Биографии. Краткие биографические сведения

Толстой Лев Николаевич 1828.28.08(9.09) - родился в имении Ясная Поляна Крапивинского уезда Тульской губернии в дворянской семье. Отец - Н. И. Толстой (1794-1837), участник войны 1812 г., мать - Мария Николаевна, урожденная Волконская (1790-1830). Толстой получил домашнее образование.

1837 - переезд в Москву, смерть отца.

1841 - смерть тетки, переезд в Казань.

1844 - восточный факультет Казанского университета; через год - юридический. Не закончив, бросает университет.

1847 - начинает вести дневник, который ведет до конца жизни.

1850 - служба в канцелярии Тульского губернского правления.

1851 - служба на Кавказе, куда Толстой отправился (в станицу Старогладковская) к месту военной службы старшего брата - Н. Н. Толстого. Начинает писать автобиографическую трилогию, ее первую часть - «Детство» (всего было задумано 4 части, но четвертую, «Молодость», Толстой так и не написал).

1854 - вторая часть трилогии - «Отрочество».

1851 - Толстой становится прапорщиком Дунайского полка.

1851-1853 - участвует в военных действиях на Кавказе (вначале в качестве волонтера, затем - артиллерийского офицера), а в 1854 отправляется в Дунайскую армию. С началом Крымской войны его по личной просьбе переводят в Севастополь (в осажденном городе он сражается на знаменитом 4-м бастионе).

1855 - пишет серию очерков, получивших название «Севастопольские рассказы», все опубликованы в «Современнике» в 1855-1856 гг.

1855 - приезд в Петербург, сближение с сотрудниками «Современника», знакомится с Н. А. Некрасовым, И. С. Тургеневым, И. А. Гончаровым, Н. Г. Чернышевским и др.

1856-1859 - работа над рассказами и повестями, попытка найти свой путь и стиль в литературе (напр., рассказы «Утро помещика», «Люцерн», повесть «Казаки», роман «Семейное счастье», опубликованный в «Русском вестнике» Н. М. Каткова и знаменующий отход Толстого от «Современника»),

1857 - третья часть трилогии - «Юность», начало 60-х - неудовлетворенность своим творчеством, разочарование в светском и литературном кругах заставляет Толстого оставить литературу и поселиться в деревне. В 1859-1862 гг. он много сил отдает основанной им в Ясной Поляне школе для крестьянских детей, изучает постановку педагогического дела в России и за границей (путешествие 1860-1861), издает педагогический журнал «Ясная Поляна» (1862), проповедуя свободную, лишенную строгой програмности и казенной дисциплины систему образования и воспитания.

1860-1861 - начало романа «Декабристы» (опубл. в 1884 г.), который ведет Толстого к замыслу романа-эпопеи «Война и мир».

1862 - женится на Софье Андреевне Берс (1844-1919) и начинает жить патриархально и уединенно в своей усадьбе как глава большой и все увеличивающейся семьи.

1868-1869 - работа над романом «Война и мир». Начало 70-х гг. - Толстого снова захватывают педагогические интересы: он пишет «Азбуку» (1871-1872) и позже «Новую азбуку» (1874-1875), для которых сочиняет оригинальные рассказы и переложения сказок и басен, составивших четыре «Русские книги для чтения». На время Толстой возвращается к преподаванию в яснополянской школе. Однако вскоре начинают проявляться симптомы душевного кризиса (религиозно-философского содержания). 1873-1877 - работает над романом «Анна Каренина». «Идейный перелом» в отношении Толстого к вере и официальной религии отразился в его произведениях «Исповедь» (1879-1880) и «В чем моя вера?» (1882-1884), где он приходит к выводу, что все существование высших слоев общества, где он родился и воспитывался, строится на ложных основах. Сознание тщеты жизни вообще и в особенности перед лицом неизбежной смерти приводит к усилению религиозных настроений Толстого. К характерной для него и прежде критике материалистических и позитивистских теорий прогресса добавляется теперь резкий протест против государства и казенной церкви. Свои новые социальные взгляды Толстой ставил в связь с нравственно-религиозной философией. Труды «Исследование догматического богословия» (1879-1880) и «Соединение и перевод четырех евангелий» (1880-1881) положили основу религиозной стороне толстовского учения, имевшего множество последователей («толстовцы», «толстовские коммуны»). Очищенное от вековых искажений и грубой церковной обрядности, христианское учение в его обновленном виде должно было, по мысли Толстого, объединить людей идеями любви и всепрощения. Сторонник самой резкой социальной критики, Толстой вместе с тем выступал с проповедью непротивления злу насилием, считая единственно разумными средствами борьбы со злом его публичное обличение и пассивное неповиновение властям. Путь к грядущему обновлению человека и человечества он видел в индивидуальной духовной работе, нравственном усовершенствовании личности, отвергал значение политической борьбы и революций. В публицистических работах «Так что же нам делать?» (1882-1886) и «Рабство нашего времени» (1899-1900) дана резкая критика пороков современной цивилизации, выход Толстой видит в нравственно-ре-лигиозном воспитании.

1884-1886 - повесть «Смерть Ивана Ильича», в которой Толстой рассказывает историю обыкновенного человека, на пороге смерти ощутившего бессмысленность своей жизни.

1887-1890 - повести «Крейцерова соната» и «Дьявол», посвященные теме чувственной любви, борьбы с плотью, которую призвано победить христианское начало любви, лишенное всякого своекорыстия.

1884-90-е гг. - Толстой активно поддерживает возникшее в 1884 г. издательство «Посредник», руководимое его последователями и друзьями В. Г. Чертковым и И. И. Горбуновым-Посадовым и ставившее своей целью распространение в народе книг, служащих делу просвещения и близких толстовскому учению. Многие произведения по цензурным соображениям печатались сначала в Женеве, затем в Лондоне, где по инициативе Черткова было основано издательство «Свободное слово». В 1891, 1893, 1898 гг. Толстой участвует в помощи крестьянам голодающих губерний, выступает с воззваниями и статьями о мерах борьбы с голодом. Во второй половине 90-х гг. он много сил отдает защите религиозных сектантов - молокан и духоборов, содействует переезду духоборов в Канаду. В письмах Александру III и позднее к Николаю II он протестует против репрессий и произвола самодержавия. Ясная Поляна (особенно в 1890-е гг.) становится местом паломничества людей из самых дальних уголков России и из других стран.

1886-1890 - Толстой проявляет интерес к драматургии, пишет драму «Власть тьмы» и комедию «Плоды просвещения».

В 90-е гг. Толстой также пытается теоретически обосновать свои взгляды на искусство (трактат «Что такое искусство?»). Главное значение искусства, по Толстому, - «значение объединения».

1899 - окончание работы над романом «Воскресение» (начат в 1889 г.). Роман основан на материалах подлинного уголовного дела. В художественных образах Толстой представляет яркую картину социальной несправедливости, порочности государственных институтов. Резкая критика церковных обрядов в «Воскресении» были одной из причин отлучения Толстого святейшим Синодом от православной церкви (1901).

После 1900 г. в творчестве Толстого все актуальнее становится проблема личной нравственной ответственности с неизбежными при этом муками совести, просветлением, моральным переворотом и, наконец, разрывом со своей средой. Типичным становится сюжет «ухода», резкого и коренного перелома в жизни, обращения к новой жизненной вере («Хаджи-Мурат, «Отец Сергий», «Живой труп», «После бала» и др.).

В последнее десятилетие жизни Толстой поддерживает личные отношения и сочувственно относится к таким писателям, как А. П. Чехов, В. Г. Короленко, М. Горький. Всемирно известными стали выступления Толстого за отмену смертной казни (статья «Не могу молчать», 1908). Последние годы Толстой провел в Ясной Поляне в атмосфере постоянных раздоров и интриг между толстовцами, с одной стороны, и С. А. Толстой - с другой.

1910, ночь с 27 на 28 октября - пытаясь привести свой образ жизни в согласие с убеждениями и тяготясь бытом помещичьей усадьбы, Толстой тайно уходит из Ясной Поляны, по дороге простужается и умирает на станции Астапово.

А.С.Пушкин (1799–1837). Краткие биографические сведения

Детство

Александр Сергеевич Пушкин происходил из старинного, но обедневшего дворянского рода.

Отец поэта, Сергей Львович Пушкин, получил французское воспитание в духе вольнодумства XVIII века, состоял членом масонской ложи. Сергей Львович был человеком одаренным, особенно в области литературного творчества, но всю свою жизнь провел в светских развлечениях.

Мать Пушкина, Надежда Осиповна, урожденная Ганнибал, также вела светскую жизнь. Материнской ласки старшие дети почти не знали. Только в последний год своей жизни (1835), будучи тяжело больна, Надежда Осиповна изменила свое отношение к сыну Александру, который нежно ухаживал за ней.

Родители говорили с детьми по-французски и почти ими не занимались, поручив их воспитание французским гувернанткам и гувернерам.

В семье Пушкиных господствовало ироническое отношение к религии. Рано научившись читать, Пушкин уже в отрочестве познакомился с атеистической и эротической литературой на французском языке.

В то же время Пушкин испытал в детстве и благие влияния. Бабушка поэта Мария Алексеевна Ганнибал, умная и рассудительная женщина, горячо любила внука. Няня Пушкина Арина Родионовна Яковлева, самоотверженно заботившаяся о своем питомце, приобщила ребенка к богатствам живого русского языка. Бабушка и няня рассказывали ему народные сказки. Крепостной дядька Никита Козлов (прототип Савельича из «Капитанской дочки»), добрый наставник поэта в детские годы, был для юного Пушкина ярким примером русского народного характера.

Поэтический дар пробудился в юном Пушкине очень рано, однако его первые дошедшие до нас стихотворения относятся к 1813 году.

Лицей

С 1811 по 1817 год Пушкин учился в Царскосельском лицее, где царила атмосфера вольнодумства в духе французского Просвещения. Пушкин учился вместе с будущими декабристами Иваном Пущиным и Вильгельмом Кюхельбекером. С ними поэта связывали крепкие дружеские узы. Близким другом Пушкина стал также поэт Антон Дельвиг. Тёплые, братские отношения сложились у Пушкина со многими другими лицеистами. Чувство дружбы было у юного поэта необыкновенно развито; оно в какой-то мере восполняло недостаток любви в семье.

Большую роль в деле духовного становления лицеистов сыграла Отечественная война 1812 года, победа над Наполеоном. Героическим событиям того времени посвящено одно из первых дошедших до нас патриотических стихотворений поэта – «Воспоминания в Царском Селе» (1814).

Первый петербургский период

После окончания лицея в 1817 году Пушкин поступил на службу в Петербурге – в Коллегию иностранных дел. При этом он вел рассеянную светскую жизнь. Одновременно продолжалось сближение поэта с оппозиционно настроенными кругами: он познакомился с К.Ф.Рылеевым, Н.И.Тургеневым, другими участниками тайных политических обществ. Дружеские узы связывали Пушкина с П.Я.Чаадаевым, известным вольнодумцем, с которым поэт познакомился, когда еще учился в лицее.

В первый петербургский период литературная деятельность Пушкина была очень интенсивна. Он активно посещал общество «Арзамас», стал завсегдатаем литературных салонов.

В Петербурге Пушкин создал наиболее известные вольнолюбивые стихи. Это ода «Вольность» (1817), послание «К Чаадаеву» (1818), элегия «Деревня» (1819). В вольнолюбивых стихах Пушкина нашли поэтическое выражение идеи декабризма.

В этот же период написана поэма «Руслан и Людмила» (1820).

За свои вольнолюбивые стихи Пушкин был сослан на юг России. Сначала поэт оказался в Екатеринославе, затем вместе с семьей генерала Раевского совершил путешествие на Кавказ и в Крым (1820). До 1823 года он служил в Кишиневе. В селе Каменка Пушкин встречался с членами Южного общества. В 1823–1824 годах поэт служил в Одессе.

На период южной ссылки приходится расцвет романтизма в творчестве Пушкина. В это время он написал известные романтические поэмы («Кавказский пленник», «Братья разбойники», «Бахчисарайский фонтан»), много лирических стихотворений с яркой романтической окраской.

В 1823–1824 годах Пушкин пережил душевный кризис, который был связан с разочарованием поэта в просветительских идеях. Поэт разуверился в возможности быстрого установления политической свободы в России. Кризис объясняется и последствиями разгульной жизни поэта: его преследовало ощущение душевной опустошенности, тоски. Мрачные настроения Пушкина нашли художественное воплощение в известном стихотворении «Свободы сеятель пустынный...» (1823), а также в первой главе романа «Евгений Онегин», работу над которым поэт начал еще в Кишиневе в 1823 году.

Михайловское

В 1824 году Пушкин был отправлен в ссылку в Михайловское. Уже в начале 1825 года поэт преодолел душевный кризис. Этому способствовали созерцание простой русской природы, здоровый образ жизни, общение с простым народом. Важную роль сыграли также частые посещения Святогорского монастыря, встречи с монахами, чтение Священного Писания, размышления над событиями русской истории (Пушкин изучал древнерусские летописи, с увлечением читал «Историю Государства Российского» Н.М.Карамзина).

Пушкин разочаровался в личности Байрона (еще раньше он разочаровался в Наполеоне). Поэт все более интересовался Шекспиром: его удивляла способность английского драматурга проникать в глубины истории. Пушкин постепенно уходил от романтических иллюзий. Теперь главной своей творческой задачей он считал отражение реальной действительности. Переломным в этом отношении произведением следует считать трагедию «Борис Годунов» (1825).

Своё новое видение мира Пушкин – «поэт действительности» – отразил в стихотворении «Пророк».

Яркий образец лирики дружбы этого периода – элегия «19 октября» 1825 года. Шедевр любовной лирики – послание «Я помню чудное мгновенье...», написанное также в 1825 году.

В Михайловском Пушкин получил известие о восстании на Сенатской площади, об аресте друзей. Через полгода пришла весть о казни пятерых декабристов.

Вторая половина 1820-х годов. Период скитаний

В 1826 году новый царь Николай Павлович освободил поэта из ссылки. Пушкина доставили в Москву, затем, после беседы с царем, он отправился в Петербург. В этот период Пушкин жил в обеих столицах, путешествовал по России, в 1829 году снова побывал на Кавказе. Вторую половину 1820-х годов в жизни и творчестве Пушкина иногда называют периодом скитаний, имея в виду не только странствия поэта, но и духовные искания, сомнения, кризисные состояния души и следующие за ними моменты просветления.

Пушкин продолжал в это время писать роман «Евгений Онегин», создал много лирических стихотворений, поэму «Полтава».

Такие произведения, как «И.И.Пущину» (1826), «Арион» (1827), «Во глубине сибирских руд…» (1827), посвящены друзьям-декабристам.

Назовем также стихотворения, освещающие тему поэта и поэзии: «Поэт» (1827), «Поэту» (1830), шедевры любовной лирики: «Я вас любил: любовь еще, быть может...» (1829), «На холмах Грузии лежит ночная мгла...» (1829). Яркий образец пейзажной лирики – «Зимнее утро» (1829).

Грустные, тревожные, а подчас и мрачные настроения поэта в период скитаний отразились в таких произведениях философской лирики, как «Дар напрасный, дар случайный...» (1828), «Брожу ли я вдоль улиц шумных...» (1829), «Бесы» (1830), «Элегия» (1830).

Болдино

В 1830 году Пушкин получил согласие на брак с Н.Н.Гончаровой. Он поехал в отцовское имение Болдино, чтобы уладить денежные дела перед свадьбой. Из-за эпидемии холеры поэт вынужден был задержаться в деревне.

Болдинская осень оказалась исключительно плодотворным периодом в творчестве Пушкина. Он создал «Повести Белкина», «Маленькие трагедии», начал писать «Сказки», создал много лирических стихотворений. Здесь был в основном завершен роман «Евгений Онегин».

Последний петербургский период

В феврале 1831 года Пушкин обвенчался с Н.Н.Гончаровой. Молодые супруги жили некоторое время в Москве, на Арбате. Затем они переехали в Петербург. Поэт был принят при дворе. Наталья Николаевна, первая красавица северной столицы, блистала на великосветских балах. У Пушкиных родились дети: Александр, Мария, Григорий и Наталья.

Начиная с середины 1830-х годов поэту приходилось сталкиваться с большими материальными трудностями, терпеть душевные скорби. В 1834 году Пушкину был пожалован придворный чин камер-юнкера, который присваивался обычно совсем молодым людям. Поэт не мог отказаться от унизительной для него царской «милости»: царь был его главным кредитором. Ситуацию усугубили настойчивые ухаживания за Натальей Николаевной молодого француза, гвардейского офицера на русской службе Жоржа Дантеса, что в итоге привело к дуэли. Пушкин получил смертельное ранение и 29 января 1837 года умер.

Последний петербургский период – тяжелая пора в жизни поэта и вместе с тем время его творческой зрелости, расцвета его таланта.

Позднее творчество Пушкина отмечено особым вниманием писателя к отечественной истории, в первую очередь к теме русского бунта. В этот период Пушкин все чаще обращался к прозе. Он создает роман «Дубровский» (1833), «Историю Пугачевского бунта» (1833), роман «Капитанская дочка» (1836). В 1833 году Пушкин пишет поэму «Медный всадник».

В последние годы жизни поэт создает такие шедевры лирики, как «Осень» (1833), «Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит...» (1834), «...Вновь я посетил...» (1835), «Из Пиндемонти» (1836), «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» (1836). В поздней лирике Пушкина запечатлено неодолимое стремление поэта к утверждению таких вечных ценностей, как единение человека с природой, искусство, творчество, внутренняя свобода человека. В отдельных произведениях явственно звучат мотивы покаяния, смирения, жертвенной любви («Странник», 1835; «Отцы пустынники и жены непорочны...», 1836).

Лирика

Краткая характеристика жанров

В лирике Пушкина мы встречаем большинство поэтических жанров того времени. Это ода, песня, элегия, послание, стихотворный диалог, романс, эпиграмма, сатира (как жанр), наконец, просто лирическое стихотворение , не укладывающееся в рамки существовавших тогда жанровых форм – нередко стеснявших, ограничивавших творческий гений великого поэта.

Не случайно с именем Пушкина связывают начало разрушения традиционной системы жанров русской поэзии . Примечательно, что многие произведения Пушкина содержат черты разных жанров. Например, «Деревня» сочетает черты элегии и сатиры. Элегия «К морю» имеет элементы послания. Ода «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» тоже выходит за рамки антологического стихотворения. Это произведение принципиально нового содержания по сравнению с одами Горация, Ломоносова, Державина на соответствующую тему.

Основные мотивы

В лирике Пушкина присутствуют самые разные темы и мотивы. Это мотив свободы в разных его вариациях (например, гражданская свобода, свобода духовная, свобода творчества); мотивылюбви идружбы , темаприроды , темапоэта и поэзии , а также такиефилософские мотивы , какнеумолимый рок ,быстротечность жизни ,смена поколений и многие другие.

Эволюция тем и мотивов в лирике Пушкина

Лицейская лирика

Пушкин как поэт-лирик начал формироваться еще во время учебы в лицее.

Для раннего творчества Пушкина характерны эпикурейские мотивы 1 . Они звучат, например, в послании«К Батюшкову» (1814):

Мирские забывай печали,

Играй: тебя младой Назон,

Эрот и грации венчали,

А лиру строил Аполлон.

Это одно из первых пушкинских стихотворений на тему поэта и поэзии. Здесь звучит, в частности, мотив дружбы поэтов . Юный Пушкин отмечает такие предметы, достойные внимания творца, каклюбовь, дружеские пиры, ратные дела. Настоящий поэт, по убеждению Пушкина, должен владеть исатирическим пером .

Следует, кроме того, отметить, что в этом произведении, как и во многих ранних стихотворениях Пушкина, встречаются образы античной мифологии .

К образам античности Пушкин прибегает и в любовной лирике , где преобладают легкомысленные эротические мотивы. Облик возлюбленной, как правило, имеет условные очертания. В качестве примера можно назвать«Послание Лиде» , написанное в 1816 году:

Тебе, наперсница Венеры,

Тебе, которой Купидон

И дети резвые Цитеры

Украсили цветами трон...

В годы учебы Пушкин испытал влияние разных литературных направлений и стилей – классицизма , сентиментализма , романтизма . Поэт достиг творческой зрелости в эпоху расцвета русского романтизма. Влияние романтической эстетики на Пушкина было наиболее значительным.

Своим учителем Пушкин считал Жуковского. Однако со временем ученик «перерос» своего учителя и даже получил от старшего собрата по перу портрет с надписью: «Победителю ученику от побежденного учителя».

Романтические мотивы звучат уже в ранних стихотворениях Пушкина. Это, например, «Наполеон на Эльбе » (1815), «Сраженный рыцарь » (1815), «Певец » (1816), «Месяц » (1816) и другие.

Стихотворение «Воспоминания в Царском Селе » (1814), сочетающее в себе черты классицизма и романизма , явилось откликом юного поэта на победу России в войне 1812 года. Это яркий образец патриотической лирики Пушкина.

Обратим внимание на изображение природы в ранней лирике Пушкина. Здесь нередко ощутимытрадиции классицизма . Например, в «Воспоминаниях в Царском Селе» (1814) мы находимусловный пейзаж, мифологических персонажей:

С холмов кремнистых водопады

Стекают бисерной рекой,

Там в тихом озере плескаются наяды

Его ленивою волной...

Как уже отмечалось, большое влияние на Пушкина-лицеиста оказали идеи Просвещения. Не случайно политическая свобода, вольность – одинцентральных мотивов ранней лирики Пушкина. Утверж­дение идеалов свободы сочетается собличением деспотизма . «Свободой Рим возрос, а рабством погублен», – пишет поэт в стихотворении«Лицинию» (1815).

Вольнолюбивые стихи первого петербургского периода

Наиболее известные свои вольнолюбивые стихи Пушкин пишет уже в Петербурге, после окончания лицея.Это«Вольность», «К Чаадаеву», «Деревня».

«Вольность »

«Вольность » написана в1817 году. Поэт обращается кжанру оды , одному из основных в поэзии классицизма, с целью придать стихотворению высокое звучание.

Доминирующие мотивы произведения –свобода, протест против тирании, гражданское назначение поэта.

В начале стихотворения поэт изгоняет «Цитеры слабую царицу», то есть Венеру, богиню любви, и призывает «свободы гордую певицу»:

Приди, сорви с меня венок,

Разбей изнеженную лиру…

Хочу воспеть Свободу миру,

На тронах поразить порок.

Таким образом, истинное призвание поэта –быть певцом свободы . Поэт открыто выступаетпротив деспотизма , побуждает «падших рабов» набраться мужества:

Питомцы ветреной судьбы,

Тираны мира! Трепещите!

А вы мужайтесь и внемлите,

Восстаньте, падшие рабы!

Основной текст стихотворения содержит в себе экскурс в западноевропейскую и русскую историю конца XVIII – начала XIX века. Здесь упоминаются и «возвышенный галл» – французский поэтАндрей Шенье, ставший жертвой революционного террора, иЛюдовик XVI , казненный якобинцами, и «самовластительный злодей» (имеется в видуНаполеон ), и «увенчанный злодей» (Павел I ), убитый в 1801 году в России во время дворцового переворота. Поэт убежден, что основная причина революционных потрясений, цареубийств и других бедствий коренится как в деспотизме правителей, так и в необузданном самоволии народа. Лишьследование Закону (одна из ключевых идей Просвещения!) может принести обществу мир и благоденствие. В конце стихотворения поэт обращается к царям:

Склонитесь первые главой

Под сень надежную Закона,

И станут вечной стражей трона

Народов вольность и покой.

Жанр оды требовалвысокого стиля . В стихотворении много примеровгражданской лексики («вольность», «тираны»), в частностиславянизмов («внемлите», «восстаньте», «глава», «врата»).

«К Чаадаеву»

Стихотворение «К Чаадаеву» по традиции датируется1818 годом. До нас не дошелавтограф произведения, но оно известно в многочисленныхсписках .

Чаадаев, гвардейский офицер, участник войны 1812 года, известный своим вольномыслием, был для юного Пушкина образцом приверженности высоким гражданским идеалам.

«К Чаадаеву» обычно характеризуют как произведение гражданского романтизма. Романтический идеал связан здесь с утверждением такихвысоких духовных ценностей, как свобода илюбовь к отчизне.

Мотив «вольнолюбивой дружбы» (определение Б.В.Томашев­ского) – главный в этом произведении. Традиционныйжанр дружеского послания наполняется здесьновым, общественным содержанием. Чувство преданности другунеотделимо от желанияслужить отечеству ,протеста против самовластья. Все эти мотивы ярко звучат в пушкинском стихотворении. Поэт обращается к Чаадаеву:

Пока свободою горим,

Пока сердца для чести живы,

Мой друг, отчизне посвятим

Души прекрасные порывы!

Гражданский пафос стихотворения подчеркиваетсясловами высокого стиля: «отчизна», «внемлем», «призыванье», «вольность святая», «упованье».

«Деревня»

Стихотворение «Деревня» написано в1819 году. Оно соединяет в себе черты двух жанров –элегии исатиры : первая часть произведения элегическая, вторая – сатирическая.

Произведение Пушкина построено на антитезе .

В первой части «Деревни» поэт рисует идиллическую картину природы, которая рождает в его душетворческое вдохновение :

Приветствую тебя, пустынный уголок,

Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,

Где льется дней моих невидимый поток

На лоне счастья и забвенья.

Жизнь в единении с природой противопоставлена светской жизни; поэт «променял порочный двор цирцей» «на мирный шум дубров, на тишину полей».

Пейзаж в «Деревне», сохраняющий некоторыеусловные очертания, что было свойственно поэзииклассицизма , приобретает инекоторые реалистические черты. Поэт рисует картины Михайловского, где ему довелось побывать уже в 1819 году:

Я твой – люблю сей темный сад

С его прохладой и цветами,

Сей луг, уставленный душистыми скирдами,

Где светлые ручьи в кустарниках шумят.

Везде передо мной подвижные картины:

Здесь вижу двух озер лазурные равнины,

Где парус рыбаря белеет иногда,

За ними ряд холмов и нивы полосаты,

Вдали рассыпанные хаты,

На влажных берегах бродящие стада,

Овины дымные и мельницы крылаты,

Везде следы довольства и труда...

Переход ко второй части произведения отмечен словами: «Но мысль ужасная здесь душу омрачает». Стихотворение приобретает гневно-риторический тон. Основной мотив произведения –протест против крепостного рабства – выражен в словах:

Здесь Барство дикое, без чувства, без Закона,

Присвоило себе насильственной лозой

И труд, и собственность, и время земледельца.

Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,

Здесь Рабство тощее влачится по браздам

Неумолимого владельца.

В «Деревне» звучит также мотив высокого гражданского назначения поэта:

Почто в груди моей горит бесплодный жар

И не дан мне судьбой витийства грозный дар?

Отметим, что в первый петербургский период творчества Пушкину были свойственны просветительские иллюзии в отношении быстрого падения рабства и установления политической свободы в России. Не случайно в конце стихотворения поэт выражаетнадежду на скорое освобождение народа по воле просвещенного монарха:

Увижу ль, о друзья, народ неугнетенный

И Рабство, падшее по манию царя,

И над отечеством Свободы просвещенной

Взойдет ли наконец прекрасная заря?

Гражданский пафос «Деревни» подчеркнут словами и выражениями высокого стиля : «Рабство тощее влачится по браздам», «витийства грозный дар», «Рабство, падшее по манию царя».

«Погасло дневное светило...»

Одно из первых стихотворений, написанных в этот период, – «Погасло дневное светило…» (1820). Это яркий пример романтической элегии. Стихотворение создано под впечатлением от путешествия поэта на корабле в Гурзуф. Мотив странствий сближает это произведение Пушкина с началом поэмы Байрона «Паломничество Чайлд-Гарольда».

Элегия открывается картиной природы. Примечательно, чтопейзаж приобретает здесьромантическую окраску. Во-первых, он делается болеесубъективным . Образы природы всё в большей степени становятся средством раскрытия внутреннего мира поэта, являют собой, по выражению А.Н. Веселовского,«пейзаж души». Картина природы передает здесь взволнованное состояние души поэта:

Погасло дневное светило,

На море синее вечерний пал туман.

Шуми, шуми, послушное ветрило,

Волнуйся подо мной, угрюмый океан.

Картины природы вызывают в душе поэта воспоминания :

Я вижу берег отдаленный,

Земли полуденной волшебные края;

С волненьем и тоской туда стремлюся я,

Воспоминаньем упоенный…

Отметим, что мотив воспоминания – один из центральных мотивов поэзии Пушкина.

В стихотворении звучит также характерный для романтизма мотив любви-страсти : «Я вспомнил прежних лет безумную любовь…» Здесь же встречаем мотив рано ушедшей молодости – «потерянной младости». Наконец, это мотив побега , тоже часто встречающийся в романтической поэзии: «Я вас бежал, отечески края…»

Цельность, внутренняя законченность стихотворения подчеркнута повторами :

Шуми, шуми, послушное ветрило,

Волнуйся подо мной, угрюмый океан…

Стихотворение написано так называемым элегическим вольным ямбом – размером, характерным для русской романтической лирики. Вольный ямб помогает поэту передать атмосферу воспоминаний, грустных размышлений и одновременно душевное волнение, «игру страстей».

«Песнь о вещем Олеге»

«Песнь о вещем Олеге», написанная в 1822 году, – характерный образец такого лироэпического жанра в творчестве Пушкина, как баллада. В основе «Песни» лежат конкретные исторические факты, изложенные в древнерусской летописи «Повесть временных лет».

Пушкин не случайно обращается к прошлому. История – важнейшая сфера воплощения романтического идеала поэта. В легендарном прошлом поэт-романтик ищет примерыярких характеров, героических событий – таких, какиместь Олега «неразумным хазарам»,победа над Константинополем («щит на вратах Цареграда»).

В произведении звучат также характерные для романтизма пророческие мотивы. Кудесник предсказывает князю страшную гибель: «Но примешь ты смерть от коня своего».

В своей балладе Пушкин обращается и к теме поэта и поэзии. Здесь звучитмотив свободы творчества , а такжемотив Божественного предназначения поэта . В уста кудесника поэт вкладывает свои собственные убеждения о свободе и независимости творца:

Волхвы не боятся могучих владык,

А княжеский дар им не нужен;

Правдив и свободен их вещий язык

И с волей небесною дружен.

Мотив свободы в романтической лирике Пушкина. «Узник»

Мотив свободы в романтических стихотворениях Пушкина периода южной ссылки, в отличие от первого петербургского периода, приобретает новое звучание. Это уже не просто свобода политическая, свобода как вольность, как антитеза рабству. Этосвобода абсолютная, ничем не ограниченная.

Стихотворение «Узник» написано в 1822 году. Оно построено на антитезе мотивов свободы и неволи.

В своем произведении Пушкин обращается к поэтическому символу 1 . Мотивсвободы раскрывается через такиесимволические образы природы , как «вольные птицы», «гора», «морские края», «ветер»:

Мы вольные птицы; пора, брат, пора!

Туда, где за тучей белеет гора,

Туда, где синеют морские края,

Туда, где гуляем лишь ветер... да я!..

«Свободы сеятель пустынный...»

Стихотворение «Свободы сеятель пустынный...» (1823) написано по мотивам евангельской притчи 2 , однако в образе сеятеля выступает здесь не Спаситель, а сам поэт. Семенасвободы , которые своими стихами он щедро сеял на российской ниве, не взошли. Поэт с грустью со­знает, что Россия народная не готова к тем радикальным преобразованиям, которые замышляли его либерально настроенные друзья. Мрачное настроение поэта наиболее ярко выражено в последних строках стихотворения:

Паситесь, мирные народы!

Вас не разбудит чести клич.

К чему стадам дары свободы?

Их должно резать или стричь.

Наследство их из рода в роды

Ярмо с гремушками да бич.

Здесь нашел отражение кризис просветительских идей в мировоззрении Пушкина. Этот кризис проявился и в элегии«К морю», написанной в 1824 году и ставшей итогом размышлений поэта освободе в романтический период творчества.

«К морю»

Образ морской стихии становится здесьсимволом абсолютной, ничем не ограниченной свободы:

Прощай, свободная стихия!

В последний раз передо мной

Ты катишь волны голубые

И блещешь гордою красой.

Такая свобода несет в мир не только добро, но и зло. Поэт пишет:

Смиренный парус рыбарей,

Твоею прихотью хранимый,

Скользит отважно средь зыбей,

Но ты взыграл, неодолимый,

И стая тонет кораблей.

В стихотворении «К морю»,как и в элегии «Погасло дневное светило...», звучит характерный для романтизмамотив побега ,имеющий автобиографическую основу: Пушкин одно время собирался бежать из ссылки за границу:

Не удалось навек оставить

Мне скучный, неподвижный брег,

Тебя восторгами поздравить

И по хребтам твоим направить

Мой поэтический побег...

Здесь же присутствует мотив страстной любви:

Могучей страстью очарован,

У берегов остался я.

В пушкинском произведении обозначены две фигуры, необычайно популярные в эпоху романтизма. Это Наполеон иБайрон , великий завоеватель и великий поэт-бунтарь, олицетворяющие неограниченную свободу и неотделимый от нее крайний индивидуализм . Пушкин пишет:

Одна скала, гробница славы...

Там погружались в хладный сон

Воспоминанья величавы:

Там угасал Наполеон.

Там он почил среди мучений,

И вслед за ним, как бури шум,

Другой от нас умчался гений,

Другой властитель наших дум.

Кроме того, в стихотворении присутствует свойственная романтизму антитеза моря и берега, природы и цивилизации. Поэт с грустью замечает:

Мир опустел… Теперь куда же

Меня б ты вынес, океан?

Судьба земли повсюду та же:

Где капля блага, там на страже

Уж просвещенье иль тиран.

Истинная свобода, по убеждению поэта, несовместима ни с «просвещеньем» (здесь имеется в виду просвещенная монархия), ни с тиранией; она в принципе невозможна в существующем мире, в условиях человеческой цивилизации. К такому выводу приходит поэт к концу романтического периода творчества.

Марина Цветаева назвала стихотворение «К морю» прощанием Пушкина с романтизмом.

Михайловское. Пушкин – «поэт действительности»

Как уже отмечалось выше, во время ссылки в Михайловское Пушкин преодолевает духовный и творческий кризис , обретает новые жизненные цели, ставит перед собой иные, по сравнению с предшествующим периодом, творческие задачи. Пушкин становится, по определению В.Г.Белинского,«поэтом действительности» 1 .

«Я помню чудное мгновенье...» Любовь – спутница вдохновения

В Михайловском поэт создает яркий образец любовной лирики –«Я помню чудное мгновенье...» (1825). Основная тема этого пушкинского послания –союз любви и творческого вдохновения.

Начало стихотворения напоминает нам о романтической традиции. Поэт рисуеттаинственный, загадочный образ возлюбленной :

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

Между тем послание к А.П.Керн не только образец любовной лирики. Это и своеобразная творческая автобиография Пушкина. Здесь поэт воссоздает свой жизненный путь. Он говорит о рассеяннойпетербургской жизни , проходившей «в тревогах шумной суеты», оромантических настроениях во время пребыванияна юге , где поэт пережил «бурь порыв мятежный», одушевном кризисе , особенно тяжелом в первые месяцы пребывания в Михайловском – «в глуши, во мраке заточенья», наконец, овыходе из кризиса , когда поэт ощутил в себе новые душевные силы. Возвращение поэта к жизни и к творчеству увенчалось вновь вспыхнувшим чувством любви:

Душе настало пробужденье,

И вот опять явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,

И для него воскресли вновь

И божество, и вдохновенье,

И жизнь, и слезы, и любовь.

Дружба – ведущий мотив всей лирики Пушкина. Наиболее важные грани этого мотива – лицейское братство , «вольнолюбивая дружба», дружба поэтов.

Мотив лицейского братства – один из центральных в пушкинской поэзии. Он присутствует уже в ранних посланиях, написанных в Царском Селе и адресованных Пущину, Дельвигу, Кюхельбекеру, другим товарищам по лицею.

Особенно ярко этот мотив звучит в стихотворениях, посвященных лицейским годовщинам. Наиболее значительное из них – элегия «19 октября» 1825 года.

Созерцание природы почти всегда предшествует в произведениях элегического жанра размышлениям поэта олюбви идружбе , ожизни исмерти , о неумолимойсудьбе . «19 октября» открывается замечательнойкартиной осени – самого любимого поэтом времени года:

Роняет лес багряный свой убор,

Сребрит мороз увянувшее поле,

Проглянет день как будто поневоле

И скроется за край окружных гор.

Вторая строфа («Печален я: со мною друга нет...») звучит грустно: поэт горько переживает свое одиночество , разлуку с друзьями. Не случайно доминирующим мотивом стихотворения становитсявоспоминание : поэт воскрешает в памяти образы своих лицейских товарищей. Вначале он пишет о рано ушедшем из жизниН.А.Корсакове , затем оФ.Ф.Матюшкине , который стал моряком и находится теперь в дальнем плавании; здесь звучит элегическиймотив странствий:

Счастливый путь!.. С лицейского порога

Ты на корабль перешагнул шутя,

И с той поры в морях твоя дорога,

О волн и бурь любимое дитя!

Композиционный центр стихотворения – известноеобращение к друзьям:

Друзья мои, прекрасен наш союз!

Он как душа: неразделим и вечен.

Неколебим, свободен и беспечен,

Срастался он под сенью дружных муз.

Куда бы нас ни бросила судьбина

И счастие куда б ни повело,

Всё те же мы: нам целый мир чужбина,

Отечество нам Царское Село.

Здесь Пушкин говорит о своем душевном родстве с друзьями-лицеистами. Дружба представляется поэту высокой духовной ценностью – не омраченной корыстными интересами и побуждениями, мелочными заботами суетного мира. «Он как душа: неразделим и вечен», – пишет поэт о союзе друзей. Упоминание двух главных свойств человеческой души –нераздельности ибессмертия – помогает поэту удивительно точно выразитьидею истинной дружбы .

Поэт отмечает также свободомыслие , царившее в лицее. «Неколебим,свободен и беспечен», – пишет он о дружеском союзе. Наконец, поэт воспеваеттворческую атмосферу , в которой воспитывались лицеисты: их союз «срастался» « под сенью дружных муз».

Иван Пущин был первым и самым любимым другом Пушкина; поэт посвятил ему замечательные строки:

Поэта дом опальный,

О Пущин мой, ты первый посетил;

Ты усладил изгнанья день печальный,

Ты в день его лицея превратил.

С Антоном Дельвигом Пушкина связывали не только узы дружбы, но и родство поэтических душ. Здесь явственно звучитмотив содружества поэтов:

С младенчества дух песен в нас горел,

И дивное волненье мы познали;

С младенчества две музы к нам летали,

И сладок был их лаской наш удел,

Но я любил уже рукоплесканья,

Ты, гордый, пел для муз и для души;

Свой дар, как жизнь, я тратил без вниманья,

Ты гений свой воспитывал в тиши.

Наконец, Пушкин обращается к Вильгельму Кюхельбекеру – тоже поэту, собрату по перу:

Служенье муз не терпит суеты,

Прекрасное должно быть величаво,

Но юность нам советует лукаво,

И шумные нас радуют мечты...

Опомнимся, но поздно! И уныло

Глядим назад, следов не видя там,

Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,

Мой брат родной по музе, по судьбам?

Пушкину не довелось встретиться с Вильгельмом в Михайловском. Как известно, минутная их встреча произошла позже, случайно, когда закованного в кандалы Кюхельбекера везли в Сибирь.

В пушкинском произведении присутствует и историческая тема . В радостном, приподнятом настроении поэт готов простить царю «неправое гоненье»: «Он взял Париж, он основал лицей». Примечательно, что два совершенно разных по масштабу событий –основание Царскосельского лицея ипобеда России над наполеоновской Францией – в этом пушкинском произведенииуравниваются : оба исторических факта оказываются чрезвычайно важными для духовного становления лицеистов.

Стихотворение завершается на грустной ноте. Элегические мотивы быстротечности жизни, неумолимого рока, неизбежной смерти звучат в следующих строках:

Увы, наш круг час от часу редеет;

Кто в гробе спит, кто, дальний, сиротеет;

Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;

Невидимо склоняясь и хладея,

Мы близимся к началу своему...

И все же оптимистическое начало побеждает . Поэт в бодром настроении размышляет о том лицеисте, который переживет своих товарищей:

Пускай же он с отрадой хоть печальной

Тогда сей день за чашей проведет,

Как ныне я, затворник ваш опальный,

Его провел без горя и забот.

Об оптимистическом пафосе этого пушкинского стихотворения замечательно сказал В.Г.Белинский: «Не в духе Пушкина остановиться на скорбном чувстве... Пушкин не дает судьбе победы над собою; он вырывает у неё хоть часть отнятой у него отрады».

Пушкин новаторски преображает традиционный жанр элегии – причем в его глубинных философских основаниях. Заключительный мотив традиционной элегии – беззащитность человека перед лицом жестокой судьбы – постепенно сменяется в пушкинских элегиях оптимистическим финалом, основанным на вере вблагой Божественный промысел о человеке, поэте, творце.

«Пророк»

Наиболее ярко процесс духовного и творческого перерождения поэта по воле Всевышнего передан в стихотворении «Пророк », написанном в 1826 году – под впечатлением от известия о казни пяти декабристов. Отсвет этого трагического события – в высоком, торжественном звучании пушкинского творения.

Как и многие произведения на тему поэта и поэзии , «Пророк» написанв иносказательной форме. Однако если в раннем творчестве Пушкин использовал преимущественно образы античной мифологии, то здесь основой произведения становится Священное Писание – рассказ о чудесном видении пророку Исайе 1 .Церковнославянская лексика , господствующая в пушкинском творении, подчеркивает его неразрывную связь с библейским источником.

При всем различии исторических контекстов ветхозаветного повествования и пушкинского произведения основная тема двух текстов по существу одна и та же: это встреча избранной личности с Богом ,обретение ею нового,истинного смысла жизни ;благословение Господне на пророческое служение .

Прежнюю свою жизнь герой стихотворения уподобляет «мрачной пустыне»:

Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился.

Иногда этим строкам исследователи дают широкое толкование: это исповедь падшего человека, страдающего от жажды духовной в мрачной пустыне грехов и стремящегося покаяться и воссоединить свою душу с Богом. В то же время здесь очевиден и автобиографический подтекст, а именно: напоминание о душевном кризисе, пережитом Пушкиным в 1823-1824 годах, и осознание поэтом исчерпанности тех идей и творческих принципов, которым он следовал в своей прошлой жизни.

Герой стихотворения рассказывает о том, как с Божьей помощью он преодолел кризис и пережил чудесное преображение всех своих способностей. Посланник Бога шестикрылый Серафим наделяет поэта-пророка удивительными дарами: это и «вещие зеницы» , позволяющие видеть тайны Вселенной, ичуткий, обостренный слух . По воле Божьей поэт-пророк обретаетспособность проникать в тайны бытия. Об этом говорится в следующих строках:

И внял я неба содроганье,

И горний ангелов полет,

И гад морских подводный ход,

И дольней лозы прозябанье.

Поэт-пророк получает возможность постигать законы дольнего мира и приближаться к тайнам мира горнего. Все эти способности не были нужны поэту-романтику, оторванному в своих мечтаниях от реальности. Чудесные свойства необходимы «поэту действительности», цель которого – познание окружающего мира во всей его глубине и многогранности.

«Празднословный и лукавый» язык заменен Серафимом на «жало мудрыя (т.е. “мудрой”) змеи»; на месте «сердца трепетного» оказался «угль, пылающий огнем». Мудрость в сочетании сжаром сердца – необходимые качества поэта-пророка.

Заканчивается стихотворение обращением к герою самого Творца – с призывом к пророческому служению людям:

Как труп в пустыне я лежал,

И Бога глас ко мне воззвал:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею Моей,

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей».

Следует отметить, что в этом стихотворении начертан некий идеал поэта -пророка – служителя Всевышнего. Пушкин со свойственной ему самокритичностью понимал, что сам он этому идеалу в полной мере не соответствует. Между тем необыкновенно важен сам факт появления программного произведения, в котором обозначены высшие цели художественного творчества. Эти цели, как мы знаем, запечатлены и в поэтическом завещании Пушкина – стихотворении «Я памятник себе воздвиг нерукотворный»: «Веленью Божию, о Муза, будь послушна...»

Лирика второй половины 1820-х годов

«Во глубине сибирских руд...»

Пушкин написал несколько стихотворений, где он выразил верность своим товарищам, оказавшимся на каторге. Среди них – послание «В Сибирь» («Во глубине сибирских руд…» ) (1827). В своем произведении поэт стремится поддержать друзей, оказавшихся в заточении:

Любовь и дружество до вас

Дойдут сквозь мрачные затворы,

Как в ваши каторжные норы

Доходит мой свободный глас.

«Свободный глас» певца продолжает звучать несмотря на гонения. Хотя Пушкин давно уже сомневался в возможности быстрых либеральных преобразований в России и сама идея политической свободы перестала его увлекать, идеалы молодости продолжали жить в его сердце и оставались неизменными до конца жизни: поэт гордился тем, что в свой «жестокий век» он «восславил» свободу.

Мотив вольнолюбивой дружбы, приобретающий в послании «В Сибирь»скорбное звучание ,не лишен, однако же, иоптимистической окраски: поэт искренне верил в то, что его друзья скоро будут освобождены из заточения:

Оковы тяжкие падут,

Темницы рухнут – и свобода

Вас примет радостно у входа,

И братья меч вам отдадут.

О верности друзьям-декабристам поэт говорит и в стихотворении «Арион» (1827): «Я гимны прежние пою...»

Очередное стихотворение, посвященное лицейской годовщине, – «19 октября» 1827 года – тоже отмечено воспоминаниями о тех лицеистах, кто оказался на каторге, «в мрачных пропастях земли». Как известно, декабристами были два близких приятеля Пушкина, с которыми поэт подружился еще во время учебы в лицее. Это Иван Пущин и Вильгельм Кюхельбекер.

«И.И.Пущину

В 1826 году поэт послал Пущину на каторгу замечательное стихотворение:

Мой первый друг, мой друг бесценный!

И я судьбу благословил,

Когда мой двор уединенный,

Печальным снегом занесенный,

Твой колокольчик огласил.

Дарует то же утешенье,

Да озарит он заточенье

Лучом лицейских ясных дней!

Свое послание Пушкин начал писать еще в 1825 году, вскоре после посещения Пущиным ссыльного поэта в Михайловском. Окончательный текст создан уже в 1826 году, когда Пушкин узнал, что его друг отправлен на каторгу за участие в восстании декабристов.

Пущин стал близким другом Пушкина еще в юные годы, когда оба товарища были полны светлых надежд. Недаром поэт говорит о «луче лицейских ясных дней» : эта метафора помогает воссоздать светлую, ясную, счастливую атмосферу лицейской дружбы.

Послание отличается «зеркальной» композицией.

В первой части стихотворения доминирует мотив воспоминания : здесь нашло отражение радостное событие в жизни поэта - приезд Пущина в Михайловское после многих лет вынужденной разлуки друзей.

Пушкин воссоздает печальную картину зимней деревенской жизни («двор уединенный,/ Печальным снегом занесенный»), на фоне которой приезд друга становится настоящим даром судьбы.

Вторая часть стихотворения - ответное слово Пушкина лицейскому товарищу, ответ-послание и одновременно молитва о друге : сам поэт приехать к Пущину не мог.

Пушкин передал горестное чувство, которое он испытал, получив известие об аресте друга и его осуждении на каторжные работы. И в то же время нельзя сказать, что поэт впадает в грех уныния. Пушкин уповает на Святое Провидение: он уверен, что его послание дойдет до товарища детства и облегчит его страдания, дарует ему «то же утешенье», что в свое время даровал поэту Пущин.

Находившийся на каторге в Чите Пущин получил послание Пушкина только в январе 1828 года (через жену одного из декабристов). «Отрадно отозвался во мне голос Пушкина, - писал ссыльный декабрист в своих воспоминаниях. - Преисполненный глубокой, живительной благодарности, я не мог обнять его, как он меня обнимал, когда я первый раз посетил его в изгнанье».

В стихотворении воссоздана будничная картина деревенской зимы; на смену романтическим картинам южной природы в поэзию Пушкина пришел обыденный пейзаж средней полосы России.

И вместе с тем здесь есть и «блеск роскошной поэзии» (Белинский): одухотворенное чувство любви к другу потребовало для своего выражения высокого стиля . Отсюда такие слова, как «бесценный», «уединенный», «благословить», «даровать», «огласить», «озарить», «заточенье», «утешенье», «Святое Провиденье», позволяющие поэту придать стихотворению возвышенное, радостное, молитвенное звучание.

«Анчар»

Отметим также написанное в 1828 году стихотворение «Анчар» . В этом произведении, имеющем чертыбаллады , поэтв иносказательной форме выражаетпротест против деспотизма и одновременно противрабской психологии. Так, Пушкин пишет:

Но человека человек

Послал к анчару властным взглядом,

И тот послушно в путь потек

И к утру возвратился с ядом.

Раб становится соучастником преступления, совершаемого его господином:

А царь тем ядом напитал

Свои послушливые стрелы

И с ними гибель разослал

К соседям в чуждые пределы.

Любовная лирика

Как известно, в 1829 году Пушкин совершил второе свое путешествие на Кавказ. К этому периоду относят два лирических шедевра поэта – «На холмах Грузии лежит ночная мгла...» и «Я вас любил: любовь еще, быть может...» Исследователи высказывают разные точки зрения в отношении возможных адресатов этих произведений. Одна из них состоит в том, что они посвящены Н.Н.Гончаровой. Как известно, первое сватовство Пушкина было неудачным. Отказ родителей Натальи Николаевны, возможно, и послужил главной причиной отъезда поэта на Кавказ. Не случайно в этих стихотворениях можно услышать мотив возвышенной, чистой любви – и притом неразделенной.

Стихотворение «На холмах Грузии лежит ночная мгла…» в первой публикации было озаглавлено как«Отрывок». Перед нами характерный для русской поэзии первой половины XIX векалирический фрагмент.

Произведение открывается картиной южной природы, напоминающей нам о романтических произведениях Пушкина периода южной ссылки:

На холмах Грузии лежит ночная мгла,

Шумит Арагва предо мною...

Величественная картина природы вызывает в душе поэта воспоминания о любви:

Печаль моя полна тобою.

Чувство поэта необычно, и для описания его Пушкину приходится, по наблюдениям известного пушкиниста С.М.Бонди, ставить рядом слова противоположного значения: «Мне грустно и легко; печаль моя светла». «Печаль» оказывается «светлой». «Уныние» совсем не тоскливо; оно приятно душе поэта: «Унынья моего / Ничто не мучит, не тревожит». Таким образом, здесь отражены контрасты, парадоксы чувства.

Профессор Бонди извлек из черновиков Пушкина и другую редакцию этого стихотворения, не менее совершенную:

Все тихо - на Кавказ идет ночная мгла.

Мерцают звезды надо мною.

Мне грустно и легко, печаль моя светла,

Печаль моя полна тобою.

Я твой по-прежнему, тебя люблю я вновь –

И без надежд, и без желаний,

Как пламень жертвенный, чиста моя любовь

И нежность девственных мечтаний.

Послание «Я вас любил: любовь еще, быть может...» написано тоже в 1829 году. Основной мотив этого произведения –самоотверженная любовь. Поэт готов пожертвовать собственным счастьем во имя счастья возлюбленной:

Я вас любил так искренно, так нежно,

Как дай вам Бог любимой быть другим.

А вот сонет «Мадонна» написан Пушкиным уже в 1830 году, вскоре после получения согласия на брак с Натальей Николаевной. Поэт дерзко сравнивает свою возлюбленную с Богоматерью, отмечает ее неземную красоту и целомудрие:

Исполнились мои желания. Творец

Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,

Чистейшей прелести чистейший образец.

Как мы видим, мотив любви на разных этапах творчества поэта звучит по-разному. Можно проследить эволюцию любовного чувства от бурных страстей и романтических порывов молодости к возвышенности и просветленности в зрелый период творчества.

Белинский писал: «Что составляет содержание мелких пьес Пушкина? Почти всегда любовь и дружба, как чувства, наиболее обладавшие поэтом и бывшие непосредственным источником счастья и горя всей его жизни. <...> Общий колорит поэзии Пушкина, и в особенности лирической, – внутренняя красота человека и лелеющая душу гуманность».

Высокий нравственный пафос лирики Пушкина неразрывно связан с обращенностью поэта к реальной жизни. Заслуга Пушкина как «поэта действительности» состоит в том, что в своих стихах о любви и дружбе он отразил красоту и гармонию внутреннего мира реального, земного человека, а не идеального лирического героя, как это нередко было в поэзии классицизма или романтизма. В то же время в лирике Пушкина мы находим выражение внутреннего мира не совсем обычного человека, но, по словам Белинского, «человека-художника, человека-артиста» .

Утверждение высоких идеалов любви и дружбы определяет воспитательное значение пушкинской поэзии. «Читая его творения, можно превосходным образом воспитать в себе человека», – замечает Белинский. Рассмотренные нами стихотворения поэта прекрасно иллюстрируют эту мысль критика. Так, в послании «И.И.Пущину» нашло выражение чувство бесконечной преданности другу ; стихотворение «Я вас любил: любовь еще, быть может…» отмечено идеейжертвенности в любви : поэт желает счастья возлюбленной, не претендуя на взаимность. В сонете «Мадонне» в дерзновенном сравнении невесты с Богоматерью утверждаетсявысший идеал женственности и целомудрия.

Тема поэта и поэзии

Во второй половине 1820-х годов в лирике Пушкина продолжает звучать и тема поэта и поэзии. В стихотворении«Поэт» (1827) рассказывается о том, как творец, спасаясь от суетного света, бежит «на берега пустынных волн, / В широкошумные дубровы».Природа выступает здесь как важнейшийисточник творческого вдохновения.

В стихотворном диалоге «Поэт и толпа» , написанном в 1828 году (как и в более раннем произведении «Разговор книгопродавца с поэтом», 1824), звучитмотив свободы творчества.

О свободе ,независимости творца от светской молвы Пушкин размышляет и всонете «Поэту» (1830):

Поэт! Не дорожи любовию народной!

Восторженных похвал пройдет минутный шум.

Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,

Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.

Ты царь: живи один. Дорогою свободной

Иди, куда влечет тебя свободный ум,

Усовершенствуя плоды любимых дум,

Не требуя наград за подвиг благородный.

Пейзажная лирика. «Зимнее утро»: прекрасное в обыденном

«Он созерцал природу и действительность под особенным углом зрения, и этот угол был исключительно поэтический», – писал о Пушкине Белинский. Критик также замечал: «Что для прежних поэтов было низко, то для Пушкина было благородно; что для них была проза, то для него была поэзия». В подтверждение этой мысли Белинского рассмотрим стихотворение «Зимнее утро» (1829). С одной стороны, зима у Пушкина, по выражению критика,«облита блеском роскошной поэзии»:

Под голубыми небесами

Великолепными коврами,

Блестя на солнце, снег лежит...

С другой стороны, поэт обнаруживает прекрасное в обыденном – в самых прозаических деталях сельского быта : «…знаешь: не велеть ли в санки / Кобылку бурую запречь?»

Интересно обратиться к истории написания этого стихотворения, проанализированной С.М.Бонди. В первом варианте произведения были слова:

Не велеть ли в санки

Коня черкесского запречь?

Однако, создавая окончательный текст стихотворения, Пушкин отказался от первоначального варианта и заменил «черкесского коня» на «бурую кобылку». И этот образ оказался не менее поэтичным, чем образ «черкесского коня», и прекрасно гармонировал с картиной русской зимы.

А вот картины природы в стихотворении «Бесы» (1830) соединяют в себе реальные детали с фантастическими, что напоминает нам оромантической традиции, о«пейзаже души»: здесь беспокойное состояние природы отражает душевные страдания поэта:

Мчатся тучи, вьются тучи;

Невидимкою луна

Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна.

Мчатся бесы рой за роем

В беспредельной вышине,

Визгом жалобным и воем

Надрывая сердце мне...

«Брожу ли я вдоль улиц шумных...»

Природа являлась для Пушкинаисточником философских размышлений овечности жизни , постоянном ее обновлении,смене поколений , связи времен. Поэт сознаетбыстротечность земного существования человека. Вместе с тем одна человеческая жизнь лишь звено в цепибесконечной смены поколений на фоневечной природы .

Стихотворение «Брожу ли я вдоль улиц шумных...» написано в 1829 году. Его можно отнести кжанру элегии . Поэт с грустью размышляет обыстротечности жизни , о грядущейсмерти :

Брожу ли я вдоль улиц шумных,

Вхожу ль во многолюдный храм,

Сижу ль меж юношей безумных,

Я предаюсь моим мечтам.

Я говорю: промчатся годы,

И сколько здесь ни видно нас,

Мы все сойдем под вечны своды –

И чей-нибудь уж близок час.

Бренности человеческого существования противопоставлена вечность природы. Символ вечной природы – «дуб уединенный»:

Гляжу ль на дуб уединенный,

Я мыслю: патриарх лесов

Переживет мой век забвенный,

Как пережил он век отцов.

И все же поэт не предается унынию. Стихотворение завершается на оптимистической ноте :

И пусть у гробового входа

Младая будет жизнь играть

И равнодушная природа

Красою вечною сиять.

Философская лирика. Уныние и надежда

Во второй половине 1820-х годов, в период скитаний, Пушкин вновь предается душевным сомнениям, порой утрачивает смысл жизни. Наиболее мрачное стихотворение этого периода – «Дар напрасный, дар случайный...» (1828).

Дар напрасный, дар случайный,

Жизнь, зачем ты мне дана?» –

в мрачном унынии восклицает поэт. Как известно, святитель Филарет написал стихотворный ответ Пушкину, возражая поэту и стремясь духовно поддержать его в трудную минуту жизни:

Не напрасно, не случайно

Жизнь от Бога мне дана...

«Элегия» (1830)

Характерное стихотворение Пушкина этого периода – «Элегия» (1830). Здесь отразились грустные настроения Пушкина в один из трудных моментов его жизни.

Важный мотив произведения – покаяние . Поэт горестно сожалеет о страстях и заблуждениях молодости, о юных годах, проведенных в суетных развлечениях:

Безумных лет угасшее веселье

Мне тяжело, как смутное похмелье.

Но, как вино, печаль минувших дней

В моей душе чем старе, тем сильней.

В стихотворении отражено борение в душе поэтапессимисти­ческого и оптимистического начал. Поэт с грустью думает о будущем:

Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе

Грядущего волнуемое море.

Все же в последней части стихотворения звучат оптимистические ноты:

Но не хочу, о други, умирать;

Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать...

Поэт ищет душевного отдохновения в любви ив творчестве :

Порой опять гармонией упьюсь,

Над вымыслом слезами обольюсь,

И, может быть, на мой закат печальный

Блеснет любовь улыбкою прощальной.

Краткие биографические сведения

Проф. С. Я. Парамонов

Род. 21.10.1894 в Харькове (Украина). Сын лесника.

В 1912 г. окончил среднюю школу в Аккермане (Бессарабия) и поступил на физико-математический факультет (отделение естественных наук) Киевского университета, который окончил в 1917 г.

Его первые научные публикации состоялись, когда он был студентом, в «Орнитологическом вестнике» в 1915 г. (Первое орнитологическое издание, начало выходить в Петербурге в 1910 г. - А.К.)

Из-за революции эмигрировал в 1918 г., сначала в Бессарабию, и затем жил в Румынии, Германии, Польше и Франции как беженец с нансеновским паспортом. Работал в различных музеях Западной Европы, в особенности по теоретической (систематической) и прикладной энтомологии. Специалист по мухам, семейства двукрылых насекомых, имея универсальные знания по этой теме.

Автор более 100 научных работ в области орнитологии и энтомологии. Автор 7 монографий. Эти работы были опубликованы в Англии, Испании, Франции, Голландии, Германии, Швеции, Швейцарии, Австрии, Польше, России и Украине.

Член Орнитологического общества Киева с 1913 года, Энтомологического общества Киева с 1917, Общества Натуралистов Киева с 1917, Польского Энтомологического общества с 1925, Российского Энтомологического общества с 1925, Немецкого Энтомологического общества с 1929 г.

Его основная научная деятельность проходила в Польше, в г. Познань, где он был поначалу координатором Зоологического музея, а впоследствии хранителем и директором. По обстоятельствам семейного свойства в 1930 г. переехал в Париж, где преподавал зоологию в Русской гимназии и совмещал научную работу с опубликованием статей научно-популярного характера. Во время войны был арестован немцами и провел несколько лет в различных концлагерях (первый - в Бойчене, и последний - в Мюндене). По освобождении Британской армией вернулся в Париж к родным в начале июня 1945 г.

Как специалист по отряду летающих насекомых классифицировал насекомых для Императорского бюро энтомологии, Британского музея и Зоологических музеев Берлина, Гамбурга, Мюнхена, Вены, Варшавы, Познани, Львова, Ленинграда, Москвы, Каира, Тайваня (Формозы) и ряда других. Участвовал в отборной итоговой классификации насекомых для Стокгольмского музея по итогам экспедиции в Среднюю Азию и Китай известного путешественника Свена Гедина (Свен Андерс Гедин (1865–1952) - шведский путешественник, географ, журналист, писатель, график, общественный деятель. - А.К. )

В 1940 г. Академией наук Украины было присвоено звание доктора биологических наук за его монографию о семействе мух-жужжал (Bombyliidae). Помимо работы в систематизации двукрылых (Diptera), сетчатокрылых (Neuroptera) и др. работал в области прикладной энтомологии (особенно ветеринарной и сельскохозяйственной). Его монография об оводах, слепнях (Gad flies) была опубликована во Львове на украинском языке в 1940 г. (Парамонов С.Я. Шлункові оводи і боротьба з ними. К.-Львів, 1940. 128 с. - А.К. )

Также он выпустил библиографию работ по этой теме (Zeitschrift f?r Angewandte Entomologie, 1943).

Превосходно владеет русским и украинским. Легко читает и может говорить на французском, польском, немецком. Легко читает статьи по своей ограниченной профессиональной тематике на английском, румынском, итальянском и испанском.

Важность результатов его научных изысканий может быть оценена по упоминаниям его работ в различных научных источниках, как например, работы E.O. Engelin Zinder. «Die Fliegen der palaarktischen Region, 1932–1936». 25. Fam. Bombyliidae (С. Парамонов ошибся в написании имени автора этого труда, точная библиография и правильное имя - Erwin Lindner. Die Fliegen der Pal?arktischen Region. Stuttgart, 1934. - А.К. ); а также: E.E. Austen. The Bombyliidae of the Palestine. British Museum, 1937; Hess. The Bombyliidae of South Africa. 1939, Annals of the South African Museum (С. Парамонов ошибся в написании имени автора этого труда, правильное имя A.J. Hesse. - А.К. ).

С. Я. Парамонов.

Сухой стиль резюме преобразился в литературный, когда мне посчастливилось (опять же с помощью моей доброй знакомой, русского историка Елены Говор, проживающей в Канберре, и, к слову, работающей в том же Национальном университете, в котором занимался наукой профессор Парамонов) разыскать Игоря де Рачевильц. В 1950-е гг. они были дружны с Сергеем Яковлевичем. Господин де Рачевильц, филолог по образованию, согласился написать свои краткие воспоминания о Парамонове, за что я ему искренне признателен. В то время Игорь де Рачевильц учился в аспирантуре и занимался темой монгольской истории времен Чингисхана. Большей частью его заметки дублировали вышеприведенное резюме, и потому я эти части пропущу, сосредоточившись лишь на новых для нас моментах.

«Отец Сергея Яковлевича был лесничим, и в детстве он много времени проводил на природе, в лесах Украины и Бессарабии, так что неудивительно, что позже он выбрал себе именно такой псевдоним - Сергей Лесной. Однако, использовал этот псевдоним лишь для публикаций вне науки, вне своего основного занятия. В 1912 году он окончил среднюю школу в Аккермане (Бессарабия) и поступил на физико-математический факультет (отделение естественных наук) Киевского университета, который с успехом окончил в 1917 г.».

Аккерман (ныне Белгород-Днестровский Одесской области Украины) был основан в 502 г. до н. э. греками - выходцами из Милета. С тех пор здесь находилась крепость, которую в разное время посетили «отец истории» Геродот, понтийский царь Митридат Евпатор, хан Ногай и султан Баязид (Баязет), древнерусские князья Кий, Игорь Старый, Олег, Святослав Игоревич. В ссылке в городе находились знаменитый древнеримский поэт Публий Овидий Назон, сосланный за вольнодумные стихи императором Августом, изгнанный заговорщиками император Византии Юстиниан II. В 1918–1940 гг. город находился под властью Румынии, а с 1941 по 1944 г. - под румынской оккупацией в составе Транснистрии. Как знать, быть может, стены столь древней крепости уже тогда навели молодого Сергея Яковлевича на размышления об истории Древней Руси и ее культуре.

«Из-за октябрьского переворота он вернулся в Бессарабию в 1918-м, а оттуда выехал дальше, и жил в Румынии, Германии, Польше и Франции, имея на руках нансеновский паспорт (документ беженца). Работал в различных музеях Западной Европы, специализируясь в теоретической (систематической) и прикладной энтомологии, в частности по мухам (Diptera) и по семейству двукрылых насекомых (Bombyliidae), в чем он со временем стал общепризнанным мировым авторитетом. В 1930 году он обосновался в Париже, где преподавал зоологию в Русской гимназии. Перед Второй мировой войной вернулся на Украину, где в 1940-м получил докторскую степень в Киевском университете и был принят на работу в Зоологический Институт Украинской Академии Наук в Киеве. В 1943 году он был депортирован в Германию, где содержался в различных концлагерях, сначала в Бойчене (Beutschen) и потом в Мюндене (Munden), откуда освобожден наступающей Британской армией».

В своем резюме, подававшемся, по всей видимости, для приема на работу в CSIRO (Австралийский Совет по Науке и Промышленным Исследованиям - аналог Академии наук), Парамонов почему-то пропустил свое пребывание и работу в Советской Украине, указав, что «основная научная деятельность проходила в г. Познань», куда он в действительности попал лишь в 1943 г., когда нацисты решили перевезти туда уникальную коллекцию киевского Зоологического музея.

Как указано в исторической справке об этом музее, «в Киеве Зоологический музей начал работать в 1919 г. и сразу стал главным хранилищем зоологических коллекций страны. Во время войны из музея было вывезено множество ценных коллекций. Позже, некоторые из них удалось найти. В Познани были найдены и возвращены коллекции птиц и бабочек, в Кенигсберге - насекомых, в Хальсберге - жуков».

Судя по всему, немцы отправили коллекции Зоологического музея АН Украины вместе с ее хранителем, С. Я. Парамоновым, в Познань, где он и находился по 1944 г. Свидетельством его нахождения там, помимо его собственного резюме, - еще и публикация его статьи в немецком научном журнале «Zeitschrift f?r Angewandte Entomologie» в 1944 г. - Prof. Dr. S.J. Paramonow . Die wichtigste Literatur ?ber die Biologie, Bek?mpfung, veterin?re und medizinische Bedeutung der Pferdedasselfliegen (Gastrophilus - Arten) Volume 30, Issue 4, pp. 645–660. В статье имеется ссылка на адрес, по которому можно обращаться к автору - Forschungszentrale, Dienststelle Posen, Friedr. Nitzsche Strasse, 2. Таким образом, видно, что в 1944 г. Парамонов все еще находился в Познани, на территории оккупированной Польши. И уже оттуда был заключен в концлагерь. Почему же Сергей Яковлевич пропустил в резюме столь важный факт своей биографии, как пребывание и работу в СССР? По-видимому, на то были свои причины. И прежде всего, потому что работа биолога в Австралии требовала командировок в удаленные территории, которые после войны 1941–1945 гг. часто оказывались под особым военным управлением, засекреченными. Профессор Парамонов элементарно опасался, что его советское прошлое воспрепятствует научной деятельности в Австралии. И к тому есть доказательства в виде переписки между CSIRO и Секретной Службой Австралии (Commonwealth Investigation Service) в декабре 1948 г., касающиеся доступа С. Парамонова в определенные закрытые районы Северных Территорий Австралии. Однако он и не предполагал, что запрос о его персоне был направлен в Британскую разведку, откуда под грифом «Секретно» в июле 1947 года пришел пространный ответ. Да и откуда было ему знать, что практически все иностранцы автоматически подпадали под подозрение в тогдашней Австралии. А уж тем более - оказавшиеся так или иначе вовлеченными в недавний мировой конфликт.

Игорь де Рачевильц продолжает свой рассказ: «Вскоре после освобождения Парамонов выехал в Париж в поисках работы. Уже тогда он был известен CSIRO как ведущий ученый-энтомолог. Они предложили ему работу в Департаменте Энтомологии, и Парамонов прибыл в Австралию 14 марта 1947 года».

Из немецкого плена Сергей Парамонов переехал в Париж к родному брату Алексею. Затем, уже получив приглашение в Австралию, он сел на морской лайнер «Asturias», ходивший в Австралию из британского Саутхэмптона (Southampton), и через 5–6 недель оказался в Сиднее. Его маршрут проходил через Мальту, Суэцкий канал, Аден и Коломбо, о чем Сергей Яковлевич написал стихотворение «В Индийском океане».

«Поселился в Канберре. Вначале он разместился в Актон Хаусе, затем переехал в Хэйвлок Хаус, а в начале 1950-х - в Университетский Дом, который был удобно расположен, всего в 15 минутах ходьбы от его конторы в CSIRO в Блэк Маунтин. Там он и работал в качестве систематиста, специализируясь на двукрылых насекомых до своего ухода на пенсию, в 1959 г. Однако, и позднее он все еще продолжал трудиться для науки из дома, до самой своей кончины (случившейся из-за отказа почек) в 1967 г. Его научная деятельность в те годы была возможна в большой мере благодаря помощи его ассистентки Сельмы.

То, что я помню из рассказов самого Сергея Яковлевича, его отец умер рано. Но мать жила долго, на Украине, еще до конца 1950-х гг. Парамонов регулярно высылал ей продуктовые посылки через специальную международную службу.

Сергей Яковлевич никогда не был женат и не имел детей. Помимо родных русского и украинского, владел несколькими языками, в том числе немецким, французским, польским и румынским. По прибытии в Австралию, он мог читать по-английски, но его разговорный был очень плохой. Однако, он интенсивно занимался языком и спустя 2–3 года владел им уже свободно.

Кроме увлечения насекомыми, профессор Парамонов был также заядлым орнитологом и частенько уходил гулять с огромным биноклем, чтобы наблюдать за птицам. Однако, фотокамеру использовал крайне редко».

Иллюстрацией к последним строкам могут служить «Заметки натуралиста в Австралии», публиковавшиеся в парижском «Возрождении» в 1963 г. Их стоит прочесть хотя бы затем, чтобы увидеть, с какой нежностью и любовью рассказывает Сергей Яковлевич о птице-флейте, столь распространенной в городах Австралии. На ту же тему он писал, вспоминая своего близкого знакомого, академика Петра Кузьмича Козлова (1863–1935). С Козловым он познакомился в 1922 г., когда находился в Петрограде в командировке от Украинской академии наук, сотрудником которой состоял. Испытывая огромное желание поехать в новую экспедицию в Монголию и Китай вместе с Козловым, Парамонов рассказывает о себе как о кандидате в такую поездку. Перед нами предстает сам рассказчик, Сергей Яковлевич, страстный охотник и в то же время любитель природы: «Мне было 28 лет, я был охотником, стрелявшим неплохо и дробью, и пулей, был отчасти орнитологом (что особенно интересовало Петра Кузьмича, ибо из всех групп животных он больше всего любил птиц), умел сдирать шкурки с птиц и зверей, знал довольно прилично насекомых и способы их коллекционирования и хранения, имел некоторый опыт в экскурсиях и вообще был квалифицированным зоологом. Я не пил и не курил, что Козлов особенно высоко ценил. Наконец, для добычи научного материала я готов был лезть и в огонь, и в воду. Были и крупные минусы: я не был военным, плохо ездил верхом, не знал местных языков, не отличался особенной физической силой и опыта больших путешествий не имел, наконец, был упрям и умел “показывать зубы”. В ходе подготовки путешествия они сдружились, и в общем, все шло успешно, однако, поехать на Восток Лесному так и не удалось. К сожалению, он внезапно сильно заболел “испанкой” и, разумеется, о таком путешествии уже не мог помышлять в ближайшем будущем» .

На основании недавно изданных обширных томов «Истории Национальной Академии Наук Украины» (Киев, Наукова Думка, 1993. Киев, НБУВ, 1998. Киев, 2003) можно проследить характер деятельности и годы его научной работы в Советской Украине. В разделе за 1922 г. (Том «1918–1923», с. 341) С. Я. Парамонов числится как специалист Зоологического музея. В 1926 г. он занимался сбором научного материала для Российской академии наук, Московского университета и др. (Том «1924–1928», с. 252). В 1927 г. С. Я. Парамонов в качестве научного сотрудника Зоологического музея отмечен, как выполнивший обработку большого количества материалов, собранных им во время командировки в Армению, а также он явился техническим редактором двух сборников работ музея (Том «1924–1928», с. 375). В 1928 г. Парамонов находился в научной командировке в Берлинском зоологическом музее (Том «1924–1928», с. 504). И в том же году опубликовал 1 монографию и 1 статью (Том «1924–1928», с. 506). В 1930 г. в Академии наук проходила чистка научных рядов, о чем имеется протокол заседания. Под номером 19 в списке лиц не подавших свои трудовые листки и потому чистку не прошедших, указан С. Я. Парамонов (Том «1929–1933», с. 375). Насколько мы знаем, в том году он уже находился в Париже. В марте 1934 г. он вновь появляется в списках одной из комиссий АН Украины (Том «1934–1937», с. 393). В 1936 г. его утвердили в качестве ответственного редактора печатных материалов по Зоологическому музею (Том «1934–1937», с. 443). Позднее, в том же году, профессора Парамонова назначили главным редактором трехтомника «Фауна Украины» (Том «1934–1937», с. 446). В том же году назначили членом оргбюро по проведению конференции Института зообиологии (Том «1934–1937», с. 452). В 1939 г. проф. Парамонов присутствует на заседаниях Бюро биологических наук АН Украины в качестве заведующего Зоологическим музеем (Том «1938–1941», с. 186). На с. 393–394 того же тома помещена биография С. Я. Парамонова.

Возвращаюсь к воспоминаниям Игоря де Рачевильц: «Вместе с тем он жил и другой жизнью, жизнью писателя под именем Сергей Лесной. В основном он публиковался на тему истории Древней Руси и происхождения Руси. Будучи ярым антинорманистом (т. е. антигерманистом), он выступал против шведской школы норманизма, представленной тогда такими лингвистами, как проф. Б. Коллиндер (Bj?rn Collinder, 1894–1983 - А.К. ) из Уппсала».

В вышеприведенном отрывке де Рачевильц очень удачно соединил понятие антинорманиста и антигерманиста в лице С. Я. Парамонова. Эта его нетерпимость ко всему германскому, безусловно заметная в его исследованиях и выводах, на мой взгляд, не должна быть отделена от личных переживаний Парамонова, от жизненного опыта, от того, что пришлось ему пережить и претерпеть. Ведь в то же самое время он не был антиевропейцем, он уважал и любил Европу, но место и роль Германии в общеевропейском пространстве воспринимал своеобразно, воспринимал применительно лишь к России, что древней, что современной. В своей работе «Мы и наша древняя история» С. Лесной писал: «Представление, что Россия по своей культуре страна азиатская или полуазиатская, лишено всяких оснований. История России - это история перемалывания азиатских культур и победоносного шествия культуры европейской в Азию. Носителями и внедрителями этой культуры в соответственной части Азии были и остались только русские. Разница в культуре Запада и России только кажущаяся, и, главным образом, основана на недостаточном знании России Западом. Удаленность, изолированность, громадность России создавали и создают на Западе представление, что Россия так же далека от Запада по сути своей, как Индия или Китай. Это коренная и трагическая ошибка для Запада» .

Не такой уж и ярый антизападник, как может показаться по некоторым его публикациям. Хотя определенная нелюбовь ко всему прогерманскому проявлялась у Парамонова не только в антинорманизме его исторических работ, но и в его прозе. Под псевдонимом С. Лесной он опубликовал «Дорожные встречи» (Париж, 1940) - небольшую книгу из четырех рассказов, соединенных вместе общей темой совместной поездки и общения в дороге: «Я очень люблю дорожные встречи, особенно в поездах дальнего следования или на пароходах, совершающих продолжительные рейсы: почти каждая поездка приносила мне что-нибудь новое и интересное и оставляла в душе долгий след» (с. 5). Позднее последовало продолжение данных рассказов - вновь книжка из четырех новелл с общим заголовком «Чертовщина под лысой горой» (Париж, 1952), где его герои вновь вместе едут в поезде и рассказывают любопытные вещи друг другу. Всякий раз сам автор без труда угадывается в одном из попутчиков, и именно по его антигерманскому настроению: «Ведь, что ни изобрети, а немцы всегда претендуют, что изобрел-то на самом деле немец. Такая уже гениальная нация, между прочим, и по части… кражи изобретений, - не без ехидства заметил энтомолог… А вот в 1935 году один русский ученый, сейчас точно не помню фамилию, кажется Пономарев (столь созвучно Парамонову. - А.К. ), напечатал в зоологическом журнале Украинской Академии наук обо всем этом…» (с. 48) Конечно, на отношение Парамонова к немцам, столь открыто враждебное, повлияли и личные обстоятельства, и условия войны, как я уже упоминал выше. «О, как я ненавижу войну!» - восклицает его герой в другом рассказе.

В своем приближении России к Европе С. Лесной много исследовал и историю развития других славянских народов, приходя к выводу, что и она была очень часто искажена, и что «в истории других славян немало бед наделано норманистами». Например, по его мнению, это впрямую касается истории Болгарии, о чем он пишет в книге «Пересмотр основ истории славян» (Мельбурн, 1956). В другой статье, о русско-польских отношениях, С. Лесной, в том числе, обращается к извечному философскому вопросу о характере русской души: «В русском народе есть много отрицательных черт: пьянство, воровство, “матерщина”, как отражение грубости, невежество, бедность и т. д. Но не следует забывать, что эти черты не врожденные, а созданные условиями. Это фаза развития, которую многие западноевропейские народы уже давно прошли, ибо жили в несравненно лучших условиях. Будет величайшей несправедливостью ставить в вину русскому то, что он отстал на 300 лет из-за татарского ига. Разве можно сравнивать свободное развитие западноевропейца и развитие раба под пятой монголов? И разве эти русские не догнали во многих отношениях Европу?..»

Таким образом, видно, что Лесной не является безумным славянофилом в своем упоении Русью, а вдумчиво соотносит уровни и возможности развития народов. И в равной мере любит Европу с ее культурой и развитием, как и Россию с ее своеобразным характером.

«Как ученый он был сторонник теории эволюции, но имел свои возражения по Дарвиновской теории, в частности, по идее выживания сильнейшего. Также интересовался паранормальными явлениями, такими как полтергейст, НЛО, сверхспособности человека, и мог многое рассказать об этом».

Его тяга к подобным происшествиям нашла свое отражение в одноименном рассказе в сборнике «Чертовщина под Лысой горой» (Париж, 1952). Хотя произведение - литературное, но стиль и манера изложения напоминают научно-популярные публикации для юношества в советских журналах «Наука и жизнь», «Знание - сила», «Техника - молодежи»: «Верить или не верить? Вот вопрос, который каждый ставит перед собой при столкновении с подобными фактами. Решения пока нет: не доросли. Думается, что первый рассказчик более прав - надо терпеливо ждать и собирать строго проверенные факты, рано или поздно, а кто-то найдет нить Ариадны, которая и выведет из лабиринта. Но как хочется, чтобы это случилось еще при нашей жизни!» (с. 29).

Снова вспоминает Игорь де Рачевильц: «К тому же Парамонов увлекался русскими сказками и сказаниями, народной литературой. В особенности ему нравилась сказка “Конек-Горбунок”, материалы о которой он собирал (также и из России) для нового полного переиздания» .

К 130-летию «Конька-Горбунка» С. Лесной пишет статью об этом замечательном произведении: «…наш грех, что мы только читаем “Конька”, но его не изучаем, хотя он заслуживает, как образец, гораздо более внимания, чем некоторые авторы, вошедшие в курс русской литературы… народ любит Иванушку прежде всего потому, что он видит в нем самого себя. Одно имя уже говорит за то, что речь идет тут о чем-то общем, типичном, объединяющем множество. В характеристике действующих лиц в “Коньке” есть порядочно от балагана, намеренного упрощенчества… Особенно хорош язык сказки: яркий, образный, необыкновенно красивый. Ершов орудует им, как совершеннейший артист… Чудесные выражения рассыпаны по всей сказке… Какая яркость, простота и смелость в этом новотворчестве… Как пример - “жароптицево перо”, “уши взагреби берет”, “дело мешкотно творится”, “вдруг приходит дьявол сам, с бородою, и с усам”, “у старинушки три сына”… Ершов писал другие свои произведения, подражая бледному стилю ложноклассицизма. Он не понял своего таланта, он был силен своей близостью к народу, только благодаря этому он мог дать такую тонкую, изумительную вещь, которая переживет века. Оторвавшись от народа, Ершов оказался только жалкой посредственностью. И не нашлось никого, кто указал бы ему правильный путь» . Лесной намеревался переиздать раннее лубочное издание «Конька-Горбунка», т. к. более поздние редакторские правки, по его мнению, сильно исказили, упростили и чуть ли не уничтожили памятник русской словесности. А его примечания, что «народ любит Иванушку прежде всего потому, что он видит в нем самого себя», так перекликаются с исследованиями по русской сказке В. Я. Проппа и очерком «Иван-дурак» А. Д. Синявского.

« Парамонов любил море и воду, часто проводил летнее время в общественном бассейне Канберры, обучая плаванию детей. Он был хорошим рассказчиком и любил шутку, сам умел подшутить. В последние годы жизни пользовался тростью, т. к. его ноги стали слабы, а он был очень больших габаритов. Был очень радушен и общителен, открыт каждому, всегда готов слушать и помогать, с замечательным чувством юмора и изысканными манерами. Фактически со временем он стал душой общества. У него были друзья в местной украинской диаспоре, но частенько с ними вступал в споры, т. к. не являлся украинским националистом и вообще чуждался любого вида национализма. Был истинным джентльменом старой формации и глубоко уважаем среди его коллег, сотрудников и соседей по Университетскому Дому».

О его открытости и любви к шутке также упоминается и в книге об истории Университетского Дома: «Парамонова хорошо знали по его шуткам, которые исходили от его хорошего настроения и доброго сердца. Как-то, вернувшись из поездки на Остров Лорда Хоува (Lord Howe Island), он привез с собой редкий экземпляр древесного гриба, и, конечно, пригласил сотрудников к себе домой, чтобы показать его. В том числе, пригласил совсем юных девушек. Когда все собрались у него, то Сергей Яковлевич встретил их словами: “Прошу прощения, но попрошу вас пройти в мою спальню”. Точно зная, что от него невозможно ожидать никакого грубого подвоха, все последовали в темную, с закрытыми ставнями, спальню, где на кровати возвышалась коробка. С большим пиететом Парамонов приподнял верхнюю часть и осторожно вынул оттуда гриб, который ярко светился в кромешной темноте» .

Об этом времени вспоминает и доктор Ольга Гостина из Университета Южной Австралии: «…Я была знакома с С. Я. Парамоновым в то время когда училась в аспирантуре в Австралийском национальном университете в 1963–1967 годах. Наше знакомство состоялось довольно банально, когда мы вместе обедали в университетском кампусе и говорили обо всем подряд, за исключением его семьи или его родных, оставшихся на Украине. Вероятно, это было мое упущение не поинтересоваться таковым - мой русский язык тогда был значительно хуже, чем сейчас (в особенности до того, как мы вместе с мужем провели по обмену целый год в МГУ в 1968–1969 гг.). Мы с Сергеем Яковлевичем иногда говорили по-французски, который был моим первым, родным языком. В иных случаях говорили по-русски или на ломаном английском. После того обеда, когда мы познакомились, раз в неделю или около того Сергей Яковлевич приглашал меня к себе в комнату (он жил рядом, в Университетском Доме. - А.К. ) и мы очень интересно беседовали. Он обладал удивительными знаниями в биологии, зоологии, рассказывал о насекомых и показывал некоторые новенькие экземпляры. Иногда он также играл мне на пианино, которое находилось в его комнате, что-то пел… К сожалению, я не знала тогда так хорошо русский и украинский фольклор, чтобы оценить его пение» (из переписки с О. Гостиной, перевод с английского А.К.) .

Чрезвычайная разносторонность, интерес ко многим аспектам жизни, литературы, творчества, общения характеризовали Сергея Яковлевича. Помимо научных работ на иностранных языках он писал и по-русски, и публиковался в русской периодике Зарубежья, с изложением для читателя разумного, но мало подготовленного, с уклоном в научно-популярный стиль («Эволюция в биологии и ее суть»). Интересовали его и проблемы русского языкознания, лингвистики, о чем он также неоднократно высказывался («Бедный русский язык», «К юбилею Демьяна Бедного», «Из забытых рассказов И. Ф. Горбунова»). Также он говорил о языкознании и развитии речи у детей (на примере книги К. Чуковского «От двух до пяти»): «Детские неологизмы имеют право не только на существование, но это обогащение русского языка. И к тому же поощрительная детская инициатива, призванная служить к их всестороннему развитию».

Вкратце коснусь и поэзии С. Лесного. Он выпустил только две тоненькие книжки своей лирики (по 60 с. в каждой). В лучших традициях Фета, Тютчева, Есенина любуется он окружающей красотой природы, легкими дуновениями ветерка, колыханием травы, изгибами рек и прозрачностью озер. Благодаря многочисленным переездам, командировкам и биологическим изысканиям он проехал от Коломбо до Вологды и от Кушки (в Туркмении) до Геттингена. И всюду в качестве зарисовок он лирически воспроизводил местность, находил в ней особенные узоры и характер. Вел задушевные беседы. («Учись у них - у дуба, у березы». А. А. Фет.) Особенно много стихов в сборнике «Песни природы» (Париж, 1948) посвящены родной Бессарабии, где он вырос («Забылось все, как в ярком детском сне»), где заканчивал школу, и куда после университета приехал первым делом.

Но и в новой, не знакомой его взгляду природе Лесной находил своеобразие и очарование. Достаточно прочесть его воспоминание о трех поездках в Армению, о пустыне Кара-Кум или о зимней Вологодчине:

Ветвями длинными поникли до земли

Под снега тяжестью раскидистые ели

И думают в тиши. И алые клесты

На них, ища семян, веселой стайкой сели.

(Зима)

Даже своим постоянным научным спутникам - двукрылым мухам - он посвятил стихотворение, в котором виден его восторг, его радость общения с ними («А я гляжу на вас с счастливою душой, О дети воздуха и солнца!»). Беспокойный буйный нрав исследователя, путешественника отмечали его знакомые и друзья. Сам он об этом так говорит в стихотворении «Буря»:

Не укрытья в заливе я буду искать, -

А хочу поразмять свои силы.

Брось же, море, сюда своих воинов рать,

Двинь ко мне твои, буря, порывы!

Не правда ли напоминает тютчевское «И море, и буря качали наш челн»? А свои исторические изыскания С. Лесной невольно выражает в стихотворении «В пустыне Кара-Кум»:

И весь охвачен я стремлением к познанью.

Крупицу истины так хочется найти!

Что принесет она? Что даст для пониманья

Нам свыше данного откуда-то пути?..

И хотя он понимал, что «не каждый человек, владеющий литературным слогом, является писателем, - писатель тот, кто еще вдобавок видит, чувствует и понимает больше, чем толпа, он ей показывает, он ей разъясняет, это он своим талантом стоит выше толпы головой. Если бы это было иначе, то Горьких и Толстых нанимали бы на бирже труда» («Чертовщина под Лысой горой»), тем не менее он писал и поэзию, и прозу, и очерки. Писал искренне, и именно этой естественностью и искренностью своей столь интересен и своеобычен:

Средь истинных певцов хоть выступаю я, -

Какой-то ноткою наверно пригодится.

«Лесной был метким, нередко страстным полемистом. В далекой Австралии, в благоустроенном бунгало, среди экзотических птиц, летающих в саду на свободе, и сказочной красоты диких цветов, жил человек, корнями своими оставшийся в России далекого прошлого. Молодым ученым он объездил российскую глушь, знал и устье Днестра, и Уральские ущелья» .

Под конец жизни, уже, казалось бы, завершив свой основной труд «Историю руссов в неизвращенном виде», Сергей Лесной не ослабевал натиск на норманистов, и продолжал публиковать статьи к обсуждению тех или иных аспектов своей теории и своих выводов. В основном публиковался в многократно упоминавшемся журнале «Возрождение», выходившем в Париже под ред. князя С. С. Оболенского и Я. Н. Горбова. Порядка 30 статей удалось обнаружить в данном издании на указанную тему. Выходили его материалы и в австралийской русской периодике. Скажем, в журнале «Богатыри» (под ред. Г. А. Кизило. Сидней, 1955). И, разумеется, в издании «Жар-птица» (под ред. Ю. П. Миролюбова, Сан-Франциско, 1947–1968). В 1952 г., незадолго до эмиграции в США, Миролюбов сообщил об обнаружении «древних дощьек», названных впоследствии «Влесовой книгой», ее первую публикацию он вместе с Ал. Куром осуществил в 1953–1957 гг. Большинство исследователей из числа тех, которые считают «Влесову книгу» подложной, приписывают её авторство именно Миролюбову. Лесной неоднократно вступал с Ал. Куром в дискуссию по «Влесовой книге» и ее расшифровке. И именно на страницах «Жар-птицы». Писавший под псевдонимом Ал. Кур - Александр Александрович Куренков (1891–1971) - историк-этимолог, также увлекавшийся языкознанием и владевший древними языками, был деятельным участником различных антикоммунистических и монархических ассоциаций, издателем-редактором газеты «Вестник правды» (Сан-Франциско, 1963–1968). Доктор психологии (1947) и георгиевский кавалер, он стал известен в русском зарубежье именно благодаря своим публикациям на тему «Влесовой книги».

И несомненно Парамонов продолжал бы «сражаться» на тему норманизма в русской истории. И наверняка закончил бы свою книгу по истории других славянских народов. Но, к сожалению, здоровье уже не позволяло.

«Единственный брат С.Я. Парамонова жил в Лондоне и потому не было никого из родных в Канберре, кто мог бы о нем позаботиться. К концу его жизни, когда пребывание в больнице стало для ученого привычным, директор Университетского Дома Дэйл Тренделл (Dale Trendall), и особенно, его секретарь Мауса Педерсон (Mousa Pederson), работники дома и ученые-коллеги часто навещали Парамонова и присматривали за ним. Однако, г-н Трендэлл был против, чтобы Парамонов скончался в Университетском Доме. Сам же Сергей Яковлевич не хотел умирать в больнице. Компромисс явился сам собой, когда Парамонов впал в кому и был перевезен в местную столичную больницу неподалеку» .

Как вспоминают его друзья, С.Я. Парамонов не был религиозным человеком, но время от времени посещал и поддерживал материально Украинскую (православную) автокефальную церковь, т. к., по его мнению, именно она являлась наиболее близкой по традициям и языку к древней славянской культуре. В частности, в свое время он пожертвовал средства на строительство местной украинской церкви в Канберре и, потому, когда он скончался 22 сентября 1967 г., отпевание по нему проходило именно в этой церкви. Профессор Сергей Яковлевич Парамонов (Лесной) был погребен 26 сентября на местном кладбище Воден (Woden Cemetery) на участке под номером AN/H/B/308.

Соглашусь с О. де Клапье, которая в некрологе по С. Я. Парамонову писала: «Лучшим венком на его могилу будет внимание русских читателей к его трудам».

И закончить свою публикацию хотел бы словами самого Сергея Яковлевича, характеризующими его философский взгляд как на историю, так и день сегодняшний.

«Недоучитывание прошлого - это чрезвычайно частая, но вместе с тем и грубая ошибка. Мы все живем больше будущим, всегда в устремлении к “завтра”, даже не используя, как следует, наше “сегодня”. Наше же “вчера” отходит быстро в тень, а то и вовсе исчезает. Между тем каждое “сегодня” есть только следствие “вчера” и причина “завтра”.

В этой непрерывной цепи каждое «сегодня» есть сумма тысяч и тысяч “вчера”, сумма труда и жизни многих поколений. Никакое “вчера” не исчезает бесследно, оно ступень к настоящему “сегодня”» .

Андрей Кравцов.

витте министр реформа капитализм

Сергей Юльевич Витте родился в Тифлисе 17 июня 1849 г. и воспитывался в семье своего деда А.М. Фадеева, тайного советника, бывшего в 1841-1846 гг. саратовским губернатором, а затем членом совета управления Кавказского наместника и управляющим экспедицией государственных имуществ Закавказского края. Если обратиться к воспоминаниям Витте, то привлекает внимание одна деталь: рассказывая о своей родословной и детстве, он всего в нескольких строках говорит об отце и ничего не пишет о его родственниках. Сказано лишь, что Юлий Федорович Витте, директор департамента государственных имуществ на Кавказе, был дворянином Псковской губернии, лютеранином, принявшим православие, а предки его, выходцы из Голландии, приехали в "балтийские губернии", когда те еще принадлежали шведам. Умолчав о предках со стороны отца, Витте многие страницы воспоминаний посвятил семье Фадеевых: бабке Елене Павловне Долгорукой, ее дальнему предку Михаилу Черниговскому, замученному в татарской Орде и причисленному к лику святых, наконец, своему дяде - известному генералу и публицисту Ростиславу Андреевичу Фадееву. "Вся моя семья, - подчеркивал

Витте, - была в высокой степени монархической семьей, и эта сторона характера осталась и у меня по наследству".

Ранние годы Витте прошли в Тифлисе и Одессе, где в 1870 г. он окончил курс наук в Новороссийском университете по математическому факультету со степенью кандидата, написав диссертацию "О бесконечно малых величинах". Молодой математик помышлял остаться при университете для подготовки к профессорскому званию. Но юношеское увлечение актрисой Соколовой отвлекло его от научных занятий и подготовки очередной диссертации по астрономии. К тому же против ученой карьеры Витте восстали его мать и дядя, заявив, что "это не дворянское дело".

1 июля 1871 г. Витте был причислен чиновником к канцелярии Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора, а через два года назначен столоначальником. В управлении Одесской железной дороги, куда его определил на службу дядя, он на практике изучил железнодорожное дело, начав с самых низших степеней, побывав в роли конторщика грузовой службы и даже помощника машиниста, но скоро, заняв должность начальника движения, превратился в крупного железнодорожного предпринимателя.

После окончания русско-турецкой войны 1877-1878 гг. принадлежавшая казне Одесская дорога влилась в частное Общество Юго-Западных железных дорог, возглавлявшееся известным банкиром и железнодорожным дельцом И.С. Блиохом. Там Витте получил место начальника эксплуатационного отдела. Новое назначение потребовало переезда в Петербург. В столице он прожил около двух лет. События 1 марта 1881 г., оставившие заметный след в биографии Витте, застали его уже в Киеве.

После 1 марта Витте живо включился в большую политическую игру, затеянную Фадеевым и его единомышленниками. В 1889 г. при поддержке "Московских ведомостей" он получил должность директора Департамента железных дорог в Министерстве финансов. Пришлось отказаться от вознаграждения в 50 тыс. рублей ежегодно, которое Витте получал на частной службе, и перейти на казенное жалованье в 16 тыс., из которых половину Александр III согласился "платить из своего кошелька", принимая во внимание заслуги Витте в железнодорожном деле. Расставшись с доходным местом и положением преуспевающего дельца ради манившей его государственной карьеры, Витте со свойственной ему энергией начал завоевывать Петербург. Вначале 1892 г. он уже министр сообщения. Дальнейшее продвижение по служебной лестнице ему осложнил новый брак после смерти первой жены. Его вторая жена Матильда Ивановна Витте (Нурок, по первому браку Лисаневич) была разведенной и еврейкой. Несмотря на все старания Витте, ее не приняли при дворе, а дворцовые сплетни и интриги временами служили эффективным оружием в руках его врагов. Впрочем, брак состоялся с согласия Александра III. В августе 1892 г. в связи с болезнью Вышнеградского Витте сделался его преемником на посту министра финансов.

Заняв кресло одного из самых влиятельных министров, Витте показал себя реальным политиком. Вчерашний славянофил, убежденный сторонник самобытного пути развития России в короткий срок превратился в индустриализатора европейского образца, заявившего о своей готовности в течение двух пятилетий вывести Россию в разряд передовых промышленных держав. И все же от груза идейного багажа своих наставников Аксакова, Фадеева и Каткова Витте освободился не сразу, не говоря уже о том, что созданная им экономическая система находилась в зависимости от политической доктрины Александра III, сформулированной усилиями Каткова и Победоносцева. В начале 1890-х годов он еще не изменил общинным идеалам, считал русское крестьянство консервативной силой и "главной опорой порядка". Видя в общине оплот против социализма, он сочувственно относился к законодательным мерам конца 1880-х - начала 1890-х годов, направленным на ее укрепление.

Витте не был посвящен Вышнеградским в тайны подготовлявшейся уже много лет денежной реформы и едва не начал свою деятельность во главе министерства инфляционной кампанией, специальным выпуском "сибирских" бумажных рублей для покрытия расходов на постройку Великого Сибирского пути. Однако именно Витте в 1894-1895 гг. добился стабилизации рубля, а в 1897 г. сделал то, что не удавалось его предшественникам, - ввел золотое денежное обращение, обеспечив стране твердую валюту вплоть до первой мировой войны и приток иностранных капиталов. При этом резко увеличилось налогообложение, особенно косвенное. Одним из самых эффективных средств выкачивания денег из народного кармана стала введенная Витте государственная монополия на продажу спирта, вина и водочных изделий. (Идея введения табачной и винной монополии принадлежала Каткову).

Изучая творчество писателя, поэта, прозаика, обязательным из требований является изучение его биографии. Биография расскажет о жизни человека, поведает нам о том, в какой период времени родился знаменитый писатель, насколько сложным и тернистым был его путь творчества, расскажет, когда впервые автор изложил свои мысли на бумаге, написав первый свой шедевр. Легко ли давались ему мысли, препятствовал кто-нибудь его творчеству? Об этом и о многом другом расскажет краткая биография.

Краткая биография личной жизни

Конечно, в школьной программе важнее ознакомиться именно с произведением, но в то же время, нужна и биография. Спросите: «Что дает информация о жизни творца?» Ответим: «Когда знаешь биографию жизни и творческий путь писателя, начинаешь понимать, почему он написал именно это произведение». Изучать биографию личной жизни писателя нужно хотя бы для того, чтобы понять его творчество, понять, какие условия жизни, какие перемены, какие политические и государственные события повлияли на создание очередного творения писателя. Когда знаешь краткую биографию творца, по-другому воспринимается его произведение, начинаешь его понимать глубже, осмысленней, по-новому смотрите на многие вещи в тексте произведения. В связи с этим просто необходимо знакомство с историей жизни человека перед изучением его произведения.

А чтобы далеко не ходить, у нас вы найдете биографии, жизнеописание всех авторов произведений, которые включены в школьную программу.