унижения возможно сохранить в себе человека.
- Герой рассказа. Кто он, как попал в лагерь?
Главный герой рассказа – Иван Денисович Шухов – был осужден на десять лет по сфабрикованному делу: его обвинили в том, что он вернулся из плена с секретным немецким заданием, а какое оно было конкретно, так и не смог никто придумать. Шухова постигла та же участь, что и миллионы других людей, воевавших за Родину, но по окончании войны из пленников немецких лагерей оказались пленниками сталинских лагерей ГУЛАГа.
- Что помогает ему выжить?
К Гопчику, 16-летнему пареньку, осужденному за то, что носил в лес бендеровцам молоко, Шухов относится как к родному сыну. Наблюдая за ним, сравнивает его то с “белкой”, то с “ зайчишкой”, то с “козленком”.
Шухову, как и толстовскому Платону Каратаеву, незазорно “подработать”: “шить кому-нибудь из старой подкладки чехол на рукавички, богатому бригадиру подать сухие валенки прямо на койку, где кому подмести или поднести что-нибудь, или идти в столовую собирать миски со столов и сносить их горками в посудомойку”.
Иван Денисович приспосабливается к лагерной жизни с мужицкой смекалкой и умением. Он крепко запомнил слова первого бригадира, старого лагерного волка: “В лагере вот кто подыхает: кто миски лижет, кто на санчасть надеется да кто к куму ходит стучать”. Эти слова объясняют теорию выживания Шухова: не унижаться, не доносить, не жить за чужой счет, не причинять неудобств кому-либо, не осуждать никого: каждый выживает, как может.
Иван Денисович – крестьянин, простой русский мужик, кого называют природным, естественным человеком. Он всегда жил в лишениях и недостатке, поэтому ценит прежде всего непосредственную жизнь. Существование как процесс, удовлетворение первых простых потребностей: еды, сна, питья, тепла. (“Начал он есть. Сперва жижицу одну прямо пил. Как горячее пошло, разлилось по его телу – аж нутро его все трепыхается навстречу баланде. Хор-рошо! Вот он миг короткий, для которого живет зэк”. “Теперь вроде с обувью приналадилось: в октябре получил Шухов ботинки дюжие, твердоносые, с простором на две теплых портянки. С неделю как именинник все новенькими каблучками постукивал. А в декабре валенки подоспели – житуха, умирать не надо”).
Человеческое достоинство, равенство, свобода духа, по Солженицыну, устанавливаются в труде, в процессе работы. Труд сплачивает, очеловечивает зэков. Они шутят, веселятся, входят в азарт. Дело в том, что работает бригада. В лагере бригада – семья, бригадир – отец. (“Стояла ТЭЦ два месяца, как скелет серый. А вот пришла 104 бригада – и опять жизнь начинается”. “Бригадир в плечах здоров, да и образ у него широкий. Кого хошь в лагере обманывай, только Андрей Прокофьича не обманывай. И будешь жив”).
- Сравним отношение Шаламова и Солженицына к лагерному труду.
Сравнить отношение писателей к лагерному труду
| В.Т. Шаламов. “Любовь капитана Толли” Работа в забойной бригаде на золоте : Мы вместе выходили на развод “без последнего”, так ярко и страшно называют такие разводы в лагерях. Надзиратели хватали людей, конвоир толкал их прикладом, сбивая, сгоняя толпу оборванцев с ледяной горы, спуская их вниз, кто не успел, опоздал - это и называлось “развод без последнего”, - того хватали за руки и за ноги, раскачивали и швыряли вниз по ледяной горе. Последнего, кто опоздал, кого сбросили с горы, привязывали к конским волокушам за ноги и волокли в забой на место работы. --- -Пальцы, намертво, навсегда обнявшие черенок лопаты или кайловище, - не разогнутся в один … день – на это нужно год или больше Место для лагерной зоны было выбрано с таким расчетом: возвращаться с работы приходилось в гору, карабкаясь по ступенькам, цепляясь за остатки оголенных, обломанных кустиков, ползти вверх. После рабочего дня в золотом забое, казалось бы, человек не найдет сил, чтобы ползти наверх. И все же - ползли. И - пусть через полчаса, час- приползали к воротам вахты, к зоне, к баракам, к жилищу. Двадцатилетние, тридцатилетние умирали один за другим Каждый день, каждый час, проведенный в забое, обещает только гибель, смерть. Вывод: “ В лагере работа убивает, ничего, кроме глубочайшего унижения для человека, в ней нет”. |
А.И. Солженицын. “Один день…” Эпизод
кладки стены на объекте
: “Шухов видел только
стену свою - от развязки слева, где кладка
поднималась ступеньками выше пояса, и направо до
угла. Он указал Сеньке, где тому снимать лед, и сам
ретиво рубил его то обухом, то лезвием, так что
брызги льда разлетались вокруг…Работу эту он
правил лихо, но вовсе не думая. А думка его и глаза
выучивали из- подо льда саму стену…обвыкал со
стеной, как со своей. Вот тут - провалина, ее
выровнять за один раз нельзя, придется ряда за
три, всякий раз подбавляя раствора потолще. Вот
тут наружу стена пузом выдалась - это спрямить
ряда за два. И наметил он, куда ему и сколько
шлакоблоков класть. И лишь подносчики
шлакоблоков наверх влезли, он тут же Алешку
заарканил: “Мне носи! Вот сюда клади! И сюда!”. Сенька лед докалывал, а Шухов уже схватил метелку из проволоки стальной, двумя руками схватил и туда-сюда, туда-сюда пошел ею стену драить, очищая верхний ряд шлакоблоков хоть не дочиста, но до легкой сединки снежной… Пошла работа! Два ряда как выложим да старые огрехи подровняем, так вовсе гладко пойдет. А сейчас - зорче смотреть! И погнал, и погнал наружный ряд к Сеньке навстречу. Подносчикам мигнул Шухов – раствор, раствор под руку перетаскивайте, живо! Такая пошла работа – недосуг носу утереть. Вывод: “От болезни работа – первое лекарство; вкалывай на совесть – одно спасение; бригада – семья”. |
(Шаламов. Ключевые слова: “ Страшно, намертво, навсегда; хватали, толкали, раскачивали, швыряли, сбросили, привязывали, умирали; сбивая, сгоняя, спуская, карабкаясь, цепляясь; гибель, смерть”.)
(Солженицын. Ключевые слова: “ Видел…стену свою, рубил ретиво, работу эту правил лихо, пошла работа, гладко пойдет, зорче смотреть”.)
- Почему?
Может быть, потому что опыт лагерной жизни различен: Шаламов из 74 с половиной лет прожитой жизни 20 лет был узником ГУЛАГа (3 года в Приуралье и 17 лет на Колыме), поэтому восприятие этого художника более трагично, пессимистично.
Солженицын же ставил перед собой задачу: показать русский национальный характер в сложных жизненных обстоятельствах.
Итак, в отличие от В.Т.Шаламова, А.И.Солженицын, рассказывая о лагере и лагерниках, пишет не о том, как страдали, убивали, издевались, а о том, как удавалось выжить, сохранив себя как людей.
Подведем итоги. Дать ответ на вопрос: “Что мог противопоставить человек адской махине, перемалывающей его своими зубьями зла?”
(Терпение, доброту, совесть, веру в торжество справедливости, любовь к жизни).
Изменится сумма материнского капитала в году
Закуски с красной икрой рецепты с фото Вкусные рецепты с красной икрой
Как приготовить кутью в мультиварке из риса Кутья с изюмом в мультиварке
Вкусные бутерброды со шпротами: рецепты
Малосольные огурцы хрустящие самый простой и быстрый рецепт малосольных огурчиков