Выставка работ сальвадора дали открывается в музее изобразительных искусств имени пушкина. Телефонная трубка с попугаем Выставка гойи и дали в пушкинском музее

Цикл Гойи «Капричос» из 41 гравюры с оригинальными комментариями художника, а также те же гравюры, переработанные и переосмысленные Сальвадором Дали, покажут в Пушкинском с 24 января по 12 марта

ГМИИ им. А. С. Пушкина
24 января - 12 марта 2017
Главное Здание, зал 31
Москва, ул. Волхонка, 12

Коллекция гравюр Гойи будет представлена из собрания ГМИИ, а цикл «Капричос Гойи», созданный Сальвадором Дали, - из коллекции Бориса Фридмана. Оттиски XIX века с оригинальных досок 1799 года были выполнены Гойей в технике офорта с акватинтой. Работы Сальвадора Дали исполнены в техниках офорта, сухой иглы и пошуара и печати поверх гелиогравюр с оригинальных офортов Гойи.

К каждой паре листов Гойи и Дали приводится комментарий Гойи. Таким образом, экспозиция представляет собой литературный текст (комментарии Гойи) и иллюстрации к нему (офорты Гойи и Дали). Такая конструкция экспозиции позволит зрителю лучше понять то, что сделано художниками, почувствовать современное звучание произведения искусства, созданного более двухсот лет тому назад и продолженного в ХХ веке.

Одной из вершин графического творчества Франсиско Гойи является создание им серии офортов «Капричос». Капричос (итал. capricci; фр. caprices; исп. caprichos) - особый жанр, сложившийся в искусстве Западной Европы на рубеже XVI–XVII веков, предполагающий создание в изобразительном искусстве, музыке или поэзии серии капризов, причуд или фантазий, объединенных какой-либо темой.

Первые зарисовки к серии «Капричос» художник создал в 1793 году. В окончательном виде графическая серия была оформлена им в 1799 году. Сам Гойя назвал серию «Собрание эстампов на фантазийные сюжеты».

Все сюжеты серии «Капричос» рассказывают о современных художнику реалиях политической и социальной жизни Испании, переживающей в тот период глубокий кризис. Еще одним сюжетом серии является история счастливой и трагической любви художника к герцогине Каэтане Альба. В своих работах он выступает критиком общественной морали, последовательно обнажая скрытый смысл действительности и разрушая существующие устои старого мира. Среди сюжетных линий, которые он разрабатывает, можно выделить самообман и притворство, женскую ветреность и несчастья, метафору человеческого мира как животного, сон разума и пробуждение человеческого сознания. Гойя высмеял Испанию зло и саркастически: пороки простых людей, лицемерие дворянства, придворные круги, правящую чету, церковь, инквизицию.

Сложный замысел графической серии из 80 офортов потребовал более развернутого комментария. Первым его дал сам Гойя. На одном из альбомов, подаренных королю художником, были собственноручно пером сделаны дополнительные разъяснения к каждому из листов. Этот так называемый «официальный комментарий» Гойи из альбома, хранящегося в музее Прадо, лежит в основе большинства современных публикаций «Капричос». В рамках данной экспозиции сделан новый перевод на русский язык всех комментариев Гойи к офортам графической серии. Чтобы глубже понять созданное художником, рассматривать эту серию следует совместно с его комментариями.

Почти через 180 лет после публикации графической серии Франсиско Гойи его соотечественник Сальвадор Дали, один из ярких представителей направления сюрреализма в искусстве ХХ века, представил свое прочтение содержания и смыслов офортов, созданных Гойей. Дали воспринимал листы «Капричос» как что-то близкое собственному сюрреалистическому методу.

Взяв за основу серию из 80 офортов Гойи, повторенную в технике гелиогравюры специально для этой работы, художник вводит в изображения Гойи дополнительные персонажи, детали и красочные элементы, используя технику сухой иглы, офорта и пошуара. В одних случаях он переиначивает персонажей гравюр Гойи, в других - добавляет свои действующие лица. Дали создает новые смыслы, придавая всей серии иной вид и характер. Дорисовывая фон, изображая ставшие знаменитыми «потекшие» часы или подпорки, художник помещает героев Гойи в свое пространство. Иногда он просто следует за образами Гойи, не вторгаясь ни в изображение, ни в смысловую составляющую подписей, применяя только раскраску. Так он или комментирует произведения Гойи, или вовлекает его героев в свою игру, а иногда и вступает в диалог со своим великим соотечественником.

Принципиальной особенностью работы Дали с графической серией является замена всех наименований изображений, данных Гойей, на комментарии, сделанные самим Дали, которые не столько поясняют сюжеты, сколько задают еще одну линию их интерпретации, дополняя фантазии Гойи сюрреалистическими видениями Дали, вступающими спустя почти два века в своеобразный диалог с великим предшественником. В экспозиции выставки и в сопровождающем ее издании впервые приводится перевод на русский язык наименований, данных Дали. К загадке Франсиско Гойи Сальвадор Дали добавил свои собственные.

Как и «Капричос» Гойи, серия Дали начинается с автопортрета Гойи. Дали помещает его в уменьшенном виде внутри фигуры сфинкса, лежащего на фоне пустынного пейзажа. Из тела сфинкса открывается ящик с ветрами, а на заднем плане вырисовывается профильный черный силуэт в старинном испанском костюме. Глаза сфинкса закрыты, что усиливает впечатление сна, в который Дали погружает все образы. Сфинкс у него символизирует тайну и решен в традиционной для художника манере: плавная тональная проработка создает эффект акварели, контуры фигуры очерчены тончайшей линией; глаза закрыты - он спит, он видит сон о том, как этот мир рождается в голове Гойи.

Выставку сопровождает большая лекционная программа. К участию в ней приглашены ведущие зарубежные специалисты. Об истории создания Франсиско Гойей серии офортов «Капричос» расскажет сотрудник отдела живописи музея Прадо (Мадрид), профессор кафедры истории искусства Мадридского университета Вирджиния Албаран Мартин. Большой интерес для любителей искусства будет представлять встреча с известной французской печатницей, автором нескольких изданий по техникам печати Николь Ригаль. Николь Ригаль печатала офорты к семи изданиям livre d"artiste Сальвадора Дали и была с ним хорошо знакома. Она же печатала и экспонируемую на выставке серию гравюр «Капричос» Дали, о чем запланирована ее отдельная лекция. Достигнута также договоренность о приезде в Москву в период работы выставки испанского писателя и философа, профессора Игнасио Гомеса де Лианьо, близко дружившего с Дали, автора книги воспоминаний о художнике. Во время визита в Музей он расскажет о своих встречах с Дали. С конкретными датами запланированных мероприятий можно будет ознакомиться на сайте Музея.

К открытию выставки приурочен выход отдельного издания «Капричос. Гойя. Дали». Во время выставки состоится презентация книги. Посетители выставки встретятся с сотрудниками издательства, автором, состоится обсуждение с участием ведущих российских и зарубежных специалистов.

Я сделала это! Отстояв ровно 55 минут в очереди на вход, попала в Пушкинский музей на выставку Сальвадора Дали. Выставка не особо большая, но красиво оформленная – парящие фигуры в масках над лестницей, светящиеся яйца вдоль экспозиции рисунков. Особенно меня впечатлила рисованная декорация, созданная Дали для спектакля, - это самая большая картина на выставке, задрапированная по краям кулисами из красного бархата. Миленько смотрится макет комнаты в стиле портрета актрисы Мэй Уэст. Чтобы заглянуть в окошко деревянной коробки придется отстоять очередь, но оно того стоит: волосы-шторки, нос-камин, картины-глаза и губы-диванчик. Диванчик в натуральную величину стоит здесь же, напротив.
Рисунки Дали представлены эскизами картин, иллюстрациями книг («Дон Кихот», «Жизнь Бенвенутто Челлини») и набросками к ним. Поражает изобилие мельчайших деталей на довольно небольших по размеру рисунках. На крошечном листе бумаги порой изображен целый космос, а некоторые фигуры подобны вихревым потокам или пчелиному рою. Если рисунки еще можно как-то поглядеть, абстрагировавшись от того, что вокруг ходят люди, то к картинам уже приходится пробиваться. Картины не самые известные, но еще более сложные и фэнтезийные, чем рисунки. Дали создает совершенно невероятные миры, его картины не просто загадки, они – головоломки. Поэтому хочется задержаться, рассмотреть их в деталях, но не получится. У каждой картины стоит человек двадцать, в лучшем случае удастся на несколько секунд протиснуться в первый ряд, пока тебя не потеснил следующий далипоклонник. В худшем – придется смотреть картину поверх чужих голов. К слову, я к половине картин так и не смогла приблизиться. Лучше пересмотрю их потом без суеты на репродукциях в альбоме.
Так же на выставке представлены фотографии из личного архива художника – портреты родителей, снимки с Галой, кадры со съемок фильмов, в которых Дали принимал участие как художник-декоратор, уникальные снимки павильона «Сны Венеры», построенного для всемирной выставки в Нью-Йорке.
На Дали я не задержалась: 55 минут простояла в очереди на вход, меньше часа пробыла на выставке и сбежала от толчеи в другие залы – безлюдные и полные торжественной тишины. Побродила между античных статуй, задержалась у капитолийской волчицы, погрустила у пышных итальянских надгробий эпохи средневековья, полюбовалась на портреты и пейзажи датчан со временной выставки, восхитилась местом епископа, выполненным в виде высоченной кафедры из резного дерева, верх которой напоминает башни готических соборов, посмотрела подборку полотен-иллюстраций из жизни Христа и древнегреческой мифологии. Под конец впечатлилась письменным столом-шкафом с откидным верхом производства Испании 17 века. Представьте себе темную деревянную махину высотой с человеческий рост, шириной с письменный стол, с резным фасадом с ящичками и двумя головами оскалившихся монстров – прямо декорация из мистического триллера. У меня в голове сразу закрутился сюжет про писательницу, которой кто-то подарил такой антикварный столик, и вот садится она за него писать новую книгу, а там…

Камерная выставка "Капричос. Гойя и Дали", что открылась в ГМИИ им. А.С.Пушкина, объединила офорты Гойи из серии "Капричос" (1793-1799) из собственного собрания музея и гравюры Сальвадора Дали, созданные им на основе этой знаменитой серии в 1973-1977 годах, из коллекции Бориса Фридмана.

Кураторы проекта Борис Фридман и Полина Козлова (ГМИИ им. А.С.Пушкина), представив по 41 гравюре из каждой серии (они состоят изначально из 80 листов), позаботились также о новом переводе кратких комментариев Гойи и названий работ. Перевод, к слову, выполнила замечательный испанист и переводчик Наталья Малиновская, известная, в частности, переводами стихов и манифестов Сальвадора Дали.

Встреча двух знаменитых испанцев в музейном зале представляет интерес отнюдь не только академический. При этом благодаря не столько сюрреалисту ХХ века, сколько - благодаря экспрессии Гойи и созвучию его офортов с веком нынешним.

Очевидно, обращение Дали к "Капричос" Гойи не похоже ни на поединок, ни на диалог. Если в XIX веке романтик Гофман мог заметить, что "хотел бы работать в манере Калло", художника XVII века, то у эгоцентрика Дали даже и мысль подобная вряд ли могла явиться. Он работал в одной манере - собственной, присваивая и переосмысляя фантазийные образы предшественника. Он не заботится специально о том, чтобы "осовременить" "капричос" XVIII века, хотя не прочь добавить то телефонную трубку с проводами, ведущими к оратору-попугаю, то отсылку к фильму своего друга Бунюэля "Андалузский пес"… Но в общем, актуализация явно не его задача. Он охотно играет в свою любимую игру, сдвигая акценты, превращая фон в фигуры, будь то крылатый сфинкс или остроносый профиль с каплями соплей, превращающий гротескную свадебную процессию в аппетитное блюдо ("Какая жертва!" трансформируется у Дали в "Какие вишенки")… Естественно, он не скупится на добавление немалой толики эротики, вытаскивая из подсознания с ловкостью фокусника образы, знакомые зрителям по многим его работам.

Но настоящее наслаждение доставляет Дали, по-видимому, возможность метаморфоз, которые перекидывают мостик от Гойи к Веласкесу, скажем… Одни из самых трагичных офортов Гойи "Из той пыли…" и "Ничего нельзя было поделать", которые рисуют картину приготовления к аутодафе от святейшей инквизиции - с публичным чтением приговора и покаянием несчастной, обвиненной в ереси, в интерпретации Дали начинает походить на "Сдачу Бреды" ("Копья") Веласкеса… А насмешка Гойи над местным Плюшкиным, вцепившимся в кошелек, превратится в торг арт-дилеров с коллекционером… При этом ловкачи взывают к авторитету …самого Дали: "Сказал же Дали, что Сезанн и в подметки не годится Милле".

При этом "присвоение" "Капричос" Гойи Сальвадором Дали, похоже, далеко от знаменитого жеста Дюшана, превратившего Мону Лизу в "женщину с бородой" и усами. Вместо стихии дадаизма у Дали - почти с математической точностью выстроенная система. Эту рациональность подчеркивает и техника исполнения. "Вернув" рельефный оттиск бумажного офорта Гойи на медную или цинковую пластину, Дали работает уже как гравер, добавляя нужные ему детали, а затем еще на отпечатках добавляет цвет. Нет, он не Дюшан, не Уорхол, он Дали…

Понятно, что гравюры Дали не имеет смысла рассматривать как "проводники" к творчеству Гойи. Дали не ведет к Гойе, а скорее уводит от художника, чья серия "Капричос", задуманная как во жесткая социальная сатира на современную ему Испанию, имела многострадальную судьбу. "Собрание эстампов на фантазийные сюжеты" появилось в продаже в 1799 году (как сообщала газета "Диарио де Мадрид" от 6 февраля 1799 - в парфюмерной лавке, по цене 320 реалов за серию из 80 эстампов). Но продавалась она только четыре дня - против художника выступила инквизиция. Из 240 отпечатков успели продать только 27. Гойю спасло заступничество короля и положение придворного художника. К тому же он сделал мудрый дипломатический шаг - преподнес и листы, и доски в дар королю, снабдив их своими пояснениями. А поскольку сам художник в 1824 году уехал во Францию, то XIX знал его "Капричос" в основном по французским отпечаткам.

Чрезвычайно интересно было бы узнать на выставке, как "Капричос" Гойи воспринимались, например, в России. Для сравнения можно вспомнить изящную выставку 2015 года в фонде In Artibus "Я хотел бы работать в манере Калло" , которая зарифмовала гравюры Жака Калло с немецкими романтиками, прежде всего Гофманом, и нашими обэриутами…

Сопоставление этих двух выставок напрашивается хотя бы потому, что для Гойи опыт "Капричос" Калло был явно очень важен.

Для нынешней выставки двух великих испанцев в ГМИИ им. А.С.Пушкина запланирована отличная образовательная программа. Первая лекция уже сегодня. Считайте, что это лучшее путешествие в Испанию на студенческие каникулы - с Гойя и Дали.

Клянешься ли ты почтительно повиноваться старшим начальникам и наставникам, чистить чердаки, вязать сети, трясти бубен, выть, визжать, свистеть, парить, жарить, варить, сосать, поддувать и нестись по первому знаку, куда прикажут?

Клянусь!

Вот ты и стала ведьмой! Приступай!

Об истории создания Франсиско Гойей офортов "Капричос" расскажет сотрудник отдела живописи музея Прадо (Мадрид), профессор кафедры истории искусства Мадридского университета Вирджиния Албаран Мартин.

Среди лекторов, которые приезжают в Москву, в частности, друживший с Дали испанский писатель и философ, профессор Игнасио Гомес де Лианьо. Он поделится воспоминаниями о встречах с Дали.

Обещаны лекции Николь Ригаль, которая печатала офорты к семи изданиям livre d"artiste Сальвадора Дали и была с ним хорошо знакома. Она руководит одной из старейших печатных мастерских Франции. Мастерская "Atelier Regal" основана ее дедом Эдмондом Ригалем. Тем самым, кто в 1920-х годах печатал все издания известного художника и аниматора Александра Алексеева.

Также приезжает директор Дома-музея Пикассо в Малаге Хосе Мария Луна Агилар, который расскажет о том, как сюжеты "Капричос" Гойи связаны с исторической обстановкой в Испании в конце XVIII века.

Экспозиция, расположившаяся

в одном небольшом зале Пушкинского музея, привлекательна именно своей камерностью, которая позволяет в деталях рассмотреть работы двух великих испанцев и вчитаться в комментарии, их сопровождающие.

Выставку открывает автопортрет Гойи - меланхоличный человек лет пятидесяти в цилиндре изображен в профиль и не смотрит на зрителя, в его взгляде чувствуется усталость. Дали помещает его изображение в пространство голой песчаной пустыни, и не сразу бросается в глаза, что барханы, на которых покоится автопортрет Гойи, на самом деле - изгибы тела сфинкса. Глаза мифического существа прикрыты: он спит и видит сны - в которых смешиваются образы, порожденные воображением двух художников. В таком антураже взгляд Гойи как будто меняется, приобретая выражение детского любопытства и даже немного лукавства.

Экспозицию составили 82 работы: 41 гравюра Гойи из фондов музея и столько же соответствующих им гравюр Дали из собрания коллекционера Бориса Фридмана, который и выступил куратором проекта. Графический цикл Дали и оригинальный «Капричос» разделяют почти два века, но помещенные в единое пространство, они смотрятся особенно актуально, подтверждая старую истину: по большому счету, человек не меняется. Да и общественные проблемы, несмотря на смену политических режимов, остаются теми же.

«Убежденный в том, что критика человеческих пороков и заблуждений, хотя и представляется поприщем ораторского искусства и поэзии, может также быть предметом живописания, - писала газета „Диарио де Мадрид“ 6 февраля 1799 года, объявляя о начале продаж „Капричос“ Франсиско Гойи, - художник избрал для своего произведения из множества сумасбродств и нелепостей, свойственных любому гражданскому обществу, а также из простонародных предрассудков и суеверий, узаконенных обычаем, невежеством или своекорыстием, те, которые он счел особенно подходящими для осмеяния и в то же время для упражнения своей фантазии».

Судьба серии офортов «Капричос», над которой Гойя работал с 1793 года оказалась драматичной - едкая сатира на устои общества и человеческие пороки не могла понравиться власть предержащим. Один только этот камень в огород короля и придворных чего стоит: «Светская жизнь - карнавал, где все скрыто маской. Здесь все чужое: платье с чужого плеча, чужой голос, личина вместо лица. Здесь всякий притворяется, все лгут и никто никого не узнает». По требованию инквизиции все листы были изъяты через несколько дней после поступления в продажу, а художник был вынужден принести извинения королю Карлу IV, которому он также передал все офортные доски вместе с непроданными отпечатанными экземплярами и рукописными страницами со своими комментариями.

Над своим «Капричос» Сальвадор Дали работал на протяжении 1973-1977 годов. Взяв за основу офорты соотечественника, он то вводит в них дополнительные персонажи и элементы, то дорисовывает фон, но порой ограничивается лишь раскраской и новыми подписями. Так, к одному из самых известных изображений «Сон разума рождает чудовищ», Дали помимо цвета добавляет символ инь и янь, явно отсылающий к Фрейду, чья теория так увлекала сюрреалистов. Иногда новые подписи звучат иронично, явно стремясь снизить обличительный пафос Гойи. Например, сцена, изображающая молодую женщину, отталкивающую нищенку, в оригинале обозначена словами «Бог ее прости. То была ее мать». Дали продолжает: «А также ее отец». Некоторые подписи Дали развивают оригинальный сюжет в другой плоскости, обращая насмешку в жуткий хоррор, как это происходит в сцене «Кто здесь очарован?», которую Дали называет «Кого насилуют».

В каждой паре гравюр заключены несколько значений и вариантов возможного толкования, которые раскрываются именно в диалоге этих работ. В музейном же контексте эта смысловая игра еще более усложняется, заставляя зрителя постоянно балансировать на грани между прошлым, настоящим и будущим.

Детали от Posta-Magazine
Выставка работает до 12 марта
ГМИИ им. А.С. Пушкина (главное здание, зал 31), ул. Волхонка, 12
http://www.arts-museum.ru/

За что публика любит сатиру? За удовольствие вместе с автором высмеивать чужие грехи и радоваться своему благочестию! Но не только в этом причина того, что в Государственный музей изобразительных искусств имени Пушкина публика стремилась на выставку под названием "Капричос. Гойя и Дали" ещё до её открытия. Во-первых, оба имени - сильнейшие магниты. Во-вторых, то, что Гойя рисовал, а Дали потом дорисовал, - это больше, чем сатира, это фантазии - жанр, любовь к которому, как сказала директор музея Марина Лошак, живет в каждом из нас.

Франсиско Гойя, будучи придворным художником Карла IV, рискнул высмеять и светскую, и духовную Испанию тех лет. Простым гражданам тоже досталось. Да ещё и попробовал заработать на этом - выставил на продажу восемьдесят гравюр. Публику он уверял в том, что язвительность его направлена на пороки в целом, без перехода на личности. Простодушие не сработало. Инквизиция сработала. Пришлось извиняться перед королём за дерзость и дарить ему работы с рукописными комментариями к каждой. 180 лет спустя Сальвадор Дали решил продолжить разъяснительную работу и представил свою версию "Капричос" Гойи.

Неизвестно, сколько человек посетит выставку "Капричос. Гойя и Дали", но на открытии для прессы на каждую работу приходилось по нескольку теле- и фотокамер. При том, что эту серию офортов Франсиско Гойи Пушкинский музей неоднократно показывал и отдельно, и в составе сборных выставок.

"На вопрос, почему вас так много сегодня, очень легкий ответ. И ожидание нашей публики, наших зрителей, которые уже на протяжении выходных пытались рваться в эти двери, видя название выставки, тоже очевидно, потому что на этой выставке собрались в компании два художника, имена которых совершенно сакральны", - отметила директор ГМИИ им. Пушкина Марина Лошак.

Выставка состоит из оригинальных работ Франсиско Гойи и их авторской интерпретации Сальвадором Дали. Серию офортов под общим названием "Капричос" Гойя выпустил в 1799 году тиражом в 300 экземпляров. В этих работах художник высмеивал, да что там, откровенно издевался над моральными устоями современного общества. Святая инквизиция приняла художества Гойи на свой счет. В 2006 году Милош Форман снял об этой истории фильм "Призраки Гойи". От инквизиции, которая коленым железом выжигала вероотступников и еретиков, Гойю спасло только то, что он был придворным королевским художником. Тем не менее, гравировальные доски у него изъяли, весь нераспроданный тираж конфисковали. Спустя 180 лет Сальвадору Дали ничто не угрожало: моральные устои изменились. Дали, взяв за основу копии работ Гойи, дополнил их своими деталями и снабдил новыми надписями - попросту пририсовал Гойе рожки.

"Дали не делал самостоятельную работу. То есть настолько общи были те пороки, те проблемы, которые поднял Гойя, что у него не было необходимости что-то дополнять. Он просто как-то прокомментировал его уже из другого времени - из ХХ века", - рассказывает куратор выставки Борис Фридман.

"Капричос" переводится как "причуда". И это очень хорошо почувствовал Дали, который, как известно, сам любил почудить. Вот взял да и разукрасил чужие работы. Ну, а кто не пририсовывал усики портретам в школьных учебниках?