Голосов г в сравнительная политология скачать fb2. Политолог григорий голосов о феномене навального в контексте мировых политических тенденций

Навальный - это "Путин 2.0", политик с авторитарными замашками и потенциальный новый диктатор. Навальный - это единственный реальный лидер, заслуживающий того, чтобы оппозиционно настроенная часть общества объединилась вокруг него. Дискуссия, развернувшаяся вокруг фигуры Навального в последние дни, показала, что опасения по поводу взглядов, характера и тактики самого известного оппозиционера в России столь же велики, как и его популярность среди противников нынешней власти. Кто и почему боится Алексея Навального и насколько обоснованы эти тревоги? Кто такой Навальный - российский Трамп, российский Макрон или, может быть, омоложенная реинкарнация Ельцина?

Освободившись из-под ареста, где он провел месяц после массовых акций протеста в День России 12 июня, Навальный сделал несколько неоднозначных шагов. Вначале возникла ситуация с активистом Александром Туровским , избитым спецназовцами в одном из избирательных штабов Навального. Туровский заявил, что "от Навального никакой помощи я так и не увидел. Не услышал ни одного слова поддержки или участия в судьбе человека, который участвовал в его кампании буквально с риском для жизни" . Ситуация оказалась настолько вопиющей, что в адрес Навального прозвучали обвинения в надменности, отсутствии эмпатии и нежелании защищать собственных сторонников. Еще больше вопросов вызвало заявление Навального о том, что в случае согласия Путина на "мирный транзит власти" нынешнему президенту и его семье должны быть предоставлены гарантии безопасности:

Наконец, немало шуму наделало решение Навального провести дебаты с одним из бывших лидеров сепаратистов, действующих на востоке Украины, лидером движения "Новороссия" Игорем Стрелковым (Гиркиным). Дебаты намечены на 20 июля.

Все это стало поводом для спора аналитиков, журналистов и политических активистов о Навальном. Крайние позиции "за" и "против" в этих дискуссиях выглядят примерно так.

Россия бедна на оппозицию, и несомненно, что Алексей Навальный на данный момент - самый одаренный из оппозиционных политиков. Он не совершал каких-то существенных ошибок, а главное, он постоянно действует. Это ведь главное требование к политику: постоянно находиться на плаву, находить какие-то новые ходы. Власть борется с ним достаточно жестко. Несмотря на это, Навальному всегда удавалось найти какой-то ответ, который позволяет расширять его целевую аудиторию. Вождь? Да, конечно, вождь. Но нужно понимать, что политика в мире становится более персонализированной. Россия здесь не исключение - это объективная тенденция. Само слово "вождь" в русском языке имеет негативные коннотации, просто потому, что у нас есть неприятные воспоминания о Сталине, которого называли великим вождем. Но политика, повторяю, всегда была персонализированной. Упрекать политика в том, что он хочет быть лидером, - это значит упрекать его в том, что он хочет быть политиком. Я понимаю, что какая-то часть комментаторов, которые ругают Навального за пресловутый вождизм, просто-напросто не хотят, чтобы у российской оппозиции появился лидер, то есть чтобы в России была оппозиция. У других людей возникает странная аберрация сознания, основанная на негативном историческом опыте. Но если мы хотим, чтобы Россия была демократией, мы должны смириться с тем, что в России будут политические организации, у которых будут вожди.

Вождь? Да, конечно, вождь. Но политика в мире становится более персонализированной

​- Вы говорите о негативном историческом опыте, но здесь можно вспомнить и не столь давний опыт, не советский, а, допустим, рубежа 1980-90-х. Многим Навальный напоминает Ельцина в начале перестроечной карьеры, которая привела его в президентское кресло. Тогда тоже было много разговоров о Ельцине как таране против коммунистов, который должен эту историческую функцию выполнить, а там, мол, разберемся. Последствия были, как мы знаем, весьма неоднозначные, как и весь период ельцинского правления. Может быть, нынешние тревоги как раз вызваны тем, что люди боятся повторения: оппозиционный вождь, который приходит к власти, однако потом не выстраивает систему, в которой были бы демократические сдержки и противовесы?

В разговорах о Ельцине было совершенно определенное рациональное зерно, а именно: Ельцин в общем-то не был демократом. Он был по происхождению номенклатурным работником, в какой-то момент разошелся с Коммунистической партией, но демократом, как многие справедливо подозревали, это его не сделало. Он стал и оставался до конца своей карьеры вполне последовательным антикоммунистом, но у него были и ярко выраженные авторитарные тенденции. Я у Навального серьезных авторитарных тенденций не наблюдаю. Его претензии на то, чтобы возглавлять политическое движение, естественны для любого демократического порядка. Если есть политика, то должны быть люди, которые претендуют на то, чтобы играть в ней видные роли. Навальный не отягощен таким жизненным и политическим опытом, который был у Ельцина. Я понимаю, что, как говорится, пуганая ворона куста боится, но нужно сознавать, что это совершенно разные ситуации - тогдашняя с Ельциным и та, которая сейчас существует с Навальным.

- Вы упомянули и международный контекст, тенденцию к персонификации политики. Мы видим, что появляются такие люди, как Дональд Трамп и Эммануэль Макрон - очень разные, но тем не менее у них есть общее. Они несколько всеядны в плане идеологии, если говорить о традиционных идеологиях, левых или правых. Нет ли здесь опасности того, что программа каких-то реальных общественных изменений будет заменена личностью: верьте мне, а я все сделаю? Ведь такое уже не раз бывало в истории.

Нужно различать персонализацию и деидеологизацию политики. Это вещи разные. Персонализация - объективная тенденция, которая просто возвращает политику к ее естественному состоянию. Политика почти всегда была глубоко персонализированной. Единственное исключение - это довольно короткий период послевоенный, где-то до 1960-х годов, когда достигли своего пика и расцвета массовые политические партии. Они служили посредниками во взаимоотношениях между массами и политиками. В этих условиях политику не нужно было быть ярким. Это не значит, что ярких политиков тогда не было, достаточно вспомнить де Голля, например. Но все же избиратель мог идентифицировать себя непосредственно с партией, ему не обязательно было идти за конкретным политиком. Однако эпоха массовых партий прошла безвозвратно. Их убили и социальные государства на Западе, и в особенности средства массовой коммуникации, которые повлекли за собой смерть партийной прессы. Партиям просто не осталось того объема работы, которую они выполняли с избирателями в середине прошлого века. Сейчас партии тоже важны, но они выполняют в ходе избирательных кампаний преимущественно организационные функции, стали такими машинами по сбору голосов, решают технические задачи. А тот человек, который привлекает голоса, выступает в СМИ и становится заметным для избирателя, - это политик, это персона. С этим ничего не сделаешь, мы будем жить в мире, в котором эта тенденция будет только нарастать, в том числе в связи с развитием социальных сетей. Сейчас политику гораздо легче быть заметным, чем раньше. Более того, если ты незаметен, ты не можешь стать политиком.

Сейчас политику гораздо легче быть заметным, чем раньше

Убивает ли это идеологию? Иногда да, иногда нет, зависит от конкретной ситуации в стране. Вы сказали, что между Трампом и Макроном есть большая разница, я бы хотел подчеркнуть эту разницу. Феномены Трампа и Макрона, на мой взгляд, совершенно разнопорядковые. Трамп - это консервативный политик, у него очень последовательная, на мой взгляд, идеологическая повестка дня, которая сочетает социальный консерватизм и национализм. Я, по правде сказать, в риторике Трампа не вижу ни одного существенного отступления от этой повестки дня. Я без симпатии отношусь к этой идеологии, но должен признать, что своим успехом Трамп в значительной степени обязан тому, что ему удалось на уровне риторики успешно сочетать две вещи: это консервативные идеи, которые давно исповедует Tea Party в Соединенных Штатах, но она не смогла обеспечить им достаточную поддержку граждан, и ту разновидность национализма, которая оказалась апеллирующей к массам в Соединенных Штатах.

Что касается Макрона, то там ситуация другая. Французская политика всегда была идеологически поляризованной и остается таковой. Французы мыслят себя в идеологических координатах. Но при этом как социалисты, так и правая партия "Республиканцы" на момент начала нынешней президентской кампании дискредитировали себя до такой степени, что идеологически преданным избирателям они оставили в качестве выбора дрейф либо к крайне левым, вроде Меланшона , либо к крайне правым, вроде Марин Ле Пен . Но при этом осталась значительная масса избирателей, которые не были готовы к такому дрейфу.

- То есть Макрон подобрал бесхозных?

Да, подобрал бесхозных, и это было, повторяю, ситуационно. Когда Макрон начнет проводить реальную политику, она окажется либо правой, что вероятнее всего, либо левой. Традиционная для французской политики система координат восстановится. Здесь мы имеем дело с флуктуацией, колебанием системы. Однако в случае с Трампом, наоборот, это вполне закономерный ход событий, обычный маятник движения электората от левых к правым.

- Вы говорите, что в каких-то случаях персонификация политики убивает идеологию, в других нет. Но не убивает ли она заодно и демократию с ее институтами? Слишком велик соблазн превратить эту персонификацию во что-то большее - в цезаризм, бонапартизм, диктатуру, по-разному можно называть.

Выборы можно организовать где угодно, но сам строй демократии сработан именно так, чтобы предотвращать переход к диктатуре. Идеально ли работает этот механизм? Нет, он всегда сопряжен с рисками. Мы знаем случаи установления авторитарных режимов в результате прихода к власти демократически избранных лидеров. Но, как правило, система работает, особенно в старых демократиях, вроде Соединенных Штатов. Мы видим, что сейчас происходит с Трампом. Он даже те моменты своей предвыборной программы, которые вообще-то укладываются в рамки традиционной американской политики, реализует с колоссальным трудом. Он постоянно сталкивается с сопротивлением, даже при том, что у его партии сейчас большинство в обеих палатах Конгресса США. Правильно ли часть американской общественности обеспокоена тем, что риск авторитаризма может материализоваться? Конечно, правильно. Потому что общественное мнение играет важную роль в демократии. Должны ли мы воспринимать эти риски как-то очень драматично? Полагаю, нет.

- США, как вы сами сказали, довольно старая, устоявшаяся демократия. О России этого не скажешь, с демократическими институтами все не очень хорошо. Поэтому, возможно, и риск очередного авторитаризма выше?

Я считаю его высоким, естественно. Но для того, чтобы прийти к выводу о том, что этот риск высок, не нужно быть политологом. Достаточно просто руководствоваться здравым смыслом и понимать, что из плохого сразу хорошее не получится. Любой выход из плохой ситуации сопряжен с возможностью того, что в действительности станет только еще хуже. Политическая борьба нужна именно для того, чтобы нейтрализовать риски. Конечно, было бы плохо, если бы в момент выхода России из авторитарного порядка, когда бы это ни произошло, на политической арене оставался только Навальный. Ничего особенно страшного в этом нет, потому что в условиях демократизации естественный противовес ему возник бы сразу. Уже сейчас мы видим массу людей, которые критикуют Навального отчасти потому, что они собираются, если он победит, сразу же составить ему оппозицию в рамках демократического порядка. Меня в связи с этим больше беспокоит то, что действующая власть постоянно зачищает политическое поле репрессивными мерами, коррумпируя возможных других политиков, и тем самым действительно способствует тому, что Навальный в момент смены власти может остаться единственным настоящим политиком. Вот это плохо. Я не вижу, чтобы сам Навальный зачищал это поле, ему это и не под силу, и я полагаю, ни к чему. Этот риск исходит от действующей власти.

Власть постоянно зачищает политическое поле репрессивными мерами

​- Вы недавно опубликовали цикл статей о моделях перехода от авторитаризма к демократии в разных странах, от Испании до Бразилии. Вам удалось выявить какие-то непременные условия, которые позволяют с высокой степенью уверенности утверждать, что вот да, в этом случае получится демократия, простой сменой декораций дело не кончится? Или каждый случай абсолютно индивидуален, и в каждом случае все зависит от того, как карта ляжет?

Общие закономерности демократизации, безусловно, есть. Главная из них в том, что вообще для смены режима, необязательно в направлении демократии, необходимо, чтобы внутри правящего класса, причем достаточно узкого класса - в масштабах России, скажем, это несколько тысяч человек, которые принимают ключевые решения, - возникло серьезное недовольство тем, какую политику проводит верхушка правящей группы. В литературе это иногда называют расколом элит. Это ключевое условие. Мы не знаем примеров демократизации, где не было бы такого раскола. Второе условие - чтобы на тот момент, когда такие разногласия возникают, в стране существовали оппозиционные политики, которые к этому узкому правящему классу не принадлежат. Потому что внутри правящей группы на смену авторитаризму может прийти только другой авторитаризм. Нужно, чтобы какие-то фракции внутри этой группы начали взаимодействовать с оппозицией, которая не причастна к действующей власти. Каким образом взаимодействовать? В традиционной политологической литературе существовало такое идиллическое представление, что должен быть обязательно какой-то формальный пакт, мирная договоренность о передаче власти. Это не обязательно так. Но в сущности всегда процесс сводится к тому, что формируется коалиция из каких-то частей правящей группы и частей оппозиции.

И третье условие, чтобы смена режима не привела к формированию нового авторитаризма, - это наличие у населения, во-первых, некоторого недовольства существующим авторитарным порядком, во-вторых, хотя бы немного уровня понимания того, что альтернативой этому порядку является именно демократия. Важно, чтобы люди усвоили мысль о том, что любая власть, которая не меняется, рано или поздно становится плохой, даже если начинается как хорошая. В этом суть демократического убеждения, что власть должна быть сменяемой. Если эта мысль доводится до широких масс тем или иным способом, то процесс демократизации облегчается. Однако первое условие, я должен еще раз повторить, является ключевым, и именно этого условия я сейчас в России, по правде сказать, не вижу. Со вторым условием тоже дело обстоит очень плохо. На поверхности российского оппозиционного спектра никого, кроме Навального, сейчас не наблюдается, все остальные в большей или меньшей степени инкорпорированы в существующую систему, взаимодействуют с ней гораздо более широко и всесторонне, чем это делает Навальный.

- А Навальный все-таки взаимодействует?

Я бы хотел об этом сказать поподробнее. Одна из довольно распространенных мыслей в потоке, который сейчас выливается на Навального, состоит в том, что он агент Кремля. Аргументировать эту мысль сложно, поскольку все мы видим, что Кремль обходится с Навальным достаточно жестко. Единственное, что он до сих пор не сделал - это не посадил его надолго в тюрьму, хотя такой вариант тоже не исключается, Навальный постоянно ходит под такой угрозой. Но если бы я узнал, что какая-то минимальная координация между Кремлем, какими-то группами внутри узкого правящего класса, и Навальным существует, то меня это, во-первых, не удивило бы, а во-вторых, это не принизило бы в моих глазах Навального. Более того, я полагаю, что если Навального ждет политический успех, а это возможно, то такая координация должна быть налажена. Российская политика не носит публичного характера, значительная часть политических процессов происходит подспудно.

Искусство политика - это искусство использовать людей вообще, но настоящий политик умеет использовать не только своих друзей, но и врагов

​- Ну, предположим, в один прекрасный день всплывают факты о том, что да, такая, как вы ее называете, координация есть. При этом Навальный годами выстраивает себе имидж бескомпромиссного борца с режимом. Новости о "координации" по такому имиджу нанесут непоправимый удар. Разве нет?

Нет. Потому что политика - это взаимодействие, она нужна для того, чтобы люди, жестко выражаясь, не убивали друг друга. Когда политика входит в реальную фазу борьбы за власть, враги очень часто взаимодействуют между собой. Более того, они используют друг друга. Искусство политика - это искусство использовать людей вообще, но настоящий политик умеет использовать не только своих друзей, но и врагов. Причем мы должны эту максиму распространять как на правящих политиков, так и на оппозиционных. Если ты умеешь использовать своего врага, то ты настоящий политик. Мне бы хотелось верить, что Навальный и это может. Но нужно понимать, что, когда ты используешь кого-то, ты позволяешь и себя использовать - это неизбежно. Искусство компромисса в данном случае состоит в том, чтобы не позволить использовать себя в ущерб своему делу - это действительно сложно, но настоящие политики это умеют.

- В этом контексте недавнее громкое заявление Навального о том, что он в случае чего готов предоставить Путину гарантии безопасности, а при этом к Медведеву у него будет гораздо более жесткое отношение, вы считаете правильным политическим ходом?

То, что Путину необходимо будет предоставить гарантии безопасности, предполагает подавляющее большинство возможных сценариев демократизации в России. С этой точки зрения то, что сказал Навальный, - это просто очевидная вещь. Что касается градации гарантий, чтó дать Путину, что - Медведеву, то нужно исходить из того, что реальный лидер режима именно Путин, а Медведев, как с точки зрения самого Путина, так и с точки зрения Навального - это такой расходный материал. Навальный концентрирует свой удар на коррупционной теме, с этой точки зрения он не может быть особенно мягким по отношению к Медведеву. Но самое главное, что и у Путина, при всех обязательствах личного плана, которые он несет перед Медведевым, не будет особых стимулов его защищать в случае чего.

Возможно, Путину удастся положить конец политической деятельности Навального, если после президентских выборов он сочтет это целесообразным

​- Скоро пройдет тот процесс, который официально называется российскими президентскими выборами. Путин, скорее всего, окажется в Кремле на очередной срок. Может ли быть главным политическим содержанием этого срока появление условий потенциальной демократизации, которые пока, как вы говорите, в России не созрели? Или это бег на более длинную дистанцию, тут пятью-шестью годами не обойдешься?

Трудно сказать. Путинский режим сложился как режим личной власти. Такие режимы в значительной степени развиваются в зависимости от настроений, состояний, мыслей людей, которые их возглавляют. Нет институциональной логики, которую мы могли бы положить в основу прогноза дальнейшего развития режима. Для меня сейчас более или менее ясно, что этот режим еще не прошел пик своего развития. Но какова будет его политика, когда этот пик будет достигнут, и какова будет логика его распада, во многом зависит от личных обстоятельств Владимира Путина, буквально - от его здоровья. Если это здоровье будет хорошим, то я полагаю, что он сможет приложить достаточно усилий к тому, чтобы затормозить развитие реальной оппозиции в России. Вполне возможно, что ему удастся в конце концов положить конец политической деятельности Навального, если после президентских выборов он сочтет это возможным и целесообразным. Тогда российской оппозиции в значительной степени придется всё начинать сначала. Но прогнозировать такие исходы чрезвычайно сложно. Ведь индивидуальные предпочтения Путина мы отгадать не можем, а только общую логику его поведения, связанного с сохранением власти. К каким именно выводам он лично придет по поводу оптимальной стратегии сохранения власти - совершенно отдельный вопрос, на который ответить трудно.

Ярослав Шимов

Заместитель директора Русской службы РС с июля 2017 года.

Профессиональные интересы :

Сравнительная политология, методология компаративных исследований, политические процессы в российских регионах.

Монографии:

• Российская партийная система и региональная политика. СПб.: Изд-во Европейского ун-та, 2006, 299 с.
• Political Parties in the Regions of Russia: Democracy Unclaimed. Boulder, CO, and London: Lynne Rienner, 2004, xvii + 305 pp.
• Партийные системы России и стран Восточной Европы: генезис, структуры, динамика. М.: Весь мир, 1999, 152 с.
• Modes of Communist Rule, Democratic Transition, and Party System Formation in Four East European Countries (Donald W. Treadgold Paper in Russian, East European and Central Asian Studies No. 9), Seattle, WA: Henry M. Jackson School of International Studies, University of Washington, 1996, 123 pp.

Статьи и главы на русском языке:

• “О системе Империали ”, Информационный бюллетень Депутатского объединения политической партии «Единая Россия» в Тамбовской областной думе, No. 4 (7), 2009, c. 82-86. “Электоральный авторитаризм в России”, Pro et Contra, No. 1, 2008, c. 22-35.
• “Публикация российских электоральных данных: проблемы и решения”, Российское электоральное обозрение, No.1, 2007, c. 60-65.
• “Сводная российская электоральная статистика, декабрь 2003 - апрель 2007”, Российское электоральное обозрение, No.1, 2007, c. 66-133.
• “Ресурсные базы кандидатов на выборах региональных законодательных собраний и формирование политических партий” // А. Сазонов и др. (ред.), Pro Nunc: Современные политические процессы, Вып. 4, Тамбов: Юлис, 2006, с. 106-115.
• “Стратегические манипуляции полем политических альтернатив как механизм «управляемой демократии» ” // Режим Путина: идеи и практика, М.: В. Секачев, 2005, с. 7-61
• “Представительство общественных организаций в партийных списках на выборах региональных законодательных собраний, декабрь 2003 - октябрь 2004 гг. ” // Н. Петров (ред.), Гражданское общество и политические процессы в регионах, М.: Московский центр Карнеги, 2005, с. 38-47.
• “Возрастной состав региональных законодательных элит России, 1999-2003” // А. Дука и В. Мохов (ред.), Власть, государство и элиты в современном обществе, Пермь: Изд-во ПГТУ, 2005, с. 122-136.
• “Сфабрикованное большинство: конверсия голосов в места на думских выборах 2003 г.”, Полис: Политические Исследовании, No.1, 2005, c. 108-119.
• “Политические институты и доступ женщин к представительству в законодательных собраниях российских регионов” // Н. Степанова и Е. Кочкина (ред.), Гендерная реконструкция политических систем, СПб.: Алетейя, 2004, с. 677-702.
• “Избирательные системы и партийная фрагментация в регионах России, 1993-2003” // А. Дука, ред. Власть и элиты в современной России. СПб.: Социологическое об-во им. Ковалевского, 2003, с. 295-308.
• “Политические партии и независимые кандидаты на думских выборах” // В. Гельман и др., ред. Второй электоральный цикл в России, 1999-2000 гг. М.: Весь мир, 2002, с. 43-64.
• “Стратегии переизбрания инкумбентов на думских выборах” // В. Гельман и др., ред. Второй электоральный цикл в России, 1999-2000 гг. М.: Весь мир, 2002, с. 134-157, с Ю. Шевченко.
• “Выборы региональных законодательных собраний (1993-2001)” // В. Авдонин, ред. Выборы органов государственной власти Рязанской области. Рязань: РГПУ им. Есенина, 2002, с. 72-86.
• “Политические институты и демократия в России”, Неприкосновенный запас, No. 5, 2001, с. 30-34. “Измерения российских региональных избирательных систем”, Полис: политические исследования, No. 4, 2001, с. 71-85.
• “Партии власти и российский институциональный дизайн: теоретический анализ”, Полис: политические исследования, No. 1, 2001, с. 6-15, и в кн.: В. Нечаев и А. Филиппов (ред.), Вся политика: хрестоматия. М.: Европа, 2006, с. 322-331, с А. Лихтенштейн.
• “Развитие политических партий в регионах России” // М. Горный, ред. Выборы в Российской Федерации: федеральный и региональный аспекты, т. 1. СПб.: Норма, 2000, с. 74-78.
• “Социальные сети и электоральное поведение” // Г. Голосов и Е. Мелешкина, ред. Политическая социология и современная российская политика. СПб.: Борей-принт, 2000, с. 100-125, с Ю. Шевченко.
• “Политические партии на региональном уровне” // Г. Голосов и Е. Мелешкина, ред. Политическая социология и современная российская политика. СПб.: Борей-принт, 2000, с. 226-271.
• “Элиты, общероссийские партии, местные избирательные системы: о причинах развития политических партий в регионах России”, Общественные науки и современность, No. 3, 2000, с. 51-75.
• “Губернаторы и партийная политика”, Pro et Contra, Том 5, No. 1, 2000, с. 96-108.
• “Происхождение современных российских политических партий, 1987-1993” // В. Гельман и др., ред. Первый электоральный цикл в России, 1993-1996 гг. М.: Весь мир, 2000, с. 77-105.
• “Политические партии и электоральная политика в 1993-1995 гг.” // В. Гельман и др., ред. Первый электоральный цикл в России, 1993-1996 гг. М.: Весь мир, 2000, с. 106-129.
• “Факторы электорального успеха в одномандатных округах” // В. Гельман и др., ред. Первый электоральный цикл в России, 1993-1996 гг. М.: Весь мир, 2000, с. 130-151, с Ю. Шевченко.
• “Избирательная система и межпартийная конкуренция на думских выборах” // В. Гельман и др., ред. Первый электоральный цикл в России, 1993-1996 гг. М.: Весь мир, 2000, с. 152-176, с Н. Яргомской.
• “Независимые кандидаты и зависимые избиратели: влияние социальных сетей на электоральную политику в России”, Полис: политические исследования, No. 4, 1999, с. 108-121, и в кн.: Л. Галкина и Т. Шмачкова, ред. Университетская политология России. М.: Некоммерческое партнерство “Полис”, 1999, с. 38-49, с Ю. Шевченко.
• “Идеологическое развитие партий и поля межпартийной конкуренции на думских выборах 1995 г. в России”, Мировая экономика и международные отношения, No. 3, 1999, с. 39-48.

Публикации на портале:

Учебные курсы

Голосов Г.В. Сравнительная политология и российская политика, 2010-2015: сборник статей / Пер. с англ. И.С. Григорьева. — СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2016. — 668 с. ISBN 978-5-94380-211-9

Сборник научных статей известного российского политолога, опубликованных на английском языке в 2010-2015 годах, в переводе на русский язык. Статьи посвящены как методологическим проблемам политической науки, включая инструменты измерения фрагментации и национализации партийных систем, так и содержательным проблемам сравнительной политологии и изучения современной российской политики. Основные темы статей — демократия и электоральный авторитаризм, формирование партийных систем в России и за рубежом, механизмы функционирования и политические последствия избирательных систем, представительство женщин в законодательных органах власти, политические процессы в регионах России. Для преподавателей политологии, аспирантов, студентов, а также для всех интересующихся политикой и политической наукой.

От автора. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .7
Эффективное число партий: новый подход. . . . . . . . . . . . . . . . . . 9
Классификация партийных систем: методологическое исследование. . . 35
К классификации партийных систем в демократиях, шаг первый: уста-
новление единицы анализа. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 65
К классификации партийных систем в демократиях, шаг второй: отне-
сение единиц к категориям. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 97
Формат и долговечность партийной системы: эмпирическая оценка. . . 125
Региональные выборы в России, 2003-2007: инкорпорация региональ-
ных автократий. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 148
Региональные корни электорального авторитаризма в России. . . . . . 178
Партийные системы в автократиях: модели возникновения, устойчи-
вости и выживания. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 203
Политические машины: концепция и ее значение для исследований
постсоветского пространства. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 232
Пропорциональное представительство и авторитаризм: случай рефор-
мы регионального избирательного законодательства в России. . . 259
Пределы электоральной инженерии в авторитаризме: любопытный слу-
чай применения метода наибольших средних Империали в России 279
Последнее прибежище политического регионализма: избирательные
блоки на выборах в российские региональные законодательные
с обрания, 2003-2005 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 308
В защиту смешанных избирательных систем с единым голосом. . . . . 334
Способствует ли электоральный авторитаризм представительству
женщин? По данным выборов в региональные законодательные
собрания в России 1999-2011 годов. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 361
Эффект взаимозависимости в смешанных несвязанных избирательных
системах: эмпирическая проверка по данным об участии женщин в субнациональных выборах. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 382
Роль кооптации в процессе создания систем с доминирующей партией: случай России. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 411
Территориальная генеалогия российских партий и трансплантабель-
ность политических машин. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 436
Региональные выборы сентября 2013 года в России: худшее из обоих
миров. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 459
Влияние различных методов распределения мандатов при пропорцио-
нальной системе на фрагментацию легислатуры: случай России. . . 477
Национализация партийной системы: проблемы измерения в примене-
нии к федеративным государствам. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 504
Факторы национализации партийной системы. . . . . . . . . . . . . . . 529
Необычная динамика национализации партийной системы в России. . 555
Факторы фрагментации партийной системы: кросс-национальное ис-
следование. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 584
Влияние партий-спойлеров: инструментальная манипуляция полити-
ческими партиями в условиях электорального авторитаризма, слу-
чай России. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 614
Партийные системы, избирательные системы и парламентская фраг-
ментация: кросс-национальное эмпирическое исследование. . . . 643
Summary . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 668

Учебник. - 3-е изд., перераб. и доп. - э Европ. ун-та в С.-Петербурге, 2001. - 368 с. (Труды ф-та полит, наук и социологии; вып. 2). 18ВМ 5-94380-010-7

Научный редактор - Ю.Д.Шевченко

«При поддержке Института «Открытое общество»

(Фонд Сороса). Россия»

В учебнике освещены происхождение и характер сравнительной поли­тологии, теоретические средства политических исследований, а также ос­новные сферы их применения: политическая культура и участие, заинтере­сованные группы, политические партии, выборы, исполнительная власть, парламенты и невыборные власти. Учебный материал богато иллюстри­рован примерами из политической жизни различных стран и статистичес-

Для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направле­нию и специальности «Политология», аспирантов, преподавателей и ис­следователей, а также для всех, кто интересуется проблемами политичес­кой ЖИЗНИ I

ПРЕДИСЛОВИЕ 5

Глава I

ПРОИСХОЖДЕНИЕ И РАЗВИТИЕ

СРАВНИТЕЛЬНОЙ ПОЛИТОЛОГИИ 9

Происхождение современного политического анализа 10

Бихевиоризм 14

Возникновение сравнительной политологии 17

Развитие и современное состояние сравнительной политологии 23

Глава II

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА СРАВНИТЕЛЬНЫХ

ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ 35

Базовые понятия политического анализа 35

Кросснациональное сравнение 40

Национальное государство 52

Глава III

ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕЖИМЫ 63

Проблема классификации политических режимов 63

Модели демократии 92

Глава IV

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА И УЧАСТИЕ … 100

Политическая культура и политическая социализация 101

Гражданская культура 104

Политические субкультуры…………………………………………... 110

Политическая культура элиты 113

Идеология 117

Политическое участие 123

Глава V

ЗАИНТЕРЕСОВАННЫЕ ГРУППЫ 131

Классификация заинтересованных групп 132

Каналы и источники влияния 137

Неокорпоратизм 144

Глава VI

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ 150

Функции и классификация партий 151

Классификация партийных систем 162

Происхождение и развитие партийных систем 171

Глава VII

ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ СИСТЕМЫ 186

Избирательные системы большинства 189

Пропорциональные и смешанные избирательные системы 200

Электоральная инженерия

и манипуляции избирательной системой 211

Глава VIII

ЭЛЕКТОРАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ 223

Теории экспрессивного поведения избирателей 223

Теории рационального поведения избирателей 235

Электоральная политика и институциональные влияния

на поведение избирателей 243

Глава IX

ИСПОЛНИТЕЛЬНАЯ ВЛАСТЬ 254

Функции и разновидности исполнительной власти 254

Президентские системы 264

Парламентская система 281

Глава X

ПАРЛАМЕНТЫ 287

Классификация парламентов и их функции 289

Организационная структура парламентов 301

Политическая структура парламентов 306

Глава XI

НЕВЫБОРНЫЕ ВЛАСТИ 314

Бюрократия 314

Судебная власть 331

Средства массовой коммуникации и политика 334

ПОСЛЕСЛОВИЕ 339

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 342

УКАЗАТЕЛЬ СХЕМ И ТАБЛИЦ 352

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН 354

УКАЗАТЕЛЬ СТРАН И СПРАВОЧНАЯ

ИНФОРМАЦИЯ 359

ПРЕДИСЛОВИЕ

Прошло пять лет с того момента, как в Издательство Новоси­бирского университета была представлена рукопись второго изда­ния этого учебника. Нужно ли третье? Характерное явление после­дних лет - обильный, не иссякающий поток учебной литературы по политологии. Складывается впечатление, что российские поли­тологи только тем и занимаются, что пишут учебники: ведь иссле­довательской литературы по проблемам современной российской политики (во всяком случае, в монографической форме) довольно мало, а та, которая есть, обычно написана и опубликована не по-русски. Само слово «политолог» в России гораздо чаще относят к профессиональным организаторам избирательных кампаний, поли­тическим консультантам и журналистам, чем к представителям со­ответствующей академической дисциплины, довольно широко пред­ставленной в вузах. Изучать политику некому. Ученые заняты учебниками.

Такое положение дел, разумеется, не случайно. Учебники - это не только завершающий этап становления любой научной дисцип­лины, но в известной мере еще и начальный этап. Большая часть литературы по политическим наукам, изданной в Западной Европе и США в конце Х1Х-начале XX в., тоже предназначалась для пре­подавателей и студентов - ведь научного сообщества еще не суще­ствовало, и у исследовательских работ по политологии просто не было адресата. Именно учебники конституировали сообщество в том смысле, что основное «послание» каждого из них гласило: полити­ческая наука - это то, о чем написано здесь; другая политическая наука - неправильная. Довольно высокий уровень концептуаль­ного и методологического новаторства характерен и для учебной литературы, тиражируемой сегодня в России. Возможно, некоторые из таких учебников действительно лягут в основу научных кружков или даже - как знать - целых исследовательских направлений ло­кального значения. В предлагаемом вниманию читателя учебнике, начиная с первой его версии (1994 г.), я не преследовал широкомас-

6 Предисловие

штабных целей вроде создания новой науки или радикального ре­формирования имеющейся. Напротив, я исходил из признания того, что политическая наука уже существует, пусть не в России, а в окру­жающем ее мире. Хорошая или плохая, эта наука в нынешнем виде развивается уже несколько десятилетий, и основная задача учебни­ка - просто информировать заинтересованного читателя о ее раз­витии и текущем состоянии. Эта цель не является ни амбициозной, ни оригинальной, и нельзя сказать, что она чужда некоторым из уже изданных учебников. Однако в лучшем случае в этих учебниках чи­тателя информируют о состоянии науки десятилетней давности. Устарели и предыдущие издания настоящей работы - ведь полито­логия не стоит на месте. Отсюда - желание внести в учебник изме­нения и дополнения, отражающие развитие науки, но при этом сохранить систематический характер изложения материала. Оста­новлюсь подробнее на основных отличиях настоящего издания от книги, увидевшей свет пять лет назад.

Основная часть изменений обусловлена необходимостью при­вести содержание учебника в большее соответствие с текущим со­стоянием исследовательской практики. Несколько расширен мате­риал, характеризующий ведущие на современном этапе развития сравнительной политологии парадигмы - теорию рационального выбора и неоинституционализм. При описании политических режи­мов гораздо большее, чем раньше, внимание уделено проблемам демократизации. Дополнены главы, посвященные политической культуре и заинтересованным группам. Из главы «Политические партии и выборы» выделены самостоятельные главы об избиратель­ных системах и электоральном поведении. Именно этим важным и бурно развивающимся в последние годы исследовательским направ­лениям в предыдущем издании учебника уделено непростительно мало места. Менее существенно изменились главы об исполнитель­ной власти, парламентах и невыборных властях, но и там есть изме­нения. Расширен и обновлен статистический материал, иллюстри­рующий отдельные положения учебника.

Как и в предыдущем издании, я счел возможным воздержаться от приведения библиографических справок в тексте. Помещенный в конце книги список литературы выполняет иную задачу. Дело в том, что при работе над учебником использовалось большое коли­чество исследовательских работ. Ссылки на каждую из них непос-

Предисловие 1

редственно в тексте учебника сделали бы его неудобочитаемым. Но и полностью обойтись без справочно-библиографического ап­парата было бы некорректно и, пожалуй, неэтично. В библиогра­фическом списке перечислены те книги и статьи, которые упомина­ются - а иногда даже цитируются - в учебнике. Понятно, что такой список не может претендовать на роль исчерпывающей библиогра­фии по сравнительной политологии. Некоторые из включенных в него работ имеют к этой дисциплине лишь косвенное отношение. И наоборот, в него не вошли многие работы на русском языке, кото­рые я настоятельно рекомендовал бы использовать в учебном про­цессе. Но, в конце концов, работа с литературой - это задача, ко­торую я не могу выполнить за каждого отдельного преподавателя или студента. Кроме того, в список внесены исправления некото­рых неточностей, вкравшихся в предыдущее издание учебника.

В основном, однако, концепция учебника осталась неизменной. Он предназначен для людей, изучающих сравнительную политоло­гию, - как для преподавателей, так и для студентов и аспирантов, а также для всех тех, кто из гражданских побуждений или в силу рода занятий испытывает необходимость приобщиться к современным политическим знаниям. Будучи учебником, книга порывает с дур­ной традицией советского обществознания, которая требовала от подобных изданий исчерпывающих и окончательных ответов на все вопросы. Напротив, основное внимание при изложении теоретичес­кого материала уделяется конкурирующим концепциям и дискусси­ям, в которых развивается научное сообщество. Читателям, жажду­щим абсолютных истин, этот учебник вряд ли поможет. Уделяя теории должное внимание, я придавал особое значение тому, чтобы «втиснуть» в текст учебника как можно больше эмпирических дан­ных, иллюстраций, примеров из жизни отдельных государств. На­деюсь, что книгу можно будет использовать в качестве справочни­ка по широкому кругу политических вопросов.

Настоящее издание стало возможным в рамках сотрудничества между факультетом политических наук и социологии Европейско­го университета в Санкт-Петербурге и кафедрой социологии, поли­тологии и управления социологического факультета Самарского государственного университета, осуществляемого по программе поддержки кафедр Мегапроекта «Развитие образования в России» Института «Открытое Общество». Я выражаю Институту свою глу-

8 Предисловие

бокую, искреннюю признательность. Важно отметить, что роль про­граммы поддержки кафедр состояла не только и не столько в фи­нансировании издания (хотя нет нужды говорить, что без этого оно, скорее всего, не состоялось бы), сколько в предоставленной мне воз­можности соотнести содержание учебника с запросами современ­ной преподавательской практики в вузе. Большую роль в работе над учебником сыграло мое общение с самарскими коллегами по проек­ту, а также с преподавателями, аспирантами и выпускниками Евро­пейского университета в Санкт-Петербурге. Особую признатель­ность хотелось бы выразить В.Я. Гельману и Ю.Д. Шевченко, советы и комментарии которых внесли много нового в содержательную часть моей работы, а также М.Ю. Кондратьевой, любезно взявшей на себя значительную часть организационных тягот, связанных с переизданием книги.